Танец Ведьмы

Глава 22. Зависть, похоть и честь

Глава 22. Зависть, похоть и честь

Лана расхаживала вперёд-назад по комнате мимо сидящего за столом сотника и возмущённо бормотала, взмахивая руками. Так продолжалось уже добрых десять минут после того, как пара вернулась к себе.

— Этот ублюдок! Так с тобой обращаться! Ненавижу! И это после того, как я начала думать, что он взялся за голову и стал нормальным! Айр, я всё-таки отправлю этого чернявого выскочку и его рыжего братца вслед за папаней! Ты потел над обороной этой крепости с самого начала, а барон пришёл на всё готовенькое!

— Успокойся. Мне уже совершенно, абсолютно на это плевать. Я твёрдо решил поставить точку в своей военной карьере, ты забыла? — Айр безразлично пожал плечами, заканчивая проверять склянки с целебными отварами в своей аптечке.

— Мне не плевать! Он крадёт твою славу! Поставил выше тебя этого молокососа, Джайла! — прошипела Лана, продолжая мерить помещение шагами.

— Он почти мой ровесник и неплохой парень. К тому же довольно толковый командир, имеющий какой-никакой боевой опыт. Всё, угомонись, — проговорил сотник, когда возмущённая девушка проходила в очередной раз мимо него и, ловко поймав её за талию, усадил к себе на колени.

Рассерженные ярко-фиолетовые глаза уставились на сотника.

— Айр, это нельзя так оставлять, я из него душу вытряхну!..

— Всё, не фырчи, — тихо сказал парень и заставил любимую умолкнуть самым действенным средством.

Их губы слились, а возмущение Ланы лопнуло, как мыльный пузырь. Она расслабилась в руках Айра, наслаждаясь лаской, и прильнула к его груди. Когда их губы разомкнулись, парень, успокаивающе поглаживая её по спине, словно кошку, сказал:

— Лана, я действительно бастард по рождению, Гофард прав. И уже успел привыкнуть к подобному отношению со стороны знати. Чтобы заставить их относиться ко мне с уважением, небольшой победы на северной границе будет недостаточно. Да и по большей части для меня не имеет значения репутация при дворе. Мне неважно, что они думают про меня, важно, что про меня думаешь ты.

— Ты знаешь, что я про тебя думаю. Справедливый, ответственный, добродетельный придурок с комплексом героя, который заслуживает намного большего, чем получает. Надёжный и прямой, как мой меч. Поэтому всякие ничтожества и пытаются выехать на тебе. Разумеется, ты бугай здоровый и таких мелочей не замечаешь, а вот меня они бесят. Так бы всех и прибила… — зашептала девушка, вновь дёрнувшись в объятиях от вспышки злости. Айр сразу же её успокоил привычным способом, нежно поцеловав.

На этот раз процесс затянулся. Его руки пробежали по белой хлопковой рубашке, в которую была одета сребровласка, погладили её спину, опустились на аккуратную попку, затянутую в штаны из чернёной кожи. Дыхание Ланы стало неглубоким и частым, а мысли о планах мести наконец-то пропали, сменившись на куда-более приятные фантазии.

Девушка застонала и взглянула в глаза возлюбленного в смущённом ожидании большего. Айра уговаривать не пришлось — он, прижимая своё злющее сокровище к широкой груди, легко поднялся на ноги и унёс её на кровать, где принялся раздевать, покрывая белую шёлковую кожу горячими поцелуями.

***

Десятник Джайл Нихбен, стоящий со своими солдатами на посту у караулки замковых врат, грустно вздохнул, услышав очередной мелодичный и протяжный девичий стон, доносящийся из комнаты сотника сквозь узкую бойницу. Леди Лана казалась ему столь невинной и возвышенной, как будто соткана из лунного света, а сейчас его воображение подсовывало совсем другие картины. Жизнь казалась безумно несправедливой.

