Танец Ведьмы

Глава 7. Пепел и Пламя

Глава 7. Пепел и Пламя

Левое крыло королевского дворца отделял от правого узорный, почти воздушный, переход из блестящего камня на высоте почти в полсотни метров. Он соединял спальни Элеанор Тарсфольской и её супруга и при дворе носил название — «Мост Супружеского Долга». Всего за три дня, проведённых во дворце, Сэра Грейсер убедилась, что этот каменный мост — единственное, что их соединяет. Во всём остальном, Её Величество редко могла рассчитывать на помощь мужа, слишком занятого охотой, пирами и телами юных служанок, прислуживающих при дворе. Узнав про новую фрейлину, которая появилась при дворе и была приближена самой королевой, король-консорт и главный военачальник решил совершить супруге визит.

Полноватый, краснолицый, но всё ещё чудовищно сильный, рослый и хмурый мужчина в расшитом золотом и рубинами кафтане и наброшенной на плечи горностаевой мантии шёл по переходу. Его действия были нетерпеливы и порывисты, всё ещё хищные и угрожающие, несмотря на количество выпитого, от которого Его Величество пошатывался на ходу, того и гляди рискуя налететь на узорчатую металлическую ограду, отделяющую его от падения во внутренний двор.

Наблюдающая за королём Сэра Грейсер втайне мечтала об этом, а ближайшее будущее ей казалось очень и очень мрачным. Впервые она осталась без надёжной опеки старшего брата, но эти три года, проведённые в столице, и доставшиеся ей тяжёлые испытания по пути сюда, успели закалить девушку. Так что Сэра, занимая предложенную по этикету позицию позади его супруги, что восседала за чайным столиком, лакомясь пирожными с утренним чаем, ожидала. Когда порывистым, резким движением король распахнул украшенную хрустальными оберегами дверь, она тоскливо зазвенела, словно заплакав.

— Рада вас приветствовать, мой супруг и защитник. Вы не часто радуете меня своими визитами, могу я поинтересоваться, что вас привело ко мне в это утро? — не поднимаясь, воскликнула королева.

Впрочем, зная характер «хищного хряка», она ничуть не сомневалась в том, что он приперся, надеясь насладиться страданиями и плотью несчастной, что едва держалась на ногах позади её кресла. Осмотрев быстрым, мрачным взглядом довольно скромное помещение, где, помимо декоративной мебели, присутствовала только широкая кровать да ростовое зеркало, Бомон Бошан остановил взгляд на единственной присутствующей здесь фрейлине. Сэре пришлось опереться о спинку кресла, чтобы остаться стоять на ногах — даже просто взгляд Его Величества подавлял, бил по решимости словно пудовой кувалдой, заставляя девушку порадоваться тому, что она поседела так рано, иначе у неё точно добавилось бы ещё седых волосков.

— Это она? — не отвечая на приветствие и игнорируя все правила вежливости, Бомон указал на седую фрейлину толстым указательным пальцем.

— Да, это определённо она. На ней платье, у неё длинные волосы, тонкий стан и наличествует грудь. Потому я могу с полной уверенностью согласиться с вашим предположением, мой нетрезвый супруг, — согласно кивнула ему королева.

— Ты меня поняла! Эта девчонка — сестра того нахального блондина, что сначала зачастил к тебе, а затем подло убил графа Найруса и его слуг? Мне было весело с этим сукиным сыном, и я буду скучать! Так что я жуть как хочу поквитаться.

— С женщиной? — королева сжала тревожно губы, вглядываясь в красное лицо супруга. — Ты собираешься попросту убить это дитя за семейную связь с этим… юношей? Наплевав на законы чести и гостеприимства? На то, что она — дочь человека, которого ты уважал?

— Не неси чепухи, Эли! Я никогда не убивал женщин, и тебе это известно, как и все остальные мои грехи. Которых, безусловно, немало, но каждым из них я искренне наслаждаюсь, так что среди них нет тех, что посрамят мою честь! — взорвался король, окатив комнату вспышкой алой Воли.

