Вещий Андрей. На грани

Глава 10

- Да, только некромантов нам тут и не хватало! – поддержал я Олега Сильвестрыча, вытаскивая свой тесак и делая пару разминочных движений.

- Скажи, Андрей Борисович, а у тебя тоже в голове музыка звучит? – спросил у меня Сергей, занимая позицию рядом со мной и Олегом.

- Звучит, звучит, да еще такая уродская, - подтвердил я, сплевывая на пол и готовясь принять на клинок первого мертвяка.

Между тем мертвяки на некоторое время замерли. Нет, новые продолжали вставать, но они никуда не шли. Будто ждали чего-то. Развернулись в нашу сторону, уставились на нас неподвижными глазами и ждали.

Оставшиеся офицеры и люди в ливреях тоже сгруппировались вокруг нас и ждали, правда, никто не знал – чего.

- Андрей Борисович, может, в них магией шмальнуть – выдвинул идею Шереметьев.

- А почему, собственно, и нет? – спросил я в воздух. – Чего у нас там мертвецы обычно боятся? Огня? Давай-ка Олег Сельвестрыч, попробуем их поджечь.

Мы с орком объединили свои магические энергии и метнули в мертвяков такой хороший огненный шар. Но не долетая буквально нескольких шагов до ближайших мертвецов, этот огненный шар разлетелся на мириады искр с каким-то хрустальным перезвоном.

- А ну-ка, давайте все вместе, — обратился я к остальным участникам команды.

Объединив все свои магические способности, мы сформировали огромный огненный ком. Если бы из таких огненных комков можно было слепить снеговика, он бы получился высотой с трехэтажный дом.

Но и от такого здорового огненного шара польза было чуть меньше, чем никакая. Он также разлетелся на мириады искр в нескольких сантиметрах от ближайших зомби. Правда, на этот раз он рассыпался не с хрустальным перезвоном, а со звоном разбитого окна.

Пока мы экспериментировали с возможностями по сжиганию мертвяков, между рядами замерших зомби появились живые люди, тащившие тяжеленные сундуки.

Они их ставили между рядов мертвецов, откидывали крышки и начинали раздавать зомби оружие.

В основном это были различного рода колюще-режущие предметы, однако иногда появлялись и пистолеты. Тогда живые люди их сами заряжали, взводили курки и давали в руки мертвецам.

Кстати, мертвые люди выглядели весьма непрезентабельно. Дорогие, богато украшенные наряды были изодраны и изгвазданы в крови пополам со строительным мусором. Их лица, скажем так, тоже оставляли желать лучшего.

В общем, видок у них был такой, что фильм «Ночь живых мертвецов», покажется нестрашной детской сказкой на ночь. Вся эта стая дорого одетых высокопоставленных мертвецов еще и отвратительно воняла всеми возможными человеческими и нечеловеческими запахами.

- Сейчас, похоже, будет атака живых мертвецов. Давайте-ка соорудим магическую защиту – распорядился я. – Такую же, за которой они сейчас прячутся.

- Нет, Андрей Борисович, не нужна магическая стена. Она им нипочём. Мертвецам практически любая магия нипочём. Они же уже мертвы – возразил орк.

- И что делать? – спросил я.

- Исключительно рубить головы или стрелять в них, но только картечью. Еще сжигание помогает. Ну если только обездвижить, то тогда ноги подрубать – со знанием дела набросал приемов Олег Сельвестрыч.

- Почему-то я ни минуты в этом не сомневался, - пробурчал я, снося голову первому напавшему на меня мертвяку.

Бились мы долго, а они все не кончались и не кончались. Самое обидное, что как только мы теряли кого-то из товарищей, так на одного солдата прибавлялась в этой поганой армии.

Во время сражения я замечал, как осторожно выбирает себе противников Сергей. Сначала я не понимал, что он делает. Выбирает себе послабее? Да нет вроде. Избегает мертвых женщин? Тоже нет. Только потом я сообразил, что он биться напороться на своего мертвого деда.

- Не переживай Сергей, если что, возьму деда на себя.

Сергей посмотрел на меня странно. В его взгляде была смесь благодарности и озабоченности. Впрочем, сейчас всем нам было не до сбережения хорошего настроения друг у друга. У всех оно было фиговое. Потому что необходимость атаковать именно в голову выматывала не знаю как.

