Собиратель историй

Глава 27

10 января 2011 года

— Он ведь сказал обращаться в любое время, — пробормотала Сара, глядя на свое отражение в зеркале, которое выдавало ее сомнения. — Я просто веду себя по-соседски, — уже громче добавила она, полная решимости сгладить неловкость после их последней встречи.

Глядя в окно, она заканчивала расчесывать волосы. За это утро погода уже трижды поменялась: солнце, тучи, потом град. Как, интересно, ирландцы выбирают, что надеть? Сара привыкла, что если в Америке с утра светит солнце, то оно провисит над головой хотя бы до конца дня. Она натянула пальто поверх ярко-красного вязаного платья, повесила зонтик на руку и отправилась вниз по дороге.

Прошлой ночью у нее был очередной «кошмар», как называл их Джек, — можно подумать, она просто впечатлительный ребенок! Он никогда не проявлял особого сочувствия по поводу ее панических атак, а может — не умел успокаивать других, потому что и сам не слишком успешно справлялся со своими эмоциями. В любом случае Сара ощущала необходимость скрывать от него свое состояние. Возможно, именно поэтому она начала по ночам уходить из дома на пробежку. И еще пить. Но здесь, в Ирландии, у нее получалось пережидать приступы паники. По крайней мере, терпеть их, не изматывая себя до крайности. Это был уже прогресс, потому что Сара перестала бегать от проблемы (буквально). Впрочем, она все еще сомневалась в своих силах. Слишком много неудачных попыток за плечами: ей и раньше казалось, что она уже перешла на другую ступень, к следующей стадии. Люди любят вешать на все ярлыки, даже на собственные переживания. В разговорах с сестрой Сара шутила, что покинула Бульвар Отрицания и направляется к Перекрестку Гнева, — но, по правде говоря, не могла сказать, где она. Тогда каждый шаг казался ошибкой. Но сейчас ее не покидало странное чувство, что все происходит правильно, так, как надо. Все совпадения, найденный дневник Анны, Оран и Хейзел, Маркус и Фи и даже загадочный Нед Дилейни… Сара не смогла бы выразить словами то, что у нее на душе, но она наконец снова жила.

— О, здорово, ты избавила меня от необходимости идти до тебя, — заявил Оран вместо приветствия. Правда, тон его был мрачен.

— Привет, сосед! Я подумала, может, ты свободен и хочешь выпить кофе или…

За его спиной, на лестнице, Сара увидела Хейзел. Та помотала головой и одними губами проговорила: «Извини».

— Что-то не так? — Сару смутил тот факт, что ей не предложили войти. Неужели Оран злится на нее?

— Если честно, то да, Сара. — Он нервно провел пальцами по волосам и сунул руки в карманы. — Я просто поверить не могу, что ты вчера потащила Хейзел на встречу с этим человеком!

— Это я потащила ее! — завопила Хейзел.

— По-моему, тебе было сказано оставаться в своей комнате! — рыкнул Оран. Сара ожидала, что он закончит фразу словами «юная леди», и невольно улыбнулась, потому что именно так к ней обращались родители, когда были чем-то недовольны. Посмотрев на Орана, она быстро стерла с лица улыбку и попыталась принять серьезный вид.

— Извини, Хейзел сказала, что ты разрешил.

— Конечно, она так сказала! Она ведь ребенок!

— Я не ребенок, а подросток! — завопили сверху.

— Ладно, я лучше пойду, — проговорила Сара.

Повисла пауза, они оба молчали. Сара мысленно проклинала себя за то, что влезла в их семейные дела, что не забаррикадировалась в доме Батлера до самого возвращения в Штаты. Кстати, когда это случится? Неужели все это время она пряталась в глуши, окунувшись с головой в чужие проблемы? Она едва знала этих людей, но вторглась на их территорию, как вздорная американка, — прямо как в глупых фильмах.

— Прости. Я не виню тебя, я не должен. — Оран почесывал затылок и смотрел в пол. Вспышка гнева прошла, уступив место усталости — такой явной, что Сара почти ощущала ее сама.

— Ничего, ты прав. После всего, что ты рассказал мне про Хейзел и про все эти штуки с волшебством, мне следовало как следует подумать. Прости, Оран. Наверное, я просто обрадовалась компании, а твоя дочь такая увлеченная девочка.

— Манипулятор, ты хотела сказать?

— Уверена, ты это не всерьез. У нее сильный характер, и это хорошо, Оран.

— Только если ты не ее отец.

Дверь в спальню Хейзел захлопнулась, и Сара посмотрела ей вслед.

