Вещий Андрей. На грани

Глава 18

Увидев нас, орк встал и резко пошел нам навстречу. Точнее, - попытался пойти. Сделав три быстрых шага, он тут же был отброшен цепью назад к стене. Впрочем, он тут же поднялся и снова попытался подбежать к нам. С тем же результатом.

Все это он проделывал с молчаливой яростью. Только в его глазах ясно читалось желание нас растерзать.

- Все упорствуете, Ваше Высочество? – грустно спросил князь-кесарь. В голосе Его Сиятельства ясно слышалось сожаление. Правда, было непонятно, с чем связано это сожаление. С тем, что этот орк, которого Его Сиятельство, принимает за царевича, упорствует или с тем, что приходится держать его на цепи.

- А разве царевич Алексей Петрович – орк? – спросил я. Не то чтобы меня сильно волновало, что русский царевич оказался орком, но я четко понимал, что в этом мире это скорее минус, чем плюс. Да и Олег Сельвестрыч, увидев орка на цепи, заметно, напрягся и стал с заметным неодобрением поглядывать на князя-кесаря.

- Во многих Нарышкиных есть доля крови орков. Вот почему русское дворянство в большинстве своем против, чтобы царевич Алексей стал наследником престола. Но…

Договорить князь-кесарь не успел что-то огромное и тяжелое сотрясло стены Секретного дома. Так, что с потолка посыпалась штукатурка. Тут же в коридоре послышался грохот сапог бегущих людей и с лестницы, ведущей вверх, стали спускаться вооруженные стрельцы.

Увидев нас, столпившихся у входа в камеру, они увеличили скорость и стали брать наперевес свои бердыши. Командовал ими капитан с уже известной мне белой повязкой с тремя латинскими буквами.

Интересно, почему никого из стрельцов не смущает эта повязка с буквами чужого алфавита. Насколько я знал историю, в моем мире в это время все немецкое очень часто считалось дьявольским. Судя по всему, здесь к этому относились несколько проще.

Впрочем, по большому счету это были мелочи. Главное сейчас было в том, что на нас надвигалась толпа стрельцов с готовым к бою оружием. Из чего следовало, что шли они явно не поговорить. Ну и я не стал сдерживаться.

Я почувствовал, как стал нагреваться мой шрам-цветок. Причем самое интересное в этот раз он как будто сделал это самостоятельно, не дожидаясь моего прямого желания. Похоже, мой Дар начинает понимать меня, даже не с полуслова. С полувздоха.

Я превратил свою трость в узкий, похожий на самурайский, меч, а другой рукой выхватил из-за спины тесак. Выставив их перед собой, я готов был встретить врага. И мои клинки тоже. По ним гуляли белые всполохи боевой магии.

Краем уха я услышал за спиной металлический шелест обнажаемых клинков. Это мои друзья приготовились принять бой вместе со мной. Надеюсь, князь-кесарь Ромодановский, тоже не откажет в своей поддержке. Все-таки одно дело делаем.

Впрочем, на друга надейся, а сам не плошай. Я первым сделал ход. Набирая скорость, я побежал к капитану и одновременно метнул ему в голову сгусток магической энергии.

Чтобы не пропустить его, капитан вынужден был поднять саблю, отбивая магический снаряд. Это ему удалось. Но в следующее мгновение выражение торжества на его лице сменилось удивлением и обидой.

Оба моих клинка вошли в его неприкрытый никакой защитой, живот. Рука капитана с саблей в руке стала безвольно опускаться. Еще мгновение и я в очередной раз получил бы чем-то тяжелым по голове.

Выдернув клинки из живота капитана, я отклонился в сторону и едва успел отбить пару направленных в меня бердышей. Слава богу, рядом оказался Янис, который ловко разрядил в одного из стрельцов пистолет.

Дальнейший бой распался на отдельные схватки и превратился в то, что летчики называют собачьей свалкой. Прежде всего это касалось нападавших.

Мы же с друзьями старались не удаляться от камеры, где был царевич, и держались плечом к плечу. Иначе нам не выстоять – нас было меньшинство. В любом случае в этом бою не было места ни магии, ни огнестрелу, только благородное белое оружие. И еще пушечные ядра, чьи попадания в стены крепости, то и дело слышались снаружи.

