Том 2. Рожденный для мира / Том 3. Рожденный для любви

Рожденный для любви. Глава 1. Ночные разговоры

Сразу поговорить, что и у кого приключилось, и как все сюда попали — не вышло. Оля хотя и проснулась, когда мясо было готово, но сразу после еды девушку мгновенно сморил крепкий сон. Сказалась реакция организма на магическое истощение. Оля сегодня выложилась больше всех, потому что сначала отражала первую атаку гиено-волков, а потом вложилась в свой ослепляющий луч. Алиса наоборот пыталась было крепиться, демонстрировать бодрость. И даже потребовала дать слово, что дежурство они поделят, а Михаил её поднимет через четыре часа самое большее. Только после этого согласилась лечь. Михаил не спорил, пускай и не собирался никого будить. Ночь тянется около полутора суток, за которые из ангара-убежища они не выйдут. Торопиться некуда, лучше пусть каждый по очереди отсыпается всласть. Сам же, убедившись, что обе девушки крепко спят, вернулся к костру. Обдуваемый ветром, слушать шум в степи и сторожить от ночной опасности, которая могла внезапно прийти из волнующей тьмы.

Если днём ветер стих, а воздух потеплел, смягчился, продлевая лето, то с наступлением темноты осенние ночные ветры яростно загудели и застонали в пластиковых листах крыши и по верхушкам холмов, торопливо стараясь выстудить степь. Здесь, у входа, особенно сильно ощущалось, что за стенами вообще-то осень: с одного бока тебя печёт жаром костра, и одновременно с другого холодит стылый уличный воздух. Зато на душе впервые после долгого времени было как-то спокойно.

Те, кто всю жизнь провёл в городах или курортах, всегда под защитой множества домов, света и тепла, даже не представляют, как необъятен ночной простор степи или тайги. Только вот так, сидя посреди чужого мира, от которого тебя отгораживает лишь зарево костра, понимаешь, что самая хорошая выучка и знание дела, самый широкий опыт не могут застраховать от всех неприятностей вокруг. Зато товарищи, которые прикроют тебе спину — крепче стали и надёжнее скалы.

Потому сейчас, не торопясь и не мечтая спрятаться от темноты и ночи в Библиотеку, Михаил прихлёбывал крепкий чай, вкусом и запахом мало чем отличающийся от настоя обыкновенного сена — однако напиток казался слаще олимпийской амброзии. В особенности если в приложение к нему жарятся на палочках тонко нарезанные куски зубра, а рядом сладко спит любимая девушка. Красное расплывчатое пламя мерцало на пологе ночи, окружавшая мгла вздрагивала и, пугливо отодвигаясь, открывала безграничную степь и небо, полное чужих звёзд и незнакомых созвездий. А то вдруг пахнет в лицо свежим ветерком, пламя от костра высоко-высоко уйдёт вверх и качается там, а ночь так и хватает его со всех сторон, точно живая, тени словно ищут чего-то, неизвестный зверь встрепенётся, зашуршит, затрещит в темноте, но вскоре опять успокоится. И снова можно смотреть на звёзды и ни о чём не думать.

Очередная порция дров дотлевала, выбрасывая в ночь палево-оранжевые фонтаны искр, и Михаил как раз потянулся за новой охапкой, когда в глубине ангара показалось шевеление. Потирая заспанные глаза, к огню вышла Алиса. Ещё плохо соображая, она взяла из рук Михаила кружку с горячим чаем. Дальше механически прожевала кусок из недавно доготовившейся новой партии шашлыка. На этом окончательно проснулась, удивлённо посмотрела на Михаила и растерянно сказала:

— А ты чего меня не разбудил? — дальше в голосе зазвучала нотка гнева: — Ты что, так всю ночь сидел? Ты с ума сошёл? Перед Олькой из себя мужика и героя недоделанного строить будешь…

— До конца ночи ещё примерно двадцать пять часов, — хохотнул Михаил. — Ну хорошо, чуть меньше. Так что, вы, барышня, зря гневаться изволите. Не буду я всю ночь сидеть, а спать пойду, коли дозволите.

