Вещий Андрей. На грани

Глава 1

Это вторая книга

ПЕРВАЯ КНИГА ЗДЕСЬ: https://author.today/reader/410416/3835858

Глава 1

- Цепь? – выдавил из себя вопрос.

Корчившийся от боли князь-кесарь сказать ничего не смог, только кивнул.

- Кто? – следующий вопрос дался мне чуть легче предыдущего. Или показалось?

Ромодановский с усилием поднял руку и махнул в сторону своей гардеробной. Я, преодолевая боль и жжение, сделал несколько шагов к гардеробной. Только с третьей попытки мне удалось поднять руку и потянуть на себя дверь.

Прислонившись к дверному косяку, я осторожно заглянул в эту небольшую комнату, потом сполз по стенке на пол и выдохнул:

- Нет никого!

Светлейший Иван Федорович скосил на меня налитые кровью, навыкате глаза и продолжая делать попытки разодрать себе горло, едва слышно прохрипел:

- Внизу!

Судя по всему, почти членораздельный хрип отнял у него последние силы, и он закрыл глаза и потерял сознание. Во всяком случае он перестал биться в конвульсиях, раздирать себе шею, и даже тело его обмякло.

- Нет, так легко ты у меня не отделаешься – почти не открывая губ, прошептал я скорее себе, чем ему. Медленно, опять же по стеночке, поднявшись на ноги, одним движением добрался до князя-кесаря.

Этот героический поступок снова погрузил меня в пучину боли и удушья. Я чувствовал себя будто под водой и у меня кончился воздух, а открыть рот и вздохнуть нельзя. Знаем, пробовали – вместо чистого воздуха легкие обожжёт раскалённая лава. Во всяком случае, в прошлый раз ощущения были именно такие.

Я слегка втянул воздух носом, это принесло новую волну боли, но и дало ощущение, что можно попробовать что ни будь еще сделать

Черт возьми, где все? Тут их начальник сейчас кони двинет, а им хоть бы хны. Сделав очередное неимоверное усилие, я потянул за витой шнурок колокольчика, висевшего рядом с креслом князя-кесаря. Раздался мелодичный звон и… все. Ничего не произошло. Никто не постучал и не вошел, низко кланяясь в кабинет светлейшего: ни дьяк, ни слуга, никто.

Ладно, я негордый сам позову. Опять же по стеночке, останавливаясь на каждом шагу и почти теряя сознание, но дошел до двери, ведущей из кабинета в приемную или как она тут у них называется.

Открыл и… уперся в белую стену. Потрогал ее пальцем, чтобы убедиться, что это не сон. Нет, не сон. По ощущениям будто зефир потрогал. Попытался ударить. Ну как ударить, скорее преодолевая боль, чуть стукнуть. Стена слегка спружинила и все.

Ловя себя на том, что то и дело пытаюсь руками добраться до невидимой цепи на шеи, потащился к окну. Но, слава богу, потребовалось сделать всего один шаг, чтобы увидеть, что за окнами кабинета такая же белая стена.

Замуровали, демоны. Но нас так просто не возьмешь. Мы еще побарахтаемся. Я снова потащился к Ромодановскому. Чтобы отвлечься от боли, жжения и постоянного удушья, я попытался разжечь в себе Дар. Но там, в районе солнечного сплетения, где обычно вспыхивала искра магической энергии, сейчас возникла только тупая боль. Может Светлейший свое хозяйство от магии защитил, а может, и тот, кто сейчас душит нас с Иваном Федоровичем невидимыми цепями.

Ладно, раз этот неведомый нас так хочет видеть, пойдем навестим его, послушаем, чего он от нас хочет. Ведь явно чего-то хочет, иначе давно бы придушил нас. Так что пойдем послушаем. Глядишь, и мне представится шанс, объяснить, что приглашать на беседу надо вежливо, а не так вот. Все ж солидных людей зовет, самого князя-кесаря, да и я тоже не лаптем щи хлебаю.

Дотащившись до Светлейшего, пару раз, хлопнул ладонями по его щекам. Хорошо так хлопнул, во все свои слабые силы, что у меня сейчас были. А что? Это самое малое, что он заслуживает за свои фокусы с цепями.

От моих ударов Иван Федорович приоткрыл глаза и непонимающе уставился на меня. Через секунду в глазах мелькнуло узнавание, а потом его снова выгнуло дугой от боли, и он потянулся руками к своему горлу.

