Танец Ведьмы

Глава 12. Тени героев

Хардебальд отошел от окна и, чтобы размять ноги, немного нервно прошелся по комнате — от дубовой двуспальной кровати в углу помещения до рабочего стола, со стоящим за ним кожаным креслом, украшенным золотой эмблемой его рода. Это была единственная дорогая и статусная вещь в помещении; в остальном старик предпочитал скромные, функциональные вещи, лишенные изысков. Но подарок есть подарок — его пришлось принять, тем более что даритель был сам король.

Когда он вернулся к окну, замеченная кавалькада из девяти всадников уже подъезжала к внешним вратам. Сейчас он мог их рассмотреть подробнее. Доспехи рыцаря, возглавляющего отряд, были побиты, а эмаль щита с изображением грифона поблекла и покрыта сколами. Айр Лотаринг был исполнительный и прагматичный парень, а его заданием была простая разведка на дальних северных рубежах. И раз он вернулся так рано, к тому же вступив в бой и потеряв двух парней, то это могло означать только одно: отряд попал в засаду, и им пришлось сражаться.

Сейчас баронство еще лихорадило от нападений лесных монстров. К счастью, большая часть тварей атаковали земли западных баронов; на севере нападений было сравнительно мало — было обнаружено лишь несколько стай, которые уже загнали и уничтожили патрули. Но если свежеватели снова покинут свой проклятый край — это могло стать смертельно опасным. Старый генерал покачал головой, наблюдая, как Айр спешился и быстрым, решительным шагом направился в замок.

Хардебальд за эти три года смог выбить средства из королевской казны и восстановить первые две стены, пострадавшие после долгого запустения. Но вот с солдатами всё ещё была беда: на его просьбы усилить северный гарнизон по крайней мере тысячей ратников он получил лишь сотню — под командованием Лотаринга. Достойное подкрепление, но крайне недостаточное в случае, если свежеватели снова устроят массовое вторжение.

По решению Её Величества, Хранителю Севера было разрешено рекрутировать крестьян из соседних баронств, при условии, что сюзерен этих земель будет не против. Но граф Эбельбах, как и барон Нихбен, не спешили отправлять своих людей на службу. Так что численность гарнизона, после крупных потерь во время последней осады, ему удалось поднять лишь до пяти сотен ополченцев, большая часть которых были безусыми юношами с мозолями лишь от плуга и топора. По-настоящему боеспособными частями были лишь его личные дружинники, многие из которых сражались три года назад на этих стенах, да сотня гвардейцев, которых привёл Айр.

Громкий стук заставил старика вздрогнуть, вернувшись из размышлений. Подойдя к столу, он сел в кресло и громко воскликнул:

— Входи!

Распахнув дверь, внутрь зашёл молодой парень в тяжёлой броне, снял шлем-бацинет с глухим забралом и, сдёрнув латную перчатку с правой руки, вытер пот со лба. Последние два дня он почти не спал, простая разведка обратилась дикой погоней — ему лишь чудом удалось сохранить жизни большей части отряда, потеряв лишь двоих.

— Свежеватели уже в каньоне, но продвигаются медленно. Тянут обоз из Гурдрун, ставят временные лагеря, как и три года назад — готовятся основательно. Это будет полноценное вторжение, мессир, — холодно доложил сотник, ударив кулаком себя в грудь. — Мы нарвались на несколько охотничьих отрядов, они уже разбрелись по дальним хуторам, боюсь, что людей…

— Гражданские уже в крепости, — успокоил его Хардебальд. — Было у меня припоганое чувство ещё когда твари повалили из леса, так что я решил не повторять прошлых ошибок. Мы вывезли всех поселенцев и подготовили караван — они под конвоем отправятся в земли Эбельбаха в ближайшее время. На твои плечи ляжет задача по их охране. Много человек с тобой отправить не смогу — возьмёшь десяток гвардейцев, второй отряд будет из дружинников, его поведёт Люгер Трей.

Айр задумался, прикидывая, сколько займёт путь с караваном туда и обратно, и решил возразить:

— Господин, я не уверен, что успею вернуться к началу осады. Возможно, лучше доверить это сэру Трею?

