Том 2. Рожденный для мира / Том 3. Рожденный для любви

Глава 14 Возвращение

В окне полупрозрачной тенью отражались собственное лицо и комната за спиной, а за стеклом был сибирский мороз и зимний лес, прорезанный дорогой, упиравшейся в небольшой научный городок, который вырос рядом с Полигоном. Чёрные, чёткие фигурки людей двигались среди снежной белизны возле пятиэтажных брусков зданий, окружённых соснами и лиственницами. Голубел и розовел утренний зимний лес, недовольно глядя на гостей: стройка продолжалась. Оставалось лишь удивляться возможностям магии и техники, помноженным на неограниченные ресурсы империи. Да, для тех, кто оказался внутри Полигона, от сообщения, переданному цесаревной императору через спутник до момента, когда удалось открыть портал, времени прошло чуть меньше месяца. Снаружи-то — немногим больше недели. Но когда вертолёты эвакуировали людей из Храма, встречал уже самый настоящий городок на десяток домов, с ответвлением дороги, продолженным от основного шоссе, и собственной полноценной вертолётной площадкой. Сутки на фундамент с магическим ускорением застывания, два дня на возведение здания и два дня на отделку и коммуникации. Дальше можно завозить мебель и оборудование. И пускай стоимость каждого такого здания выходила золотой, в условиях зимней тайги — ещё дороже, на спасательной экспедиции своей дочери император не экономил.

В дверь жилого номера из коридора раздался стук и послышалось:

— Михаил Юрьевич, разрешите побеспокоить?

— Да-да, войдите.

Двери тут обладали неплохой шумоизоляцией: в итоге, если громко спрашивали, то голос вместе со стуком ещё можно услышать, но разобрать, кто именно говорит, уже не получится. Тем более, это мог быть кто угодно. Михаил опасался, что после Полигона всех засунут в карантин, но, к счастью, получилось всё намного удачнее. Оказывается, и без запуска ускорения времени, а просто переход в закрытую часть Полигона ненадолго открывался примерно раз в десять лет. И люди туда попадали и возвращались: если на момент отключения перехода ты не успел отойти дальше сотни километров от границы, тебя система выкинет обратно. Но учёные все рассказы про переход в другой странный мир… до сего дня считали байками, связанными просто с нестандартной флорой и фауной Полигона.

Ведь тщательная проверка каждый раз показывала, что никаких порталов и проходов не существует — в пассивную фазу их и не могло быть. Так что очень быстро все истории стали списывать на невежественность местного населения лесовиков. Вдобавок основной контингент тех, кто лез на Полигон — браконьеры, которые на контакт с властями шли неохотно. Но сейчас за дело взялся лично генерал Юсупов. Глава Службы государственного спокойствия доходчиво объяснил, что ему нужны все, побывавшие на Полигоне за последние тридцать лет. Или ему их доставят — или он отыщет их сам, это будет несколько дольше, но заметно веселее. При этом пообещал, что в первом варианте дела с контрабандой и браконьерством его интересовать не будут, а исключительно медицинский осмотр. Слава главного цербера империи бежала впереди Юсупова не только по всему миру, но и внутри России, да и требования к браконьерам выглядели достаточно странными, что также подтверждало — Службе государственного спокойствия действительно плевать на криминал, они ищут рыбу куда серьёзнее и крупнее. К моменту, когда участников Испытания достойных вывезли с Полигона, учёные уже успели просветить посетителей закрытого мира с головы до пят и чуть ли не до уровня атомов, поднять эпидемиологические карты района с момента ведения записей, то есть лет триста. Самое главное, проверили достоверность нескольких случаев, когда случайно попавшие на закрытую часть Полигона смогли углубиться километров на пятьсот, выжить и вернуться обратно к повторному открытию. И пришли к выводу, что можно не бояться какой-нибудь заразной болезни, альвы сработали на «отлично».

В итоге пару дней всех спасённых всё же подержали в больничной палате, на всякий случай проверяя. В том числе на предмет возможных паразитов, которых они могли подцепить в чужих лесах. Человек шесть по итогам всё же оставили лечиться, а остальных выпустили в обычный жилой корпус на реабилитацию, приходить в себя и восстанавливать силы. Плюсом стало, что если в больнице все жили в палатах по шесть человек, то теперь как дворянину Михаилу выделили отдельный номер аж из двух комнат, спальни и гостиной. В то время как простолюдинов заселили также по шесть человек в комнате.