— Думаю, мне стоит оставить вас наедине, — пробормотала она.

— Может, все-таки выпьем кофе? Если, конечно, наша семейная драма не отпугнула тебя. — Оран отошел в сторону, пропуская ее в дом.

Сара зашла, решив про себя, что не будет задерживаться. Макс тут же запрыгал у ее ног, а Оран поставил кипятиться чайник.

— Откуда ты вообще узнал про поездку? — поинтересовалась Сара, снимая пальто. Ей показалось или Оран действительно окинул пристальным взглядом ее платье? Наконец он откашлялся и ответил:

— Одна из наших соседок увидела вас обеих, и, конечно, ей не терпелось расспросить меня, что это за новая подруга Хейзел.

«Так вот что значит — жить в маленьком городе», — подумала Сара. Она села во главе стола и с этого места не могла не пялиться на большую фотографию в рамке: Оран, маленькая Хейзел и, конечно, Кэти. Ей не хотелось давить на больное, но сложно было отвести взгляд от красивой улыбающейся женщины с игриво ниспадающими темными локонами.

— Я думал, что это ошибка, представляешь? — Оран кивнул на фотографию.

— Что? — не поняла Сара.

Он принес две большие кружки и пачку песочного печенья.

— Кэти, — пояснил он. — Когда отец сказал, что она умерла, я подумал, он впал в маразм. Наверное, тогда это был единственный способ хоть как-то объяснить происходящее. «Она умерла», — говорил отец. «Да как она может умереть?!» — отвечал я.

Сару удивила его откровенность. Она не знала, как реагировать, поэтому решила просто промолчать и дать Орану высказаться. Казалось, он долго носил эти мысли в себе и до сих пор не смел их озвучить.

— Сердечный приступ. Помню, в больнице я все твердил, что она слишком молода, ей всего тридцать пять. Я как будто со стороны слышал свой голос, повторяющий одно и то же. Думаю, такое часто случается. Родственники не понимают… не могут осознать, что спорить уже бесполезно… Она скончалась в машине скорой помощи.

— Боже, Оран, мне так жаль.

— Скорую вызвала Хейзел. Ей было тогда всего семь! Не представляю, каково ей пришлось… Понимаешь, они гуляли вдвоем на Холме Фейри. Им обеим там очень нравилось.

Воцарившуюся тишину нарушало лишь тиканье часов. На мгновение Сара задумалась, где сейчас Хейзел: у себя в комнате или же подслушивает с лестницы, как делала в детстве сама Сара? Взрослые часто ошибочно полагают, что дети их не слышат.

— Если честно, я думал, оно меня убьет. Горе. Но хуже всего то… что этого не произошло. Хочется тебе того или нет, но ты живешь дальше. А Хейзел… — У него сорвался голос.

— Она удивительная девушка, — промолвила Сара и осторожно взяла его руки в свои.

— Теперь ты понимаешь, почему я не хочу, чтобы она забивала голову всей этой волшебной чепухой? Поначалу я думал, это отвлечет ее, но когда начались эти ее видения… — Оран осекся.

— Видения? — переспросила Сара.

— Это было всего пару раз, — будто оправдываясь, сказал он. — Она говорила, что видела Кэти, что могла говорить с ней и…

Он снова закрыл лицо руками.

— Я знаю, что это не мое дело, — осторожно заговорила Сара, — и, пожалуйста, не сочти, что я вмешиваюсь. Просто предлагаю взглянуть на это немного иначе… Ты не думал, что это ее способ справиться с горем?

— Притворяться, что ей является мать? Разговаривать с призраком? Сара, это безумие, и ты не должна ее поощрять!

— Я не пытаюсь, Оран, я просто хочу услышать ее. — И как только слова слетели с губ, Сара поняла, что за ними последует.

— А я, по-твоему, не пытаюсь?!

Сара глубоко вдохнула. Любой, у кого имеется хоть капля здравого смысла, придержал бы язык, но она уже перешла черту — незачем отступать.

— Желание защитить ребенка — это естественно. Но, Оран, я не думаю, что ты в силах защитить ее от всего на свете, — наконец проговорила Сара. — Мне кажется, Хейзел пытается пережить утрату по-своему, не так, как это делаешь ты. Но вы же наверняка можете как-то помочь друг другу?

Сара видела, что Оран борется с желанием поспорить с ней, отстоять свою правоту. Кто стерпит, когда в дом приходит незнакомый человек и начинает рассказывать, как правильно воспитывать ребенка? Через некоторое время он заговорил снова:

— Я не хотел, чтобы она взрослела так рано. Хотел оградить ее от этого… Но сейчас я и сам понимаю, как нелепо это звучит. Разве можно заставить ребенка не тосковать по матери?