— Тебе и не нужно будет возвращаться. Мы здесь не сдюжим, если свежевателей будет хотя бы столько же, как и в прошлый раз. Нужно поднимать баронов, но, к несчастью, герцог Восточный сейчас в отъезде — он полгода назад отплыл в Ларию. Потому от лица Хранителя Севера ты объявишь общее собрание. Для начала нужно будет заручиться поддержкой графа Эбельбаха, а затем...

— Вряд ли они меня будут слушать, мессир. Я же говорил вам по прибытию. Там каждый спит и видит — урвать кусок земель от соседей, а меня и вовсе считают выскочкой, грязным бастардом. Если кто и сможет собрать военные силы, так это исключительно вы, — Лотаринг снова решился оспорить приказ.

Хардебальд склонился над столом, глядя в разбросанные по нему депеши и письма. Он, разумеется, понимал, что паренёк прав, но…

— Я устал бегать от сражений, в которых могу проиграть, — выдохнул ветеран и, прикрыв глаза, продолжил: — Понимаешь, в чём дело... Всю свою жизнь я вступал только в те битвы, где имел высокий шанс на победу. А до этого — отступал, выжидал лучший момент, пытался получить тактическое или численное преимущество. Оборона этой крепости требует того, чего мне всегда не хватало — безрассудной отваги и умения стоять до конца, по колено в крови, на собственных кишках. Я уже достаточно стар, чтобы думать о приближении смерти. Закрывая глаза, вижу лица многих отважных мужей, что остались жить исключительно в моей памяти. Хочу уйти так, чтобы быть их достоин.

— Я понимаю ваши чувства, мессир. Но долг важнее наших желаний, и он требует, чтобы вы жили — ради королевства, ваших вассалов и подданных. Я уже бился в этой крепости однажды, и мы выстояли. Оставьте всё на меня. Клянусь, пока жив — форт не падёт! — лязг железа от удара в кирасу прозвучал в подтверждение клятвы.

Комната погрузилась в тишину. Хардебальд встал и прошёлся до окна, бросив на север долгий, настороженный взгляд. Всю свою жизнь он посвятил тому, чтобы кошмар, случившийся тридцать лет назад, больше никогда не повторился. Он чувствовал, что свежеватели — это лишь вестники чего-то по-настоящему жуткого, питающегося человеческими страданиями и свежей кровью. И если дать этому «нечто» достаточно времени, чтобы разожраться, — остановить его станет почти невозможно. Даже объединённой мощью всего королевства.

Но… При дворе в лучшем случае считали, что он преувеличивает угрозу, чтобы получить больший политический вес. В худшем — называли безумцем. За глаза, разумеется. Старый ветеран всё ещё мог постоять за свои слова — острым клинком.

Долг — тяжёлое слово. Добровольное бремя, которое определяет твою жизнь, заставляет принимать такие решения, на которые ты бы никогда не решился при иных обстоятельствах. Хардебальд был человеком долга. А потому не мог себе позволить быть героем. На эту роль всегда назначался кто-то другой. Когда-то давно — Байрн Грейсер. Теперь это был Айр Лотаринг.

— Да будет так, — резко согласился Хранитель Севера. Его плечи опустились, морщины стали глубже, а горделивая осанка на мгновение уступила место старческой сгорбленности.

Сделав глубокий вдох, Хардебальд шумно выдохнул, снял с пальца тяжёлый перстень своего рода и протянул его воспитаннику:

— Ты становишься комендантом крепости и вправе принимать любые решения от моего имени. У тебя только одна задача — любой ценой удержать форт Равен до моего возвращения! Это тяжёлая ноша, но я уверен, что никто не справится с ней лучше тебя.

Лотаринг не сомневался, что это — правильный выбор. Он обязан пережить осаду, заслужив почёт и уважение среди гвардейцев и знати. Это увеличит его окно возможностей, когда отец начнёт восстание. Кроме того, именно сюда направлялась Лана. Он запретил себе думать, что подруга погибла во время катаклизма. Пускай с их расставания прошёл почти месяц, и она давно уже должна была покинуть проклятые леса. Он дал ей слово — дождаться. И собирался сдержать его любой ценой. Айр двумя руками и с поклоном принял перстень.

