Том 2. Рожденный для мира / Том 3. Рожденный для любви

Глава 15 Софьино

Лететь на самолёте из личного авиапарка императора — это совсем иначе, чем пассажиром обычного рейсового лайнера. Удобные кресла просторного салона, способного вместить три десятка пассажиров, но здесь отданных всего-то под шесть мест. Улыбчивые стюардессы, готовые мгновенно исполнить любой заказ пассажиров. Ну а в хорошей компании лететь особенно приятно. Под крылом самолёта сначала пропали за горизонтом горы Кузнецкого-Алатау, лобастые, морщинистые. Каменное море гольцовых пустыней, гребней и седловин горных склонов понемногу уступило место долинам и равнинам. Пёстрыми коврами расползлись под крылом самолёта с огромной высоты похожие на мхи и кустарники заросли кедрача, сосен, лиственниц. И не заметить, когда самолёт перемахнул Уральские горы. Разве что вместо зелёных таёжных сибирских морей, прорезанных лентами рек, внизу теперь скользили то серые коробочки-дома городов и посёлков, то бело-серые прямоугольники заснеженных полей и бело-чёрные пятна засыпанных снегом лесов, исчерченные чёрными нитками дорог.

— Прошу пассажиров занять кресла и приготовиться к посадке, — раздался из динамика голос первого пилота.

Михаил выглянул в иллюминатор и не сдержал удивления:

— И куда мы садимся? Оля, ты о чём-то умолчала или тебя тоже не предупредили?

Тем временем внизу, под крылом машины, пронеслась затянутая чёрным заводским дымом промышленная зона, мелькнули городские кварталы многоэтажек. Оставив Кремль сильно в стороне и перескочив Москву куда-то дальше на запад, самолёт наконец-то начал облёт финишного аэродрома «по коробочке», выходя на посадочный курс.

— Нет, меня ни о чём не предупреждали, — удивилась девушка. Несколько минут смотрела в окно, потом всё так же растерянно добавила: — Это же аэродром Кубинки. Получается что, мы в Софьино летим?

Михаил и Алиса ответили молчаливым и таким же растерянным взглядом. Бывшее село Софьино на берегу Нарских прудов и на краю одноимённого Нарского императорского заповедника уже лет двести было летней загородной резиденцией императоров. Что-то вроде Петергофа в прежнем мире Михаила. Но сейчас далеко не лето, декабрь скоро!

— Оля, ты чего-то хоть немного понимаешь? — наконец поинтересовалась Алиса.

— В том-то и дело, что нет. Если вспомнить, что сейчас не лето, и нас вряд ли на охоту в Нарском лесу приглашают… На ум одно-единственное приходит. У Софьино помимо летнего отдыха и если поохотиться хочешь, ещё одна функция есть. Просто о ней из-за болезни отца забывать стали. Если надо провести какое-то мероприятие статусное, но из тех, что в Кремлёвских залах не по чину. Ну, скажем, грамоту принять от послов каких, из Британии всякой или из Нихона. Вроде и посол, вроде и государство не мелкое, но и далеко не какая-нибудь Французская или Российская империи. Или если гостя какого послать нельзя, но и по носу щёлкнуть надо — не дорос ты, чтобы тебя император в Кремле принимал. Для этого их в Софьинском дворце и встречают, сам император или наследник. Но зачем мы летим сюда — не знаю. О таких вещах обязательно заранее предупреждают, а мне ничего не говорили.

Лётное поле оказалось в пригороде. Дальше прямо у трапа пассажиров встретила машина с тонированными стёклами и лично генерал Юсупов. В своём угольно-чёрном мундире с золотыми генеральскими орлами на погонах — сейчас буквально живое воплощение Службы государственного спокойствия Российской империи.

— Ваше Императорское Высочество Юлия. Ваша светлость господин Тёмников. Вас уже ждут.

Михаил, Оля и Алиса переглянулись. Происходящее было всё страннее и страннее. Ладно, обращение к цесаревне — как намёк, что Оля здесь будет выступать в своём официальном статусе наследницы престола. Но обращение к Михаилу как к действующему члену Боярской думы? Понятно, что с поддержкой Никодима Феоктистовича Воронцова и императора это вопрос решённый. Поговорить с Аней по телефону пока не вышло, Юсупов от имени императора просил ограничить любые контакты из научного городка с внешним миром. Но бумаги по клановым делам Михаилу пересылали, в том числе как глава рода он официально утвердил всё, о чём Аня и Энрикет договорились с Воронцовыми. Никодим оказался даже немного щедрее, чем Михаил рассчитывал. Однако формально в Боярскую думу Воронцов внесёт представление императора о новом боярском роде лишь после Рождества самое раннее. Так с чего Юсупов обратился именно «Ваша светлость»?