Сэра вскрикнула и присела, скрывшись за креслом, — ноги подгибались, и её просто уже не могли удержать. Впрочем, Элеонор представление ничуть не впечатлило — она лишь приподняла правую бровь и изогнула губы в намёке на презрительную гримасу. Воля Бомона сразу потухла, ему стало чуточку стыдно.

— Я просто хочу пригласить девочку к себе и узнать, что ей известно, — голос короля стал тише и уже не звучал громовыми раскатами, от которых хотелось вжимать голову в плечи.

— То есть ты собираешься сначала её изнасиловать, а затем прикажешь кому-то попросту придушить? Я верно тебя поняла, мой супруг? — ласковым, но каким-то пугающим голосом поинтересовалась Элеонор и сложила руки на столе перед собой.

— Хватит. Зачем мне девок насиловать, они на меня сами бросаются. Я собирался ей предложить вина и поговорить по душам. Чтобы наладить контакт. Возможно, она сможет убедить меня сменить гнев на милость и простить её недоумка-брата, — бросив опасливый взгляд на один из перстней на правой руке королевы, Бомон примирительно улыбнулся.

— И чем это отличается от изнасилования? Видимостью согласия? Ты можешь с ней поговорить, мой “благородный” супруг, но при мне. Эта девочка — не просто фрейлина. Я избрала её стать наследницей моего долга, — Элеонор изящно поднялась из кресла, обошла его и помогла Сэре подняться, отряхнув её платье. — Пожалуйста, милая, расскажи моему супругу всё, что тебе известно о своём брате. Ничего не скрывай и не лукавь — он, как и я, чует даже малейший намёк на ложь.

Сэра судорожно вдохнула воздух. Алая вспышка королевской Воли вызвала у неё странное, запрятанное глубоко внутри воспоминание о собственной смерти, наблюдаемой со стороны. Похожее — красное от выпитого лицо, крепко сжатые руки, выжимающие воздух по капле, обрекающий рык ярости в голосе. Это было по-настоящему страшно. Хуже всего были глаза, безжалостные, пылающие фиолетовым пламенем, прожигающим до самого дна.

Ей с трудом удалось подавить и загнать поглубже это воспоминание, как она поступала со всеми кошмарами, что её пытались потревожить как во сне, так и наяву. Она не имела права бояться — слишком долго она была обузой для брата. Слишком многое ему пришлось ради неё пережить. Она способна идти вперёд, дальше, сама. С помощью собственных сил. Подняв глаза на короля, Сэра сделала реверанс и, подчиняясь его властному кивку, заговорила. Она уже чувствовала психологию этого мужчины и знала, что должна ему сказать, чтобы унять ярость:

— Три дня назад мне была дарована великая честь стать фрейлиной Её Величества. Но этот светлый день был омрачён крайне досадной неприятностью. Группа аристократов, один из которых входил в ближайшее окружение Вашего Величества, решили совершить непреднамеренное массовое самоубийство и воспользовались для этого помощью брата. Уверяю вас, что, направляясь на встречу, Ланнард Грейсер, хоть и подозревал о подобном стечении обстоятельств, но искренне не хотел им помогать в столь фатальном во всех отношениях начинании. Однако сиятельные господа были столь настойчивы в своих просьбах, что не оставили ему выбора. Все попытки брата отговорить главного зачинщика, барона Гофарда, не возымели эффекта, и, скрипя сердце, барон Грейсер был вынужден оказать ему запрашиваемую помощь. Окружающие же были столь впечатлены его мастерством, что тоже решили воспользоваться данной услугой. После чего, опасаясь быть неверно понятым Вашим Величеством, брат решил отправиться в искупительный поход на Север — через Дикую Чащу.

Король уставился на неё как на умалишённую, на пару мгновений казалось, что он попросту растерялся от наглости седой фрейлины.

— Ты надо мной издеваешься? Хочешь сказать, что все эти люди совершили суицид? — наконец проревел он. В глубине тёмных глаз Сэре показалось, что она видит весёлые огоньки.

— А как ещё назвать ситуацию, когда кто-то пытается шантажировать рыцаря, многократно превосходящего их по мощи? Угрожая его чести и не оставляя альтернатив. Это определённо было самоубийство, Ваше Величество, — с абсолютной уверенностью заявила Сэра и глубоко поклонилась. — На этом, к сожалению, всё, что мне известно. С того момента как брат вошёл в Чащу, я…

— Она медиум? — быстро спросил Бомон у королевы, перебив Сэру.