— Противный ты и паяц, — зевнула Алиса. — И чего в тебе Оля нашла? И вообще. Дай лучше ещё шашлыка, раз уж не спишь. О, смотрю, свежая партия? А разбудить всё равно мог, не сахарная, не растаю, и не надо меня как девочку опекать. Лучше за Олей бегай и ухаживай.

— Суп в котелке. Всё равно нечего делать было. Но спать я и в самом деле сейчас пойду. Просто не видел смысла тебя будить. Всё равно с места мы никуда не двинемся ещё нормальные сутки самое меньшее. Так что лучше набирать силы. Днём нам придётся уходить.

— Так уверенно говоришь, как будто во всём этом разбираешься, — Алиса с надеждой посмотрела на парня. — Или ты и в самом деле понимаешь… что происходит? Знаешь, Оля тут столько про тебя наговорила, что я готова поверить. Ну… или хочу в тебя верить. Только зачем нам из такого удачного места уходить?

— Кое-что я знаю, но давай лучше обсуждать втроём, когда Оля проснётся. Заодно обменяемся информацией, что, как и с кем случилось. Сравним впечатления и вместе будем думать, что нам делать дальше.

— Хорошо, — вздохнула Алиса. — Согласна. Давай, иди уже, ложись. А я буду проверять твой суп, надеюсь, не отравишь.

В мерцающем, неверном свете костра Михаил нашёл спальное место. Порадовался, что изначально всё планировалось как вариант туристического маршрута, а не марш-броска, и с собой взяли обычные спальники. А ещё в ангаре было не холодно, стены хорошо держали ветер. Заодно Алиса с Олей как маги Земли и Света в первый же день установили на входе какой-то хитрый специализированный полог на излучение, на основе чар, специально разработанных именно для подруг. Этот полог не только экранировал свет костра, так что дальше трёх — четырёх метров с улицы его не увидеть, но и работал как тепловой рефлектор и односторонняя мембрана: жар уходил целиком внутрь, дым — наружу. Отсюда состёгивать спальники в режим мешка не стали, а просто две штуки постелили на пол для мягкости, а третий использовали как одно большое одеяло на двоих. Михаил забирался в постель осторожно, опасаясь разбудить Олю. Оказалось, зря беспокоился: едва он лёг, Оля ощутила его присутствие, немедленно перевернулась на другой бок, удобно теперь опираясь спиной на парня. Буркнула:

— Наконец-то. Обними, — и сразу же крепко уснула дальше.

Проснулся Михаил от ощущения пустоты. И не сразу понял — это оттого, что рядом никого нет. Успел подумать: надо же, как быстро привыкаешь к хорошему, когда рядом под боком спит кто-то близкий. Тут же, стоило ему присесть на постели, откинув спальник-одеяло, как над головой загорелся небольшой светлячок. Какое-то заклинание магии Света, настроенное на движение. И немедленно раздался голос Оли:

— Я же говорила, что он проснулся? И не спорь, мой светильник сработал — значит, не спит. Миша, подъём и давай к нам завтракать.

— Кому завтракать, а кому и обедать, — философски ответила Алиса.

— Да хоть ужинать. На этой планете и сейчас нам ещё полсуток без разницы.

Ответа Алисы оказалось неслышно: на степь и старый ангар словно из ниоткуда обрушилась гроза. Пара мелких и недолгих дождей, под которые Михаил попадал до этого, и близко не походили на самый настоящий конец света, начавшийся сейчас за стенами. В грохоте крыши, изнемогающей под ударами тонн падающей воды, и в тяжёлых раскатах страшного ночного грома, сотрясающего мокрую землю, было одновременно что-то жуткое и весёлое.

