Вещий Андрей. На грани

Глава 22

- Ты, вот что, Иван Федорович, давай-ка пригласи ко мне этого Ермолича, потолкую я с ним, - повелительно произнес голос Ивана Пятого.

- Слушаюсь! – ответил князь-кесарь Ромодановский.

Я тут же перестал подслушивать и посмотрел на Олега Сильвестрыча:

- Тоже слушал?

Орк молча кивнул.

- Тогда иди снаряжай экипаж, скоро будем выезжать. Собери, пожалуйста, всех наших. Случиться может всякое, поэтому пусть будут готовы ко всему.

Орк молча кивнул и пошел к нашим. Я же остался стоять на пригорке. Смотрел, как ко мне приближается князь-кесарь Ромодановский в сопровождении нескольких гвардейцев, и размышлял.

Передо мной наконец неотвратимо, в полный рост, встал вопрос: что делать? Если до этого момента ответ на него для меня был достаточно прост и ясен – выживать.

И план был достаточно прост: легализоваться и занять прочное положение в местном обществе, а потом уже думать, как выживать. И если внешне посмотреть, я его даже выполнил.

Никто теперь не сомневается, что я дворянин Андрей Борисович Ермолич. Этот дворянин за свои подвиги по спасению города Риги и высших должностных лиц, и самого государя не только снял с себя обвинения в госизмене, но еще и получил чин поручика лейб-гвардии Семеновского полка.

Но это внешняя сторона дела. Ведь, как известно, решение одних проблем порождает другие, иногда более сложные.

Кто же знал, что тело этого Ермолича будет сосредоточением генов всех возможных в этом мире родов. И один этот факт уже для всех – величайшее зло. А еще стремясь к наилучшему результату, спасая себя и своих друзей, я оказался в центре главных политических интриг.

И, похоже, каждый последующий мой шаг может привести не только к моей гибели, но и, возможно, гибели страны, а может, и всего рода человеческого.

Придя к этой мысли в своих рассуждениях, я одернул себя. Похоже, меня посетила мания величия.

Но, с другой стороны, пусть это будет что угодно, хоть мания величия, если это поможет мне не натворить непоправимых глупостей. Мелких и средних будет предостаточно, а вот таких, что сведут меня и моих друзей в могилу, а страну в пропасть небытия – не надо.

Да уж, какие-то мысли у меня получились, в стиле французского короля Людовика за номером четырнадцать и под ником Король-Солнце, который в свое время заявил: «Государство – это я». Ну и пусть. С моей точки зрения, такой подход для дела более продуктивен, чем «моя хата с краю – ничего не знаю».

С этой мыслью я без всяких возражений позволил заковать себя в кандалы, которые любезно притащил с собой князь-кесарь.

В таком виде я и был доставлен к Его Величеству, Ивану Пятому.

- Кто приказал заковать его в кандалы? – недовольно спросил государь.

- Но Ваше Величество – он опасен! – возразил Ромодановский.

- Расковать!

После того как Ромодановский отдал приказ расковать меня и по требованию государя удалился, Иван Пятый, расхаживая из угла в угол своего шатра, спросил:

- Ермолич, вы понимаете свое положение?

Я не торопился отвечать на вопрос. Позиция отвечающего – очень часто оборонительная, если не проигрышная позиция. Вопрос – это обычно атака. «Вопросы здесь задаю я» - коронная фраза любого следователя. Поэтому, чтобы грамотно и с наибольшей для себя пользой ответить на вопрос, желательно знать, что уже известно спрашивающему. Чтобы узнать это, надо рассказать задающему что ни будь важное для него, но малозначимое для вас.

- Ваше Величество, я понимаю, о чем вы спрашиваете, но, прежде чем я отвечу, позвольте, узнать: нас могут подслушать? – спросил я.

Иван Пятый удивился, на его лице даже проскочила гримаса неудовольствия моей наглости, но он сдержался и ответил:

- Нас никто не может подслушать с помощью магии, и никто из людей не может подойти ближе, чем на семьдесят шагов к моему шатру, а значит, и услышать.