Оле тоже номер выделили сразу, а вот Алису попытались было, не глядя, поселить на общих основаниях… Михаил ожидал, что вмешается генерал Юсупов. Он единственный, кто не только знал истинный статус Оли, но и что Алиса — лучшая подруга и наперсница цесаревны. К тому же Юсупов был из ближайших соратников императора и фанатично ему преданный человек, так что через него Оля тайно передала отцу как большую часть артефактов, так и более-менее полную версию событий. Вдобавок именно Юсупов единственный мог сделать, чтобы наспех состряпанная легенда про сторожевой пост альвов не развалилась. Особенно учитывая знание языка от неведомого дяди, про которого с чего-то не подозревает ни один специалист по Забытым. Однако Юсупов действовал куда тоньше. Среди срочно прибывших к Полигону специалистов оказался профессор Сергей Константинович Грачёв, крупнейший в России знаток альвов. Будучи хотя и гражданским, он достаточно много работал с государственными структурами, так что дал понять — имя обучавшего Алису закрытого военного разработчика его не интересует вообще, но чтобы единственный человек, который знает язык и при этом щупал руками технику альвов, был у него всегда под рукой. А ещё чтобы девушка жила как минимум на том же самом этаже, что и профессор. Когда она ему понадобится — чтобы не пришлось идти в соседний корпус по морозу и искать в общежитии.

Смело можно было сказать: жизнь наладилась. Разве что непривычно и неудобно оказалось снова спать одному, без Оли под боком. Да ещё к Михаилу зачастили посетители. И не только профессор Грачёв и пара его коллег. Обратная сторона сословного общества — строил лагерь возле Храма и командовал всем Святослав, но по возвращении с вопросами и уточнениями ходили в первую очередь к Михаилу. Ведь он дворянин и бывший боярич, значит, старше и главнее во всём автоматом. Пусть во многом это Михаила и устраивало. Приключение в диких местах закончено, он снова там, где вовремя ударивший в спину ножик длиною в мизинец сильнее десяти тысяч латников. Ну а люди, которые вместе с ним вышли с Полигона, становились просто бесценным ресурсом. Умные, сильные, перспективные — и при этом готовые пойти за Михаилом как за командиром. Михаил же не стесняясь, где намёками, а пару раз и прямым вмешательством в ситуацию формировал общее мнение: «Это мои люди и я готов их прикрыть, так что трогать аккуратно». Поэтому к разнообразным визитам, в том числе незапланированным, Михаил относился спокойно… Но не в половину девятого же утра, когда он едва встал, умылся и даже позавтракать не успел!

За дверью обнаружился… ну конечно же, профессор Грачёв. Красивый, элегантный сложением и манерами мужчина уже хорошо за пятьдесят, с густо посыпанными сединой висками и маленькой уложенной бородкой. Всегда любезный собеседник, красноречивый и интересный, он не шагал, а, скорее, шествовал. А ещё часто улыбался: улыбка у него была благородной, честной и неподкупной. Такая улыбка располагала и обвораживала, больше подходила светским московским салонам, как и сам профессор. Глядя на него — не поверишь, что он стреляет почище императорского егеря, способен в одиночку пересечь континент и участник десятка экспедиций по самым глухим и опасным местам планеты. Во всех смыслах интересный человек, с которым очень приятно общаться в любое время — но только не до завтрака и на голодный желудок.

Впрочем, профессор оказался человеком понимающим, сразу за ним молодой помощник катил тележку с завтраком.

— Здравствуйте, Михаил Юрьевич. Дозволите?

— Доброе утро, Сергей Константинович. Конечно. Проходите.

Повинуясь жесту профессора, его помощник с ловкостью профессионального гарсона сервировал завтрак и покинул номер. Грачёв деликатно дал собеседнику выпить первую чашку кофе и немного прийти в себя, лишь затем начал разговор:

— Я слышал, что вы сегодня улетаете, Михаил Юрьевич. Это так?

Михаил на это мысленно ругнулся: вот нельзя расслабляться и видеть в профессоре кабинетную крысу. Учитывая то, что в экспедициях он искал артефакты, за которые любая чужая разведка и контрабандисты свернут шею, хитрости и таланта к интригам у Грачёва — Джеймс Бонд обзавидуется. Решение, когда они вернутся в Москву, принимал император, исходя из текущей политической ситуации. Но уже неделю как их выпустили из больничной палаты, а приказа вылетать так и не поступило. Вчера ни от Оли, ни от Юсупова никаких уведомлений не было, а сегодня Грачёв уже в курсе скорого отъезда?

— Да, скорее всего — сегодня. Я и так уже задержался, учитывая последние московские новости.

— Я понимаю, за вами семья и клан. Жалко, жалко. Я очень надеялся, что до вашего отъезда мы загадку расколем. Я потому и решил зайти и ещё раз попросить. Может быть, вам всё-таки удастся найти время, и ещё раз детально вспомнить всю вашу последовательность действий в центре управления Полигоном? Я уже просил Алису, но у неё нет инженерного образования, я ведь понимаю — она была чисто как переводчик. Ведь это чрезвычайно обидно, мы впервые за много десятилетий получили действующую установку альвов, мы понимаем, для чего она нужна — но вынуждены оставаться пассивными наблюдателями. Увы, шансов, что посланным экспедициям повезёт как вам, и они тоже случайно наткнутся не на развалины, а на сохранившийся действующий объект, ничтожны.