Почему эта прекрасная девушка досталась Айру, а не ему? Почему он заставляет её так стонать, а не Джайл? Злость медленно поднималась из глубин подсознания десятника, ему хотелось исправить эту несправедливость всем сердцем. Леди Лана должна принадлежать только ему. Её прекрасное лицо не давало покоя юному рыцарю с момента их первой встречи. Она приходила к нему во снах и оставалась до самого утра, делая пробуждение мучительным в холодной одинокой постели.

Джайл словно знал её много лет: эта стать, этот голос, нежные, но решительные манеры — он был уверен, что они созданы друг для друга. Самой судьбой предназначены быть вместе. И если сотник умрёт… Да, это станет возможным. Джайл встряхнул головой, пытаясь отогнать тёмные мысли, парню стало страшно и мерзко от них. Он уважал Айра — тот был отважным рыцарем и хорошим командиром, всегда относился к подчинённым по справедливости. Но едкая зависть разливалась по его душе, и ей было трудно противостоять.

Прогуливающийся по стене Рейн почесал глубокий и плохо заживший шрам на лице и опёрся о стену около Джайла, что вцепился двумя руками в каменную кладку, напряжённо вглядываясь в огоньки сотен костров, что жгли в отдалении отродья Лангарда. Сплюнув вниз со стены, он панибратски опустил широкую ладонь Нихбену на плечо и спросил:

— Сладко птички поют по вечерам? — Заметив, что юноша нахмурился и промолчал, рыжий ехидно добавил: — Жаль не про нас, да, малец?

Сглотнув ставшую горькой слюну, Джайл сбросил с плеча латную перчатку, бросил на широкую ухмылку Рейна злой взгляд, а затем, поддавшись нахлынувшим чувствам, спросил:

— Может, она и правда ведьма?

— Кто? Эта нахальная сучка, что разделала меня, Гарта и Фейна под орех на дуэли? Охолони! Ты где видел ведьм с такой охрененной задницей? Они же все сплошь старухи, что сидят по лесам, сморщенные, как прошлогоднее яблоко в подполе. Не, братец, эта девка точно не ведьма. У неё в венах вместо крови — лава, а не стылый ихор. Таких горячих бестий даже в столичных борделях по пальцам пересчитать можно, но ведьм среди них нет — все сплошь дьяволицы! — полностью довольный своим недалёким чувством юмора, Рейн громко заржал.

Сладостные стоны затихли, и Джайлу сразу стало легче дышать. Он выпрямился и направился от сторожки в обход по стене, но Рейн увязался за ним.

— Я знаю, о чём ты думаешь, малец. Этого увальня полкрепости прирезать хочет, — брякнул рыжий, когда они отошли от солдат. — Да только ссыкуют все: не то что вызвать на бой — даже попытаться толпой отфигачить по пьяной лавочке.

— Если вы такой смелый, то, может, сами попробуете вызвать его на дуэль? — раздражённо хмыкнул третий сын дома Нихбен, не зная, как отвязаться от осточертевшего бастарда.

— А мне это на кой? Ты чё, думаешь, если Лотаринга по-тихому грохнуть и в саду прикопать, эта сучка сразу ноги раздвинет? Я её трахнуть хочу, а не месяц играть в пожалейку, утешая после смерти бывшего, чтобы просто залезть в трусы — и терпеть все эти шуры-муры. Да и кого-кого, а меня она первого заподозрит и порвёт на клочки — киса-то злющая. — легкомысленно ответил Рейн, снова хлопнул Джайла по плечу и направился вниз со стены, по направлению к замку.

Проводив его долгим взглядом полным отвращения, заместитель коменданта негромко зашептал, вторя своим мыслям:

— Он просто животное. Но я — рыцарь дома Нихбен. У меня долг, я не паду до предательства и убийства товарища. Я выше этого. Я…

***

Лана проснулась уже одна, но в ещё тёплой кровати. Потянувшись, она прижалась к тому месту, где спал Айр, наслаждаясь оставшимся после него запахом. Вспомнив о том, что они творили вчера вечером, девушка густо покраснела. Ей было немножечко боязно — не воспримет ли он её слишком развратной, если Лана и дальше будет себе позволять всё больше и больше.