- Ваше Сиятельство, пойдем те уж посмотрим, кто так хочет нас видеть.

Князь-кесарь ничего не ответил, но попытался встать. У него это не получилось. Я ему помог. Так, поддерживая друг друга, мы дотащились до гардеробной, а потом и до лифта. Спустившись на лифте вниз и попав в знакомые подвальные коридоры, я рассчитывал хотя бы там увидеть солдат и прочих работников Тайной Канцелярии. В прошлый раз эти подвалы прямо кишели народом.

Но нет на этот раз, подвальные коридоры были пусты. Точнее, их вообще не было. Там, где раньше мы шли длинными сырыми переходами, сейчас нас ожидал белесый туннель, сделанный все из того же зефира. И абсолютно пустой.

В этот раз я не удержался и попытался ногтем отколупнуть кусочек стены. Вдруг и правда из зефира сделана. Не тут-то было – чуть палец не ободрал. В общем, поплелись мы с князем – кесарем по этому туннелю. Шли, преодолевая боль. Шли долго – казалось, целую вечность.

В какой-то момент я поймал себя на том, что мне уже не хочется каждое мгновение разодрать себе горло.

Нет, боль, удушье, никуда не ушли, но стали привычнее, а может, и чуть слабее.

- Скоро придем уже, – прохрипел Ромодановский. Значит, не показалось и правду мучения стали терпимее, раз князь-кесарь начал говорить. Интересно прочему? Может, привыкли, а может действительно удушение цепью - это всего лишь способ привести нас в нужную точку? Черт его знает, может следовало сразу идти сюда.

Я снова попробовал разжечь в себе искру Дара, но нет. Опять тупая боль. Правда, вместе с ней, что-то слабо отозвалось, но и все.

- Куда придем-то?

- В лабораторию! – ответил князь-кесарь.

Почему-то я не удивился. Хотя мог и сам догадаться. Все, что я узнал за последние дни об этом мире, весь опыт, приобретённый в этой России, просто вопил: без авалонцев здесь не обошлось. А в этих подвалах обитал как раз авалонец, как его? Приом – кажется. Точно.

- Авалонцы? – спросил я.

Иван Федорович, глянул на меня исподлобья и тяже с присвистом засопел:

- Нет!

- Тогда кто?

Князь-кесарь несколько минут молча тащился, потом то ли с досадой, то ли с горем нехотя бросил:

- Есть только один… - но договаривать не стал.

Я же шел и думал, что тащусь один, весь такой больной и измученный в пасть к неизвестному врагу. Один и без оружия. Я глянул на Светлейшего князя-кесаря. Да точно один. Князь-кесарь, конечно, крепок, но тучен и уже немолод, да и, судя по всему, цепочка его подольше, чем меня душила.

Но не совсем без оружия. У меня то его нет, Дар не работает, а оружие на входе в Тайную Канцелярию отобрали. Но у князя – кесаря вон отличная сабля на поясе болтается. Так что живем. Кстати, что там насчет магии.

- Ваше Сиятельство, а что с магией. Почему Дар не работает. Ваша работа?

- Сейчас, нет. Канцелярия, конечно, защищена, но сейчас не моя защита. У меня Дар тоже не работает.

Мы уперлись в двери лаборатории, и через секунду они сами перед нами распахнулись. Лаборатория была пуста и почти темна. Только в дальнем конце был виден слабый свет. Мы направились туда.

Сейчас я чувствовал, как цепь меня не душила, а слегка сдавливала. Она пульсировала, как бы давая понять, что в любой момент может удушить. Правда, жжение и боль не ушли, а слегка отступили.

Я снова попытался зажечь свой Дар. Сначала ничего не получилось. Потом пришла все также тупая боль. Но потом поверх нее, что-то мигнуло, как сигналящий во тьме фонарь. Потом мигнуло еще раз. Потом я почувствовал привычное, но, казалось, давно забытое жжение в районе шрама – звезды и все закончилось. Одно радует, стало понятно, что надо продолжать пробовать и, может, удастся раскочегарить Дар.

Мы подошли к границе освещенной части лаборатории, и я увидел, что посреди светового пятна стоит кресло, в чем-то даже похожее на трон.

Вокруг трона стояло пятеро человек. Все они были дорого одеты. В моем представлении, дорого это когда много кружев и золотого шитья. Лица их были скрыты тенью. И все были хорошо вооружены.

