Связанная

ГЛАВА 30

Клыки выстроились за спиной королевы широкой линией, их золотые украшения были чистыми и блестящими, несмотря на путешествие по труднопроходимой местности — хотя ни одна из них не была такой великолепной, как сама Зурваши. Две женщины, которых узнал Кетан, были в авангарде группы. Айрека, одна из ревностно преданных воинов королевы, и Корахла, которая шла, опустив подбородок, а ее зеленые глаза горели мрачным огоньком.

Взгляд Корахлы поднялся, упал на Ансет, и она замедлила шаг.

Ансет медленно, неровно вздохнула рядом с Кетаном. Его сердце болело за нее.

К Клыкам присоединились Когти; все самцы были в черных саванах с мехом на плечах, их зазубренные копья торчали из-под свисающей ткани. Еще больше их забралось на деревья, но место встречи было выбрано удачно. Ни одна из этих ветвей не позволила Когтям Зурваши приблизиться к Калдараку или его защитникам.

Зурваши развела руки.

— Налаки. Я ожидала, что ты будешь молить о мире, зная, что я приду. Но ты прибыла с воинами. Это вся мощь Калдарака?

Гарахк зашипел, подняв передние ноги.

— Достаточно мощи и даже больше, чтобы покончить с тобой, Кровопийца.

— Значит, вы хотите войны с Такаралом?

— Войны с тобой, — сказала Налаки, выступая вперед. — Потому что ты одна принесла ее нам.

Защебетав, Зурваши шагнула вперед. Когда ее воины двинулись следом, она остановила их взмахом руки.

— Вы взяли кое-что мое. Верните это, и я оставлю Калдарак нетронутым.

— У нас нет ничего, что принадлежало бы тебе, — сказала Налаки.

— Весь Клубок принадлежит мне, — огрызнулась Зурваши, но тут же смягчила тон, продолжив. — Но у тебя есть моя пара.

Кетан зарычал, шагнув перед Налаки.

— Я никогда не был твоим, Зурваши, и никогда не буду. Если хочешь покорить меня, попробуй.

Зурваши подошла на шаг ближе.

— Я побеждала тебя, Кетан, много раз.

— И все же ты стоишь здесь, в тени Калдарака, пришла, чтобы поймать меня. Ты ничего не завоевала.

Королева опустила ногу и скрестила пальцы, обнажив когти.

— Я покорила все! Клубок — мой, ты — мой, жизни каждого существа здесь мои. И если Налаки и ее Терновые Черепа намерены противостоять мне, я раздавлю их точно так же, как твоего маленького уродливого питомца, Кетан.

Тогда его охватила ярость; он не мог смотреть на ее руки, не видя, что с них капает кровь Эллы. Но огонь внутри него был холодным, и его зрение было ясным — он не был бурей, беззаботно уничтожающей все на своем пути. Он не был Зурваши.

Он был Кетаном. Он был Копьем в Тенях. Он был Лувином Айви, отцом будущего выводка.

Он был концом Зурваши.

— Тебе придется за многое ответить, Зурваши, — сказал Кетан.

Жвала Зурваши широко раздвинулись, и она открыла рот, обнажив острые зубы.

— Я ни перед кем не отвечаю. Но ты, Кетан, ты…

— Хватит слов! — взревел он, поднимая передние ноги и раскидывая руки. — Ты пришла за мной. Возьми меня. Или тебе нужна армия, чтобы поймать одного самца?

Даже с такого расстояния он мог видеть, как встали дыбом ее тонкие волоски, мог видеть слабое мерцание бликов света на ее украшениях, когда они дрожали от ее ярости.

— Налаки, веди своих зверей домой, — сказала Зурваши, не отводя взгляда от Кетана. — Ты не имеешь к этому отношения.

— И тебе здесь не место, — ответила Налаки. — Если ты не хочешь войны, возвращайся в свою темную, сырую нору.