Его Сиятельство, князь-кесарь, кстати, тоже не стремился нам помочь. За нашими спинами он отступил в камеру и стал что-то там делать с царевичем-орком. К сожалению, что он там творит, я посмотреть не мог. Слишком занят был нападавшими. И это мне не нравилось. Появилось ощущение, что еще немного, и царевич Алексей стараниями князя-кесаря перестанет обременять своим присутствием этот суетный мир. Чего мне почему-то очень не хотелось. Но и выхода я не находил. Стрельцы наседали как звери.

Отбиваясь от очередной парочки владельцев бердышей, я случайно зацепился взглядом за трещину на потолке. Я мог поклясться, что еще пары минут назад ее там не было. Решение пришло, само собой.

Перекинувшись парой слов с Олегом и Сергеем, бившимся справа и слева от меня, я вместе с ними усилил натиск. Янис и Федор Иванович нас поддержали. Наш совместный яростный напор заставил противника на мгновение разорвать с нами дистанцию. Этого мгновения мне хватило, чтобы отправить в трещину на потолке магический заряд. И я уж расстарался. Сделал так, чтобы мощности заряда хватило для того, чтобы трещина расширилась, поползла в разные стороны и, в конце концов, обрушила потолок.

Это произошло как раз в тот момент, когда противник собрался с духом, чтобы возобновить атаку.

Град камней, обрушившихся на стрельцов сверху сразу около десятка, отправил на тот свет. Еще столько же ранил. Остальные отпрянули и сначала медленно попятились, а потом попробовали удариться в бега. Но это у них не вышло. Потому что с противоположной от нас стороны по ним кто-то ударил.

Скорей всего это гарнизон крепости смог выделить какое-то подразделение, для зачистки уже прорвавшегося противника.

Сельвестрыч, который прикрывал нас сверху магическим щитом, пока я обрушивал потолок – снял защиту, и мы тоже ударили по стрельцам. Через несколько минут все было кончено. Кто-то из мятежных стрельцов был убит, кто-то повязан, а мы встретились с дородным полковником, который оказался комендантом Шлиссельбургской крепости.

Сначала он хотел нас убить. Но мы активно этому сопротивлялись. Пришлось даже подранить троих его особо ретивых подчиненных. Несильно. При нынешнем развитии медицины – месяц домашнего лечения у каких ни будь знахарок и травниц и можно снова в строй. Ну ладно, не в строй – это я погорячился. Но жить будут.

Только после этого комендант решился нас выслушать. Однако пока мы пытались объяснить ему, что мы свои, родные, он то и дело хватался за саблю и все порывался нас арестовать. Мы, естественно, активно не соглашались. Я так подозреваю, что его сильно смущало наличие среди своих – родных орка.

Наконец, он все-таки услышал нас. Решающим аргументов для него стало, то, что мы сюда не сами по себе пришли, а сопровождая самого князя-кесаря Ромодановского.

Услышав имя всемогущего главы Тайной Канцелярии, комендант слегка поубавил свой пыл в насаждении порядка и причинении законности и с огромной долей скепсиса в голосе спросил:

- Ну и где Его Сиятельство, князь-кесарь?

- Он здесь! Извольте следовать за мной, сударь! – я жестом показал в сторону камеры, где содержался царевич Алексей, и предложил коменданту следовать за собой.

Комендант недоверчиво фыркнул, однако последовал за мной. В качестве предосторожности, дабы чего не выкинул, его ненавязчиво, с четырех сторон окружили Олег, Сергей, дядька Федор и Янис.

Войдя в камеру царевича, я в первое мгновение опешил от увиденного. Во второе бросился на выручку, правда сначала не решил кому. Дело в том, что князь-кесарь и орк, который не орк, а царевич Алексей, сцепившись, катались по полу.

Боролись они яростно, но молча, только грохот цепи, которой орк был прикован к стене, сопровождал их схватку.

Подлетев к ним, я попытался их растащить, однако мне это не удалось. Тогда я рявкнул во всю мощь своих легких:

- Прекратить!

Ноль реакции. Я молча указал Олегу на царевича, а сам пошел к князю -кесарю и схватив его под мышки и приложив все свою силу оторва от царевича. Это получилось только потому, что, с другой стороны, то же самое проделывал с царевичем Олег.

Когда я оттащил князя-кесаря, то увидел в его руках стилет.