Дальше машина отправилась действительно в сторону резиденции Софьино, однако меры безопасности заставили ещё раз удивиться. Дворяне редко ездили с охраной, максимум один-два телохранителя в машине. Если опасались чего-то всерьёз, то брали с собой дополнительную машину с бойцами. И как показало недавнее покушение на Воронцова, если сам дворянин или кто-то в его охране сильный маг, этого более чем достаточно. Убийцам тогда не помогли ни подрыв кортежа главы Боярской думы, ни стрельба из двух пулемётов. Однако сейчас машин в эскорте было шесть штук, абсолютно одинаковых, и все забиты бойцами службы охраны императора. Причём если головная и последняя машина ехали как ехали, то остальные четыре всю дорогу менялись местами в случайном порядке, чтобы посторонние даже в принципе не могли определить, в какой именно едут охраняемые лица.

Кубинку кортеж объезжал стороной, так что Михаил из окна машины лишь издали полюбовался широкими и чётко распланированными улицами, засаженными деревьями и застроенные сплошняком домами-особняками. Впрочем, насчёт того, что в город не попал, Михаил не пожалел. Понятно, что Кубинка выросла как город, обслуживающий интересы дворцового комплекса, и поэтому обязана выглядеть соответственно: радовать глаз императора и приезжих вельмож. Но уж больно приторно-слащаво, игрушечно в результате она выглядела. Как иллюстрация к какому-нибудь псевдоисторическому роману с ванильно-любовным сюжетом.

А вот резиденция в Софьино заставила Михаила поперхнуться. Умом он, конечно же, понимал и общие культурно-исторические тенденции, и то, что парковые традиции, как и в прошлом мире, закладывались и здесь во Франции парками Версаля при Короле-солнце. Как понимал, и что внешний вид таких вот парадных дворцов, а также внутреннее убранство диктуется в первую очередь предназначением и официально-дипломатическим этикетом, а уже потом вкусами правителей. Однако увидеть здесь практически аналог Петергофа он точно не ожидал. Да, иные скульптурные группы фонтанов, нет ни Самсона, ни Нептуна. Но абсолютно те же классические прямые аллеи, квадратные пруды и деление на Верхний и Нижний парки, которые разделял парадный дворец. Даже точно так же Нижний парк разрезал пополам центральный канал и заканчивался парк набережной, разве что не Финского залива, а цепочки Нарских прудов.

К парадному дворцу машина сворачивать не стала, а направилась к трёхэтажному уже современному зданию в стиле русского ампира в глубине Нижнего парка. Михаила это успокоило, вроде бы никаких парадных неожиданных мероприятий не ожидается. А вот Оля с чего-то наоборот встревожилась, хотя и старалась не подавать виду. На крыльце генерал Юсупов сказал:

— Ваше Императорское Высочество, вас вместе с барышней Алисой уже ждут. Ваша светлость, а вас, если вы не против, приглашаю со мной. Есть несколько вопросов, которые мне хотелось бы с вами обсудить.

— Конечно, господин генерал.

То, как нервничала Оля, категорически Михаилу не нравилось. Алиса вообще как лимон проглотила. При этом обе девушки, такое ощущение, воспринимали происходящее как нечто пускай и неприятное, но принципиально неизбежное. Да и не хватать и не прятать же их посреди императорской резиденции?

Юсупов привёл Михаила в небольшой кабинет без окон, запрятанный в глубине здания. Лет сто назад, когда здание только проектировали и строили, это, судя по всему, было что-то вроде кордегардии для охранявших императора гвардейцев. Поправить амуницию, передохнуть, ещё чего-то. Дальше с развитием современной техники и магии, количество охраны непосредственно внутри здания сократилось, посты на каждом этаже и у каждой лестницы убрали. Комнату же обили шёлковыми обоями, поставили небольшой круглый стол и пару кресел — вышел приватный кабинет для переговоров. Это же подтвердил и Юсупов:

— Присаживайтесь. Комната специально находится внутри здания, здесь несколько слоёв магической защиты и специально усиленные глухие стены. Так что можно говорить, ничего не опасаясь. И поскольку мы сейчас с вами в некотором роде коллеги, предлагаю отныне обращаться по имени-отчеству. Вы не против, Михаил Юрьевич?