Теперь Зурваши окинула своим пламенным взглядом Налаки, Гарахка и Ансет, племя Кетана и собравшихся Терновых Черепов.

— Твои деревья напьются твоей крови прежде, чем я закончу. Всех вас. И твоих маленьких созданий тоже, Кетан.

— Я не позволю тебе причинить вред кому-либо из них, — Кетан шагнул ближе к ней, хорошо осознавая какие сети и копья, держат ее Когти и Клыки, слишком хорошо понимая, что он находится в пределах их досягаемости. Что он был дальше от своих друзей, чем от врагов.

Зурваши тоже двинулась вперед, другим жестом удерживая своих воинов на месте. В ее глазах светились ярость и желание.

— Ты веришь, что сможешь защитить остальных, встретившись со мной один на один?

— Я защищу их, убив тебя.

— Тебе нет равных среди мужчин, маленький Кетан. Но мои клыки — это больше, чем ты можешь одолеть.

Они остановились, когда между ними осталось всего десять сегментов. Кетан смотрел на нее, и мысленным взором он видел только еще больше крови. Кровь павших друзей, братьев и сестер, матерей и отцов. Эллы и всех Терновых Черепов, которые погибли из-за того, что королева любила определенный оттенок фиолетового.

И ее запах — ее проклятый, всепоглощающий запах, приносимый ветром, врезался в него, лишая чувств, цепляясь за инстинкты. Он тяжело выдохнул через носовые отверстия, вытесняя этот запах из легких.

Его инстинкт защищать свою пару и выводок всегда побеждал все остальное. Всегда.

— Один жест, и они набросятся на тебя, — продолжила Зурваши. — Ты не сможешь победить.

— Судя по твоим словам, ты — та, кто не может победить. Не без посторонней помощи, — Кетан сжал кулаки, еще крепче обхватывая боевое копье. Один бросок мог положить этому конец, но он не мог этого сделать со своим слишком длинным оружием, а у Зурваши было бы слишком много времени, чтобы среагировать, если бы он сейчас вытащил из связки зазубренное копье.

— Среди вриксов нет воина, который мог бы победить меня, глупец. Никого. Ни ты, ни Налаки, ни кто-либо из ее мерзких зверей, — она держала свое копье острием вниз, демонстрируя обманчивую беззаботность. Кетан знал, что она способна поднять его быстрее, чем могли бы заметить его глаза, если бы захотела.

— Покажи мне. Покажи всему Клубку, — Кетан поднял оружие, направив острие к ее горлу. — Покажи свою силу или позови своих Клыков, чтобы доказать свою слабость.

Ее жвалы сомкнулись ближе, и тонкие волоски на ногах опустились, прежде чем снова подняться. Она зарычала.

— Когда все закончится, ты будешь моим во всех отношениях, маленький Кетан.

Полностью опустив копье, она воткнула его в грязь. Одной рукой она схватила шелк, свисающий с ее пояса, и сорвала, отбросив ткань в сторону. Она зачесала назад свои украшенные бисером и золотом волосы и завязала их в пучок шелковой нитью.

Айрека шагнула вперед, разрывая линию Клыков, которые столпились на краю подлеска.

— Моя королева…

Зурваши заставила ее замолчать резким шипением. Она широко раскинула руки и завела их за плечи. Мощные мускулы перекатывались под ее шкурой.

Дождь полил немного сильнее, осыпая Кетана каплями и барабаня по листьям и ветвям поблизости. Где-то вдалеке прогремел гром.

Кетан схватил свое боевое копье двумя руками, положив тыльную сторону ладони поближе к тупому концу древка. Все остальное исчезло, когда он сосредоточился на королеве. Его жвалы широко раскрылись, а в груди заурчало.

Зурваши схватилась за свое оружие. Кетан бросился в атаку, когда она выдернула его из земли.