— Потенциально — куда лучший, чем ты или я. Главное — научить её держать двери закрытыми накрепко. Надеюсь, ситуация разрешилась, и сейчас ты нас оставишь. Я очень не хочу, чтобы ты пугал девочку.

Когда король их покинул, Сэра устало вздохнула и присела за столик подле Её Величества. Королева была с ней на удивление добра и даже позволяла завтракать вместе с собой — как равной. Молчание затягивалось, Элеонор застывшим взглядом смотрела в тёмные глубины своей чашки с чаем, изредка проводя длинным пальцем по её краю. Сэра не спешила с расспросами, хотя услышала много всего интересного, решив подождать, когда Её Величество сама решит ей всё рассказать.

— С тех пор как твой брат вошёл в Чащу, ты перестала слышать его мысли? — негромко, наконец, спросила королева.

Фрейлина ничего ей пока не рассказывала, но кое о чём уже успела сама догадаться, так что послушно кивнула.

— А прежде вы были связаны неразрывно, все эти три года… Но было что-то ещё, верно? Твой разум, милая, похож на мягкую глину, послушный и податливый. Был. Но кто-то ему придал форму — это не произошло естественным путём. Тебя ваяли, руками опытного скульптора духа. Я прежде не встречалась с таким мастерством. И это меня сильно тревожит, — Элеонор наконец-то подняла взгляд, заглянула в глаза Сэры и твёрдо ей приказала: — Говори. Расскажи мне всё, что помнишь об этой второй сущности.

— Это была Богиня, моя госпожа, — после недолгого молчания Сэра всё же решила признаться — третьему человеку за всю свою жизнь. — Впервые я её услышала, когда брат был у окраин Дикой Чащи. Её голос доносился издалека, словно через него, и в нём не было слов. Но он придал мне сил, позволил очнуться. До этого я была словно во сне… Хотя нет, скорее в жутком кошмаре. А потому я уверена, что обо мне позаботилась Мать.

— Мать, говоришь? Девочка, если боги когда-то и жили среди нас, то давно уже куда-то ушли, оставив нас наедине с существами, пришедшими из кошмаров. И если ты слышишь в своём разуме шёпот, дающий тебе силы, знания и способности, то первым делом надо спросить: “Какова будет цена?” — королева холодно усмехнулась. Она редко позволяла себе даже намёк на улыбку, и почти всегда за ней не было искреннего веселья.

— Она ничего не просила взамен. Только дала. Без неё мы, наверное, не смогли бы пережить осаду форта Равен, Ваше Величество, — искренне возмутилась Сэра. Девушка всё ещё чувствовала только искреннюю благодарность к этому голосу.

— Если у тебя есть власть, то тебе не приходится о чём-то просить. Ты всё берёшь сам, когда придёт время. Ты уверена, что ничего не отдала? Ведь твой брат сейчас в Дикой Чаще, с которой, скорее всего, и связана эта сущность.

Воздух выбило у девушки из груди, на пару мгновений накатил панический страх. Она привыкла, что Ланн всегда рядом. Но также свято верила в то, что его никто не сможет никогда победить. Он был для Сэры словно полубог, выдернувший её из пучины кошмара. Элеонор взглянула в расширенные серые зрачки и, протянув руку, осторожно погладила волосы — седые, как снег, — одновременно снимая несколько довольно мощных барьеров, запечатывающих её память.

Скорее всего, их создал Ланнард, чтобы спасти разум сестры от чего-то по-настоящему жуткого, но сейчас Сэра была способна с этим справиться. Разумеется, с помощью самой королевы. Элеонор была в ней заинтересована и собиралась провести её по тем же путям, по которым её саму когда-то провела собственная мать. Её Величество хмурилась, всё глубже вглядываясь в пучины сознания своей подопечной, а затем откинулась на спинку высокого стула, с лёгкой брезгливостью выдохнув воздух:

— Простолюдинка. Девочка моя, твои родные родители…

— Были торговцами, госпожа, — одними губами выдохнула седая фрейлина, закончив предложение за королеву, — Их убили свежеватели на моих глазах. Сначала отца, а меня и маму они утащили. Она погибла позднее… в подземельях Крепости Красной Лиры. Там, где меня спас брат.