— Да, конечно, Александр Данилович, — Михаил сейчас ощущал себя, как будто передвигается по минному полю.

— Тогда вот, — Юсупов достал из папки, которую принёс с собой, стопку листов. — В целом, рассмотрев ваше предложение, моё ведомство его одобрило и признало рациональным. Ваше московское поместье действительно в свете текущих событий позволит обеспечить безопасность цесаревны Юлии, а также на данный момент анонимность её обучения в университете. С господином Харитоновым мы обсудим детали, если император утвердит ваше предложение. Но перед тем как подавать ему ваш проект, я хотел бы ещё раз обсудить его именно с вами. Вот. Какие у вас будут мысли по поводу данных материалов?

Михаил быстро просмотрел бумаги, затем сказал:

— В целом — согласен. Решительно возражаю лишь против использования твёрдых иллюзий.

— Почему?

— Во-первых, августовский случай в Крыму показал, что данная технология всё ещё уязвима к сильным источникам свободной маны. Это не имеет значения в обычной ситуации и в городских условиях, но в университете полно экспериментальных лабораторий и неконтролируемых выбросов во время работы со студентами. А это создаёт дополнительные риски. И отсюда во-вторых. Учитывая знакомство семьи Алисы с императорской фамилией — её отец руководил лечением цесаревича Романа — почти наверняка попытаются проверить версию, что под личиной её подруги, провинциальной казанской дворянки Оли Едигеевой возможно скрывается цесаревна. Способности цесаревны как мага Света нашему противнику известны, а отсюда самая логичная версия в применении нами каких-либо технологий, связанных конкретно с магией иллюзий. Именно по этому направлению нас и будут проверять, вплоть до применения артефактов Забытых. При нынешних политических ставках я считаю, что шансы на успех у противника ненулевые, и риск превышает разумно допустимый.

— Вот как? — искренне заинтересовался Юсупов. — Действительно, любопытно. С этой точки зрения ситуацию мои аналитики не рассматривали, наоборот предлагали сделать двухконтурную иллюзию, чтобы при разрушении внешнего контура основная иллюзия продемонстрировала, скажем, какой-либо дефект внешности, якобы для скрытия которого девушка и будет носить личину. И что вы предлагаете?

— Вот это нас выдаст сразу, — поморщился Михаил. — Мы настолько привыкли пользоваться в первую очередь магией, что всегда думаем именно в этом направлении, как насчёт защиты, так и по части нападения. Потому и настаиваю не применять магию вообще. Есть масса способов подкорректировать внешность с помощью обычного грима. Тем более волосы сейчас после Полигона заметно потемнели, как и кожа. Сохранить и усилить цвет волос, скажем — якобы на Полигоне они наоборот посветлели и выгорели, а сейчас обратно стали тёмно-русые. Сохранить смуглый оттенок кожи. Чуть подправить с помощью грима форму лица, возможно — цветные контактные линзы, есть и другие приёмы. Добавить десятки людей, которые видели нас на Испытании и которые искренне подтвердят, что девушка Оля, путешествовавшая вместе с ними, совсем не похожа на чопорную наследницу престола. Даже самый придирчивый сторонний наблюдатель, заодно убедившись, что в облике девушки нет ни капли магии, искренне отрапортует: да, отдалённое сходство есть, ну так на первом курсе таких ещё полсотни штук учится. Ну и чтобы окончательно сбить противника с толку, вполне официально объявить про попытку покушения на цесаревну — после покушения на главу Боярской думы это никого не удивит. Цесаревна жива, но ранена, из-за этого и не появляется на людях.

— А знаете, мне ваша идея с покушением, Михаил Юрьевич, вполне нравится, — неожиданно широко улыбнулся Юсупов. — Вывезем для заинтересованных лиц с Полигона двойника, спрячем на лечение, а дальше посмотрим, кто активнее всего будет искать раненую, чтобы добить. Остальные ваши соображения я тоже принимаю и прикажу скорректировать план. А пока, раз уж мы с вами закончили, но нас не позвали — вы не против пообедать? Помню я, сколько лететь и чем в самолёте кормят.

— Да, конечно, Александр Данилович.

