Товарищ "Чума"#12

Глава 3

— Сердце Утренней Зари… оно сожгло все ее грехи, — продолжил Белиал, с отвращением разглядывая распахнутую грудную клетку трупа. — Все её злодеяния, проклятия, вся её чёрная магия, её ведьмовской дар… всё это было испепелено Благодатью, когда ты засунул кристалл в её сердце. От скверны не осталось и следа. Осталась лишь… чистая, девственная душа, готовая к незамутнённой реинкарнации или, возможно, даже к чему-то более возвышенному. Вот, сучка, она всё-таки избежала возмездия за предательство! — вновь повторил он.

Архидемон в сердцах пнул ногой роскошную бархатную подушку, и та, взметнувшись, грузно шлёпнулась об ковёр. Тишина в комнате стала тягучей и зловещей, нарушаемая лишь почти осязаемым физически скрежетом зубов Эрц-герцога Ада.

Я смотрел в пустые глаза Изабель. В них не было ни ужаса, ни боли — одно лишь чистое, незамутнённое недоумение. Она словно в последний миг увидела нечто настолько невероятное, что даже её изощрённый ум не смог этого переварить.

— И всё-таки она поплатилась, — после небольших размышлений произнес я. — Она планировала жить вечно, быть владычицей, да что там — богиней Хаоса! А что в итоге? Бесславная смерть, пусть и лёгкая… Конечно, ей бы помучиться основательно в Аду, чтобы осознать, что она чуть не натворила…

— Осознание? Да что ты знаешь о настоящем раскаянии? — презрительно фыркнул Белиал. — Это была бы симфония страдания, растянутая на тысячелетия! А теперь… — Он тяжело вздохнул, сменив гнев на утомленное раздражение.

Демон еще раз обвел взглядом покои ведьмы, погруженные в полумрак и скользнул глазами по неподвижному телу.

— Что ж, наша миссия, по большому счету, исполнена. Мир спасен! Ура-ура! — произнёс он с горечью в голосе. — Но главный трофей ускользнул. Люцифер будет недоволен. Мне пора возвращаться…

Белиал повернулся к огромному зеркалу, занимающему едва ли не целую стену и щелкнул пальцами. Гладкое стекло, прежде отражающее лишь наши фигуры и интерьер будуара Изабель, неожиданно полыхнуло кровавым туманом. Когда он рассеялся, в нем вместо отражения переливались уже знакомые мне багровые небеса Преисподней.

По стеклу пошла мелкая рябь, словно зеркало превратилось в воду, которую будоражил легкий ветерок. Рябь исчезла так же быстро, как и появилась, открыв нашим взорам открытый портал в Ад. Оттуда пахнуло серой, пеплом и ледяным ветром девятого круга.

Белиал сделал шаг к «зеркальному проему», затем остановился и оглянувшись, посмотрел на меня через плечо. Его глаза-угли тлели в полутьме.

— Ну что, счастливый пожиратель богов? Пойдешь со мной? В Аду для тебя найдется особое местечко. Ты стал мне интересен. Очень. Там, — он кивнул на портал, — тебя научат, как не сгореть от полученной силы. Достойных наставников у нас хватает, — он оскалился в ухмылке. — Я бы посоветовал Молоха… Но ты можешь выбрать кого-нибудь из своих, славянских богов…

Молчавший до сего момента Каин, чья тень казалась самой темной и плотной в этой комнате, неожиданно покачал головой. Никаких эмоций и на этот раз не отразилось на его каменном лице, но я понял, что он бы мне этого делать не посоветовал. Понял это и Белиал, но тоже ничего не сказал.

На мне скрестились оба взгляда — демона и упыря. Давление выбора навалилось тяжелым грузом. Идти с повелителем Ада? Да ну нах! Я этот вариант даже и рассматривать не буду. Хотя есть риск закончить собственную жизнь очень и очень быстро. А в Аду действительно найдутся «достойные» наставники, которые обучат…

— Благодарю за предложение, князь! — Я сдержано поблагодарил демона. — Но мой путь не лежит в Преисподнюю. У меня свои долги и свои счеты, которые не решить в Аду. Так что — нет! — Я решительно выдохнул. — Я не пойду с тобой! — Я выпрямился, глядя на разочарованную рожу Белиала. — Я разберусь с этим… даром… сам.

Белиал пристально смотрел на меня пару секунд, затем пожал плечами с преувеличенной небрежностью.

— Твой выбор. Надеюсь, поистине бесценный дар Матери Змеихи не разорвет тебя на куски в первую же ночь. Это будет зрелищно, жаль, я не увижу. Что ж… До следующего раза, ведьмак. Уверен, наши пути еще не раз пересекутся. Мир становится слишком маленьким и тесным для таких, как мы.