- Порешить царевича Алексея решили, Ваше Сиятельство? – зло спросил я. – А не слишком ли много на себя берете.

- Беру по чину! – угрюмо ответил князь-кесарь, поправляя на себе одежду. – Не слишком ли много себе ты, Ермолич, позволяешь, мне вопросы задавать? Думаешь, раз государем обласкан, так высоко взлетел. Ну так чем выше взлетел, тем больнее падать придется – может, даже до смерти!

Произнеся это, князь-кесарь обжег меня таким взглядом, что будь я действительно восемнадцати – двадцатилетним юношей Ермоличем, то тут же пошел и выбросился с крепостной стены на камни.

Но я-то за свою жизнь насмотрелся много разного начальства и начальственного гнева тоже. Поэтому я молча пожал плечами и встал между царевичем Алексеем и стал выразительно смотреть на кинжал в руках князя-кесаря.

В глазах Ромодановского промелькнуло удивление такой реакцией юноши на его начальственный рык. Потом князь-кесарь перехватил мой взгляд, обвел взглядом присутствующих, остановился на коменданте, безошибочно вычислив в нем местное начальство, и решил все-таки снизойти до объяснений:

- Никто никого убивать здесь не собирался. Ты Ермолич помнишь, какое, государь нам задание дал вот, и надо было его выполнить. А для этого необходимо было провести определенный секретный ритуал. Я тебе начал про него рассказывать, но нас прервали. Понятно! – повысив голос спросил Ромодановский.

Я помолчал некоторое время, разглядывая князя. Вроде не врет или врет, но слишком вдохновенно, что сам верит в свою ложь. Потом решил все-таки кивнуть.

- Вот то тоже. Вы здесь местный комендант? Доложите, что происходит, где враг? – Ромодановский решил перенести свой гнев на начальство Шлиссельбургской крепости.

Оторопевший от происходящего комендант, представился и начал, сначала скомкано, а потом все увереннее и увереннее докладывать обстановку.

Как оказалось, мятежники начали штурм крепости с первыми лучами солнца. Десятки плотов устремились к крепости. На каждом не меньше десятка бойцов. Крепостная артиллерия, конечно, вела огонь по плотам, но высадку десанта поддерживали пушечным огнем сразу три галеры, вошедшие в озеро по реке Неве.

Основные силы атаковали с двух направлений. Там же были сосредоточена большая часть гарнизона. Штурм, несмотря на потери, удавалось в целом успешно отбивать.

Только небольшому отряду удалось проникнуть через стену со стороны Секретного дома. Однако комендант счел этот третий удар отвлекающим и не стал сразу снимать с двух основных направлений обороны большие силы гарнизона для его купирования. Тем более что с этой стороны ничего существенного в крепости не было. Разве что почти пустующая крепостная тюрьма – Секретный дом, в котором находился в заключении какой-то непонятный безымянный орк.

Судя по всему, комендант не знал, кто такой этот орк и что именно ради него затеян весь этот штурм.

- Понятно. Теперь ваша задача, господин комендант быстро привести этого орка в порядок: постричь, побрить, переодеть и обеспечить наш отход назад в сторону Санкт-Петербурга. Вам все понятно, господин комендант? – спросил князь-кесарь.

- Да, Ваше Сиятельство! – комендант откланялся и пошел отдавать соответствующие распоряжения.

- Когда будут стричь и брить, не дайте, пожалуйста, князю-кесарю захватить хотя бы волосок с моего тела. Иначе мне смерть! – услышал я сзади едва различимый шепот.

Слегка повернув голову и посмотрев через плечо, я встретился с умоляющим взглядом слезящихся глаз царевича Алексея. Секунду подумав, я молча кивнул и подошел к Ромодановскому:

- Ваше Сиятельство, для соблюдения секретности, я сам побрею и постригу царевича.

- А покараулю снаружи, чтобы никто не отвлекал – вклинился в разговор Олег Сельвестрыч, который, судя по всему, тоже слышал просьбу царевича.

Во глазах князя-кесаря мелькнула досада, но, окинув нас взглядом, он только махнул рукой и вышел.

После того как в камеру были принесены мыльно-рыльные принадлежности, доставлены ростовое зеркало и чистая одежда, мы остались в камере одни.