— Тогда сидите, сейчас распоряжусь насчёт обеда и вернусь. И не удивляйтесь, требование безопасности такое, чтобы комната была наглухо изолирована. В том числе и насчёт связи. Если чего-то необходимо — только выйти из неё и передать через вестового.

Юсупов вернулся довольно скоро. Видимо, с самого начала он не рассчитывал освободиться быстро, и обед был готов заранее, так как вместе с ним зашёл сотрудник охраны, который безмолвно сервировал стол и также молча покинул кабинет. Дальше всё выглядело так, будто суровый генерал захотел и в самом деле расслабиться. Сбросил маску императорского цербера, был по-светски вежлив. Легко и непринуждённо вовлёк в разговор Михаила, вовсе не стараясь вытянуть из него какие-то секреты или подробности. Скорее проявлял искренний интерес к его жизни, как, например, с организацией тех же магазинов — и откуда только Михаилу пришла в голову такая оригинальная идея? Неожиданно сам ударился в воспоминания. Мол, сейчас мало кто помнит, но в молодости и пока ещё оставался вторым наследником, Иоанн всерьёз думал заниматься исследованиями Арктики. Даже одну навигацию отходил вторым помощником капитана ледокола. Ну а Юсупов так хорошо это знает, потому что именно на севере впервые встретился с Его Величеством: Юсупов служил штурманом на одном из судов каравана, который ледокол вёл к Новой Земле строить полярную научную станцию. А ещё в том рейде участвовал сам Брасиков, правда, тогда не всемирно известный гений, а всего лишь художник, которого пригласили в состав полярной экспедиции.

Михаил старался поддерживать беседу, рассказывал чего-то о себе, расспрашивал Юсупова о его полярных путешествиях. Изо всех сил поддерживал вид, что искренне верит в начавшиеся почти салонные разговоры. Сам же с каждой минутой всё сильнее проваливался в состояние паники: как бы не сболтнуть лишнего. Вот не верил он, что такой человек, как генерал Юсупов просто так из ностальгии и хорошего настроения сел поболтать. Если не вызнать чего-то — для этого у него штат следователей есть — то зачем? Несколько раз остро хотелось спрятаться в Библиотеку и проанализировать разговор. Остановило то, что при возвращении в реальный мир всегда происходит задержка восприятия на полсекунды — секунду, а такой человек, как Юсупов это неизбежно заметит.

К счастью, пытка закончилась раньше, чем у Михаила окончательно сдали нервы. Юсупов в очередной раз посмотрел на часы, буркнул:

— Безобразие. Почему они так долго? Извините, Михаил Юрьевич, я сейчас, — вернулся он минут через пять и сказал: — Прошу прощения, Михаил Юрьевич. Нерадивость моего подчинённого. Оказывается, человек, с которым у вас назначена встреча, уже давно освободился, но мой адъютант, опасался меня побеспокоить. Всё-таки у меня редко выпадают минуты просто поговорить за чашкой кофе с приятным собеседником. Всего доброго и до новых встреч. Вас проводят.

На выходе из кабинета Михаила и в самом деле встретили гвардеец плюс типичный «представитель в штатском». Юсупов передал им своего гостя, а дальше они не меньше четверти часа шли по петляющим коридорам, хотя снаружи здание выглядело вроде бы не таким уж большим. Но это было только в плюс, так как по дороге Михаил смог прийти в себя после странного разговора с генералом. И когда путь завершился в небольшой приёмной какого-то начальственного кабинета, а «штатский» сообщил: «Подождите, я доложу, что вы прибыли», — спокойствию Михаила мог позавидовать даже буддийский монах, близкий к нирване. Заодно можно было попробовать угадать, кто же так его хочет видеть. Сам император последние шесть лет Кремль не покидал вообще, но раз самолёт приземлился в Софьино, то Его Величество явно выступает посредником или инициатором встречи, заодно гарантом переговоров. Отсюда же их встречал именно Юсупов, один из ближайших соратников императора все эти годы. Если вспомнить перехваченный разговор Воронцовых — многие в нынешней кризисной ситуации хотят видеть Михаила хотя бы кандидатом в женихи цесаревны, глупо с точки зрения императора пускать процесс на самотёк. А отсюда, скорее всего, Михаила ждёт или глава Боярской думы, или премьер, который довольно крепко повязан с сибирскими кланами вроде тех же Хабаровых. В любом случае надо перетянуть собеседника на свою сторону, а уже опираясь на это, пробовать говорить с императором насчёт себя и Оли.