Даже внутри здания сразу потянуло сыростью, а ленивые мысли ещё немного поваляться тут же стали похожи на охваченных страхом скакунов, которые толкают друг друга и тревожно перебегают с места на место. Михаил поднялся и подошёл к девушкам, которые заворожённо стояли у входа и глядели на зигзаги молний в ночном небе и фиолетовые вспышки, озаряющие дымные клубы туч. Обнял Олю и тоже застыл, пленённый зрелищем. В темноте над степью шёл самый натуральный бой света и темноты. Молнии то и дело поджигали зеленовато-синим пламенем густое, чёрное небо. Взрывы с протяжным грохотом на долю секунды отнимали у темноты помятые облака, чтобы почти сразу отступить. Темнота — вспышка и грохот — снова кромешная тьма.

Наконец, наваждение слегка отпустило и получилось оторваться от зрелища. Заодно Михаил вспомнил плетение, которое смогло чуть пригасить звуки. Не до конца, но хотя бы разговаривать можно было, не перекрикивая очередной раскат грома. Дальше все устроились возле костра, причём Михаил не удержался и поцеловал Олю, а девушка удобно легла, положив голову парню на коленях. Полные ехидства взгляды Алисы оба предпочли проигнорировать.

— Ну что? Делимся впечатлениями? — начала Оля. — Наверное, мы первые. Про тебя мы и так слышали, наш чудо-школьник, про тебя и твою сдачу экзаменов пол-Москвы говорило. Как ты всю комиссию, которая тебя затопить должна была, переиграл. Многие были уверены, что тебя утопят. Да хотя бы те же Румянцевы могли попробовать отыграться — и ничего не докажешь, а они не одни такие. Даже ставки в букмекерских конторах делали, на каком экзамене ты срежешься.

Алису на идее про «рассказать нашу историю» неожиданно передёрнуло. Похоже, начало приключений на Полигоне у неё выдалось на редкость неприятное. Не тогда ли она получила травму ноги? Но возражать не стала, лишь когда наливала себе чай из котелка, бросила в кружку не один кусочек сахара, а сразу три.

— Давайте вы тогда, — улыбнулся Михаил. Он специально не интересовался происходящим вокруг него в Москве, чтобы не сбивать себе настрой. Но что и ставки на него опять делали… Даже непонятно, стоит ли радоваться такой популярности. — И подставить меня пытались на самом деле всего один раз, на русском языке. Хотя согласен, ловушка была задумана красиво. Очень потом хотелось авторам идеи свернуть шею. И сразу отвечу — если против меня играют подло, не считаю нужным в ответ всё равно благородно придерживаться правил и играть честно. В общем, как говорил один мой знакомый, на любой болт с самой хитрой резьбой найдётся не менее хитрая гайка.

Девушки, не сговариваясь, хихикнули, простая шутка удачно разрядила ситуацию, даже Алиса перестала нервничать. Оля продолжила:

— Начну тогда с меня, — она неожиданно вздохнула. — Так-то это государственный секрет, но какое уже дело всем до этого здесь? В общем, на самом деле, у моего отца серьёзные проблемы со здоровьем… — Оля неожиданно всхлипнула и прошептала: — Как он без меня теперь там?

Дальше ненадолго пришлось разговор прекратить. Михаил обнял Олю и прижал к себе. Неожиданно зашмыгала носом и Алиса, пришлось и ей дать уткнуться в плечо. Лишь когда обе девушки немного проревелись и смогли взять себя в руки, то рассказ продолжился. Оля в этот раз села Михаилу на колени и заговорила:

— Ты же знаешь, папа у меня поначалу не собирался императором становиться. Особенность наследственной магии нашей семьи — у главы рода появляются особые способности, но и требования по совместимости супругов из-за этого, — дальше Оля смущённо добавила: — Ты не переживай. Мишенька, я уже попросила проверить, у нас с тобой всё в порядке. Так вот, папа с мамой про это не думали, конечно же. А потом папа стал императором… В общем, у меня и у Настьки всё в порядке, а у Ромки… было, — Оля неожиданно закусила нижнюю губу. — Про это никто не знал, но у Ромки с восьми лет открылась болезнь крови. Он держался, хотя из больниц не вылезал. Мне тогда одиннадцать было, папа с мамой крепились, а я больше всех, как узнала — ревела. Я вообще плакса, да? Для всех Ромка оставался наследником, но папа с мамой сразу начали готовить меня. Сообщить официально должны были на моё восемнадцатилетние. И тут год спустя кто-то узнал про Ромкину болезнь и смог за неё зацепиться. Создал проклятие, которое ударило через болезнь моего брата. Отец тогда чудом уцелел, хотя и был тяжело ранен. Мама и Ромка погибли. И у Алисы тогда отец погиб. Артём Равилевич врач был, и мой папа его знал давно ещё, доверял. Вот и попросил за лечением Ромки приглядывать. Папа с мамой как раз в больницу приехали, втроём с Артёмом Равилевичем в палату зашли… и вот.