В кресле сидел бородатый мужчина в парике. Одет он бы в военный кафтан, увешанный орденами и какими-то украшениями. Все пальцы его были унизаны перстнями.

Увидев этого человека, Ромадоновский остановился, склонился в поясном поклоне и так замер.

Человек в кресле молчал. Он показался мне смутно знакомым. Где-то я его уже видел. Скорее даже не его самого, а его изображение. Может видос или фотку. Хотя, казалось бы, как на видео мог попасть персонаж из восемнадцатого века. Или на фотографию. Значит, видел его портрет, написанный каким-нибудь художником. Я стал усиленно думать в эту сторону. Чувствовал, что мыслю в правильном направлении и что-то в этом допущении наклевывалось, но пока непонятно что.

Если сразу не вспоминается, надо прекратить напрягаться и заняться чем-нибудь другим, тогда само созреет. Я переключился на свой Дар. Попробовал еще раз разжечь внутри себя магическую искру. Сначала пришла уже привычная боль в районе поджелудочной, но потом неожиданно получилось.

Мой шрам в виде цветка слегка затеплился, и появилась искра. Правда, такая слабая и неустойчивая, как далекий огонек в кромешной тьме.

Только я попытался дотянуться до него всей своей сущностью, чтобы поддержать, раздуть, как искра была растоптана. Именно такое ощущение сложилось. Как тогда, когда меня сильно душила цепь и я в забытьи увидел, как рецидивист по кличке Бармалей своим башмаком наступает на искру.

И как тогда золотая цепочка снова невидимой удавкой стянула горло.

- Не стоит! – откуда-то из-за границы светового круга прозвучал уже знакомый голос удава Каа из Маугли, и рядом с человеком в кресле встал авалонец. Одет он был, как и все они - в черный костюм и плащ. Черную треуголку он сжимал в руках. Лицо его было открыто и ради разнообразия не меняло своих черт.

Судя по запыленным сапогам и засохшей грязи на плаще, он только что слез с лошади после длительной скачки.

Все-таки я был прав, без эльфов тут не обошлось. Походу я уже стал привыкать, что если в этом мире случается какая-нибудь задница, то из нее обязательно торчат бледные и острые уши авалонца. Странно, в моем мире эльфы вроде числились, хоть и загадочными, и даже себе на уме, существами, но обычно выступающими на стороне добра. Или Толкиен к этому нас приучил? Или я заблуждаюсь? Впрочем, это сейчас неважно. Сейчас важно разобраться, что здесь происходит и как из этого выбраться, и желательно с наименьшими потерями. Ну и старика князя -кесаря вытащить. Пригодится еще. Кто как ни он все расклады может дать.

- Чего не стоит? – прохрипел я.

- Пытаться пользоваться Даром. Здесь это могу делать только я, - эльф посмотрел на меня как на пустое место.

- Ты - это кто? И почему только ты? – продолжал наглеть я, хотя почувствовал, как князь – кесарь, та и стоявший в поясном поклоне, подергал меня за подол кафтана, -угомонись, мол.

В глазах эльфа сначала мелькнуло удивление, потом вспыхнул гнев, а потом зажглась искра интереса. В его глазах прямо читалось удивление, типа «так вот ты какой, северный олень».

- Я Шадрах, советник Государя – императора. А нельзя пользоваться. Даром, чтобы никто не смог зла учинить в отношении царственной особы.

Произнеся это, эльф махнул рукой в сторону сидящего в кресле бородатого мужчины, даже не повернув в его стороны головы. Жест в сочетании со словами получился пренебрежительным. Будто Шадрах говорил не об императоре, а о вещи, которую лучше не трогать, а то поломаешь.

Если эльф говорил все это, так, будто самого мужика, о котором он говорил, здесь не было, то сам бородач в кресле при каждом слове Шадраха явно нервничал. Пока авалонец говорил, мужик то и дело бросал на эльфа снизу вверх тоскливые и боязливые взгляды.

Глядя на этого бородача, я все не мог поверить, что это наш император – самодержец всероссийский Петр Первый. И тут я вспомнил, что это никакой не Петр Великий. Того уже нет среди живых. Кстати, я до сих пор не выяснил почему. Здесь император – Иван Пятый.

И тут ко мне пришло узнавание этого мужика в кресле. Действительно, это Иван Пятый – единокровный брат Петра Первого. Просто я его видел на портрете в традиционной русской одежде и в шапке Мономаха, а здесь он одет в европейское платье.