Она зарычала, отбивая его выпад древком своего оружия. Наконечник копья рассек ей щеку. Он уже пригнулся, когда она в отместку взмахнула копьем. Сам воздух вздрогнул, когда ее оружие прошло прямо над его головой.

Ее сводящий с ума аромат был таким же сильным, как и всегда, но его затмило нечто более соблазнительное — запах ее крови.

— Ты больше ничего не получишь! — используя длину своего оружия на полную, Кетан наносил удары снова и снова, быстрее чем думал, не давая ей времени восстановиться между каждой атакой.

Зурваши разочарованно зарычала и отступила от его натиска, изо всех сил пытаясь защититься. Ее скорости было недостаточно, чтобы спасти ее от укусов копья Кетана, но ни одной из нанесенных им ран не было достаточно, чтобы сделать что-либо большее, кроме как пролить еще несколько капель ее крови.

По одной ее капле за каждую, которую она пролила. На меньшее он не согласится.

При следующем выпаде она изогнула туловище, подставив верхнюю часть левого плеча прямо под удар оружия. Острие пробило ее шкуру и зацепилось за толстые мышцы под ней; он не приложил достаточно силы, чтобы проткнуть глубже.

Но времени, которое потребовалось, чтобы высвободить копье — даже не полный удар сердца — ей хватило, чтобы сделать выпад.

Копье Зурваши метнулось с ее правого бока, ударив целясь в голову Кетана, при этом она отбросила его копье еще дальше в сторону. Он попятился назад. Наконечник ее копья порезал ему щеку, пересекая шрам, который она оставила в Такарале. Его левая рука взлетела вверх, чтобы поймать древко.

Ее мышцы напряглись, а ноги утонули в грязи, когда она приготовилась тянуть. Кетан опустил ее оружие на землю, согнул ноги и опустил их на древко, перенеся на них весь свой вес. Дерево треснуло, и верхняя треть копья отломилась.

Кетан попытался отскочить от ее неизбежного удара, но ему не удалось уклониться от ее ног. Она пнула его в заднюю часть тела с достаточной силой, чтобы он перекувыркнулся через голову. Лицо Кетана первым встретило землю.

Айви позвала его по имени, но ее голос звучал так, словно доносился издалека — как будто она кричала со звезд.

Боль от удара была тупой и отдаленной. Более ощутимым было покалывание вдоль спины, вызванное тем, что у него за спиной был враг. Прежде чем его ноги опустились, он уперся рукой в землю и сильно оттолкнулся, сделав небрежное сальто, от которого в воздух взлетели листья и комья грязи. Копье выпало из мешка у него за спиной.

На мгновение ему показалось, что мир остановился. Он увидел Зурваши, огромную, золотую и огненную, размахивающую своим сломанным копьем, как дубиной. Оружие прошло мимо его туловища со свистом, достаточно близко, чтобы он почувствовал движение воздуха на животе. Затем он рухнул на спину. Древко единственного зазубренного копья, оставшегося в мешке, сильно ударило его по позвоночнику, и воздух вырвался из легких.

Нет.

Грудь и горло пылали, он втянул воздух и откатился в сторону. Древко сломанного копья Зурваши опустилось на его левую заднюю ногу. Хрустнула кость, и его пронзила сильная боль. Оба ощущения исчезли к тому времени, как он поднялся на ноги.

Каким-то образом он удержал свое боевое копье, хотя наконечник его был в грязи. Зурваши бросилась на него, раскинув руки, чтобы схватить. Он взмахнул копьем, брызнув грязью и обломками ей в лицо.

Она зарычала и отвернула голову в сторону, вслепую размахивая древком. Кетан попятился, чтобы избежать удара. Намереваясь вонзить в нее свое копье со всей силы, он уперся ногами позади себя. Его задняя левая нога подогнулась.

Кетан зашипел, его выпад ослаб из-за неожиданной потери опоры. У Зурваши было достаточно времени, чтобы прийти в себя — но не раньше, чем его копье вонзилось ей в живот. Его наконечник наполовину погрузился внутрь; она остановила его, обхватив большой рукой древко.

