Танец Ведьмы

Глава 23. Сталь сердец

Глава 23. Сталь сердец

Лана сидела на траве неподалёку от походного котла и с огромным аппетитом, ничуть не испорченным недавней бойней, кушала простую гречневую кашу, сдобренную кусками мяса.

Девушка чувствовала себя в спокойствии и безопасности, прислонившись к спине возлюбленного облаченного в латы. Они были оба совершенно вымотаны. Первый бой стоил им шестьдесят человек из ополчения, пятерых гвардейцев и одного рыцаря из отряда Ланы. Чёртов «Пожиратель», как они окрестили новых чудовищ, перекусил его пополам совсем незадолго до конца последнего приступа.

Закончив с едой, Лана устало откинула голову назад и пробурчала:

— Долбаный Рейн оказался куда лучшим бойцом, чем я ожидала. Я очень надеялась где-нибудь его потерять по дороге, однако ублюдок не только выжил, но еще и умудрился меня пару раз удачно прикрыть.

— О, я смотрю, он тебе начинает нравиться, — шутливо ответил Айр, опуская свой затылок на её волосы.

— Не смеши. Этот говнюк больше пялится на мою задницу, чем на врага и дико бесит. Но, возможно, именно благодаря этому всегда оказывается рядом в нужный момент. Дружбу водить я с ним не собираюсь, но мы сработались.

После короткого и тревожного отдыха последовал ещё один приступ. А потом ещё один и ещё. Кровавые дни и ночи слились в единый бесконечный круговорот. Но люди учились и адаптировались, постепенно потери становились всё меньше. Но меньше также становилось и самих обороняющихся.

Айру и его гвардейцем все чаще приходилось вступать в бой, ожесточенные атаки свежевателей выбивали бойцов из рядов ополченцев десятками. И если первые три дня осады, твари атаковали лишь при свете солнца, то впоследствии, решив взять защитников измором, они продолжали штурмовать укрепления даже после захода светила. У сотника практически не оставалось времени даже на сон, если новобранцы сменялись после каждого штурма, то вот гвардейцы могли быть подняты по тревоге в любой момент.

Мелкие прорывы обычно устраняла Лана со своим отрядом, Айр действовал лишь тогда, когда возникала глобальная угроза обрушения всей обороны. Вот тогда в бой вступали гвардейские части закованные в броню. Щит к щиту, они неспешно, как стальной прилив, накатывали на свежевателей и раз за разом сбрасывали их со стены. Но силы людей были не бесконечны, росло количество погибших и раненых, а усталые люди уже едва держали оружие в ослабевших руках.

В конце концов, на пятый день боев, чтобы дать отдых гвардейским частям, в бой пришлось вступить даже сотне дружинников Гофарда. Айр скептически относился к подготовке большей части баронских дружин, что ему были известны, но чернявый не стал выдумывать ничего нового и попросту позаимствовал все, вплоть до боевой тактики и оснащения, у проверенных веками королевских гвардейцев. Это смогло купить столь необходимое время на отдых.

Но затем в бой вступили горбуны. Приблизившись к основанию стены под прикрытием остальных тварей, они дождались разгара схватки и ударили по защитникам. Ставшие лёгкой добычей люди падали наземь от невыносимых мук, которые разделяли с умирающими свежевателями и собственными товарищами. Лане повезло: она и её отряд находились с другого края стены, пытаясь прорваться сразу к двум Скитальцам; в итоге одного из них девушке удалось зарубить, а второй был ранен Рейном, но сбежал, спрыгнув с края стены.

Но противоположная часть обороны затрещала по швам, бедных ополченцев там просто резали как скот, они даже не смогли отступить. Послать им на подмогу любые другие союзные силы означало обречь их на верную смерть. По крайней мере до тех пор, пока кошмарные страдания изливались из раскрывшихся как мясистые цветы горбов. Ситуацию спасли ларийцы Людвига, которые по приказу Гофарда с помощью сложного ритуала обрушили на свевежателей настоящую бурю из белых, ветвистых молний, испепелив как Горбунов, так и часть попавших под заклинание людей.