Закончив на этом, он развернулся и шагнул в портал. Проход в Ад схлопнулся за его спиной со звуком лопнувшей струны, оставив в комнате лишь запах серы да давящую тишину. А зеркало вновь стало обычным зеркалом, отражающим лишь то, что и положено отражать.

Мы остались с Каином вдвоем в покоях мертвой ведьмы. Тишину нарушал лишь треск догорающих в камине поленьев. Этот будничный, почти уютный звук казался кощунственным на фоне того, что только что произошло в этом проклятом замке. Каин медленно перевел на меня свой взгляд. В его глазах, глубоких и старых, как само время, не было ни одобрения, ни порицания. Лишь холодная, отстраненная констатация факта.

— Это был безрассудный поступок, ведьмак, — бесстрастно произнес он наконец. Его голос был низким и ровным, без единой эмоциональной ноты. — Отказать Эрц-герцогу Ада прямо в лицо — жест, достойный либо величайшего глупца, либо весьма самонадеянного героя. Так кто ты?

«Вот ведь гад какой! — промелькнуло у меня в голове. — Сам же башкой качал… Но выбор… Выбор оставался за мной. И я его сделал».

— Я — это я! И у меня свой путь!

— Достойный ответ! — Кивнул упырь. Но в Аду тебя смогли бы перековать в нечто новое и могучее. И ты бы занял там достойное место — Белиал не солгал в этом. Твоя сила… новая, чужая, она сжигает тебя изнутри. Ты и правда не чувствуешь, как она бушует внутри тебя?

Еще бы! Я её еще как чувствовал. Стоило мне на миг расслабиться, как мой мозг тут же заполнял багровый туман, путающий мыли, сбивающий с толку, и от которого жутко начинала трещать голова. Вкус меди на языке, жар в жилах и ощущение нечеловеческой мощи… Но эта сила была дикой, необъезженной и чудовищно голодной.

— Чувствую, — хрипло признался я. — Но я справлюсь с ней сам!

— «Сам» — это гордыня, которая погубила куда более могущественных существ, — заметил Каин, поворачиваясь к выходу из будуара. Его темный плащ бесшумно скользнул по паркету. — Но твой выбор сделан. Теперь вопрос в том, что ты будешь делать дальше?

— Для начала мне надо вернуться в Пескоройку…

Я посмотрел на тело Изабель, все еще лежавшее на полу. Вся эта гадская история началась из-за нее. Из-за ее непомерной алчности и мании величия. Но мы справились, и отстояли наш мир, хоть это было и нелегко.

— Разумно, — кивнул Каин, останавливаясь у двери. — Мне с тобой по пути — надо забрать из твоей вотчины Матиаса.

Он снова посмотрел на меня, и в этот раз мне показалось, что в его взгляде промелькнул слабый отблеск чего-то, похожего на интерес. Возможно, просто показалось.

— У старого дряхлого упыря (ну-ну, дряхлый он — держи карман шире!) есть для тебя совет, дитя новой силы, — неожиданно произнёс он. — Не ищи учителей среди богов и демонов. Они мыслят совершенно иными категориями, нежели обычные люди. Ведь они ими никогда не были.

Он не стал объяснять дальше. Просто вышел из комнаты, растворившись в темноте коридора, будто его и не было. Я остался один в будуаре мертвой Верховной ведьмы, пахнущей смертью, серой и дорогими духами. Моя рука непроизвольно дрогнула, и по коже пробежала сиреневая искра, словно маленькая молния.

Измождённое тело отозвалось болью. Вот, похоже, о чем предупреждал Белиал, когда говорил, что меня эффектно разорвёт на куски. Я сделал глубокий вдох, пытаясь обуздать эту непроизвольно прорывающуюся энергию. Мне удалось, но колючая «электрическая дрожь» внутри стала только сильнее. Я посмотрел в зеркало, и в своем отражении я увидел не только свое лицо. В моих глазах, на долю секунды, полыхнули те же самые сиреневые молнии.

— Короче, мне нужно в Пескоройку… Срочно!!! — Я выскочил за дверь будуара, нагоняя ушедшего вперед упыря. Пока нам было по пути.

Мы шли по мрачным, погруженным в тишину коридорам замка Изабель. Наши шаги глухо отдавались под высокими сводами, и эхо, казалось, лишь подчеркивало гнетущую пустоту, оставшуюся после недавней битвы и ухода князя Ада. Единственное, что мне казалось странным, это отсутствие верных слуг Верховной ведьмы.