Он крепче сжал оружие, когда его глаза встретились с ее, его жвалы широко раскрылись.

— За Эллу!

Кетан зарычал, в этом звуке было столько же ярости, сколько боли; он уперся ногами в землю, вызвав новый приступ боли в раненой ноге, и оттолкнулся изо всех сил.

Королева зарычала, когда наконечник копья вошел почти по самое широкое место. Алый цвет пузырился по краям раны и стекал на инкрустированную золотом кожу ее пояса. Ее тело напряглось, кожа натянулась поверх твердых мышц; так быстро, что всех сил Кетана уже не хватало, чтобы сдвинуть ее с места.

Он схватил боевое копье обеими нижними руками вместе с верхней парой, сцепив суставы в бессмысленной попытке противостоять ее мощи.

— Все твои усилия, — сказала Зурваши, делая шаг вперед; копье не вошло глубже, а заставило Кетана отступить. — Все твое неповиновение. Вся твоя ярость. И это не привело ни к чему.

Копье удерживало ее на расстоянии трех сегментов от Кетана. Вне ее досягаемости, но не вне опасности. Но так и должно было быть — это всегда должно было закончится тем, что он сразится с ней.

Зурваши продвинулась еще на шаг. Кончики ног Кетана скользнули по земле джунглей и оставили в грязи борозды, а задняя нога снова заболела, угрожая подогнуться. Древко копья хрустнуло в крепкой хватке королевы.

— Я научилась воевать еще до того, как ты вылупился из яйца, маленький Кетан, — Она сильнее сжала копье. Звук того, как древко разломилось дальше, был заглушен раскатами грома, прокатившимися по небу.

Она заскрежетала жвалами и заставила его отступить еще на один сегмент.

— Мое величие сформировалось задолго до того, как ты взял в руки копье. Что ты для меня, как не вещь, с которой я могу делать все, что захочу?

Он выпустил боевое копье верхней правой рукой как раз в тот момент, когда древко разлетелось вдребезги в ее хватке. Его пальцы поймали единственное копье, которое осталось в кожаном мешке, перекинутом через спину.

Зурваши отбила боевое копье в сторону и бросилась на Кетана.

— За Ишкала! — он перекинул зазубренное копье через плечо и метнул его одним плавным, сильным движением. Оно ударило Зурваши в грудь как раз в тот момент, когда сломанное древко ее копья ударило Кетана в открытый правый бок. Щепка пробила его шкуру и разбилась о нагрудник. Сила удара отозвалась в каждой его кости. Он отшатнулся назад, королева сделала то же самое, зазубренное копье торчало из ее груди.

Где-то вдалеке Айви снова позвала его по имени. Его сердца сжались и запылали огнем. Скоро он вернется к своей паре. Очень скоро.

Нога Кетана наткнулась на что-то длинное и твердое: одно из упавших зазубренных копий. Он зацепил его когтями на ноге и подтянул к рукам. Весь его правый бок пульсировал при каждом движении.

Зурваши попятилась еще дальше, схватившись за копье, воткнутое ей в грудь. Кетан с первого взгляда понял, что рана не смертельна. Наконечник копья застрял только в твердой кости ее груди, не проникнув во внутренние органы — не смертельно, но болезненно.

Краем глаза Кетан заметил второе упавшее копье. Он подбросил его в воздух, поймал левой рукой и двинулся вперед.

— За мою праматерь, — прорычал он, нанося удар правым копьем, целясь в одну из ее рук. Его левое копье ударило прежде, чем она смогла прийти в себя, нанеся новую рану на ее животе. — За моего отца.

Его копья наносили удары так же быстро и часто, как дождь, падающий вокруг него. С каждым ударом он выкрикивал имя того, кто погиб из-за нее. С каждым ударом вытекало все больше крови королевы, стекая по ее золоту и коже, по кусочкам фиолетового шелка, смешиваясь с дождевой водой и падая на землю.