Когда крики агонии начали затихать, а очередной штурм захлебнулся, Айр издалека заметил во внутреннем дворе Лифекта, который считал уносимые со стены, обгорелые трупы ополченцев. На его абсолютно бесстрастном лице не было даже намека на эмоции, но в глубине хищных глаз застыло щемящее душу чувство, словно ему от самого себя тошно. В этот момент сотник был благодарен за то, что Гофард забрал у него бремя командования и принял на себя необходимость отдавать такие приказы.

К исходу шестого дня потери среди ополченцев составляли сто двадцать человек. Барон уже трижды вводил в бой свою небольшую дружину, и те тоже недосчитывались уже десяти человек. Внешние ворота были покрыты трещинами и выбоинами, и, если бы не Айр и два десятка гвардейцев, что сражались в этом проходе, их бы уже проломили.

Время было самым ценным ресурсом, и его всегда было мало. Команды носильщиков едва плелись с окровавленными телами, вытаскивая раненых за вторую стену, где находились большинство магов и полевой госпиталь. Гофард очень опасался их подставлять под удар и берег, как раз потому, что благодаря заморским кудесникам большая часть солдат быстро возвращалась назад в строй. В первые дни они лечили даже самые тяжёлые ранения, но силы хора были не безграничны, а потому, скрепя сердце, Гофард запретил им вытаскивать бойцов буквально с того света, затягивая исцеление тех, кто ещё мог вернуться на стены — лечились несколько дней.

Хуже всего было то, что Лану начали преследовать пугающие и тревожные сны. Погружаясь в краткое забытье, она чувствовала, как к ней тянется чёрная тень, а её сердце вспыхивало узнаванием и ненавистью. Она была уверена, что к свежевателям прибыл их Повелитель, все её чувства вопили об этом. Потому на скромном вечернем совете, проводившемся в обычной палатке у первой стены, сребровласка высказала свои опасения барону. Желтоглазый внимательно её выслушал и, погрузившись в мысли на пару минут, объявил:

— Вы правы, госпожа Лотаринг. Но на отступление потребуется время, и оно плохо скажется на боевом духе. Я сейчас же приступлю к отводу войск и будем молиться, что свежеватели… — Договорить барону не дали звонкие удары гонга, возвещавшего, что твари вновь полезли на стены. Чертыхнувшись, Лифект вскочил на ноги и раздражённо бросил:

— Если мы объявим отступление сейчас — они ударят нам в спину. А потому держитесь!

***

…Лана боковым сальто избежала удара Скитальца и во вращении срубила голову пикирующей вниз Певунье. Её тело уже давно перешагнуло все пределы усталости и двигалось само, практически на автомате, атаки врагов она чувствовала еще до того, как могла их увидеть или осознать. Опустившись на землю, сребровласка точным выпадом пронзила Скитальцу грудь, почувствовала приближение вражеского копья слева, но прежде чем она начала двигаться, его отбил следовавший за ней по пятам Рейн.

Вся стена была завалена трупами мутантов, шёл уже третий час боя. Увидев следующий участок прорыва, она побежала туда, поскальзываясь на крови, когда внизу надвратной башни раздался ужасный грохот. Пришёл холод понимания, что ворота всё-таки пали. Лана поежилась от плохого предчувствия и порыва холодного ветра.

Бросив взгляд во двор, она увидела, бегущего к вратам Айра в сопровождении десятка гвардейцев. Все остальные его силы давно были на стене, среди ополченцев, но они все равно медленно пятились, огрызаясь короткими выпадами копий, лишь чудом удерживая строй. Со стороны замка раздался сигнал рога, приказывающий ополченцам отходить. Если свежеватели прорвуться через врата и ударят защитникам в спину, вряд-ли кто-то сможет уйти из этой ловушки.

«Чёртов Гофард!» — со злостью подумала девушка. — «Пожадничал. Надо было бросать стену еще вчера!». Оглянувшись на девятерых сопровождавших её бойцов она крикнула:

— Удерживаем лестницу до начала отхода гвардии! — и поспешила туда.