Алиса отвернулась в сторону, наверное, не хотела, чтобы снова кто-то видел её слёзы. Пять лет — немало, но и не так уж много, чтоб душевная рана затянулась до конца. Михаил же заледенел. Это не могло быть совпадением! Особенно точно зная истинные планы деда. Император и наследник убит, Оля в плену и пропала. Получив в тот момент оружие Забытых, Никита Столешников, не стесняясь и без дополнительной подготовки, уничтожил бы своего единственного соперника — Никодима Воронцова, захватил бы семилетнюю цесаревну Анастасию и объявил себя регентом. А когда всё провалилось — подписал смертный приговор всей семье.

Теперь уже неважно, сами ли Воронцовы решили истреблять Столешниковых под корень или делали это с прямого одобрения императора. Иоанн ведь пусть не сразу, но обязательно докопался, кто убил его жену и сына и покушался на дочь. Даже если Иоанн не предъявлял обвинение напрямую, даже если никому не сообщил, а просто в нужный момент удержал нейтралитет… Права Анька, это государственная измена, за которую по законам империи до сих пор род отвечает целиком головой. Тем более замарано в измене наверняка практически всё поколение родителей Михаила.

А вот дальше — та самая точка невозврата. Если здоровье Иоанна пошатнулось, то у него соображения в отношении дочери ровно те же, что у Серых Ангелов насчёт Михаила. Срочно делать цесаревне репутацию и политическую карьеру. Боярская дума под Воронцовыми. Старшее дворянство по большей части вроде Румянцевых, эти ещё хуже. А вот мелкое провинциальное дворянство — тот самый незадействованный ресурс, который можно попробовать привлечь на свою сторону. Цесаревна близка к народу: поступила через Испытание достойных, простая студентка университета. Если император продержится хотя бы года три-четыре — наверняка и какую-нибудь государственную должность организуют. Мол, хотя и дочь императора, а служить начала как все, даже не успев получить диплом уже на благо государства старается. Чтобы к моменту коронации за спиной дочери образовалась партия сторонников, которые заинтересованы в благополучии и самостоятельности молодой императрицы. Но в прошлый раз из-за аварии Оля искалечилась, может, и вообще погибла — а версия про ранение и покушение для журналистов и подданных. Это сломало Иоанна, ну а дальше кризис, и власть перехватили Воронцовы. Нет уж. В этот раз такого не будет! Михаил что угодно сделает — но Оля выйдет с Полигона без единой царапины.

Оля внезапно напрягшееся тело парня и его ошалелый взгляд восприняла по-своему. Неожиданно Михаила поцеловала и заявила:

— Миша, ну не нервничай ты так. Да знаю я, что тогда мой самолёт в Сибири сбили наёмники твоего деда. Я папе твои догадки сразу, как приехала, рассказала. Он мне — всё остальное. И сказал, что ты про нападение точно не знал, отношения не имеешь, и я могу не беспокоиться. Да и Илья Ефимович тебя очень рекомендовал, а папа его с молодости знает и его мнение уважает. Я сейчас всё тебе говорю, только чтобы ты не переживал. А так какая теперь разница? Где мы сейчас — и где Земля?