Куда они все подевались? Почему не впряглись в эту схватку? Или они свалили в самый ответственный момент, пытаясь сберечь собственные никчемные жизни? Думается мне, что эти европейские ведьмы и колдуны, тоже прекрасно видели и понимали, куда катится этот мир. Но бросить вызов могущественной главе ковена, да еще и находящейся под защитой демона Хаоса — кишка оказалась тонка. Я поделился с упырём своими соображениями на этот счет.

На что старый упырь мне ответил:

— Всё гораздо проще, ведьмак. Хотя, твои выкладки тоже верны. Но на деле Люцифер отдал распоряжения своим демонам, чтобы те донесли его волю до каждой, даже самой занюханной гадалки, не имеющей даже единственной веды — те, кто окажет поддержку мятежной главе Европейского ковена, рискует испытать на своей шкуре его гнев.

— А, понял, — согласился я с его доводами, — типа, пригрозил их отлучить?

— Вот именно, — подтвердил Каин. — Таким образом Изабель не смогла собрать ведьмовской круг, иначе, нам бы очевидно не поздоровилось. Мы и так еле-еле всё вывезли. Да и то, благодаря твоей везучести.

Я шел по парадной лестнице, стараясь отвлечь своё внимание на роскошные интерьеры древнего дворца, но у меня не очень-то получалось. Та самая «сиреневая дрожь» не утихала. Она была похожа на рой разъяренных ос, запертых у меня под кожей, и жалящих меня без всякой жалости.

Стоило моему вниманию и сосредоточенности ослабнуть хоть на долю секунды, как по нервным окончаниям пробегал болезненный разряд, заставляя мускулы непроизвольно дергаться. В висках стучали отбойные молотки, а на языке все так же стоял привкус меди.

Каин шел впереди, его темная, почти невесомая фигура скользила по полу, словно тень. Он не оглядывался, не произносил ни слова, и от этой его молчаливой уверенности становилось немного спокойнее. Мы миновали главный зал, усеянный сдвинутой и упавшей мебелью — следствием нескольких мощных земных толчков, и вышли в замковый двор.

Весьма прохладный и влажный утренний воздух, после удушающей атмосферы замка показался целительным бальзамом, который на некоторое время уменьшил мои мучения. Я жадно вдохнул полной грудью, надеясь, что он еще больше остудит пожар, разгорающийся у меня внутри. Но, как оказалось, не остудил…

Глухой, протяжный стон, словно испущенный гигантским раненым зверем, вырвался из-под земли. Он нарастал с каждой секундой, превращаясь в оглушительный рев. Плиты замкового двора вздыбились, как морская зыбь. Я едва удержался на ногах, а Каин будто врос в землю, лишь его плащ затрепетал на внезапно налетевшем ветру.

Замок Изабель содрогнулся, как раненый зверь. С башен посыпались камни, с треском лопались витражи в уцелевших окнах. Но самое страшное было не это. Весь массивный комплекс, вековая громада камня и могущества, начал… оседать. Это было медленно и ужасающе.

Земля под ним разверзлась, поглощая фундаменты, стены, башни. Грохот был апокалиптическим. Я отступил, завороженный этим зрелищем, чувствуя, как бурлит внутри меня и выплёскивается вовне дикая сила древнего божества. И эта сила, в самом прямом смысле пожирала каменные стены замка.

Я отчётливо чувствовал, как почва под замком уходит вниз. Островерхие башни с оглушительным треском начали крениться, их каменная кладка ссыпалась в бездну, развезшуюся прямо под фундаментом. А я стоял, как парализованный, глядя как исчезает в клубящемся облаке пыли древний замок. И виной тому был я. Вернее, мой новый дар, который я так и не смог обуздать.

Затем мир взорвался сиреневым светом, раздался оглушительный треск, а замок просто испарился, оставив на прежнем месте лишь мелкую «дымящуюся» пыль. Я застыл, ошеломленный, глядя на огромную дымящуюся дыру, ведущую, наверное, в самую бездну. Сердце бешено колотилось.

Каин резко обернулся. Его древние глаза, лишенные привычной насмешки, смотрели не на рушащийся замок, а на меня. В его каменном лице по-прежнему не было ни удивления, ни осуждения. Лишь все та же ледяная констатация факта.

— Вот, собственно, о чём я и говорил, — произнес он бесстрастно. — «Справлюсь сам»? С каждым часом сила будет лишь нарастать.

Я молчал, сглотнув ком в горле. Он был прав. Эта сила была дикой, слепой и смертоносной. Она рвалась наружу, а я до сих пор не подобрать ей крепкий поводок.