Долгих десять минут, пока отступали остатки ополчения, они рубились на кровавых ступенях, вспарывали животы и глотки, пока их медленно, но верно продавливали вниз. К её отряду присоединились семеро гвардейцев Айра, оказавшиеся неподалёку. Противоположный спуск со стены держали ещё два десятка гвардейцев, но Лана видела, что они тоже уже на пределе.

***

Пятиметровый в ширину проход в стене заканчивался массивными, окованными металлом воротами, для надёжности ещё прикрытые с внутренней стены решёткой из толстых стальных прутьев. В могучие створки свежеватели ломились почти неделю, ворота выдержали и удары самодельных таранов, сделанных из вывороченных деревьев, усиленных медью, и сотни ударов топоров, которые тупились о прочный чащобный дуб, но оставляли небольшие трещины и сколы.

Но в конце концов слаженный удар сразу четырёх Пожирателей выбил нижнюю часть створок вместе с решёткой, однако сами твари застряли в узком проходе, толкались и никак не могли решить, кто пройдёт к вкусным людишкам первым. Айр разрешил их дружеский спор одним стремительным рубящим взмахом бастарда, снеся одной твари голову, а второй вскрыв шею и корпус до самого живота-пасти. Пахнуло гнилью, оставшаяся пара здоровяков отпрянули, давая место обычным бойцам, которые ринулись в узкий проход словно лавина.

Сигнала отступать гвардии ещё не было, да и услышат ли они его в этом туннеле? Бок о бок с сотником встал молчаливый и сосредоточенный Желтый. Парень прекрасно понимал, в какой переделке они оказались, уйти из-под ворот их десяток сможет лишь после того, как большая часть товарищей отступит со стен. И то при бегстве они окажутся под ударом не только тварей, что прут снизу, но ещё и тех, кто будет поливать их стрелами с вершины стены. Это была смертельная западня. Ловушка, из которой не выбраться, но они добровольно сунули голову в петлю следом за сотником. Все-таки они были гвардейцы, их так учили. А ещё потому, что больше некому было.

— Стоим насмерть! — рявкнул Айр и с лязгом ударил мечом о свой щит.

Первых тварей оглушил слаженный грохот ещё десятка ударов стали о сталь. Гвардейцы, ощетинившись копьями, встали в два ряда, и первые вопящие твари, ринувшиеся на них с кривыми кинжалами и клинками, повисли на древках удобных коротких копий, чуть больше полутора метров длины. Бойцы слаженно скинули с оружия свежую падаль и по приказу сотника слаженно сделали шаг назад, в то время как их товарищи из заднего ряда ударили поверх голов длинными пиками, вновь собрав щедрую жатву.

Сам сотник хрипло дышал, с самого начала, без передышки участвуя в этом сражении. Сначала поверх стены, крепя все новые и новые бреши, как плохой каменщик, пытающийся замазать раствором камни разваливающейся на глазах плотины. А сейчас сунул голову в пасть дракона, да ещё и потянул за собой самую верную десятку парней Желтыша. После убийства Пожирателей Айр экономил силу и волю, давил щитом и изредка разил копьём из первого ряда, но за тяжёлый бастард, не слишком удобный в строевом бою, пока не хватался.

Лотаринг внимательно прислушивался к звукам боя, доносящимся сверху. Крик возлюбленной он разобрал, даже сквозь вопли умирающих, скрежет стали и торжествующий вой сотен уродливых глоток. Защитники ещё удерживали лестницу, оставляя им шанс отступить, если Гофард не затянет с сигналом. Но драгоценные мгновения тянулись почти бесконечно, песчинки времени были тяжёлы как гранитные плиты, каждую из которых гвардейцы щедро оплачивали своей кровью.

Свежеватели перли словно безумные, чувствуя, что люди вот-вот дрогнут, но его парни стояли недвижимо, как скала. В яростной рубке ближнего боя копья первого ряда быстро пришли в негодность, и бойцы схватились за шестопёры да топоры. Они потеряли уже двоих, один угодил под стрелу, вонзившуюся точно в зазор забрала, ещё одного выхватил своей лапищей и с хрустом сожрал поперший вперёд Пожиратель. Больше он ничего сделать не успел, выхватив из ножен бастард, едва рядом с ним в строю возникла брешь, Айр одним могучим ударом опустил острое лезвие на лоб твари, разрубив пригнувшегося четырёхметрового гиганта почти надвое.