Для верности я даже вытащил из кармана золотую монету и посмотрел на нее. Пока я лез в карман за монетой, авалонец напрягся и остальные четверо, чьи лица оставались в тени тоже.

Да, точно, там был бородач в шапке Мономаха. Портрет на монете, конечно, так себе образец для сравнения, но в той жизни учебнике истории я видел и портрет, написанный с оригинала.

Да, точно, похож! И все-таки что-то не нравилось мне в поведении царя Ивана Алексеевича. Да и в целом все происходящее.

Я, конечно, местных порядков не знаю, но, по-моему, вряд ли император приедет в департамент к одному из своих сильнейших вельмож в парадном мундире, но в сопровождении только пяти свитских. И наверняка не будет чинить расправу таким странным образом, опять же в парадном мундире. И уж точно распоряжаться не позволит какому-то эльфу, пусть и советнику. И эта зефирная стена еще. Уж больно это похоже на расправу на бандитской сходке или даже… Тут у меня словно случилось озарение. Точно, это захват заложника и захватил царя этот самый Шадрах. Все это промелькнуло у меня в голове за несколько секунд, и я стал действовать.

- Все понятно, господин Шадрах! – я тоже согнулся в поясном поклоне рядом с Ромодановским. Авалонец расслабился и опять обратил свое внимание на князя-кесаря. В следующие секунды я умудрился сделать сразу несколько вещей.

- Лови! – крикнул я и не разгибаясь метнул монету в императора. Шадрах и люди в тени переключили свое внимание на монету, но при этом особо не напряглись – не им же кидают.

В одно движение я выдернул из ножен саблю, что висела на поясе у князя-кесаря, подлетел к Шадраху и сделал выпад. У меня была только одна попытка. Одновременно попытался зажечь искру Дара.

Авалонец снова перевел взгляд на меня, потом на саблю, которая вошла ему в живот. На мгновение клинок в нескольких миллиметрах от тела эльфа замедлил движение, вроде как споткнулся обо что-то. Но тут мой Дар, подчиняясь моему всепоглощающему желанию достать авалонца – вспыхнул и тонким, по мне так очень тонким лучом пробежал по руке и клинку.

Я надавил на клинок сильнее, и там, где мой Дар столкнулся с магическим щитом авалонца, произошла вспышка. Клинок мягко вошел в живую плоть. Я повернул его в ране и резко дернул вверх.

Все это случилось до того, как Шадрах понял, что происходит. Не отвлекись он на монету и шанса не было бы. Он мог выхватить свой пистолет, пальнуть в меня или успеть усилить защиту.

В общем, я тоненького проскочил. Судя по всему, Шадрах думал, что полностью контролирует.

Сейчас же эльф удивленно уставился на рассекающий его клинок и лишь раскрыл рот в безмолвном крике. Из его рта вырвался поток энергии и ударил в меня. Навстречу потоку потянулся мой Дар, и они слились в единый ревущий вихрь магической энергии. Этот огромный поток переполнял меня, одновременно вылечивая и наделяя огромной силой. Всю боль, жжение и удушение смыло, как и не было. Сама коварная живая золотая цепь вышла наружу и упала на пол сгоревшей веревкой.

Сам авалонец тоже вспыхнул и через секунду осыпался горсткой пепла.

Тут из тени повылезали те, кто там до поры до времени скрывал свои лица. Когда они вступили в круг света, мне стало понятно почему. Их лица были похожи на маски, а взгляд на взгляд кукол. Это были клоны порождения лицедея. Значит, и он где-то был рядом. В помещении, кроме клонов, были только я, Ромадановский и император.

То, что лицедей не я в этом я был уверен на все сто, и то, что не Ромодановский, тоже был уверен, хотя и меньше. Но от цепи страдали вместе.

Остается царь – император.

Лжеиван между тем вскочил со своего кресла и судорожно пытался нащупать у себя на поясе шпагу. В глазах его стоял ужас.

Недолго думая, я воткнул в него саблю и с удовлетворением увидел, как шкура императора лопнула и поползла с лицедея, как со змеи при линьке.

Я стал оборачиваться, чтобы посмотреть, как там поживает князь – кесарь, как что-то опустилось мне на голову.

- Да сколько ж можно по самому слабому месту – успел подумать я, и наступила тьма.