— Что же мне делать? — хрипло выдохнул я, и в моем голосе прозвучала отчаянная мольба, которую я тщетно пытался скрыть.

Каин внимательно посмотрел на меня, и в глубине его древних глаз, казалось, на мгновение мелькнула тень чего-то, что могло бы сойти за сочувствие. Или, может, это была просто игра восходящих солнечных лучей.

— Ты сделал свой выбор, отвергнув Ад, — сказал он. — Теперь твоим учителем станет боль. Боль от ошибок и страх причинить вред невинным. Она будут точить тебя изнутри острее любого демона. Это и есть твой путь. Возможно, единственно верный для тебя. Беги быстрее, ведьмак, подальше от обычных людей, пока не стало слишком поздно. И надейся, что ты успеешь добежать до убежища, прежде чем твоя собственная мощь превратит тебя в угрозу для всего живого.

С этими словами он повернулся и снова зашагал прочь, его фигура быстро растворялась в предрассветной мгле. А я остался один на краю бездонного провала, с раскалывающейся от боли головой и леденящим ужасом в душе. Он снова был прав, этот чёртов упырь!

Сжав зубы и вцепившись в последние остатки самообладания, я рванул с места, стараясь догнать ушедшего вперед Каина. Мне нужно было в Пескоройку. Она — моё убежище. Только вот каким способом можно быстро до неё добраться? Дорога-то не близкая…

Каин шагал с непостижимой для его походки скоростью. Казалось, тени сами несли его вперед, а земля сама крутилась под его ногами. Мне приходилось бежать, чтобы не отстать, и каждое движение отзывалось в висках новым ударом молота, а по телу — пронзительной болью.

— Каин! — хрипло крикнул я, едва переводя дух. — Пескоройка… Как мне туда быстро добраться, пока я не… не испепелил всё вокруг?

Он остановился, обернувшись:

— Обычными путями — никак. Тебе не хватит времени туда добраться. Ведь ты сейчас — ходячая катастрофа.

— Опять тропою лешего?

— Можно попробовать, но это тоже долго… Есть еще один способ, только еще опаснее тропы… Если ничего не получиться

— Говори, что делать⁈ — крикнул я, чувствуя, как под кожей снова закипает та самая губительная энергия. Воздух вокруг меня затрепетал, запахло озоном.

— Ты не можешь контролировать эту силу, — произнёс упырь, — но можешь ею… воспользоваться. Постарайся направить её не на разрушение, а на движение. Но будь осторожен, ведьмак — это всё равно что оседлать ураган.

— Конкретнее! — взмолился я, чувствуя, что очередной «всплеск» вот-вот вырвется наружу.

— Представь себе точку перехода. Ту самую Пескоройку. Вспомни её запах — прелой хвои, влажной земли и дым из трубы. Вспомни её духа-хранителя, старого Вольгу Богдановича, любимую жену… А теперь… разорви пространство к ней. Выпусти энергию — прожги дыру в ткани мира и шагни в неё!

— Ты хочешь, чтобы я на пустом месте сотворил самый настоящий портал?

— Да, ведьмак! Поверь, тебе это по силам!

Это было безумием. Чистейшей воды самоубийство. Но выбора не было. Я сжал кулаки, из последних сил пытаясь сдержать бьющуюся внутри энергию, и заставил себя думать о доме. Да-да, Пескоройка — это мой настоящий дом! Мысль о нем стала тем самым крючком, которым, как мне казалось, я сумел зацепится за далёкую точку в реальности этого мира. А затем в мозгу будто щёлкнуло…

Сила внутри меня вновь выплеснулась. На этот раз она не хлынула на все четыре стороны, снося всё на своём пути, а сконцентрировалась в точку передо мной. Воздух затрещал, будто рвался толстый шёлк, и передо мной, прямо на дороге, ведущей прочь от провалившегося в бездну замка, пространство разверзлось.

— Шагай! — голос Каина прозвучал как удар хлыста. — И не оглядывайся!

Я прикрыл глаза и шагнул вперед, надеясь, что через считанные мгновения окажусь в кругу семьи и друзей, вместе с которыми мы сумеем обуздать этот ужасающий по своей мощи дар. Но не тут-то было меня словно затянуло в гигантскую центрифугу, где молотило и крутило со скоростью света.

Меня швыряло из стороны в сторону, било обо что-то, и я чувствовал, как моё сознание начинает расползаться по швам от чудовищной перегрузки. Наконец меня перестало мотылять, но вместо этого опалило чудовищным огнём, словно я оказался в жерле проснувшегося вулкана. А открыв глаза, я понял, что это действительно так — вокруг меня кипела и клокотала раскалённая магма.