То, что ты ищешь

Глава 6

Эльфийка зашла в комнату девушки только вечером. Дверь открылась легко, внутри всё было разломано, разбросано, перевёрнуто, на острых углах остались обрывки шерсти и кожи. Корри, так и не одевшись, лежала на остатках кровати, покрытая синяками и ссадинами, отвернувшись к стене. Она упала, обессилив, и больше не захотела двигаться — так и пролежала весь день, невидящим взглядом уставившись прямо перед собой и позволяя мыслям просачиваться в её разум и снова исчезать, не оставляя следа.

Она эгоистка. Когда Дайка узнала, что она оборотень, то вела себя по-другому. Эльфийка и сама тогда была другая: проще, веселее. Не была, ты видела её такой, какой хотела видеть. Разве можно остаться беспечным ребёнком, зная, что ты виновен в смерти двух самых дорогих тебе людей? И память об этом останется с тобой на века. Она всегда подыгрывала, она скрывала свою боль. Но… может, она была хоть немного счастлива? И тогда, у фонтана, Дайка уже знала или чувствовала что-то тёмное внутри неё, она… просила принять её, что бы ни произошло. Ей, наверное, тоже плохо. Ты жалеешь сейчас только себя! Ты не замечаешь, как больно другим. Тебя даже не волнует смерть Марфина, который так привязался к вам, что спас ценой своей жизни! Что с тобой, ведь ты же никогда не была такой? Это проклятье… От него не убежать. Ты в это веришь? Ты действительно веришь настолько, что готова сдаться и позволить ему управлять тобой?

Корри сжала зубы. Но как трудно думать за других, жить для других, а потом узнавать, что это совсем не те…

Прохладная ладошка легла ей на плечо, и Корри обернулась. Рядом на краешке кровати сидела Дайка, и взгляд у неё был такой же, как когда-то давно. Корри вдруг поняла, что в отношении неё никогда ничего не изменится, что бы ни случилось. Эльфийка еле заметно улыбнулась, потом убрала ей со лба волосы и произнесла:

— Старейшины вернулись. Собирайся, я подожду за дверью.

Она встала и вышла в коридор.

Через несколько минут к эльфийке присоединилась и Корри, аккуратно одетая, причёсанная, но какая-то отрешённая, и они направились к храму.

— Дайка, — вдруг подала голос девушка. — Тот маг, он хотел убить именно нас?

— Не думаю, что это совпадение. Попасть сюда, под землю, было делом нелёгким.

— Кому надо нас убивать?

— Разве у тебя не осталось врагов среди нечисти после службы в Легионе?

— Я даже не думала о том, что они способны на месть, только убивать для еды защиты. И потом, Легиона давно уже нет, как и Корвины. Я была простым солдатом…

— Корри, я ничего не могу утверждать, но мне кажется, за нами следили ещё с Хейллевых холмов. Сейчас, когда я хорошо подумала — всё стало на свои места. Я видела какой-то силуэт, когда мы разрушили тот склеп, я чувствовала чьё-то присутствие. Были видения, странные, будто кто-то лез в мою голову…

— И тот рецепт, из-за которого я поплыла невесть куда, оказался подделан, — продолжила список девушка. — Я до сих пор не уверена, действительно ли дорога сюда должна была быть столь опасна. Но в любом случае, почему так долго следили, а теперь решили убить?

— Не знаю. Сердце дракона — зацепка, но я никак не могу вспомнить, зачем оно нужно.

— Ты просто ещё не знаешь этого.

— Возможно.

Они зашли внутрь храма, созданного упорядоченным пересечением строгих линий, с таким же симметричным, угловатымколючим орнаментом по стенам, и вынуждены были прервать разговор. Дайка заранее предупредила старейшин о своём визите, и они встретили их в небольшом зале, предназначенном скорее для отдыха, чем для торжественных аудиенций. И это уже о многом говорило. Четверо древних гномов (четвёрка у этого народа являлась счастливым числом), закутанных в десяток накидок из шерсти и меха, так что прищуренные тёмные глаза едва виднелись, восседали на высоких табуретках. Корри лишь подивилась тому, как им удалось туда взобраться.

— Приветствую вас, Великие, — поклонилась Дайка. — Простите, что нарушили ваш покой.