— Насколько же он сходил с ума от одиночества, раз заставил тебя поверить, что ты его сестра? — Элеонор вновь усмехнулась. — Мой несносный племянник знал настоящую Сэру в лицо и наверняка распознал подмену. Мог бы меня предупредить, что ты простолюдинка. Впрочем… — вновь вглядевшись в глаза подопечной, Её Величество опять улыбнулась. Каждый раз улыбка была другой — сейчас в ней чувствовалось тепло. — Хорошо, что между нами не осталось тайн, дорогая. Я пообещала твоему брату, что воспитаю тебя словно родную дочь. Теперь ты — Сэра Грейсер, и тебя ждёт светлое будущее. Надо будет только позаботиться обо всех, кроме Золотого герцога, кто может угрожать твоему разоблачению…

— Вам не придётся утруждаться данным вопросом, Ваше Величество. Брат уже это сделал, прежде чем покинуть столицу.

— Ну, по крайней мере, он обо всем позаботился. Жаль, что ушел и оставил после себя столько тайн. Думаю, я смогла бы его защитить. Но, по крайней мере, благодаря связи с ним и той «Богиней» ты прекрасно владеешь собой, не нуждаешься в дополнительном обучении по части этикета, замечательно владеешь речью, да и твое поведение вполне приличествует аристократке из древнего рода…

Королева продолжила ласково рассуждать вслух, скорее сама с собой, а Сэра привычно подавила запоздалую вспышку безумного ужаса, который вызывал идущий из самых глубин души мучительный крик. Она сможет со всем справиться. Она будет послушной, полезной и верной. Королева преследовала свои цели, но была могущественным покровителем, который мог ей дать многое, а главное — знания. Где бы сейчас ни был Ланнард, седая фрейлина не собиралась о нем забывать. И всеми силами желала ему отплатить за все то, что он совершил.

***

Следующие несколько часов, в те моменты, когда Лана приходила в себя, она неизменно видела у кровати свою спасительницу. Постепенно стало удаваться дольше оставаться в сознании. Полученная рана была довольно болезненной, вдобавок ко всему мучал сильный жар, хотя обычно подобное Лана посчитала бы пустячной царапиной. Наутро следующего дня, почувствовав нежные руки, утиравшие ей пот со лба, она потянулась к ним и, взяв женщину с алыми волосами за ладонь, открыла глаза. Та удивилась, но руку убирать не стала. Сереброволосая благодарно прошептала:

— Спасибо. Ты спасла меня. Скажи, как твоё имя?

Лицо незнакомки на мгновение окаменело, после чего она вздохнула и с сухим смешком ответила:

— Нам не нужны имена. Тебе и мне. В именах есть сила, великая сила. Особенно в имени, названном добровольно. А ты меня знаешь пока слишком недолго. Я тебя называю “Принцесса”, а ты можешь звать меня “Ведьма”. Этого будет достаточно, ведь здесь есть только мы. — красноволосая на миг улыбнулась, немного неловко, словно это было ей непривычно.

— Ты одна здесь живёшь? — буднично поинтересовалась Лана.

— Да, это хорошее место. Рядом все нужные травы, я почти не ем мясо, потому не охочусь, но злаков, ягод и трав уже на много лет вперёд наготовила. А ещё за холмом есть озеро, глубокое, но тёплое. А рыбу я ем. Вот. — певуче протянула Ведьма.

«Она едва хвостиком не виляет, стоит мне заговорить. Неужели так истосковалась по живому общению?» — с умилением подумала баронесса, разглядывая живенькие, остренькие ушки, выглядывающие из алых прядей.

— Давно в этих местах? — оглядев стены необычного домика, Лана подметила, что он словно вырос сам по себе, прямо из земли. Стены были ровные и покрытые изнутри раскрашенной глиной, а окна — из кованой меди и настоящего стекла.