Взревев, она вырвала копье из груди и замахнулась им на Кетана. Он низко пригнулся, глубоко вогнав одно из своих в самый верхний сегмент ее передней ноги. Нога Зурваши подогнулась. Падая вперед, королева взмахнула рукой.

Кетан выпустил застрявшее оружие и откинулся назад. Ее когти прошлись по его лицу, оставляя горящие следы от правого глаза до челюсти. Он быстро повернул голову к ее руке, щелкнув жвалами. Их клыки разорвали плоть на ее правой руке, но не смогли ухватиться.

Зурваши удержала себя на согнутом суставе неповрежденной передней ноги и метнула в Кетана копье, которое высвободила из своей груди.

Он изогнул туловище. Наконечник копья задел его живот. Кетан опустил руки, зажав ими древко оружия между своим боком. Прежде чем Зурваши успела отступить, он ударил передней ногой по ее вытянутой руке. Хрустнула кость.

Королева хрюкнула, выпустив копье. Раскрыв жвала, она зашипела и бросилась на Кетана, широко расставив три руки.

Сердце Кетана колотилось от холодной, глубокой ярости, и он метнулся в сторону. Зурваши просто разминулась с ним. Инерция движения уже несла ее на землю, когда он повернулся и вонзил копье ей в поясницу чуть выше задних части тела.

— За всех, кому ты причинила вред! — он схватил копье, зажатое у него под мышкой, высоко поднял его и прыгнул, стремясь вонзить его ей в затылок.

Он лишь смутно осознавал крики поблизости, бешеное движение на краю поля зрения, другие выкрикивали его имя. Во время любого другого сражения он бы увидел. Он бы не позволил своему обзору стать таким узким.

Сеть поймала его как раз перед тем, как его копье попало в цель. Тяжелые шелковые нити, утяжеленные камнями, опутались вокруг его конечностей и оружия и изменили угол его прыжка.

Его копье задело костяной выступ между шеей и плечом королевы и ударилось о землю. Кетан навалился на нее сверху, тяжело приземлившись на бок. Он почувствовал толчок при приземлении в своей сломанной ноге, почувствовал, как деревянные щепки, вонзившиеся в бок, проникают глубже, почувствовал, как горячая кровь стекает по щеке, но все это ничего не значило.

Нет! Нет, нет, нет!

Кетан бился, пытаясь вырваться из сети, атакуя нити клыками и когтями, пытаясь разорвать их, вытягивая руки и ноги наружу.

Вокруг него роились тела; его хватали за руки, когти впивались в шкуру, а королева поднималась под ним.

Когти Кетана вонзились в схватившего его врикса, но он слишком запутался в сети. Он ревел, когда его оттаскивали от Зурваши. Ревел и дрался, нанося как можно больше урона окружающим, и все это время не сводил взгляда с королевы.

Пленители швырнули его на землю. Толстые, твердые лапы опустились на его спину, руки и ноги, пригвоздив к месту.

— Зурваши, — прорычал он, поворачивая голову, чтобы снова увидеть ее.

Королева стояла прямо, ее плечи вздымались от неровного дыхания. Кровь струилась из ее многочисленных ран, как струи ливня, стекающие со скалы, но ее янтарные глаза горели жизнью. Она наклонилась двумя руками, ухватилась за древко копья, торчащее из ее передней ноги, и отломила его на расстоянии ладони от раны.

— У тебя нет чести! — вскрикнула Налаки.

— Честь — для дураков, — отрезала Зурваши. — Мне нужна только сила.

— Эта битва была между тобой и Кетаном, — прорычала Корахла откуда-то из-за спины Кетана.

— Он не бросал вызов. Он знал, что не сможет победить, и теперь ему предстоит долгое наказание.