Сотник оглянулся, Желтый был легко ранен в плечо и скалил зубы, отмахиваясь коротким мечом, его порубленный щит кусками свешивался с запястья, остальные парни из отряда выглядели не лучше. Но второго сигнала рога всё ещё не было. Айр потерял уже счёт времени и рубился в первом ряду, прикрывая своих бойцов широкими взмахами рубинового меча, не жалея сил.

Где-то на этом же месте, три года назад, в совершенно такой же ситуации сгинул его первый командир по прозвищу Кулак, вместе со всеми парнями. Айр его судьбу повторить не собирался. Бросив взгляд на Желтого, он хрипло прошептал:

— Всё, приказываю отступать. Я удержу проход.

— Сигнала ещё… — задыхаясь, попытался возразить десятник, но воздух замёрз у него в груди от одного взгляда того, кто уже однажды спорил с богом.

Парни быстро отступили, развернулись и побежали, за пару мгновений до того, как над фортом оглушительно прогремел второй протяжный рев рога. Айр рванул вперёд, растоптав двоих свежевателей латными сапогами, влил Волю в меч и круговым ударом устроил вокруг себя целую просеку, давая время парням. И лишь затем бросился бежать сам, получив вдогонку копьём в бок, лезвие, усиленное чёрной волей Скитальца, пробило доспех и кольчугу, но вошло не глубоко, однако кровь быстро стала пропитывать поддоспешник. Айр оскалился и побежал быстрее.

***

Со стороны разрушенных ворот были слышны звуки боя, наконец раздался второй сигнал, приказывающий отступать остальным. Услышав его, Лана, двигаясь словно серебрянный призрак, сблизилась с врагами и точным, экономным выпадом, вскрыла горло сразу двум свежевателям, а затем разорвав дистанцию длинным прыжком со стены, побежала. Оглянувшись, она увидела, что Рейн и остальной отряд следуют за ней, а вот двое раненых гвардейцев остались прикрывать их отход. Парни понимали, что не в состоянии бежать, и смогли ценой своих жизней купить лишь меньше минуты для остальных, но этого было достаточно, чтобы пересечь бегом внешний двор.

Перед тем как скрыться за воротами замка, Лана оглянулась в сторону стены и увидела, что отряд Айра бежит вслед за ними. Замыкающим отступал сам сотник, последним из всех защитников. На замковой стене уже стояли ополченцы, расстреливая преследующих гвардию тварей, а в надвратной башне, у рычага, опускающего ворота, замер бледный Джайл Нихбен. Сжав рычаг до побелевших костяшек, он всматривался во внешний двор. Ему был дан приказ опустить ворота, как только твари окажутся в опасной близости от них и возникнет угроза прорыва. Кто бы не оставался с той стороны.

Джайл видел, что сотник бежит последним, Айр слишком задержался, прикрывая отход своего отряда, и сейчас отставал. Его бойцы уже скрылись за воротами, когда Айр только пересёк огненную канаву. Сразу после этого несколько десятков зажжённых стрел воткнулись в охапки дров, покрытых маслом, и за спиной сотника выросла стена пламени, но безумные твари прыгали сквозь него и, охваченные огнём, продолжали преследовать Лотаринга, отставая лишь на пяток метров… И Джайл решился. Зависть и ненависть на миг вновь накатили на парня, и, сам тому не веря, он медленно потянул вниз рычаг.

***

Когда Айру оставалось до ворот лишь десять метров, стальные решетки загрохотали и резко опустились, перекрыв ему путь к спасению. Пот заливал ему глаза, сотнику не хотелось верить, что всё закончится так. Со стены рядом с воротами кто-то скинул веревку, и Айр поспешил к ней, когда позади услышал вой. Мгновенно обернувшись, парень успел закрыться щитом от рубящего удара сабли, обожжённая пламенем тварь была всего в шаге от него, сотник разрубил её надвое ударом снизу вверх, но ещё двое прыгнули на него с разных сторон.