— С самого начала, — пожала красноволосая плечами. — За Сердцем Чащи нужно было присматривать, иначе леса бы уже разрослись до размеров всего королевства.

— Тоскливо, поди, было одной? — привстав на постели, Лана осторожно потянулась и оглядела раненное плечо. Боли почти не было, а рука слушалась уже свободно. Только вот жар по всему телу пока ещё никуда не пропал.

— Лучше пока не вставай, яд слишком глубоко проник в кровь, я едва смогла найти антидот, — воскликнула колдунья, окатив баронессу волной чистого, тёплого беспокойства.

Одеяло скатилось, обнажив грудь. Лана бросила взгляд на себя и нахмурилась, натянув покрывало снова повыше. Она никак не могла привыкнуть к тому, сколь уродливо выглядела, ведь под воздействием заклинания она воспринимала своё тело как нормальное мужское. Теперь понятно, почему Айр смотрел на неё с такой жалостью, когда они впервые вместе мылись в бане. От этих мыслей стало невероятно стыдно, хотелось схватиться за голову и кричать. Но это вряд ли исправит то, что случилось три года назад. Она могла найти разгадки только на Севере. Но прежде нужно было отблагодарить свою спасительницу.

— Ты сказала, что я тебя плохо знаю. А ты меня? — наметив план действий, Грейсер уселась в постели, сложив руки перед собой на коленях.

— Хорошо, — односложно и одиноко ответила ведьма. — Не хмурь лоб, всё равно ничего вспомнить не сможешь, потому что и вспоминать пока нечего. И давай лучше поговорим не о прошлом, а о будущем. Хочешь пирожки с черникой или капустой? Как я уже говорила, дичи у меня нет, но я могу сбегать за рыбкой, а потом нарублю дров и разведу огонь в бане. Твоя рана уже закрылась, если хорошенечко пропотеешь — это поможет избавить организм от токсинов.

«Я знаю, где её видела», — с внезапной ясностью подумала Лана, пазл в мыслях сложился воедино. — «Три года назад, в крепости, именно этот лик зрели все, узрели, после того как я высыпала грибной чай в костёр. Мама дорогая, это значит, что она…»

Что-то в тени глаз древней ведьмы неуловимо напоминало о потайных чувствах Её Величества Элеанор. Власть и могущество, соседствующие с холодом одиночества и печалью. Но эти же эмоции Лана ощущала и раньше, ещё до встречи с этими двумя леди — в своей младшей сестре, три года назад, когда она говорила от имени Богини. Её внутренняя интуиция была на стороне этой догадки, а от прекрасной незнакомки не ощущалась угроза, так что среброволосая решила проверить свою идею. А так как юлить и говорить загадками Лана совсем не умела, то действовать решила, как всегда, по старинке — с места в карьер.

— Ты ведь Богиня-Мать? Я и один мой близкий друг видели вблизи твой лик, что освятил стены форта Равен. Это ведь ты давала Сэре подсказки и учила во сне? Звала меня все эти годы на Север? — Лана попыталась приподняться с постели, но красноволосая ей не позволила, мягко положив руки на плечи.

— В этом мире существует множество сил, о которых вы, люди, даже не слышали. Но те, кого вы зовёте богами, в честь которых строите храмы… Это лишь отражение ваших желаний. Сверх-архетипы, являющие собой вашу суть, словно времена года: Воин, Кузнец, Мудрец, Дева, Мать, Ведьма — триединство двух начал, мужского и женского, — присев неподалёку и поглаживая Лану по волосам, ласково пояснила ведьма.

— Значит, это всё-таки ты помогла мне и Сэре оклематься после крепости Красной Лиры? А потом ещё множество раз спасала нас предупреждениями и советами? Малышка всё-таки была права — ты наша Богиня, — преданно воскликнула Лана.

— Всё не совсем так. У твоего Зова два источника. К обоим я отношения не имею. Я… я постараюсь тебе всё объяснить немного позднее, — немного смутившись, ведьма покинула комнату, оставив Лану задумчиво изучать кроны деревьев, что виднелись в окно.