— Это был вызов духу, и ты…

— Это был не вызов! — Зурваши взревела, топнув ногой по земле и глубоко вдавив ее в грязь. — И ты больше не будешь сомневаться в своей королеве, Клык.

Корахла фыркнула.

— Это неправильно.

Голос Айви прорезал воздух, проникая прямо в сердце Кетана.

— Кетан!

Он увидел вспышку бледной кожи и золотистых волос за спиной королевы, и его сердце дрогнуло. Айви стояла рядом с Ансет и его друзьями, ее глаза были широко раскрыты, пряди золотистых волос развевались на ветру.

Кетан зарычал и взбрыкнул, едва не сбросив удерживавшего его врикса. Айви не должна была находиться так близко. Она не должна была быть здесь, особенно не сейчас — не тогда, когда полномасштабная битва была неизбежна.

— Держите его ровно, — приказала Зурваши, — но убедитесь, что он видит.

На него обрушился еще больший вес, прекратив его борьбу. Его сердца забились быстрее.

В сером небе сверкнула молния. Раскат грома потряс землю и заставил задрожать близлежащие деревья.

Королева повернулась к Айви и остальным. Когда она заговорила, в ее голосе слышалось эхо грома.

— Отдай мне этих существ, Налаки, и тех, кто предал меня. Калдарак, возможно, еще выживет в эти дни.

Когти Кетана вонзились в грязь, но он не смог получить опору, необходимую для освобождения. Он должен был добраться до своей пары. Должен был защитить ее.

— Ты их не получишь.

— Я получила тебя, маленький Кетан. Я убью их.

— Они из Калдарака, — Налаки шагнула вперед, выпрямившись во весь рост. — Ты не причинишь им вреда.

Тонкие волоски на ногах Зурваши встали дыбом.

— Корахла.

— Моя королева? — голос Верховного Клыка был напряженным, как будто она говорила сквозь стиснутые зубы.

— Приготовь моих Клыков к войне. Весь Калдарак будет обескровлен.

— Мы не…

— Айрека, — прорычала Зурваши, — приготовь моих Клыков к войне.

Сквозь ноги королевы Кетан увидел Айви. Ее глаза встретились с его. В их чистых голубых глубинах сверкало так много того, что он никогда не сможет расшифровать, так много того, на изучение чего он жаждал потратить свою жизнь. И теперь что-то ожесточилось в этих глазах.

Вместе с этим ужас в животе Кетана усилился.

Айви сжала руки в кулаки, в одной из них она держала свое маленькое копье, и плотно сомкнула губы.

— Нет, — прохрипел Кетан. — Во имя Восемерых, нет.

Айви вышла вперед, стряхнув руку Ансет, когда женщина-врикс потянулась к ней, и остановилась только тогда, когда поравнялась с Налаки.

Кетан услышал, как его друзья и сестра произносили имя Айви с вопросом и тревогой. Она не ответила и больше не смотрела на Кетана — она подняла взгляд на королеву.

— Зурваши, — в голосе Айви, обычно мягком и сладком, слышались жесткие нотки, когда она произносила свои слова на языке вриксов. — Я, Айви Фостер, бросаю тебе вызов за власть над Такаралом.

Сердца Кетана перестали биться. Его грудь сдавило, горло сжалось, а тонкие волосы встали дыбом. Мир вокруг него развалился на части, затопив его холодом, превосходящим все, что он когда-либо чувствовал, превосходящим все, что Айви описывала на своей Земле.

Со стороны королевы послышалось долгое, резкое гудение, и она наклонила голову.

— Ты? — защебетала она. — Ты хочешь…

Глаза Айви сузились, и в них появился яростный блеск.

— Я также вызываю тебя освободить мою пару.

Зурваши напряглась и замолчала, уставившись на Айви. Наконец, она повернулась и снова посмотрела на Кетана, раздвинув жвала.

— Это. Это то, с кем ты спарился.

Нет. Праматерь, Охотник, Защитник, кто угодно — нет.