Даже с подрубленными ногами мертвецы стремились доползти, дотянуться до противника и нанести ему хоть какое-то поражение.

Наконец, нас осталось всего лишь пятеро. Пятеро израненных, по уши в крови защитников престола и государя императора.

Мы стояли, почти прижимаясь к магическому щиту, за которым был спрятан император, и готовы были дать последний бой.

Правда, и мертвецов осталось не так уж много. Около десятка. Они медленно стягивали вокруг нас кольцо. Но с десятком зомби мы как-нибудь справились. Проблема была в другом. За мертвецами стояли вполне себе живые люди с белыми повязками с тремя ненавистными латинскими буквами, означающими девиз иллюминатов: «Новый порядок навсегда».

И этих людей как бы не стало больше, чем было до атаки. Очередное подкрепление, что ли, прибыло. И многие из них с хорошим Даром. Я научился чувствовать это по колебанию эфира над их войском. И каждый из них после смерти снова встанет в строй. Так что считай, войско иллюминатов можно было умножать на два.

Правда, здесь таились и подводные камни. Не все, видя, в какие чудовища почти гарантированно можно превратиться после смерти, с большим энтузиазмом полезут под нашу магию, сабли и пули. Но нам это мало поможет.

В общем нас мало, но мы в тельняшках и готовы их порвать на груди, но положение это вряд ли спасет. По-моему, как раз пришло время, когда можно выпускать боевых магов.

Вот только как это донести до Ивана Пятого, так чтобы враги не услышали. Попробуем-ка связаться мысленно. Я разжег белую искру и протянул тонкий, едва заметный луч к императору. Как ни странно, Иван Пятый откликнулся на мой призыв. Видимо, экстремальные условия разрушают социальные барьеры.

На мой вопрос ни пара ли вводить в действие главный довод монархов в виде боевых магов, Иван Пятый ответил категорическим отказом. Но тем не менее снизошел для пояснений.

Он спроецировал мне в мозг картинку.

На пригорке стоит человеческая фигура. Перед ним бескрайняя равнина. Где-то ближе к горизонту на равнине построен огромный город, обнесенный высокой крепостной стеной. У крепостной стены держит оборону многотысячная армия. Передвигаются коробки полков. Лавой скачет конница. От холма, на котором стоит человек, город атакует другая армия. Идет обмен артиллерийскими и магическими ударами.

Вдруг человек на пригорке стал увеличиваться в размерах. По его телу бежали искры. Вот он вытягивает в сторону города обе руки. Дальше над городом зажигается второе солнце. От этого солнца тянутся, похожие на щупальца, лучи. Они словно плети щелкают по вражеской армии, домам, улицам, горожанам.

Картинка исчезла, и тут же появилась следующая. Человек по-прежнему стоит на пригорке. Внизу простирается полностью выжженная равнина. Там, где был город, осталось огромное выжженное пятно с небольшими кучками пепла.

От этого пятна по всей равнине во все стороны тянулись полосы выжженной земли шириной несколько сотен метров каждая. Эти полосы разделены были только пожухлой травой. Нигде не было видно ни одного трупа. Только кучки пепла вперемежку с искорёженным металлом.

Я по-новому взглянул на стоящих угрюмых дядек в генеральских чинах. Ни фига себе у нас тут царь сидит с живыми ядерными бомбами.

Да пожалуй, не стоит этих генералов задействовать. Более того, надо бы придумать, как их эвакуировать отсюда вместе с царем, а то, не дай бог, в плен к иллюминатам попадут. Беды не оберешься.

- Ну что друзья-товарищи – это наш последний и решительный бой! Не посрамим Россию – матушку и царя-батюшку! – воскликнул я, и мы все пятеро бросились на мертвецов. Не прошло и минуты, как мертвецы оказались безголовыми.

Однако ни один из живых иллюминатов не двинулся с места. Они просто стояли и наблюдали, как мы в капусту режем мертвечину.

Когда мы закончили с нежитью, иллюминаты расступились, и на первый план вышел барон Морфей Ландорф.

Он двигался сквозь иллюминатов, будто не замечая их. Они расступались перед ним и почтительно кланялись.