Снаружи слышались командирские окрики и шаги десятков ног. А издалека, за пределами стен, уже доносился знакомый мерзкий вой тысяч глоток. Лана грустно хмыкнула, поймав себя на мысли о том, что отношения с Айром её сейчас беспокоят даже сильнее, чем орда Свежевателей у их стен и возможная гибель. В конце концов, что делать с этими тварями — она хорошо знала.

Валяясь в постели под нежным летним солнышком, девушка задремала. В реальность её вернул запах, совершенно невозможный для суровой обстановки солдатского быта. Пахло свежей сладкой выпечкой. Распахнув глаза, Лана оглянулась и увидела стоящего у двери Айра с небольшой плетёной корзинкой в руках.

— Я тут попросил замкового пекаря, пока у нас ещё есть скоропортящиеся продукты, приготовить что-нибудь сладкое. Так что вот, угощайся, — мягко предложил зеленоглазый.

Ведомая приятным запахом и чувством голода, девушка вылетела из кровати и подбежала к нему, заглянув в корзинку. Там были пышные слоёные пирожные со взбитыми сливками. От их божественного аромата у Ланы закружилась голова и свело желудок. Проглотив слюну, она игриво посмотрела на возлюбленного.

— Айр, ты что... Ухаживаешь за мной? Знаешь, обычно это делают до того как затащить девушку в кровать…

— Прости, цветы и подарки обязательно будут. После того как мы вернемся из города проклятых. А пока, я просто захотел тебя немного побаловать. В благодарность за всё то, что ты уже сделала для меня. — ответил рыцарь, мысленно отметив про себя это обещание. Еще одна маленькая цель в долгом списке того что он обязательно должен выполнить.

— Благодааааарность. Ах вот как, — проворковала Лана, достала одно пирожное и, откусив небольшой кусочек, обомлела от наслаждения.

Приятное, мягкое слоёное тесто скрывало в себе насыщенные, сладкие взбитые сливки. Видя лицо подруги, Айр с удовольствием разулыбался. Откусив кусочек побольше, Лана решила подшутить над Айром и позволила части взбитых сливок остаться на губах. А потом медленно их слизала кончиком языка и перевела взгляд на парня.

Тот тяжело дышал, глядя на неё взглядом, полным сдерживаемого вожделения. Откусив ещё один кусочек, она шагнула к любимому. А потом, приподнявшись на цыпочки, потянулась к нему, передавая через поцелуй сладкий вкус выпечки. Айр крепко прижал её к груди, наслаждаясь этим, Лана в его руках негромко пискнула и расслабилась, практически повиснув у него в его объятиях.

— Завтра у этих стен будет несколько тысяч кровожадных мутантов. А мы с тобой стоим и занимаемся этими глупостями. — обижая ее щеку жаром дыхания, произнес сотник.

Лана его практически не слышала, она вдыхала успокаивающий аромат и чувствовала, как тает от нежности и безопасности.

«Боже, у меня снова там потоп...» — подумала она, покраснев до корней волос, а потом уткнулась лбом в грудь друга. Сквозь тонкую ткань его рубашки она чувствовала, как могуче и уверенно стучит его сердце. Приподнявшись, Лана снова потянулась к нему губами, но Айр мягко взял за плечи и отстранил. Девушка непонимающе и жалобно на него посмотрела

— Почему?

— Нет, Лана. Не сейчас. Я слишком этого хочу. Хочу вновь любить тебя. Хочу взять и сделать своей. И я обращу это желание в силу выжить. Тебе самой известно, как работает Воля. Чем более четкие цели ты перед собой ставишь, тем больше они дают сил. Тебя я хочу больше всего в этой жизни.

— Это жестоко... — жалобно вздохнула девушка.