— Быстрее, девочка, мы устали после долгого ритуала. — Гномы явно были не сторонниками соблюдения формальностей.

— Только один вопрос. Есть легенда, что один из высших владык стал оборотнем, но вы смогли превратить его обратно в гнома. Каким образом?

— Ты ищешь спасения для этой девушки, так? Нам уже доложили про неё. — Голос мудреца доносился откуда-то из-под одежд, был глухим и недружелюбным. — Такой случай действительно был. Во время войны глава одного из наиболее могущественных кланов проклял своего непримиримого противника, когда не смог одолеть его силой. И Глава правителей Семи Вершин превратился в обезумевшего зверя. Его пришлось держать на дне глубокой ямы, пока мудрецы искали ответ, потому что он жестоко убивал каждого, кто к нему приближался. Но к счастью, его удалось спасти.

— И каким же способом? — нетерпеливо спросила Дайка.

— Ему дали другое имя.

— Что?! — выпалила она, на мгновение растеряв всю свою почтительность.

— А его именем назвали пса. Пес сдох, с ним ушло и проклятье.

— Но… это же несерьёзно!

— Это более чем серьёзно, девочка! Потому что проклятье насылается на имя. Но он никогда не был оборотнем, его кровь не была испорчена, поэтому вам такой способ не поможет.

"Снова зря…" — Опустила голову молчавшая всё это время Корри.

— По крайней мере, — произнесла эльфийка, — вы разрешите нам остаться до отступления холодов?

— Ворота закрыты, придётся. — В голосе звучало явное недовольство. — Но попытайтесь больше не привлекать к себе внимания.

— Конечно. Благодарю за приём.

— Ступайте.

Дайка ещё раз поклонилась, развернулась, чтобы уйти…

— А кто такой Двуликий? — безо всяких церемоний внезапно спросила Корри.

Старейшины переглянулись, заёрзав на своих местах.

— Один из хозяев гор. Мы приносим ему жертвы, потому что иначе он выходит из своей ямы и начинает убивать. Вам не следует даже упоминать о нём!

Дайка послушно кивнула и утащила Корри из зала.

Через несколько минут они сидели на берегу искусственного озера, вглядываясь в свои отражения на глади тёмной воды.

— С чего это тебе захотелось узнать про того духа? — раздражённо спросила Дайка. — Мы гости здесь и должны быть вежливы.

— Прости, — ответила Корри, и в голосе всё ещё звучали нотки грусти и усталости. — Я действительно знаю лишь военный этикет. Но это не дух. Он ест, а значит, состоит из плоти и крови.

— И что с того?

Девушка не ответила, и эльфийка вздохнула.

— Мне очень жаль, что опять не вышло. Может, всё же попробуем с собакой?

Корри фыркнула.

— Где ты её сейчас найдёшь? Да и не получится ничего — тот некромант не произносил моё имя. Это вообще не было связанно с заговором, как обычное проклятье.

"Это даже не проклятье. Он просто вселил в меня страх, приблизив к животному, забрав веру в то, что я смогу выстоять."

— Корри.

— Да?

— Я хочу, чтобы ты знала. Когда ты вот так мысленно договариваешь фразы — я слышу их.

— Не волнуйся, я тоже иногда читаю твои мысли.

— Как это возможно? В тебе ведь нет волшебства!

— Глупенькая… Зато есть кое-что другое. Люди читают мысли своих близких, потому что те становятся их частью.

Эльфийка нахмурила лоб.

— Кажется, я понимаю. Но что нам делать теперь?

Корри тихо вздохнула.

— Прости, что таскаю тебя по всему Трилесью.

— Что ты! — воскликнула Дайка. — Когда бы я ещё столько увидела?! И не забывай, это был мой выбор.

— Я думаю, нам надо возвращаться в Редколесье. Можно дойти до Витселя и по реке спуститься до самого Оскилла. Там податься в наёмники. Ты права, с такой силой мы успеем хорошо пожить. — Она продолжала смотреть на слишком чистую и неподвижную воду.

— Но чего ты хочешь? — спросила Дайка.

— Что? — Девушка повернула голову к ней.

— Разве умереть на поле боя за пару монет — это то, о чём ты мечтаешь?

— Не знаю, — пожала плечами Корри. — Я никогда не думала об этом. У меня не было лишней сотни лет.