Михаил на это зарылся лицом в Олины волосы, вдыхая их запах. Ну что же, Илье Ефимовичу Брасикову семья Тёмниковых, кажется, обязана по гроб за всю его доброту и помощь. И за Машу, и за Михаила. Ну и стоило ценить великодушие Иоанна: когда Михаил и сёстры образовали новый род, он дозволил победить принципу, что дети за родителей вины не несут. Хотя как император отнесётся к тому, что Михаил попросит руки его дочери, а Оля уже фактически дала согласие — тот ещё вопрос. Девушка тем временем продолжила:

— Я тут после Крыма села капитально за язык альвов. Раньше меня им пичкали, но я как-то не особо старалась, а в Крыму стало понятно, что для меня это острая необходимость. Мне до тебя далеко пока, конечно, но пару слов про колонизацию и другую планету я разобрала. И про ускоренный перенос с телепортацией. И мы сообразили, что какой-то древний механизм нас перебросил…

— Стоп, — остановил её Михаил. — Дело в том, что никуда нас не переносило.

Ответом стало молчание. Обе девушки смотрели на парня растерянно… и с надеждой? Первой заговорила Алиса, с трудом сдерживаясь, чтобы не заплакать:

— Миша. Это ты нас специально подбадриваешь? Чтобы надежда была? Тогда не надо, не говори так… у меня тоже мама… и брат остались. Или ты… на самом деле чего-то знаешь? Здесь же небо другое. И сутки сам видишь, втрое длиннее. И таких зверей на Земле нет.

— Да, я знаю. Два сообщения, которые были на старте и которое переслали через амулет связи, я смог разобрать и перевести целиком. Теперь моя очередь, наверное, рассказывать. Всё равно я хотел передать эту информацию Его Величеству… твоему отцу, Оля, как вернусь. Дело в том, что меня тоже с самого детства, как носителя крови альвов, готовили управлять их техникой. Но сообразил я это только после нашего приключения в Крыму. Дальше мы с Аней, кажется, недавно догадались, какую установку собирался запустить мой дед. Если тебе легче станет, когда он захватил бы тебя, дальше сдохли бы мы оба. Двенадцать и тринадцать лет, в этом возрасте ритуал смертелен, зато вдвоём как раз за одного взрослого полноценного оператора сойдём. Это тоже Аня нашла, она у меня большая умница.

— Вот сволочь! — не удержалась Алиса. — Правильно ему шею летом свернули… Ой, прости, Миша. Я… я всё помню. Я не нарочно. Я помню, что у тебя тогда…

— Да ладно тебе, — неожиданно для девушки скривился Михаил. — Родителей не выбирают. Даже если очень сильно хочется свернуть им шею. Так вот, меня с детства готовили на роль жертвенного барана. Дедуля, чтобы ему сковородку в аду погорячее, рассчитывал тебя, Оля, как основу, а меня как управляющий ключ. Вот и воспитывал… пусть сопляк гордится, все приказы исполняет, вроде бы всё сам делает и целый ритуал проводит, только не знает — он в итоге станет не важным заместителем главы клана, а инструментом. Амулетом. Вроде живой, но как растение и без своей воли, что приказали — то и выполнит. И знаешь, что самое паршивое?

Слова прозвучали неожиданно зло, но сдержать себя Михаил не смог. Через Ругимова и его связи среди контрабандистов, незадолго до отъезда в Сибирь они с Аней смогли отыскать книгу про ритуалы на крови, попавшуюся сестре в семейной библиотеке Столешниковых. Не просто редкую и запрещённую, если бы не кое-кто из должников в Сахеле, обязанных Михаилу и Энрикету жизнью, заказом не стали бы заниматься и за самые большие деньги. Прочитав трактат до конца, Аня долго и неприлично ругалась, и у брата рука не поднялась её остановить. А ещё всё больше росло недоумение: и вот за этих людей Михаил-два рвался мстить?

— Отец меня вроде любил, но всё равно готов был ради власти хуже, чем убить. Ради славы рода, лес рубят — щепки летят, а эти самые щепки права голоса не имеют. Ну да ладно, о мёртвых или говорить хорошо, или не вспоминать вообще. Единственный плюс от их паскудства — что у меня с собой теперь всегда есть некий нематериальный, магический… Ну что-то вроде словаря по языку альвов. Это я к тому, что не переживай, Оля, ты перевела всё правильно, но дословно, а там использовались в некоторых местах сложные обороты, которые имеют другое смысловое значение, если звучат как готовая языковая конструкция. Я их по справочнику проверял. Так вот, всё вокруг нас — не чужая планета, а всё тот же Полигон. Только кто-то его запустил в рабочий режим.