— Но необходимо. Я буду защищать тебя и сражаться так, как никогда не сражался раньше. Чтобы мы выжили и однажды смогли вместе прогуляться по магазинам в Тарсфоле. И если для этого мне придется стать безжалостным демоном, я им стану. — спокойно и совершенно серьезно пообещал парень.

— Значит, пока Свежеватели не падут, мы не будем вместе? — Лана тяжело вздохнула, а потом зло усмехнулась и выдала, — Ну тогда, и я стану стервой с каменным сердцем, пока не перебью их всех. Я никому не позволю встать между мной и твоим длинным мечом, что мне бросил вызов! Ненавижу чувствовать себя проигравшей.

— Эй, между прочим, к нему ещё прилагается человек! — воскликнул Айр ласково трепля её по волосам.

***

Уже вечером следующего дня Лана в компании сотника и Гофарда стояла на внешней стене, разглядывая в лучах закатного солнца накатывающий вал тьмы. Свежеватели перед штурмом не слушали речей, не пели песен, и о их прибытии возвещал только низкий, пробирающий до самых костей, полный неизбывной ненависти вой. Собравшаяся на равнине перед крепостью орда впечатляла, вся область между фортом Равен и далёкой Дикой Чащей была заполнена кровожадными отродьями Лангарда. Они пока не спешили подходить к крепости, но со всех сторон от форта по равнине рыскали их охотничьи отряды в поисках поживы.

Среди двух сотен новобранцев, стоящих сейчас на стене, гулял испуганный шёпот и вяжущий языки, липкий ужас. Лане было это знакомо, страх смерти и поражения множился на чудовищность врага и его численность. По её коже тоже пробегали мурашки, мутантов оказалось куда больше, чем они ожидали, а значит битва будет еще более жестокой чем в прошлый раз.

— Их тут тысяч десять, не меньше, — сухо констатировал барон, разглядывая равнины.

— И среди них новые твари, значительно крупнее всех, что я встречал, — ответил ему Айр. — Барон, вы уверены, что выставить в первом бою ополченцев — это хорошая идея? Если они побегут, мы потеряем стену.

— Не побегут, именно для этого позади них стоят гвардейские части. В случае прорыва, вы вступите в бой. А эти новобранцы или станут воинами, или погибнут, сотник. Таков закон войны. Они должны пройти закалку в горниле. Первая стена отсеет слабость и трусость, чтобы те, с кем мы будем стоять на последней стене, не вызывали сомнений.

— А вы будете отсеиваться и закаляться с нами барон? — не сдержавшись, едко спросила у него Лана, она всё ещё не могла просить Гофарду отношения к возлюбленному.

— Я во главе сотни дружинников буду резервом. К тому же плох тот командир, что сам рвётся в бой, рискуя потерять контроль над сражением, — спокойно и педантично ответил ей барон.

Вновь повисла тишина, прерываемая лишь тихим шёпотом солдат да визгом тварей, что доносил до них холодный ветер с равнин.

Наконец часть орды дрогнула, откололась от общей массы и, набирая скорость, хлынула в сторону форта на холме. Барон отдал приказ о готовности и покинул стену, а Айр, обняв на прощание Лану, поспешил к своим гвардейцем, что стояли внизу, возле врат. Стена была шириной всего десять метров и несмотря на протяженность вместить всех воинов не могла. Пока не могла.

С каждым днем защитников будет становиться всё меньше. Лана тяжело вздохнула и бросила взгляд на свой небольшой отряд, стоящий неподалёку. Он не внушал ей доверия. В него входили шесть рыцарей Гофарда, включая Рейна и ещё четвёрка лучших из его латников. Встретившись с Ланой глазами, Рейн медленно отвел взгляд, девушка хмыкнула. Даже сейчас этот ублюдок умудрялся интересоваться больше её филейной частью в обтягивающих кожаных штанах, чем врагом.

Бросив взгляд за стену, девушка собрала волосы в пучок и спрятала их под открытый серебристый шлем с плюмажем. Подарок сотника, непонятно где «найденный» им на складах крепости, как и знакомый нагрудник, который она надела лишь после долгих уговоров Айра с откровенным нежеланием. Такой мог спасти от шальной стрелы, но лишний металл доспехов её раздражал. Правда несколько сверкающих аметистов инкрустированных в сталь-серебрянку, ей очень нравились и подходили глазам.