— Люди… Вы любите крайности: эгоизм или самопожертвование, любовь или ненависть. И так спешите жить, — совсем по-эльфийски произнесла Дайка.

— Это чтобы не чувствовать одиночество. Это не наш мир.

Дайка положила ей голову на плечо, снизу вверх заглянула в глаза.

— Даже со мной?

Корри едва заметно невесело улыбнулась и чмокнула её в лоб.

— Если б не ты, я давно уже с ума сошла.

— Она с ума сошла! — со злостью и плохо скрываемым испугом выпалила Дайка, сжимая кулаки. — Стоило мне оставить её на пару дней…

— На пять, если быть точным, — заметил Ягорг.

Эльфийка закусила губу.

— Где, ты говоришь, вы её нашли?

— Возле ямы Двуликого. Удивительно, как ещё она выбралась оттуда в таком состоянии…

— Она была голой?

— Что? — Гном удивлённо уставился на Дайку. — Я имел в виду, она еле живая была, вся израненная.

— А я спрашиваю: она была одета и с мечом, или без него?

— В лохмотьях. Но с мечом.

"Значит, не всё потеряно", — подумала эльфийка, наблюдая, как земля стремительно несётся навстречу их кабинке.

С их появления в Раогме прошло не так много времени — половина лунного месяца, когда Дайка решила отправиться в гномью библиотеку и там отыскать упоминание о снятии проклятья, чтобы убедиться в правильности слов мудрейших. Библиотека находилась в старом городе, в многих часах ходьбы по тёмным коридорам, которые эльфийка так не любила, но желание узнать правду и помочь Корри пересилили даже эти страхи. А сама девушка места себе не находила. Долгое пребывание в человеческом облике, давящие своды пещеры, хоть и просторной, признание подруги — всё это навалилось сразу, а она сдерживалась, не зная, на что направить свою ярость. И какой-то голос в голове постоянно твердил: "Зачем ты мучаешь себя, зачем укорачиваешь свою жизнь? Зачем лишаешь себя свободы? Ради кого? Ради чего?" И она не могла дать ответа.

— У меня два пути, — говорила Корри сама себе. — Либо сойти с ума, либо стать зверем. Возможно, я смогу найти мысль, которая поможет остаться человеком… Нет, не смогу. Это Дайка умеет философствовать и копаться в себе. А я не знаю, кто я и чего хочу. Я просто живу. Я поступаю так, как велит мне сердце, пусть часто неправильно. И разговариваю сама с собой.

— Тебе нужно отвлечься, тогда ждать будет легче, — послышался голос Брионти.

Корри оглянулась на дверь.

— Запомни: входить к девушке без стука опасно для жизни. Давно здесь?

— Пару минут. Я просто хочу помочь. — В полуэльфе после действия амулета проснулась поистине детская непосредственность.

— И как же мне отвлечься? — поинтересовалась Корри.

— Дядя Ягорг обучает меня разным ремёслам, я ещё плохо их усвоил. Но он говорит, что когда тебе плохо, всегда поможет любимое дело, то, что у тебя лучше всего получается.

— Или единственное, что ты умеешь… — продолжила фразу Корри, задумчиво глядя на прислонённый к стене отцовский меч. — Ты способный ученик, Брионти. Мне действительно это поможет.

Полуэльф, не догадавшись, что она имеет в виду, улыбнулся и вышел.

"Я убивала то, что создано магией и состоит из неё. А то, что из плоти и крови, убью и подавно", — подумала Корри и, взяв меч, направилась к яме.

Когда Ягорг вошёл в лазарет, привычно пустой после закрытия ворот, девушка, единственная занимавшая одну из кроватей, о чём-то вполголоса переговаривалась с монахиней, менявшей повязки.

— Удивительно! — воскликнул гном. — Ты уже разговариваешь и выглядишь гораздо лучше, хотя только утром пришла в себя, а вчера была чуть живой!

— Чуть живой я была позавчера, когда вы меня ещё не нашли, — произнесла Корри с насмешкой и только потом повернула голову — Ягорг явился не один. Голос девушки едва заметно дрогнул: — Дайка?

— Выйдите. Все. Быстро, — процедила эльфийка сквозь зубы, и зелёные глаза сверкнули так, что монахиня испуганно выскочила за дверь, а следом за ней последовал и гном.