Обе девушки разом вскочили и наперебой затараторили. Может быть, не поверив сразу до конца, но зато в них загорелась надежда, пусть и безумная, иррациональная:

— Ты хочешь сказать — мы на Земле?

— Но как же небо чужое?

— И сутки длиннее? И размеры, мы прошли столько, что у Храма должны быть давно.

— Нет здесь степей. И эти развалины откуда? Их же не было на Полигоне, нам карту давали.

— Стоп! — пришлось повысить голос Михаилу. — Успокойтесь, дайте всё объясню. И котелок с чаем не затопчите. Вам хорошо, вы уже пообедали, а я даже нормально не позавтракал ещё.

— Кто о чём, а мужики о еде, — буркнула Алиса.

Но то ли окрик Михаила, то ли его совершенно бытовое требование налить чаю — как-то помогло чуть успокоиться, чтобы девушки смогли обратно спокойно сесть и попробовать дослушать до конца.

— Насчёт расстояний и длинных суток всё просто. Альвы были те ещё любители баловаться со временем и пространством. В общем, если коротко — сообщение в начале было про то, что Полигон запускается в режим имитации чужой планеты. А вся местная живность… Вас тоже, наверное, предупреждали, что местные животные с виду страшные, а на самом деле у них программа безопасности человека, как у рабочих големов?

— Да, — подтвердила Оля. — Папа потому и отправил меня, так как тут самое безопасное место. Ну и команда подстраховки. Тут всё с воздуха просматривается вдоль и поперёк.

— Когда я перешёл границу, меня управляющий мозг Полигона предупредил, что всё — система безопасности модифицированных животных и растений отключена, вы теперь как на чужой планете. Включено замедление времени в три раза. Ну и всё остальное, от неба до расстояния. Тут, насколько я понял, огромное количество спрятанных карманов пространства, так что снаружи Полигон сто пятьдесят километров, а внутри — даже боюсь представить.

— Но зачем? — искренне удивилась Алиса. И с каким-то восторгом добавила: — Зачем альвам нужна была такая имитация чужой планеты? Они что, и в самом деле готовились полететь к другим звёздам и тут… Мы что, как на тренировке экипажа первопроходцев?

— Нет. Не удивляйтесь, но вокруг нас — игра. Большая игра в первопроходцев, которые оказались на чужой планете.

Девушки замолчали надолго. Алиса ушла и вернулась, подкинув новую охапку дров, так что яркое пламя осветило задумчивые лица. Дальше налила себе ещё чаю из котелка, но пить не стала, а так и сидела, держа кружку в руках и глядя на огонь. Оля же просто сидела и молчала, спиной опираясь на Михаила. Чтобы не тратить энергию, полог на звук убрали, да и дождь, как оказалось, закончился также быстро и внезапно, как и начался. К людям через приоткрытые ворота ангара заглянуло бездонное небо, со своим ночным ковром, вышитым звёздами. Михаил же в очередной раз восхитился, сколько их тут — как песчинок, разбросанных на пляже. Наконец, Оля сказала:

— Ну хорошо, я готова предположить, что для альвов устроить такую грандиозную штуку, как имитацию целой планеты — не так уж чтобы сложно, затратно и так далее. Мы про них мало чего знаем, но могли они очень много. Почему ты настолько уверен, что тут именно игра? И не дай боже, что запустилось всё опять из-за нас с тобой.

— Ну насчёт нас с тобой можно быть точно спокойным. Вы во сколько зашли? Я в час дня, а если прикинуть, что мы высадились из автобуса недалеко, то вы не сильно раньше.

— Даже позже. Мы где-то в пятнадцать минут второго вошли.