— Увы, Сергей Константинович. Рад бы помочь, я тоже понимаю, что такое стало бы для науки разобраться в установках Полигона. Но я честное слово, рассказал всё, чего мог. Мы ведь действовали вообще не понимая, чего делаем. Просто выполнили найденную инструкцию. И больше, как человек, который уже начал получать инженерное образование, да и по делам семьи много общался с нашими инженерами, я как раз не удивлён, что там всё заблокировано. Рассчитывалось-то не на специалистов, а что сигнал о помощи будут подавать посторонние, какие-нибудь туристы. Я бы тоже всё от непрофессионалов закрыл как можно надёжнее. Ещё и какую-нибудь систему защиты поставил, вроде аварийной блокировки контрольного центра, если всё же кто-то попытается пролезть в обход пароля.

Объяснять, что блокировку Михаил ставил лично, ибо не собирался без разрешения императора давать кому-либо доступ к Полигону, он не собирался. Его Величество прикажет — он и Оля введут ключ деблокировки, посчитает нужным оставить как есть — управление Полигоном останется в автоматизированном режиме, а учёные продолжат пускать слюни как лиса на виноград из басни Крылова.

— Да нет, вы правы, — вздохнул профессор Грачёв. — Мне уже наши научно-технические специалисты сказали то же самое почти слово в слово. Но надежда умирает последней. Сюда уже летят и Чжан Вэй Чанг, и Канэко Катаи, и Жан-Пьер де Робер, и дон Мануэль Кинтана. Это на сегодня крупнейшие специалисты мира по альвам, надеюсь, что вместе мы сможем расколоть загадки Полигона.

— Сергей Константинович, а вы посмотрите на ситуацию с другой стороны. Наоборот, если бы нам удалось всё запустить, не то чтобы приглашать ваших коллег, вас бы тоже выгнали военные. Маловероятно, что они хоть в чём-то бы разобрались, Полигон — слишком сложная вещь. Но исследования бы на всякий случай перевели в закрытый режим. А так, раз вы говорите, съезжаются ваши коллеги со всего мира, то явно принято решение строить какой-нибудь международный исследовательский центр. Поверьте человеку, который вынужденно плавает в болоте разных столичных интриг. И это, на мой взгляд, самое лучшее решение. Исследования таких вещей, как Полигон, должны принадлежать всему миру.

Ну а мысленно оставалось похвалить себя и Олю, что их политический анализ и прогнозы оказались настолько верны. От разведок утаить истинную сущность Полигона невозможно, слишком много уже задействовано людей, от участников Испытания до спасательной экспедиции. Появись у соседей подозрение, что Россия смогла получить доступ к технологиям альвов, они просто из страха выступят единым фронтом вплоть до вторжения. Раньше, чем одна страна сможет получить непобедимый перевес над остальными. Сейчас же все убедились — тайных библиотек и знаний не будет. Ну да, есть несколько аптечек — основную массу увёз Юсупов, но несколько штук оставили для исследования, чтобы была возможность привлекать в том числе гражданских врачей. Есть пистолеты и датчики сигнализации, которые оставляли возле лагеря, имеется ряд других полезных бытовых мелочей, от белья до электронных биноклей. Интересно, полезно, но требует долгого комплексного изучения — слишком велик технологический разрыв с альвами… Доставку в Москву основной части артефактов и взятых из лаборатории справочников курировал лично Юсупов, и можно было не сомневаться, что у него утечек не возникнет. Так что создание международного центра по изучению Полигона выглядит сверх логично. На фоне откровенно агрессивных действий Франции и Порты в Сахеле, Российская империя демонстрирует мудрость и великодушие: мы не пытаемся присвоить важный научный объект, а готовы поделиться со всем человечеством, ибо думаем в первую очередь не о своей выгоде, а про общее благо. Заодно, глядишь, и польза чисто для науки будет. Ведь соберутся действительно лучшие умы мира, а на Полигоне масса интересно и полезного и без артефактов альвов.

Профессор Грачёв задумался надолго, видимо, с этой точки он ситуацию не рассматривал. Дальше просветлел лицом и сказал:

— А знаете, Михаил Юрьевич, с этой позиции я не рассматривал. И наверное, вы правы — так даже лучше. Я ведь прекрасно знаю как свои сильные стороны и слабости, так и коллег. А вот вместе мы действительно сможем очень много.