— Почту за честь, милорд. Люгер Трей отправится с вами? — коротко осведомился он.

— Караван станет лакомой целью для охотничьих отрядов, а мне потребуется второй шевалье для его защиты, — согласно кивнул Хардебальд. Старик и так решил взять минимально возможный отряд, потому не мог позволить себе оставить последнего лояльного вассала.

— Хорошо, мессир. Пока вы ещё здесь, прошу утвердить пару важных предложений. Во-первых, я слышал, что Лифект Гофард — весьма амбициозный человек, окончивший высшую офицерскую академию...

***

Хардебальд отбыл вместе с караваном на следующее утро, а тяжесть задачи подготовки крепости к обороне целиком легла на плечи Айра. Всего день работы с бумагами заставил его проклясть всё и вся и молить о том, чтобы свежеватели прибыли побыстрее. Утверждение размера пайков, времени дежурств и патрулей, разнарядки на снос зданий в деревушке, выстроенной около крепостных стен, подготовка новобранцев в ополчении — всё это выматывало почище, чем любая битва.

Остро сказывалась нехватка офицерского состава. Помимо гвардейских десятников, у него был лишь Джайл Нихбен, которому серьёзные задачи Айр доверять опасался — парню лишь недавно исполнилось восемнадцать, и он был полон возвышенных ожиданий и желания показать себя и покрасоваться перед солдатами. Мальчишке ещё лишь предстояло узнать на своей шкуре, что война — это не только стройные ряды бойцов в начищенных до блеска доспехах, боевое товарищество и героические подвиги, но ещё кровь, грязь, боль и стаи воронья, обжирающихся до отвала у основания крепостных стен.

Ещё целую неделю Айр разбирался с основными вопросами, но легче не становилось — проблемы возникали одна за другой. Ополченцы считали гвардейцев опереточными, чванливыми солдатиками, в то время как последние искренне презирали бывших крестьян за недостаток дисциплины и подготовки. Чтобы скрепить отряды узами товарищества, Лотаринг решил устроить военные игры, разбив солдат гарнизона на три отряда, каждый из которых в равной мере состоял из гвардейцев и ополченцев.

Так что следующие несколько дней солдаты бегали, нагруженные мешками с песком, от одной стены до другой, сражались друг с другом, вскакивали по тревоге посреди ночи и стреляли в полутьме по мишеням, а отряд отстающих отправлялся в полном составе вместо заслуженного отдыха — на тяжёлые работы у основания крепости, где они копали волчьи ямы и ставили надолбы, ощетинившиеся кольями. Затея сотника определённо оказалась успешной: совместные тяготы сплотили бойцов. Вместо внутренних распрей они дружно и от всей души возненавидели командира-тирана.

***

Когда в окно крепости влетел голубь с привязанным к лапке письмом, Айр как раз заканчивал слушать доклад Нихбена по вернувшимся патрулям. Каждый раз сотник втайне надеялся, что солдаты вернутся с его подругой-беглянкой, но они сообщали лишь о продвижении свежевателей, большая часть охотничьих отрядов которых, похоже, была отправлена в Дикую Чащу и почти не показывалась на равнине.

Жестом прервав заместителя, Айр снял свёрнутую в рулон бумажку и внимательно прочёл послание. Оно было написано мелким, чётким почерком. Лорд-Хранитель Севера сообщал, что караван беженцев успешно добрался до безопасных земель, не столкнувшись с врагом. Словно разведчики свежевателей вместо охоты за людьми как обычно, преследовали какие-то другие цели. Из плохих новостей — встреча баронов состоится только через неделю, из хороших — ему удалось выбить у графа несколько повозок припасов: качественные доспехи, стрелы, зажигательное масло и оружие.