- А если это будут не люди или не совсем люди? – очень тихо, едва различимым шепотом спросил я.

Император посмотрел на меня и на несколько минут замолчал. На его лице была видна усиленная работа мысли. И в зависимости от того, к какому выводу он приходил на каждом этапе своих умозаключений, менялось выражение его лица. Все-таки Романовы не отличались умением сдерживать эмоции. Еще бы.

Наверняка обеспечением безопасности занимался какой-нибудь Дворцовый Приказ. Но все, кто попадал туда, наверняка, проходили через проверку Тайной Канцелярией, то есть Ромодановским, а значит, и авалонцами.

Соответственно, все было сделано как нужно. Люди подслушать не могли. А авалонцы, а орки, или те, в чьих жилах бежит смешанная кровь? И все под благовидным предлогом, что никто из них не мог появиться в лагере Его Величества. За исключением авалонцев. Но они же друзья! Были! До недавних пор. И даже уже сейчас в лагере как минимум один орк и этот еще Ермолич, который вообще не пойми кто.

А если учитывать, что и магическую защиту ставили те, кто связан с авалонцами, так у царя, может, и вообще никакой защиты нет.

Всю эту последовательность рассуждений достаточно легко было прочесть на лице царя, поэтому его следующему вопросу, я нисколечко не удивился.

- Сам то слышал нас с Ромодановским? – хмуря брови, прошептал царь. Я ничего не ответил, но выразительно посмотрел на Ивана Алексеевича.

Иван Пятый позвонил в колокольчик, - ливрейный слуга. Царь почти неслышно отдал приказание, слуга поклонился и вышел. Через несколько минут в шатер вошел неприметный тип. Одет он был дорого. Я бы даже сказал вызывающе дорого, ярко и блестяще.

Но мне было ясно, что все это варварское великолепие служило одной цели – отвлечь внимание от лица человека. Хотя само лицо тоже было совершенно не запоминающимся. Какие-то смазанные черты лица, выцветшие брови, пегие волосы, выбивающиеся из-под огромного парика.

Царь, что-то написал на клочке бумаги, передал неприметному типу и тот исчез. Еще через некоторое время в палатку вошел улыбающийся мужик в белом мундире и высоком парике. Вошел, молча поклонился и замер. Только его веселые умные глаза жили отдельной жизнью.

Царь посмотрел на вошедшего, тоже молча кивнул и стал что-то быстро писать на листе бумаги. Потом отдал лист вошедшему, тот прочитал, молча вернул лист государю.

- Все понятно, Александр Данилович? Сколько времени понадобиться? – спросил царь.

- Четверть часа – ответил Александр Данилович и, поклонившись, вышел.

- Ну что же, а мы пока попьем кофию.

Около двадцати минут мы молча пили чай, пока снова не появился Александр Данилович, поклонился и сообщил:

- Ваше Величество! Доверительному общению больше ничего не препятствует. Минимум час.

- Отлично, спасибо, светлейший князь, можешь быть свободен, - царь движением руки отпустил Александра Даниловича.

- Это был Меньшиков? – удивленно спросил я.

- Да, а что тебя удивляет, Ермолич?

- Думал после смерти Петра Великого, его сожрали друзья-товарищи, птенцы гнезда Петрова, - сказал я, лихорадочно думая, как дальше строить беседу.

- Пытались, ну так я не дал. Зачем резать курицу, несущую золотые яйца. Да, власти у него поубавилось, но он предан мне и России и очень, очень не любит Ромодановского.

- Значит, Ваше Величество, у вас есть тот, кто сторожит сторожей? – спросил я.

- Как видишь. Но ты не уходи от вопроса, отвечай, как видишь, дальнейшее свое положение.

Я насупился и некоторое время молчал, а потом сказал:

- Прошу простить, Ваше Величество, но чтобы ответить на ваш вопрос наиболее правдиво, мне нужно знать, что вы думаете об авалонцах?

- Ермолич, в принципе из твоего вопроса понятно, что ты хочешь мне ответить. Но поскольку ты уже принес мне клятву на крови и магии, я, пожалуй, отвечу тебе.