— А механизм работал уже с утра. Я ещё из автобуса, когда смотрел, гадал, с чего это, как границу Полигона пересекаешь, у всех сил словно прибавляется, так резво бежать начинают. А это просто ускорение времени, снаружи его немножко видно. Ну и на старте прямо говорят: добро пожаловать в игру «Колонизация». А потом через амулет было сообщение, что, дескать, после аварии космического корабля ваша спасательная капсула села на планету. Возможно, сели и другие, но как бы капитан корабля перед аварией это точно сказать не может. Задача — добраться до узла связи, который остался от прошлой экспедиции, и подать сигнал бедствия. Этот ангар, и наверняка чего-то ещё, всё тоже как бы от прошлой экспедиции сохранилось. Ну и ещё аргумент — с самого начала всех искусственно заводят поодиночке. Вам же тоже невидимые стены дорогу ограничивали? И поделись секретом, а как вы смогли эти стены обойти и друг друга найти?

— Эх, космические корабли. Я бы не отказалась на них хоть одним глазом посмотреть, — вздохнула Оля.

— И я. Столько читала, а тут самый почти настоящий, — поддакнула Алиса.

Михаил открыл рот… и закрыл. Ну да, в его новом мире разговоров и планов освоения космоса много, но пока не смогли запустить хотя бы простенького искусственного спутника. Оля же хихикнула:

— А всё просто. Это называется использовать папино положение в сугубо личных корыстных целях. Я вспомнила твои наставления, и как мы в Крым ходили. Ты сказал тогда, что в любом лесу, даже если он наполовину парк, нельзя ходить одному. Всегда должен быть напарник, который, если что, подстрахует. Вот и убедила сначала, что Алиске тоже надо в этом году, а не в следующем поступать. И что мы обязательно вдвоём выходим, — дальше она говорила неожиданно серьёзным тоном: — А ещё, нам твои советы знаешь, сколько раз жизнь спасли? Сначала, когда магия протекать начала. Я-то вообще ничего магического себе не брала.

— Кроме амулета связи, — машинально поправил Михаил. — Он тоже течёт, хотя и несильно. Сам чуть не попался.

— Нет. Я даже амулет связи не брала. Полигон с воздуха как на ладони, сверху вертолёт постоянно круглые сутки висит. Если бы что-то случилось — сигнальные ракеты, ну или я же маг Света. А вот Алиска втихаря и амулет против пуль взяла, на меня в том числе две штуки, и амулет связи. Алиса, ну я же знаю, что ты просто за меня беспокоилась. Я же тебя не ругаю. И всё же хорошо… обошлось.

— Да, — с чего-то девушку натуральным образом передёрнуло. — Извини, Миша должен знать. Но я отойду, хорошо?

Не дожидаясь ответа, она встала и ушла в темноту. Оля негромко продолжила:

— Там какая-то странная зона попалась. Алиса в ней получила отравление маной, и заклинания там нормально не работали. Она как деревянная была. Я её вроде до безопасного места дотащила, а сама за вторым рюкзаком пошла. Возвращаюсь — а над ней какой-то урод стоит. Уже сообразил, что тут всё не так пошло, и решил, что его больше ничего не держит. Он раньше нас вошёл и не маг, вот, похоже, быстро оклемался и решил обзавестись личной рабыней. А чтобы не убежала — ей сухожилия подрезать. Хорошо, гад слабо в этом разбирается, Алисе ногу успел подранить, но ничего серьёзного. Всё равно как вспомню его усы щёточкой и такую красную рубашку с золотыми пуговицами — вырядился, гад — так передёргивает. А уж Алиса… Он ведь, пользуясь, что она еле шевелится, ещё и пугал её, рассказывал, как и чего она ему должна будет делать.

— Жаль, меня там не было, — процедил Михаил. — Надеюсь, ты его пристрелила?

Оля отвела взгляд и робко сказала:

— Наверно, надо было. Но я не смогла. Я его выгнала. Оставила без снаряжения и сказала: пусть уходит. Выживет — на всё воля Божья… Я слабая, да?