Неотрывно глядя подруге в лицо взглядом серийного убийцы, Дайка подошла к кровати, упала на колени и… расплакалась.

Корри дёрнулась, но сесть не смогла — видимо, повредила спину, когда её в очередной раз отбросило на стену. Она только посмотрела на эльфийку и произнесла:

— Коmе. [Прости]

— Прости?! — воскликнула Дайка и подняла мокрые глаза. — Да ты хоть представляешь, как я волновалась? Я чуть с ума не сошла, когда добрый Ягорг стал описывать, что у тебя сломано и сколько швов тебе наложили! Как маленькая — стоило тебя на пару дней оставить… Тебе что, жить надоело? — Она, наконец, выплеснула всё, что накопилось, и на сердце немного полегчало.

Корри понимала, что объяснять бесполезно, Дайка и так всё понимает.

— Amiya flore tiya, soliar. Не злись.

— Тогда береги себя. — Она чуть улыбнулась и оттёрла слёзы. И тут же перешла на деловой тон: — Итак, почему же ты не смогла побить этого Двуликого?

— Я изначально недооценивала его. Думала "Двуликий" означает "оборотень". На самом деле… при атаке он разделяется на два отдельных существа.

— Интересно. — Дайка присела на край кровати. — Я впервые о таком слышу. На существа какого рода?

— Их трудно описать. Нечто величиной с бурого медведя, с такими же когтями и яростью. Но совершенно без шерсти. К тому же передвигается на задних лапах, имеет острый клюв и длинный хвост. Ох, досталось мне от этого хвоста…

— Сама виновата. — В голосе больше не слышалось ни единой нотки сочувствия. — Похоже, это действительно один из Древних. Я читала, они населяли землю в то время, когда не было ни одной из нынешних рас, и вымерли, когда только-только появились драконы. Остался десяток, по пещерам, подземельям, храмам, где их не могут достать, ещё и кормят жертвоприношениями. Обычно они очень злые…

— Да, как те соглядатаи, — напомнила Корри, и добавила хмуро: — Конечно, будешь злым, когда твой мир захватили чужаки! Несладко остаться одним из последних.

— Так ты серьёзно решила его убить? — перевела разговор Дайка. Она тоже в каком-то смысле была одной из последних эльфов.

— Тогда — нет. А сейчас, пока я лежала в лазарете, слышала, что он взбесился и пытается выбраться из ямы. Гномы боятся. Поэтому мне ничего другого не остаётся, как избавить их от опасности. Они не считают его божеством, скорее монстром, поэтому не будут против.

— А как же твоя любовь к исчезающим видам? — съязвила Дайка.

— Пусть лучше он исчезнет, чем я. Надеюсь, ты меня подлатаешь?

— Ты этого не заслужила, но… у меня ведь нет выбора, да?

— Да. У тебя есть идеи на счёт его слабых мест?

Эльфийка задумалась.

— Когда не уверен, лучше всего рубить голову. Хотя, если у него высокая способность к регенерации, а интеллект уступает инстинктам, то предпочтительнее сердце. Единственное, в чём я уверена, надо убить обоих…

— Одновременно. Ясно. Тогда у меня есть план. Но понадобится твоя помощь.

— Хорошо. Я помогу тебе избавиться от последствий того, что ты не смогла сдержать свою жажду крови и полезла в первую возможную драку! А если б он уже выбрался и сожрал десяток-другой гномов? Из-за тебя бы пострадали те, кто радушно дал нам хлеб и кров. Тебя бы не мучила совесть?

— Я же оборотень, — мрачно ответила Корри и передразнила: — "Который не может сдержать жажду крови". У меня нет совести.

Её злило, что Дайка права, она увидела то, чего она больше всего боится.

— А, вот значит как? — Эльфийка взяла девушку за руку и забормотала исцеляющее заклинание. Корри вскрикнула от неожиданности — это было уж слишком больно.

— А нельзя полегче? — поинтересовалась она.

— Но ты же хочешь как можно быстрее снова кинуться в бой, — процедила Дайка, усиливая действие и наблюдая, как у девушки расширяются зрачки. Она всё ещё помнила, как та приложила её спиной об стену, на плечах до сих пор остались синяки. Она хоть и любит Корри, но ненавидит оборотня в ней. — И кроме того, как эльф я не питаю сочувствия к нечисти.