— Кстати, я тогда вам посоветую из тех, кто вышел со мной, есть такой парень — Николай, он из Владивостока. Такой белобрысый, с примесью японской крови, вы его сразу вспомните. Он, как и вы — буквально фанат исследований по альвам. Три года отучился у себя, а потом пошёл на Испытание, только чтобы поступить в Москву на вашу кафедру. Предложите ему поработать этот год с вами, а поступать уже на следующий, уверен — он согласится. Главное, что Николай прошёл Полигон, он знает на своей шкуре, что там и как, и на что обращать внимание во время работы. Для вас это будет очень полезный человек.

— Спасибо, Михаил Юрьевич, — искренне поблагодарил Грачёв. — Действительно, такой человек, тем более уже знакомый с основами по альвам, для нас будет просто бесценной помощью. Ну что же, благодарю за беседу. Очень содержательно и с пользой вышло. А дальше, не стану вас задерживать. Вам ведь ещё собираться? Вы во сколько убываете?

— Хотелось бы как можно быстрее, но ещё надо завершить некоторые формальности здесь перед убытием.

— Тем более, не смею вас задерживать. Тогда прощаюсь и до встречи в Москве.

— До свидания, Сергей Константинович.

Дальше по идее надо было отыскать Олю и узнать, какие им передали инструкции, но её не оказалось в номере. Как и Алисы. Впрочем, учитывая убеждённость профессора Грачёва, что сегодня Михаил и девушки улетают, вопрос по отъезду можно было считать решённым. Так что, недолго подумав, Михаил решил сначала зайти попрощаться с остальными товарищами по походу, а уже затем искать Олю. Исследовательский центр Полигона рос как на дрожжах, и поиски могли затянуться. А ребят желательно было поймать всех в одном месте.

Столовая при корпусе общежития была не такой уж маленькой, но сейчас казалась полной. Помимо нескольких запоздавших сотрудников из персонала — они вставали раньше и обедали обычно за час до студентов, большая часть товарищей Михаила были уже здесь. Заметив за одним из столиков Святослава, Михаил пошёл туда.

— А, привет. Завтракать? И твои девчонки тебя искали, им сказали, ты тоже в столовую пошёл. Только недавно ушли.

— Меня Грачёв перехватил и к себе на завтрак утащил, — вздохнул Михаил.

И мысленно ругнулся: ну профессор, ну интриган. Разговор как-то сразу стал выглядеть подозрительным. А действительно ли Грачёва интересовала попытка ещё раз заставить вспомнить про контрольный центр? Или же профессор чего-то во время беседы незаметно прощупывал так, что Михаил даже не сообразил? Да те же рассуждения о создании международного научного центра он был обязан просчитать куда раньше Михаила. Наверняка сам выписывал приглашения коллегам — но старательно демонстрировал внезапное озарение.

— Да, наш профессор, если оседлает своего любимого конька по Забытым, то как репей прицепится. Слышал, вы уезжаете? Твои девчонки говорили.

Михаилу показалось — или в голосе Святослава послышалась какая-то грусть?

— Да. Мы и так задержались, давно пора в Москву. Как там сёстры без меня? Я их, конечно, под присмотром хороших людей оставил, но всё же…

— Да мы тут все тоже новости смотрели, понимаем. За тобой род и семья.

— Ну насовсем не прощаюсь, — улыбнулся Михаил. — В Москве всё равно и в университете увидимся, и обязательно всех, как вернёмся, приглашаю к себе в гости. И ещё, — он написал номер телефона и вручил Святославу. — Остальным его тоже передашь, хорошо? Если в Москве понадобится какая-то помощь или возникнут трудности, то не стесняясь — немедленно звонить. Посторонние про этот номер и так не знают, но я ещё предупрежу, и мне сразу сообщат. Моё слово: чем смогу — помогу. И до встречи.

— Спасибо. И до встречи в Москве.

В голосе Святослава прозвучала искренняя благодарность, Михаил же в который раз за утро мысленно вздохнул. Добро пожаловать обратно в сословное общество, где помощь главы могущественного клана значит для простолюдина очень и очень много. Всё-таки можно честно признать: несмотря на все опасности и трудности, Полигон оказался для Михаила ближе и роднее, чем Российская империя. И тем, что если для Оли с Алисой это было фантастическое будущее, то для Михаила — кусок почти настоящего. Ну может, лишь самую малость вперёд по оси времени. И тем, что там, на Полигоне, каждый стоил ровно столько, сколько стоил он сам, без сословных заморочек и череды благородных предков. Но Полигон закончен, а как говорил ещё в прошлой жизни ротный — какие карты на сдачу получил, теми и играешь. Так что попрощавшись с остальными в столовой, заодно повторив приглашение заглядывать гостями, Михаил отправился искать Олю с Алисой.