Михаил обнял девушку и негромко прямо ей в ухо сказал:

— И правильно. Не нужно тебе убивать. Никогда. Ты на самом деле очень сильная, другая не смогла бы. Ты и Алису спасла, и здесь храбро сражалась. И чтобы ты поняла. Я когда вас нашёл, перед этим как раз пытался догнать убийцу. Тоже кто-то решил, что если тут чужая планета, то отныне никаких правил и законов. И парню, которого эта нелюдь встретила, увы, не повезло.

С минуту они сидели, просто обнявшись и молчали, дальше Оля всё-таки закончила рассказ:

— Ну вот. А дальше из-за раны Алиса нормально идти не могла. Мы кое-как её обезболивающим накачали, дальше в степь попали и это здание нашли. Здесь и решили ждать. А потом эта ночь долгая, и звёзды чужие.

— Ты у меня самая лучшая, очень храбрая и очень сильная. Это я не просто хвалю, а так и есть на самом деле. И Алису спасла, и вы смогли продержаться.

Про себя же мысленно добавил, что так и в самом деле лучше. Не стоит Оле брать лишний груз на душу. Он ей никогда не скажет, что она всё равно насильника отправила на верную смерть, и тот не выжил. Хотя, надо сказать — на редкость шустрый и способный к выживанию гражданин, если прикинуть примерно место столкновения с девушками и где Михаил нашёл его труп, оплетённый ветками живого дерева-колючки. Дальше крикнул:

— Алиса, возвращайся. Будем думать, чего делать дальше.

— Обсудили?

— Да, — когда Алиса села обратно к костру, он спросил: — Только честно: как твоя нога? Вечером ты, я видел, ещё хромала. Если тебя разгрузить, сможешь идти?

— Ну… смогу, наверное. Смотря какая местность, но в целом, если не быстро, то смогу. А зачем?

— И куда? — добавила Оля. — Не проще здесь и дальше отсидеться?

— Местность, насколько я видел, а я дал довольно большой круг — варианты плейстоценовой тайги с добавками разных кусков от степи до болота. И здесь мы не отсидимся. Во-первых, насколько я понял, по внутреннему времени здесь пройдёт три — четыре месяца.

— Долго, — согласилась Оля. — Здесь удобно, но мы не высидим. И дрова уже пришлось таскать издалека, и скоро местное зверьё сообразит насчёт охоты и станет нас обходить подальше. А во-вторых?

— Второе — мне не нравится это странное нападение на вас. По идее, здешняя живность должна имитировать просто флору и фауну, пусть и агрессивную. Вот по своему опыту, столкнулся я тут со стаей хищников. Двух прикончил — остальные испугались и убежали. А эти вчера все как один готовы были подохнуть, но шли в атаку. Как бы это не здешнее устройство управления Полигоном вмешалось. С чего это игроки застряли и не хотят идти? Ждут, пока им дорогу расчистят? Так нечестно, если у альвов заходили сразу много и команд. Меня не радует перспектива каждый день отбивать волны тварей, желающих нас сожрать. Мы так все патроны расстреляем. Нет, альвы вряд ли играли как гладиаторы, наверняка любой мог сдаться и уйти. Но мы-то не можем, а все механизмы капитуляции и эвакуации давно не работают. Так что у нас только один вариант — победить. Тогда я надеюсь, всё отключится.

— Звучит разумно, — вздохнула Алиса. — Я смогу. Как вчерашних собачек вспомню и как они нас, если бы не ты, чуть не сожрали… Нет, не надо нам такого счастья больше.

— Тоже согласна. Но куда идти?

— Я подозреваю, что наши очень умные профессора из Университета приспособили микроскоп для колки орехов. В том смысле, что основание тяжёлое, бить удобно, а что смотреть ещё можно в какие-то стёклышки — так не сообразили. Это я про их Храм мудрости. Логика простая. Условие победы — сигнал с некоего узла связи…

— А Храм мудрости использует для загрузки оставшийся от альвов артефакт дальней связи, — радостно согласилась Оля. — Логично. Но даже если мы ошиблись, в Храме всё равно будет аппаратура связи с Москвой. Хотя бы для загрузки задач. Мы сможем подать сигнал, что живы и откуда нас вытаскивать. Согласна. Идём до Храма.