Заклинание действительно подействовало очень быстро и подняло девушку на ноги через день, а через два они с эльфийкой уже стояли у ямы Двуликого.

— Главное — действовать синхронно, — ещё раз напомнила Корри, глядя не на Дайку, а на свой меч. — Только тогда есть шанс его убить.

Они даже не тренировались, и вся надежда оставалась на то, что подруги смогут подстроиться друг под друга. Гномы возле ямы уже приготовили для них корзину, чтобы спустить на самое дно, и в ожидании сигнала ёжились от рёва, доносившегося снизу.

— Главное — чтобы ты не потеряла контроль и не перекинулась! — ответила эльфийка. — Ну всё, хватит разговоров, идём.

Гномы послушно взялись за верёвку, стали понемногу её отпускать, и корзина медленно пошла вниз. Темнота вокруг быстро сгущалась, переходя в непроглядный мрак: эльфийка ещё видела что-то, Корри же пришлось приспосабливать своё зрение. Без этого она была так же слаба, как Дайка без магии. Они обе держали наготове оружие — неизвестно, как скоро Двуликий их заметит. Или почует.

Внизу уже поблёскивало сырое дно, когда Дайка наконец увидела монстра: он был точно такой же, как описывала Корри — огромный зверь, стоявший на задних лапах, с длинными когтями и совсем без шерсти — только в два раза больше, чем она представляла. Однако, заметив нежданных гостей, Двуликий зашевелился и… разделился надвое. Теперь каждая из половин, двинувшаяся вперёд, действительно была не больше медведя, но ревела при этом как целая стая.

Корзина ещё не ударилась о камни, когда подруги спрыгнули на землю. План был прост — прижать к стене и убить обе части одновременно. Переглянулись и…

— Пора! — скомандовала Корри.

Она метнула два кинжала, и чудища с воем схватились за правый глаз, Дайка в то же мгновение добавила каждому по замедляющему заклинанию и кинулась за Корри прямо на врага. Теперь каждое их движение, каждый их шаг и взмах клинка повторялись, будто отражаясь в зеркале друг от друга. Перед самым носом у взбесившихся от боли монстров нападавшие сделали кувырок, оказались позади, увернулись от хвоста и успели вонзить в спину лезвие, прежде чем половины повернулись.

Отбиваясь и пригибаясь от ударов мощных лап с острыми как бритва когтями, стали отступать к стене, заманивая за собой. И, уже почти прижатые к гладкому камню, с правой стороны быстро проскользнули за спину, воспользовавшись слепотой противника на этот глаз. Вовремя успели подпрыгнуть, чтобы хвост не сбил с ног, замахнулись, и… две головы монстра слетели с плеч. Подруги тут же отступили, потому что обезглавленные тела продолжали двигаться, замахиваясь лапами; и со всей силы вонзили клинки в сердце. Дайка успела отскочить, но Корри в этот раз замешкалась на долю секунды, и мёртвый зверь упал на неё, придавив своим телом.

— По… — Девушка под таким весом не могла пошевелиться, не могла дышать и захлёбывалась потоками ещё тёплой крови. Но разве не её она так желала?

Дайка, пытавшаяся ей помочь, в ужасе отскочила в сторону, когда тело Двуликого буквально разорвали изнутри, и из него выбралась вся перепачканная красным Корри. В горящих глазах девушки отражался лишь звериный голод.

— Уходи! — прорычала она, обнажая уже прорезавшиеся клыки и начиная перекидываться. — Это моя добыча!

"Убили одного монстра, но получили другого", — хотела ответить Дайка, но оборотень уже вонзился клыками в тело жертвы, и эльфийка быстро зажала рот рукой, чтобы сдержать накатившую тошноту. Она развернулась и кинулась к корзине, дёрнула два раза за верёвку и, когда её стали поднимать, смотрела только на приближающийся свет, стремясь как можно быстрее выбраться из этой ужасной ямы, где пахло кровью и смертью. Но, как она ни старалась, перед глазами ещё долго, очень долго стояла увиденная картина.

А спустя десять дней по всему Раогму раздался жуткий скрежет — трескались скалы и каменные ворота, не выдерживая низкой температуры. Месяц Морозов вступал в свои права.