Повернувшись к своим воинам, она подошла поближе и жёстким командным тоном заговорила, пристально вглядываясь в каждого.

— Так бойцы. Сейчас вы под моим командованием. Наша задача проста, выискивать на этой стене самых опасных ублюдков и отправлять их на тот свет быстро и с максимальной жестокостью. На мелочь не отвлекаемся, держимся поближе ко мне, прикрываем друг другу спину. Вопросы?

— Эй, командир, а тебе кто из нас будет зад прикрывать? — ухмыльнувшись, спросил рыжий. Лана вздохнула, похоже, прошлый урок от барона он либо не усвоил, либо уже забыл.

— Вы все. Каждый из нас присматривает друг за другом, крепче чем мать за единственным дитя. Мы выживем если будем действовать как единое целое. Рейн, помнишь что я тебе ответила при первой встрече? —- дождавшись короткого кивка рыжего, девушка продолжила. — Ты уже видишь, кто из нас был прав. Сейчас истинно говорю тебе. Продолжишь смотреть на мой зад, а не по сторонам, до утра ты не доживёшь. Уяснил?

Увидев кислую рожу Рейна, пара его друзей-рыцарей заухмылялись.

Вой Свежевателей становился всё громче и ближе. Лана выглянула за край стены, твари уже преодолели половину наземных укреплений и начинали подниматься на холм. Раздался резкий крик десятников, и, бросив стрелы на тетиву, лучники дали залп по нападающим. Несколько десятков монстров упали, но это была капля в море. Глаза девушки гуляли по их рядам, выискивая Скитальцев и возможных Горбунов.

Первые ряды нападающих составляли обычные бойцы, уже несколько их сотен, подгоняемые воем Скитальцев, ловко и быстро поднимались по холму. Лучники вели свободный огонь, нужды в координации стрельбы не было, стрелы взымали свою кровавую дань, то и дело какая-нибудь тварь получала снаряд в грудь и скатывалась по холму вниз, под ноги сородичей, что затаптывали ее в кровавую кашу. Свежеватели не знали страха, милосердия или сомнений. Ими двигала только кровавая ярость и ненависть. Лана сейчас чувствовала их так, как никогда раньше. Слепую, опалящую ненависть, что они испытывали ко всему живому. Рот наполнился липкой слюной, а сердце пропустило пару ударов в ожидании скорой резни. Девушка горячо улыбнулась.

Наконец нападающие подошли на дистанцию стрельбы из своих грубых коротких луков, заметив это, блондинка пригнулась к парапету и скомандовала отряду:

— Готовь щиты!

Со стороны нападающих взметнулся пока жиденький рой стрел, но послышались первые крики раненых и среди людей. Несколько минут спустя первые враги достигли стен, вверх полетели крепкие, свитые из жил арканы, одного из стрелков неподалеку таким стянули вниз, его крик быстро потонул в хриплом вое. Когда нападающих у основания укреплений скопилось несколько сотен, прогремел звонкий крик Джайла, и вниз хлынуло раскалённое масло. Всё больше и больше арканов и лестниц оказывалось у стены, защитники не успевали рубить их все, первые твари показались наверху, а Лана потянула из ножен меч.

Следуя приказу, она и её отряд держались позади основной линии обороняющихся, не вступая в бой. На стене закипела схватка, ослеплённые яростью Свежеватели проворно карабкались наверх, зачастую практически по отвесной стене, целяясь за стыки камня острыми когтями. Наконец метрах в двадцати от себя девушка увидела крупную фигуру Скитальца. Забравшись наверх, он с воем рубанул двуручным кривым клинком, сразу трое не успевших защититься новобранцев попрощались с жизнью, и Лана рванула туда.