Отбивая удары щитом и изредка огрызаясь короткими выпадами, он отступал, но монстры его быстро окружали. Добравшись до верёвки под ударами четырёх монстров, Лотаринг понял, что это конец, он не сможет подняться. Если хоть на миг ослабит бдительность, его просто зарубят на месте.

Айр знал, что она где-то там, сверху, смотрит на него, и мысленно извинился. Вместо бессмысленной жалкой смерти он решил продать свою жизнь подороже. Усилив щит аурой, он выбросил его вперёд, сбивая сразу двух свежевателей с ног, и резким взмахом меча срубил голову третьему. В этот момент он заметил выпад вражеского копья справа, но защититься времени не было, оставалось надеяться на прочность лат.

Удар пробил кольчугу под нагрудником, оставив очередную неглубокую рану, отразив щитом два удара слева, сотник замахнулся мечом, когда в ранившего его свежевателя вонзился сверху клинок, пробил шею и застрял в груди. А рядом, бок о бок с ним, приземлилась разъярённая Лана, вырвав меч, она пинком откинула труп свежевателя в сторону и приготовилась к их последнему бою.

Мощным взмахом меча, усиленным Волей, Айру удалось на секунду оттеснить мутантов и бросить взгляд на девушку. Глаза пары встретились, их безмолвный диалог мог бы звучать примерно так:

— Я куплю тебе время забраться по веревке, сваливай отсюда, я не хочу, чтобы ты погибла! — жаркой тревогой горела молодая листва.

— Хуюшки! Я лучше сдохну вместе с тобой, чем буду бессильно наблюдать как тебя убивают! — с мрачной уверенность ответила непокорная аметистовая бездна.

Мгновение спустя они пришли к взаимопониманию, без всяких слов. Айр выступил вперёд, разрубая свежевателей и сбивая их с ног взмахами щита, а Лана держалась за его спиной, прикрывая левую сторону, с которой Айр сжимал клинок, и безжалостно разя монстров, пытавшихся атаковать возлюбленного с флангов. Их тела как будто слились в безумной кровавой гармонии боевого танца, став одним целым, слаженным и смертоносным механизмом разрушения.

***

Гофард, вцепившись в край парапета стены, бессильно наблюдал за этой яростной и обречённой схваткой. Уже спустя несколько секунд вокруг пары лежал десяток трупов свежевателей, но там бесновались сотни этих тварей, а Айр был уже легко ранен. Шёл отсчёт на последние секунды их жизни, а барон бессильно наблюдал за этим. Они были слишком ценным активом, он не мог их потерять на этом этапе! Но также он не мог дать приказ открыть ворота, за это время твари хлынут в проход и буквально своими телами не позволят потом воротам закрыться. Разум Гофарда искал варианты к их спасению и не находил. Барон взглянул на Людвига и проскрипел:

— Маэстро, вы сможете остановить мутантов хотя бы на десяток минут?

— Только поднять и усилить стену пламени так, чтобы она сжигала любого, но не более, чем на полчаса. И это потребует всех наших сил. С теми монстрами, что уже прорвались за неё, мы ничего поделать не сможем.

— Этого достаточно! — вскричал барон, в его голове созрел план. Повернувшись к стоявшему неподалёку в изрубленных доспехах Рейну, он скомандовал:

— К оружию! Подать веревки, мы спускаемся.

— Давно пора, а то это дикая сука сгинет…

— Выполнять! — жёстко рявкнул барон и повернулся к заместителю.

— Нихбен, быстро собрать сотню самых свежих бойцов во дворе. Как только я с рыцарями оттесню тварей от ворот, идите на подмогу сечь мразей, пока маэстро удерживает остальных! Стрелкам огонь по ближним рядам противника! — после чего Гофард закрыл забрало шлема и, крепко ухватившись за верёвку, бесстрашно скользнул вниз в гущу боя в сопровождении своих стражей.

Копье пробило сочленение доспеха, и Айр едва не выронил клинок, скрипнув зубами от боли. Одна из умирающих тварей вцепилась зубами в бедро Лане, повалив её на землю, и та не успела отвести удар. Ответным взмахом сразив уродца, Айр быстро бросил взгляд назад. Девушка уже поднялась на ноги, но хромала, а из разорванного бедра капала кровь.