Я расстелил на полу огромную белую простыню, поставил посреди нее трехногий табурет, посадил на него царевича и приступил к делу.

Начав процедуру бритья и стрижки, я в один момент задержал опасную бритву на шее орка и глядя на него через зеркало, спросил:

- Ну теперь рассказывай кто ты такой на самом деле и как дошел до жизни такой?

Орк удивленно посмотрел на меня опять же через зеркало и спокойно ответил:

- Я царевич Алексей Петрович Романов, сын царя Петра Первого, великого государя нашего.

- А почему ты орк. Ведь царь Петр Великий был человеком.

- Мой батюшка наполовину был из рода Нарышкиных, а в их роду у многих присутствует кровь Нарышкина.

- Ну так они же люди, а ты орк? – спросил я, продолжая стричь и брить царевича.

Но чем больше, я приводил орка в порядок, тем больше он становился похожем на царевича Алексея. Нет, это не был царевич Алексей. Это был именно орк, похожий на царевича.

- И я тоже человек, - произнес царевич Алексей.

Я непонимающе и скептически уставился на орка – царевича и для ясности озвучил:

- Не понял?

- Я тоже человек. Меня просто обратили в орка.

- Кто и зачем?

Как оказалось, царевича Алексея обратил в орка сам князь-кесарь Ромодановский. Ну не сам, конечно, а с помощью авалонцев из подземной лаборатории под Тайной Канцелярией. Это длительная, на несколько дней, процедура, а самое главное болезненная.

Проходит она в специальном авалонском аппарате. Такой процедуре можно подвергнуть любого, в ком течет определенная часть крови орков. Какая, Алексей не знает.

Князь-кесарь сказал, что обратить царевича надо для его же безопасности. Во-первых, это позволит как следует спрятать царевича от недоброжелателей, а во-вторых, принудительно обращенного в орка может убить только орк.

Люди для царевича будут опасны, только когда, он снова станет человеком. Впрочем, сделать орка снова человеком, гораздо проще и быстрее, чем обратить первоначально. Для этого достаточно завладеть небольшой частицей тела, ну там волосом или ногтем и при определенных обстоятельствах прочесть некоторые заклинания. И сделать это должен тот же человек, что и обратил его в орка

Вот царевич Алексей и испугался, что князь-кесарь пришел его убить, чтобы привести во исполнение приговор за измену государю.

- А зачем ты изменял государю?

Ответить царевич не успел, так как дверь в камеру распахнулась и в нее спиной вперед ввалился Олег Сельвестрыч. Он распластался на полу, а вслед за ним в камеру, от кого-то, отбиваясь мечами, ввалились все мои друзья: Сергей, Янис и Федор Иванович.

Вслед за ним в камеру ворвались огромные подручные князя-кесаря, которых я во множестве видел в Тайной Канцелярии. Все они были вооружены пистолетами, клинками и магией и не стеснялись пускать все это в ход. Мои друзья пока отбивались, но вынуждены были отступать, пока вся эта свора князя-кесаря не загнала их в эту камеру.

Сам Его Сиятельство не прятался за спины своей гвардии, а наоборот со своей длинной шпагой, по которой бежали магические искры, вылез вперед.

Я прекратил заниматься царевичем, вытащил свой тесак, заслонил собой Алексея и спросил:

- Ваше Сиятельство, что происходит, мы еще не закончили.

Ромодановский не удостоил меня ответом, он сделал выпад, пытаясь достать меня своей шпагой.

Не достал. Вместо этого с острия его шпаги сорвался тонкий магический луч и устремился ко мне. Я едва успел отвести его клинком своего тесака. Луч ушел в зеркало, отразился там и ушел прямо мне в солнечное сплетение, где у меня был шрам. Я не почувствовал никакого ущерба, наоборот, был прилив сил. Выйдя оттуда, луч устремился к князю-кесарю.

Его Сиятельство тоже едва успел подставить под луч магической энергии эфес шпаги. Однако, судя по всему, сила магии была так велика, что князя-кесаря опрокинуло навзничь.

Поднявшись на ноги, Ромодановский ошарашенно уставился на меня. Остальные тоже удивленно смотрели на меня. Мои друзья тоже смотрели на меня встревожено.

Я посмотрел на свое отражение в зеркало. Оттуда на меня смотрел орк.