Когда из-за закрытой двери, ведущей на кухню, потянуло запахом свежей выпечки, Лана осторожно поднялась с кровати и, придерживаясь за стену, добралась до двери. Та оказалась не заперта, и она вышла в небольшую кухню. Её заливал свет заходящего солнца, всё ещё висящего над кромкой леса. Здесь пахло лесными ягодами и душистыми травами. Крепко сжав зубы, блондинка продолжила путь и, преодолев небольшой порожек, распахнула двери наружу — почти налетев на хозяйку, поднимающуюся по невысокой лесенке навстречу. Окинув Лану долгим взглядом, та взволнованно поинтересовалась:

— Не рано ли ты решила встать на ноги? Впрочем, пироги уже как раз подоспели. Давай помогу добраться до стола. Одежу я твою постирала — как раз вон висит, сохнет. Сразу после баньки сможешь одеться. А пока жуёшь, я немного расскажу тебе про Зов Чащи.

Лану упрашивать не пришлось — пару мгновений спустя она уже вгрызлась в сочный пирог из белого теста и едва подавила стон удовольствия. Сейчас её чувства и разум пребывали в гармонии, она ощущала себя более цельной, чем когда-либо прежде. И подозревала, что всё дело в её новой подруге. Алая Ведьма присела напротив, быстрым, почти незаметным жестом создала поток воздуха, распахнувший окошко, впустив внутрь свежий ветер, запахи леса и аромат дыма от бани — там пылали редкие породы древесины, что встречались только здесь, в Чащe.

— Зов Чащи впервые настиг тебя три года назад, когда ты зашла под её своды. Вы тогда угодили в ловушку — мой враг затянул вас в свой домен, и мне пришлось прибегнуть к силе Сердца, чтобы проложить вам путь. Энергия Дикой Страсти коснулась тебя, но благодаря второй силе, что спит в тебе с самого детства, она не смогла на тебя практически повлиять, ни ночью, ни днем. Из-за связи с этой потайной, бесцветной Воле, способной подавлять заклинания, ты продемонстрировала невероятную стойкость, как и недавно в лесу. Именно поэтому я хотела бы попросить тебя о помощи. Никто другой не смог бы справиться с давлением Воли Сердца Леса и попросту бы бесславно погиб или обратился в чудовище.

Прожевав и проглотив кусок сдобной выпечки, Лана с готовностью кивнула. Она чувствовала, что ведьма что-то недоговаривает и испытывает за это вину, но докапываться не собиралась. Её долг чести перед этой странной колдуньей был огромен, как океан, и она была готова на всё, чтобы помочь.

— С твоей помощью я смогу заставить Сердце Чащи исчезнуть. Оно перестанет вредить этим землям, а я смогу сосредоточиться на главном враге. Но сначала я хочу узнать, какого будущего желаешь ты. Недоумки, что проводили твою трансформацию, нарушили главный закон магии, лишив тебя предрешённой судьбы. Но хуже того — они не смогли нормально закончить работу, лишь сместив биохимию твоего организма в сторону мужской и закрепив психологический эффект с помощью магии. Это позволило тебе использовать Волю на уровне с мужчинами, но серьёзно покалечило тело и душу. После того как мы пробьёмся к Сердцу, я смогу тебя исцелить, — в словах чародейки сейчас слышалась абсолютная уверенность и достоинство.

— Я так понимаю, на приятную прогулку рассчитывать не приходится? Тебе известно, что за враг будет нам угрожать? — откликнулась Лана. Половину заумных слов собеседницы она не поняла, но по части сражений была полностью уверена в своей компетенции.

— Стражи. Когда-то они были славными воинами, но утратили в Зове не только свой разум, но даже честь, растворившись в страстях. Ты уже сразила Охотника, но на руинах древнего храма, в котором было спрятано Сердце, нас будет ждать Воин. Я прежде с ним не встречалась, но, вероятнее всего, это будет кто-то из сильнейших носителей красной Воли.

— Ничего страшного, о древняя ведьма. Дай мне пару дней восстановить силы — и я снесу любого врага. Во всём королевстве есть лишь один человек, которому я могу проиграть в поединке. И, к счастью, мы точно не встретим его в этой Чаще! — весело рассмеялась Лана и принялась с удвоенной энергией за еду.