Взревев он собрал всю доступную ему Волю, настрого запретив себе даже думать о смерти. Он не умрёт, пока ему есть, что защищать. Алое лезвие очертило полукруг, и сразу пять мутантов простились с головами, на миг давая передышку, но в этот момент мимо парня пронеслась стрела. Он заледенел, услышав позади тихий стон. Лана зашаталась, стрела торчала в ее груди напротив сердца.

Айр холодно и обречённо устремил взгляд вперёд, на ещё десяток тварей, перепрыгивающих через трупы сородичей и бросающихся на него. Боль сковала грудь так, будто это ему пронзили сердце. Рука, держащая клинок начала бессильно опускаться, но в этот момент точный укол длинного меча ударил в грудь замахивающегося на него свежевателя, а знакомый голос позади яростно прохрипел:

— Сражайся баран!

Айр взревел, сбросив мгновение слабости и сбил двух тварей ударом щита, после чего срубил третьей руку, сжимающую оружие, и обратным взмахом разрубил четвёртой шею. Фиолетовый свет вспыхнул позади и, приняв вид фантомного клинка, рассёк ещё троих. Новые монстры сразу занимали их места, а земля была скользкой от крови и разорванных внутренностей.

Справа от Айра скользнула тень, он бросил туда взгляд, и его глаза округлились. Ловко сразив двоих противников точными уколами эстока, там сражался Гофард, которого позади прикрывал Рейн. Слева от него вражеская стрела ударила о сталь чужого щита, монстры стали пятиться, когда целый рой стрел выкосил их следующий ряд. Гофард чётко скомандовал: «Давим их от ворот!» — и шагнул вперёд, уклоняясь от выпадов и безжалостно отвечая на каждый смертоносной контратакой.

Начавший затухать пожар в огненной яме вновь взревел, набирая силу, и взметнулся вверх вспышкой белого пламени, секунды спустя ворота позади поднялись, и оттуда хлынули плотные ряды латников, сминая свежевателей. Айр посмотрел назад, Лана сидела у стены, держась за стрелу в груди, и тяжело дышала. Заметив его взгляд, она попыталась улыбнуться и с усилием кивнула. Парень сразу же бросился в бой, вновь превратившись в вихрь смерти и разрушения.

Спустя двадцать минут всё было кончено. Гвардейцы, добив оставшихся с этой стороны монстров, по приказу барона стройными рядами вошли обратно в замок, забрав с собой погибших и раненых. Оказавшись внутри, барон сосчитал потери. Короткая, но яростная схватка стоила жизни семерым латникам и двоим его рыцарям. также один из магов, поддерживающих заклинание, «слился с Истоком», как скорбно выразился Людвиг. Среди хороших новостей оказалось то, что им удалось истребить свыше трёхсот чудовищ, оказавшихся в ловушке, и штурм на сегодня, похоже, захлебнулся кровью. Гофард огляделся по сторонам и сухо поинтересовался у заместителя:

— Что с леди Лотаринг?

— Чудом осталась жива. Её спас нагрудник. Сотник сейчас обрабатывает ей раны, — барон бросил внимательный взгляд на бледного Джайла, руки которого всё ещё тряслись.

— Нихбен. Тебе не в чем себя обвинять. Уверен, сэр Лотаринг также понимает это.

Вздрогнув при имени сотника, адъютант поднял глаза на командира и со стыдом произнёс:

— Барон Гофард, толкование понятия «опасно приблизились» вы оставили на моё усмотрение. Но я не уверен, что принял это решение верно… — и с тяжёлым вздохом добавил:

— Мне кажется… Я хотел сэру Лотарингу смерти.

Внимательно разглядывающий парня барон кивнул своим мыслям.

— Поверь, многие находящиеся сейчас в этой крепости поступили бы так же. Это цена, которую сотник платит за наличие своей женщины — что ничуть не оправдывает твоих мотивов, но ты исполнил мой приказ в точности. А значит, в оправданиях нет необходимости. Свободен.

Отдав честь на прощание барону, Нихбен потерянно побрёл прочь.