Но главная, по-настоящему отличная новость заключалась в том, что Хардебальду удалось нанять группу лайрийских магов. Барону пришлось залезть в долги — кудесники всегда взыма́ли весьма высокую плату за свои услуги, — но, помня о той чертовщине, что происходила во время прошлой осады, их мистическая защита определённо не будет лишней. Они пока были на дальних западных рубежах и смогут прибыть на северные окраины через полторы–две недели, так что старик первым решил отправить обоз и попросил встретить его у границы, в то время как магов сопроводит позднее Люгер Трей и дружинники.

Для засидевшегося в крепости Айра это было глотком свежего воздуха. Энергично поднявшись из кресла, он подошёл к Джайлу и заглянул в стеснительные, карие глаза парня, отдав приказ:

— Остаёшься за главного. Держи ворота запертыми, удвой ночную охрану, патрули не отправляй. В случае, если заметите крупный отряд свежевателей — зажги сигнальные огни. Я возьму десятку Ховара и Жёлтого, нужно будет покинуть крепость на несколько дней. Вопросы?

— Никак нет, — подавшись назад, озадаченно воскликнул парень. — Можете на меня положиться.

Окинув его долгим, задумчивым взглядом, прикидывая, можно ли оставить паренька на этот срок без надзора, Айр всё же решился. Сейчас, когда основные внутренние проблемы гарнизона решены, он мог себе позволить немного отвести душу за пределами стен. Да и ценность обоза с припасами была высока и отчасти оправдывала его желание заняться этим делом лично.

Сбор отряда не занял много времени, после последней адовой недели, солдаты восприняли отъезд командира и несколько дней передышки - как благословение свыше. Сопровождающие его гвардейцы из лучших отрядов тоже были полны рвения, приближение неприятеля изматывало морально не меньше чем физические тренировки, а действия помогали сбросить это излишнее напряжение. Отряд Желтыша Айр уже доукомплектовал, переведя ему двух бойцов, хорошо показавших себя на тренировках, и был уверен, что два десятка гвардейцев были достаточным и надежным прикрытием.

***

В путь они отправились в полдень, выносливые кони несли наездников лёгкой рысцой. Воины были снаряжены в латы и готовы к бою. Хотя все последние доклады разведки твердили, что свежевателей на тракте не замечали, у Айра было нехорошее предчувствие близкой опасности. Он не мог его себе объяснить, но стоящее в зените солнце словно светило чуточку менее ярко, а кружащие на границе зрения впереди птицы казались какими-то неправильными.

В такие мгновения он жалел, что не владеет Волей Охотника, благодаря которой зрение становится настолько острым, что позволяет различать объекты на немыслимом расстоянии. Ведь в армии свежевателей присутствовали твари, способные летать. Певуньи — замученные женщины, утратившие свою человечность, благодаря которым сущность, управляющая свежевателями, с лёгкостью могла отслеживать перемещения людей.

Несмотря на все его опасения, путь до самого вечера они преодолели без всяких проблем, встретив по пути лишь несколько туш лесных тварей. Напоминающие здоровенных, шипастых дикобразов, монстры валялись на краю тракта, истыканные стрелами и проколотые сломанными копьями. Они были уже далеко не первой свежести, судя по всему, провалявшись на солнцепёке с неделю. А в остальном — стояла тишь да гладь, заходящее солнце щедро делилось теплом, но прохладный северный ветер это успешно уравновешивал.

На привал остановились в заброшенном хуторе. Его прошлые обитатели, судя по отсутствию бытовых вещей, собирались без особой спешки. Осталась лишь тяжёлая деревянная мебель да деревянная игрушка, сиротливо забытая кем-то у печи. Перед сном Айр подобрал эту грубо вырезанную из клёна фигурку рыцаря, вскинувшего меч к небесам, внимательно осмотрел и, бережно завернув в ткань, убрал в свою дорожную сумку. Простое и понятное напоминание о том, кто он и ради чего обнажает свой меч, способное укрепить его Волю.

С утра, как назло, хлынул дождь — мерзкий, продолжительный, во время которого дорога быстро превращается в кашу. Лошади, часто встряхивая намокшей гривой, двигались медленно и осторожно, а тёмные тучи, идущие с юга, и не думали прекращать изливать нескончаемый ливень слёз. Кутаясь в плащи, всадники настороженно смотрели по сторонам, пытаясь усмотреть за пеленой воды первые признаки угрозы.