- Здравствуйте, господа! Рад вас приветствовать! Давно не виделись! – Ландорф сделал поклон, отсалютовав нам рукой.

- А уж мы, как рады, не передать. Что касается меня, так я вообще от радости удушил бы тебя в объятиях! – рыкнул в ответ, обычно сдержанный Сельвестрыч. И я его понимаю. Еще бы побывать в роли сакральной жертвы и чудом выжить – то еще испытание. Даже для орка.

- Ты, образина не человечья вообще молчи. Ни тебя я рад видеть. С тобой мы доделаем то, что не успели. Мои слова обращены прежде всего к вам, милостивые государи – Ландорф еще раз поклонился мне и Сергею.

- С чего это вдруг такая радость? – не очень любезно, но и без лишней злобы спросил я. Сейчас я был готов поговорить, хоть с самим дьяволом и на любые темы. Лишь бы потянуть время, чтобы придумать хоть какой-нибудь выход.

- Ну как же. Всегда хочется сказать спасибо человеку, благодаря чьей глупости и невнимательности ты выжил. Стоило вам, Андрей Борисович, тогда в моем поместье нанести мне всего один удар шпагой или стилетом и всего этого могло бы и не случится. Так что я вас благодарю вас от всего сердца и рекомендую вам себя тоже поблагодарить, – Ландорф широко улыбнулся.

А этот Ландорф, оказывается, позер и болтун. Ничего, пусть выпендривается. Один раз управу на него нашли, почему бы и второй раз не попробовать. А пока:

- Да не стоит благодарностей, барон. В свою очередь, хочу поблагодарить вас за указания на мои ошибки. Обязательно сделаю вам ответную любезность и исправлю их, на вас же и исправлю, - ответил я тем же ерническим тоном, которого придерживался барон.

Морфей слегка помрачнел, но тут же вернул себе любезную улыбку и продолжил:

- Очень рад, милостивый государь, Андрей Борисович, что вы мне благодарны. В таком случае буду с вами откровенен. Скажу честно, моя радость от того, что удалось вас застать на приеме, вызвана еще одним обстоятельством.

Пока барон разглагольствовал, я судорожно прокручивал в мозгу варианты возможных действий.

Интересно эти генералы – боевые маги сильны только в глобальных разрушениях или чего-то могут как простые бойцы. Хотя бы без магии. Ну там на саблях пофехтовать из пистолета стрельнуть. Было бы совсем неплохо. Тогда бы мы начали, а они со спины ударили. Интересно, сам Иван Пятый каким Даром владеет. Может, тоже бы пользу принес, какую-нибудь.

- Каким же, барон? Не скажу, что умираю от нетерпения узнать, но вы же не отстанете, пока не расскажите, так что давайте, жгите! – елейным тоном ответил я.

Лицо барона вытянулось и еще больше поскучнело. Не знаю от чего. То ли оттого, что я его передразниваю, то ли оттого, что он не понял, причем тут глагол «жечь». В общем, он стоял, нервно похлопывал себя шпагой по сапогу и, по-видимому, очень старался сдержаться.

Сейчас он мне очень напоминал офицера – эсэсовца, какими их иногда показывают в нашем кино, когда они чего-то настоятельно требуют от наших партизан, а наши, естественно, ни в какую.

Эсэсовец сначала любезен, потом начинает все больше и больше злиться и, в конце концов, переходит к тому, за что их потом заслуженно осудили в Нюрнберге.

Вот и барон, похоже, начинал терять терпение:

- Ну хватит, Андрей Борисович! Тогда у меня в поместье, воспользовавшись тем, что я не мог вам воспрепятствовать, вы взяли у меня документ, который вам не принадлежит. Верните его, и я вас отпущу. Вас и ваших друзей.

- Не уверен, что до конца понимаю, о каком документе идет речь, но если таковой вдруг обнаружится, я готов вам его вернуть. Но при условии, что вы отпустите со мной и нашего государя, и генералов его свиты! – ответил я.

- Нет, на это я пойти не могу! Мы с вами теряем время. Пора действовать. Но перед этим я хочу вам кое-что показать.

Нет, любовь к позерству и театральному действу, определенно сведет барона в могилу раньше, чем он туда собирается. Видимо, желая меня запугать, он решил рассказать, что собирался сделать.