Ополченцы дрогнули и попятились, когда ещё несколько Свежевателей присоединились к Скитальцу. Буквально пролетев разделяющее их расстояние, Лана, изогнувшись всем телом, избежала выпада копья одного из меньших врагов и, крутанувшись в воздухе, рубанула мечом, целясь в шею Скитальцу. Тот в последнее мгновение смог заблокировать её удар, приземлившись, она метнулась в сторону, избегая ответного взмаха, рухнувшего о камни разбросав во все стороны острые осколки. Следующий его взмах принял на щит, усиленный Волей, оказавшийся неподалёку Рейн, тяжело хакнул, едва удержав вес удара, а затем откинул меч врага в сторону.

Пользуясь тем, что противник потерял равновесие, Лана рванула в открывшуюся брешь и вогнала клинок в горло Скитальца, после чего Рейн и ещё один шевалье дружно принялись рубить захлебывающуюся кровью тварь, сталкивая вниз со стены. Мутантов, потерявших вожака, сразу же принялись жать к краю стену ополченцы, а девушка побежала дальше выискивая следующую цель.

Пробегая мимо края стены, Лана заметила снизу шесть подходящих странных силуэтов. Вдвое выше и крупнее обычного человека, они имели только дополнительную гипертрофированную руку, растущую из середины груди. Ближайший здоровяк внезапно выбросил руку вверх, и девушка едва успела уклониться от брызнувших осколков камня, лапа твари, вытянувшись на десяток метров, зацепилась за край стены, и спустя мгновение чудовищная тварь взметнулась вверх. Приземлившись, она ударила длинной и похоже лишенной костей конечностью, как хлыстом, вокруг себя, Лана в последнее мгновение успела пригнуться, но несколько несчастных ополченцев вокруг раскидало, как кегли.

Стелясь у земли, как кошка, девушка метнулась к чудовищу, но, видя, как оно выбрасывает в её сторону увенчанный острыми шипами кулак, уклонилась в сторону, пропуская удар мимо себя.

— Лапу рубите! — прорычала она бойцам отряда и вонзила уроду клинкок в живот. За мгновение до того как меч пронзил плоть она заметила странные трещины на животе обнаженной твари и, повинуясь инстинкту, отпустила оружие и кувыркнулась в сторону, подбирая короткий клинок погибшего неподалеку незнакомого десятника.

Трещины на животе твари разошлись, обнажая гигантскую пасть, полную острых, как иглы, зубов и быстро сомкнулись, обрызгав все вокруг вонючей, липкой слюной. Тварь голодно заурчала, когда клинок Ланы скрылся внутри ее пуза, и вновь ударила круговым ударом руки, но её смогли остановить щитами рыцари, которых едва не снесло со стены.

Лана запрыгнула на остановившуюся руку чудовища и, пробежав по ней, приземлилась на четырехметрового урода сверху, вонзив затем лезвие в единственный крупный глаз. Мерзко хлюпнуло, меч по самую гарду ухнул внутрь черепа твари. Подбежавший Рейн ударил его в распахнутую пасть подобранной где-то пикой. Тварь покачнулась и начала заваливаться набок, а Лана, балансируя, словно акробат, соскочила с неё.

Повсюду раздавались ужасные крики людей, ещё пять подобных тварей возвышались на стене. Лана поняла, что ополченцы сейчас побегут, но раздался рёв рога, и в бой вступила сотня гвардии Айра. С опаской подойдя к распахнутой пасти мёртвого монстра, Лана скривилась от омерзения, вырвала оттуда свой длинный меч и побежала к следующему чудовищу.

Спустя пять часов все было кончено. Через горнило боёв прошли все пять сотен ополченцев, сменяя друг друга на стене. Люди отбили несколько приступов монстров, прежде чем те слаженно отступили, как будто подчиняясь какому-то незримому приказу. Безжалостный разум бросавший в бой тварей был удовлетворен испытанием своего нового оружия. Он убедился что потерянный фрагмент его Воли находится в крепости и уже не сможет сбежать. Начинался восход нового дня.