К моменту встречи с обозом, который охраняли парочка рыцарей в цветах дома Эбельбах, началась настоящая буря. Небо ярилось, словно Бог-Воин пытался рассечь его на куски. Помня о цене наглости, Айр приказал бойцам снять железо и, расположив три телеги полукругом, разбить лагерь у переправы. К этому времени уже начинало смеркаться, и отправляться в обратный путь уже было поздно.

Даже под натянутым тентом ночёвка не задалась — дождь продолжал лить как из ведра, к тому же ощутимо похолодало. Вассалы графа оказались весьма нелюдимыми ребятами. Один из них представился именем Донал Немор, второго Айр не разобрал из-за оглушительного громового раската — рыцарь с таким презрением выплюнул своё имя, что переспрашивать не захотелось. К счастью, они собирались утром в обратный путь, так что Айр смерил свою неприязнь, хотя от этих напыщенных рож засосало под ложечкой.

Распогодилось только под утро. Когда продрогшие люди высунули нос из-за тента, тучи уже унесло на север, а жаркое солнце слепило глаза. Телег было три, с каждой — наёмный возница. Ребята работали за хорошие деньги, но выглядели так, словно идут на смерть — обратно в земли графа им в ближайшее время вернуться не светило, по крайней мере пока не завершится осада. Как Айр и опасался, дорогу порядком так развезло, колёса телег застревали в грязи, приходилось вместе с гвардейцами осторожно вытаскивать их руками, чтобы не повредить ось. По прикидкам сотника, обратный путь у них займёт минимум три дня — это в случае, если не произойдёт ничего необычного.

***

Тракт изгибался, уходя от русла высохшей реки, почти прижимаясь к окраинам Дикой Чащи. Гвардейцы ехали двумя отрядами вдоль телег, горизонт был чист, и абсолютно ничто не предвещало беды. Первым неладное заподозрил Желтыш — долговязый десятник привстал в стременах, вглядываясь в странные брёвна, разбросанные вдоль тракта в грязи. Было у опытного ветерана стойкое ощущение, что раньше их там не было. Он беззвучно поднял руку и подал знак ехавшим позади гвардейцам и Айру.

Бойцы без лишнего шума сняли с луки седла щиты и напялили шлемы. Лотаринг окинул взглядом местность и покачал головой — нормальный разгон в такой грязи было не взять: кони завязнут, могут переломать ноги и вместе с седоками стать лёгкой добычей. Лучше было поберечь лошадок.

— Обоз, стой! Спешиться! — Айр, взмахнув рукой, грузно спрыгнул, хлопнул коня по крупу и заглянул в умные карие глаза:

— Сержант Яшка, приказываю вашему конному отряду отступать. В этом бою вы не участвуете!

Могучий конь всхрапнул. На миг показалось, что он сейчас встанет на дыбы, чтобы ударить себя в грудь подковой, — затем заржал и потащился по грязи в хвост обоза. А вслед за вожаком потянулись и остальные лошади.

Жуткие фигуры врагов уже начали восставать из земли, словно живые мертвецы. Свежеватели были облеплены прошлогодней листвой и молодой травой, выглядя крайне зловеще. Но солдаты лишь спокойно проверили запасное оружие и сомкнули ряды.

Грязи оказалось почти до середины усиленных металлическими пластинами ботфортов. Условия, конечно, дерьмовые — впрочем, у свежевателей они точно такие же. Высокий, потусторонний вой пробежал над равниной. Солнце от него потускнело, а на сердце легла холодная костяная рука. Вдали, на небольшом холме, поднялась рослая фигура Скитальца. Дистанция была слишком большой, чтобы его можно было достать из арбалета, который сразу же вскинул Желтый, в итоге выпустивший болт в одного из начавших вскакивать из грязи обычных бойцов.

— Держать строй! Стоим! — резко приказал Айр, запахнув забрало и прикидывая на глаз количество неприятелей. Выводы были хреновые — обычных бойцов было четыре десятка справа и три с левой стороны тракта. К счастью, Скиталец, похоже, был только один.