Со слов барона, выходило, что тот магический купол, под которым прятался Иван Пятый никто не мог вскрыть. Никто, кроме самого царя. Нет, взорвать и уничтожить купол, конечно, можно. Но на это уйдут дни, а таким временем мятежники не располагали.

Кроме того, царь им нужен живой, чтобы он мог законно отречься от власти. И вот барон нашел выход. Оказывается, снять защитный купол мог не только царь, но и достаточно близкий родственник – мужчина.

- И такого, мы нашли, Андрей Борисович – театрально воскликнул Морфий и махнул рукой.

Опять у меня в голове зазвучала странная музыка. Судя по тому, как поморщился Олег и скорчился Сергей в их головах – тоже.

Двери на противоположном конце зала распахнулись, и к нам направилось еще одно действующее лицо. И это лицо было мне знакомо.

Это был Иван Львович Нарышкин собственной персоной. Он шел, не спеша, но широко и размеренно. Трость в его руке то взлетала параллельно полу, то гулко опускалась на мраморные плиты. Чем-то он даже напомнил мне Петра Первого с картинки из учебника истории, где он идет по стройке Санкт-Петербурга. Правда, в отличие от Петра, Иван Львович был одет во флотский кафтан.

Вот только взгляд его было не узнать. И лицо будто маска. Сергей попытался дернуться, но сразу несколько мятежников продемонстрировали ему, что их магические способности в боевом положении, и они держат нас под контролем.

Судя по тому, как поморщился, Олег и показал иллюминатам открытые ладони в успокаивающем жесте, среди мятежников были действительно сильные маги.

Во круг нас враги создали защитный периметр. Пробиться за который, конечно, можно

, конечно, можно было, но стоило бы большой крови. Так, мы и стояли каждый по свою сторону магического щита, а за нами был защитный купол, за которым был царь и четверо боевых магов.

Иван Львович остановился перед магическим щитом, которым, нас прижимали к куполу царя, и посмотрел на нас будто умная птица, наклоняя голову, то вправо, то влево. И взгляд у него был, как у умной вороны – ничего не выражающий был взгляд.

Позади Нарышкина стоял барон и молча ухмылялся. Весь его вид, вся поза и выражение лица, будто спрашивали:

- Ну что, не ожидали? Как я вас переиграл? Что вы теперь намерены делать?

При этом мне казалось, что Нарышкина и Ландорфа связывают какие-то невидимые нити. Порой я даже замечал некоторое дрожание магического эфира между ними. То, что Ландорф как-то держит Ивана под контролем, сомнений не вызывало, но вот как он это делает, я понять не мог.

- Приветствую тебя, Иван Львович. Как твое самочувствие? – обратился я к Ивану.

Иван посмотрел на меня пустым взглядом, и бесцветным механическим голосом ответил:

- Спасибо, Андрей Борисович, у меня все отлично, самочувствие превосходное.

Затем он развернулся, посмотрел на барона, потом на нас и сделал двумя руками жест, предлагая нам разойтись и дать ему доступ к защитному куполу императора.

Барон Ландорф, молча кивнул, невнятным шепотом произнес какое-то заклинание, и магический щит, прижимавший нас к куполу, стал давить на гам все сильнее и сильнее. Через несколько секунд стало понятно, что в центре щит давит сильнее, чем по краям.

Естественно, мы старались отойти подальше от центра. Через три минуты мы оказались разделены и заперты в двух разных магических периметрах, между которыми, образовался вполне себе широкий проход к куполу монарха.

Мы с Сергеем оказались зажаты слева от прохода, а Олег с двумя офицерами – справа.

Иван Нарышкин прошагал напрямую к магическому куполу, поднес к его поверхности руку и повел ею вверх.

Там, где, двигалась рука Нарышкина в магическом куполе оставался сквозной разрез, будто это была не рука, а плазменный резак, разрезающий лист железа.

- Похоже, Ивану Алексеевичу недолго осталось быть живым, а царем и того меньше – пробормотал Сергей себе под нос, но его слова каким-то образом услышал Ландорф. Он улыбнулся, кивнул и громко произнес:

- Вы совершенно правы, юноша!