Как оказалось, царь действительно во многом зависел от авалонцев. Во-первых, это соглашение между авалонцами и боярскими родами во главе с Романовыми. И это соглашение Иван Пятый видел. И оно было подлинным. На нем стоял подлинная большая магическая печать России.

- Так значит соглашение не пропало – спросил я

- Наш список договора пропал – ответил царь.

Как выяснилось, его в руках держал только первый царь из династии Романовых – Михаил Федорович. С тех пор он пропал, но авалонцы с тех пор показывают каждому новому царю свой экземпляр договора. На мой вопрос, а видел ли этот договор Петр Великий, царь сказал, что скорей всего нет. Потому что договор показали только ему, Ивану, как старшему из царей-соправителей.

Похоже, версия царевича Алексея о том, что его отца замочили, когда тот стал, интересоваться обстоятельствами пропажи соглашения вполне имеет под собой основания.

Во-вторых, это те магические технологии, которые поставляли авалонцы. Во многом именно благодаря им России хоть как-то удавалась вести успешную войну против орков. Также магическая артиллерия, полностью была поставлена авалонцами.

Тут я грустно улыбнулся. В моем мире Россия и в допетровские времена обладала неплохой артиллерией, а уж при Петре Первом мастерство русских оружейников взлетело на недосягаемую высоту. А инженерные и медицинские технологии, образование, государственные финансы, везде торчали уши авалонцев. И все это длилось веками.

Когда, Петр Первый пришел к власти и попробовал что-либо поменять, его убрали.

Естественно, при таком раскладе, у Ивана Пятого не было особого простора для маневра. Когда он стал царем, а тем более, когда обрел реальную власть, все давно было уже схвачено. Как говорится, все уже украдено до нас.

Поэтому царь вынужден был сидеть на троне ровно и наблюдать, как все глубже и глубже запускают авалонцы свои щупальца в Россию.

Судя по всему, в определенный момент, авалонцы почувствовали себя настолько сильными, что готовы были организовать мятеж и возвести на трон своего ставленника. И этим ставленником должен был стать даже не сам царевич Алексей, а лишь лицедей в его обличье.

Как оказалось, все это Иван Пятый и его соратники предвидели. Однако сделать могли мало чего. Даже Тайная Канцелярия, а до этого Преображенский приказ – ядро государственной безопасности были под контролем у авалонцев.

По словам царя, князь-кесарь Ромодановский всячески пытался предотвратить мятеж, однако мало, что смог сделать. Авалонцы были дьяволами во плоти, как выразился Иван Пятый, и смотрели на несколько ходов вперед. И они никогда не подставлялись.

- Даже сейчас, мы только предполагаем, что за мятежом стоят авалонцы. Об этом говорят только непрямые доказательства, - заметил император.

- Понимаю, например, то, что за несколько минут до обстрела, они покинули Петергоф, - заметил я.

- Да! И тут божественное провидение посылает нам, тебя, Ермолич – произнес царь.

- Интересно звучит, Ваше Величество, впору возгордиться – шутливо заметил я, желая снять повисшее в воздухе напряжение от рассказа императора.

- Не стоит, Ермолич, - не принял моего шутливого тона император. – Тут, скорее всего, стечение обстоятельств.

Из дальнейшего рассказа государя императора стало ясно, что первым делом, авалонцы решили убрать царевича Алексея, причем сделать это руками Ромодановского. Для этого они воспользовались тем, что царевич Алексей, уехал за границу, и тем, что в нем текла кровь орков.

Авалонцы рассчитывали, Ромодановский заведет дело, посадит царевича под замок, где и удавит его по-тихому. Потом они бы выдвинули своего лицедея, как настоящего царевича Алексея, которого иллюминаты приведут на трон.

- Как видишь, их план удался бы, если бы вдруг они не споткнулись о тебя, - заметил царь.

- При чём здесь я?

Как оказалось, прежде всего авалонцы споткнулись о Ромодановского, который не стал по-тихому убивать царевича Алексея, а повел тщательное расследование. Во время следствия всплыло мое имя, точнее, имя Ермолича, как курьера между княгиней Голицыной и царевичем Алексеем. Из-за этого я, то бишь Ермолич вынужден был бежать и поэтому вовремя не сдал анализ на проверку чистоты крови.