Свежеватели были по уши в грязи, отчего казались ещё более чудовищными, чем обычно. При их виде возницы поспешно полезли под тент телег — за сражение с такими тварями им не доплачивали. А гвардейцы окружили повозки, прижавшись к ним спиной с двух сторон и организовав стену щитов. Рой стрел, выпущенных тварями, с бессильным лязгом разбился о сталь. Вой Скитальца нарастал вместе с приближением монстров ближнего боя. Вооружённые в основном копьями и не обременённые тяжёлой бронёй, окружённые едва заметным фиолетовым туманом, они бесстрашно неслись по грязи, черпая силы в мистическом голосе своего лидера.

Вырвавшийся вперёд свежеватель, обогнавший всех остальных, наткнулся на острые жала копий. Желтый и ещё один гвардеец ударили прицельно, без замаха, пробив палую грудь экономными движениями и сразу выдернув наконечники — тварь издохла, не успев даже приблизиться к людям. Но следом неслись сразу пятеро. Один из монстров, отбросив копьё, выхватил длинный костяной кинжал и с протяжным рёвом прыгнул вперёд, буквально нанизывая себя на копья. Это замедлило гвардейцев лишь на мгновение, необходимое, чтобы стряхнуть труп, но этого времени хватило, чтобы лязгающие длинными клыками отродья Лангарда оказались вблизи и, схватившись за край щитов, с немыслимой силой потянули их в разные стороны.

— Шаг! Давим! — рявкнул Айр, и взмахом длинного меча располовинил одну из тварей в прыжке.

Строй дрогнул — и, как единый живой организм, качнулся вперёд, стряхнув вцепившихся свежевателей, словно бурый медведь стаю волчар. Свежеватели сражались налегке и были чертовски быстры, но гвардейцы оказались куда крепче и устойчивей — именно благодаря тяжёлым доспехам и строевой выучке. Первый ряд чудовищ оказался вдавленным в землю: короткие копья их разили прицельно, пронзая тела и оставляя небольшие, но смертельно глубокие раны.

Но проблема никуда не делась. Скиталец на холме верещал так, будто вызывал к себе весь ад. Его вой с каждой секундой накатывал всё сильнее — волны отчаяния давили на сознание, даже тренированный ум начинал дрожать под тяжестью кошмарных видений. Свежеватели черпали силу в этом голосе — становились сильней и свирепей. Сражение превращалось в бойню, где каждая секунда откусывала по клочку из казавшегося нерушимым строя щитов. Айр понимал: если Скиталец не сдохнет — эти твари их скоро сомнут. Но и добраться до него было невозможно, пока вокруг кишмя кишат мелкие выродки.

Лязг стали, крики, проклятия. Один из бойцов Желтыша получил стрелу прямо в забрало. Другого воющие твари вырвали из строя, когда он поскользнулся в грязи. Конечно, за каждого павшего гвардейца они забирали шестерых, но этот коэффициент стремительно ухудшался — строй вытягивался, в нём появлялись дыры, всё больше бойцов истекали кровью, держась из последних сил. Айр перехватил взгляд десятника и холодно бросил:

— Прорываем строй. Продержитесь пару минут — я иду за главарём.

Гвардейцы навалились всем весом. Копья ломались о костяные наросты, в ход пошли кистени и боевые клевцы, дробящие черепа как гнилые орехи. Айр, окружённый пульсирующей, почти осязаемой аурой ярости, рванулся вперёд, прямо сквозь монструозную толпу. Свежеватели бросались на него, гасили импульс, тянулись руками, пытались сбить с ног — но гибли под тяжёлыми сапогами и вспышками наполненного волей булата.

Мгновение — и он уже казался увязшим в этом хаосе, готовым исчезнуть под валом тел и клыков. Доспехи трещали, тяжелый щит Айр использовал как таран и едва удерживал в могучих руках. Но затем ситуация на поле боя переменилась, часть тварей попятилась и бросилась назад, вверх по холму на помощь своему вождю. Айр вскинул глаза: Скитальца уже безжалостно нарезали в мелкий салат.