Когда кровь была взята, авалонцы очень переполошились. По какой причине наличие в моей крови примесей всех родов так их всполошило, император сообщать не стал. Однако авалонцы решили ускориться, для чего сначала решили подменить самого Ромодановского.

- Им это не удалось, потому что появился ты и расстроил их планы. Потом ты стал появляться в самые ключевые моменты событий последних дней. Я думаю, что это как, то связано именно с наличием в твоих жилах четырех кровей. И это не считая того, что ты вещий. В общем, даже Ромодановский тебя боится, - царь внимательно посмотрел на меня и грустно улыбнулся.

- Ваше Величество, но я же не виноват! – воскликнул я, параллельно обдумывая, каким боком для меня такая обстоятельная откровенность государя императора.

- А я и не судить тебя позвал. Учитывая все, что ты сделал для страны и самодержавия за последние дни, я скорей склонен тебе доверять, - царь выжидательно уставился на меня.

Я, прочувствовав момент, вытянулся во фрунт и как по нотам, отбарабанил:

- Ваше Величество, почту за честь оправдать ваше высокое доверие!

Похоже, я произнес нужные слова, потому что Иван Пятый удовлетворенно кивнул и произнес:

- Смотри, Ермолич, что надо сделать!

Как я уже слышал в разговоре императора с главой Тайной Канцелярии, сделать надо было совсем немного. Нужно было определить, кто из имеющихся в наличии двух царевичей Алексеев – настоящий.

Император считал, что я справлюсь с этим заданием, так сказать, по совокупности заслуг. Потому что я уже много чего натворил хорошего и потому что во мне скорей всего есть и авалонская кровь.

- Но ведь это еще не доказано, что во мне течет авалонская кровь! – попытался возразить я.

Император сурово взглянул на меня, ноздри его раздувались, лицо исказила гримаса высокомерного гнева:

- Мы исходим из того, что это правда, и считаем ваши возражения попыткой затянуть время!

Ну что можно сказать, Иван Пятый, когда хотел, мог быть весьма убедительным. За его словами мне послышался угрожающий лязг всей государственной машины. Я не стал возражать. Не в моих правилах. Родина сказала – надо, - комсомол ответил – есть. Я ответил:

- Слушаюсь, Ваше Величество!

Император еще некоторое время походил из угла в угол своего шатра, о чем-то думая и то и дело посматривая на меня. Потом остановился напротив меня, долго смотрел мне в глаза и, наконец, произнес:

- Для того чтобы услышать то, что я тебе сейчас расскажу, тебе потребуется дать еще одну клятву на крови и магии, - готов?

Я молча кивнул. Как будто такой вопрос и заданный таким человеком подразумевает какой-то другой ответ, кроме согласия.

После совершения обряда, Его Величество государь Всероссийский Иван Пятый продолжил:

- Ермолич, в прошлый наш разговор, вы рассказали кое-что про мое будущее и будущее моей семьи. В том числе вы упомянули и то, что в одном из параллельных миров, я уже лет двадцать, как умер. Было такое? – сурово посмотрел на меня император.

- Было, Ваше Величество, - ответил я.

- Так вот, в нашем мире это может случиться в любой момент. Я действительно смертельно болен. Эти последние двадцать лет я живу только благодаря авалонским лекарям. Именно они своей магией остановили развитие болезни у меня в голове. Слышите, Ермолич, - остановили, а не вылечили. Надеюсь, вы понимаете, что это значит, в условиях, когда авалонцы руководят мятежом? – спросил Иван Пятый!

- Если я правильно понимаю, то практически в любой момент они могут снять блокаду очагов болезни и вы вскорости умрете.

- Вы совершенно правильно, все понимаете. Моя смерть без наследника – это гарантированная победа авалонцев. После снятия магической блокады я проживу не более двух недель. Так, что, Андрей Борисович, считайте, что у вас именно такой срок на то, чтобы определить, кто из них настоящий царевич Алексей! Две недели с этого момента!