Конечно нет, хотелось сказать Саре. Точно так же и мать никогда не перестанет тосковать по своему ребенку.

— Отец рассказывал тебе, что я нашла старый дневник? — спросила Сара. — Он принадлежал девушке, которая жила когда-то в доме Батлера.

— Ого, вау! Я и не заметил, как ты сменила тему, — криво улыбнулся Оран.

— Прости… Я стараюсь не вторгаться в твою жизнь сильнее, чем уже позволила себе.

— Нет, я рад, что ты это сделала. — Оран кивнул и прикусил губу, глядя в пол. — В любом случае я не должен был валить все это на тебя. Будь у меня хоть капля порядочности, мне было бы стыдно.

— Не говори так. Я потратила слишком много времени, пытаясь быть учтивой. Лучше уж быть откровенным.

Сара сказала это скорее себе самой, чем Орану.

— Ладно, в следующий раз будем раскапывать скелеты в твоем шкафу, — слабо улыбнулся он.

Сердце Сары пропустило несколько ударов. Было приятно слышать от него «в следующий раз», хотя при мысли, что придется делиться своими секретами, по спине пробежал холодок.

— Давай будем держаться нейтральных тем. Я вот хотела спросить, ты знаешь что-нибудь про семью Батлеров?

— Если честно, не особо. Дом мы купили через агентство, до этого он долгое время пустовал. Я могу спросить у отца или дедушки — он сейчас в доме престарелых, совсем слаб, но память у старика ого-го.

— Я буду тебе очень признательна. — Сара поставила чашку на стол и поднялась. — А теперь мне действительно пора, нужно еще сделать пару звонков.

Это, разумеется, была ложь. По пути к выходу Сара заметила на полке над плитой свой набросок дома Батлера.

— Я и забыл, как там красиво, — сказал Оран, поймав ее взгляд. — Спасибо, что напомнила.

Когда Сара ушла, Оран тихо поднялся по ступеням лестницы, покрытым ковром, и постучал в дверь Хейзел, игнорируя табличку «НЕ БЕСПОКОИТЬ», на которой дочь также изобразила череп и кости. Макс, хотя ему запрещали ходить на второй этаж, забежал наверх вслед за Ораном.

— Уходи! — крикнула Хейзел.

— Да я-то что, я уйду! Это Макс хочет тебе что-то сказать, — проговорил Оран, и пес, как верный соучастник, тут же принялся скрестись в дверь. Оран даже не отругал его (но только в этот раз).

Ключ провернулся в замочной скважине, и в щели показались два больших глаза. Макс, полный решимости ворваться, настойчиво тыкался в дверь носом до тех пор, пока Хейзел не уступила.

— Только не на кровать! — в унисон завопили отец и дочь, но Макс уже зарылся в складки одеяла.

— Думаю, нам нужно поговорить, — начал Оран, и они с Хейзел устроились на кровати, стараясь не придавить случайно Макса.

— Сара ни в чем не виновата! — воскликнула Хейзел.

— Никто не виноват, в том-то все и дело. То, что случилось, — это не твоя вина и не моя. И твоя мама тоже не виновата, что так произошло.

Оран всегда хотел сказать это, а Хейзел — услышать. На этот раз слова помогли.

— Все это время я думал, что защищаю тебя. Эти видения, которые у тебя были, я решил, что это… ненормально. Но, возможно, я ошибался.

Дочь посмотрела на Орана одновременно с облегчением и надеждой.

— Знаю, это прозвучит странно, но, пап, это меня успокаивало. Мне казалось, будто мама присматривает за мной.

— Успокаивало? — Оран заметил, что Хейзел сказала об этом в прошедшем времени.

— Прошлой ночью мама приснилась мне. Сказала, что я больше не смогу видеться с ней, но что она всегда будет рядом, всего на расстоянии шага от меня. А потом я проснулась и почувствовала себя… Даже не знаю, просто все изменилось.

Оран притянул Хейзел к себе, и она заплакала. Слезы падали на его шерстяной свитер.

— Ты в порядке? — спросил он через некоторое время.

— Наверное, я просто скучаю по ней.

— Я тоже, милая. Я тоже.

Они провели в кровати остаток дня. Валялись с Максом, разговаривали о разных глупостях, какие только могли прийти в голову. Вспомнили, как на чердаке завелась мышь и Оран поставил мышеловку. Каждый день он клал в нее сыр, и тот исчезал, но мышеловка оставалась пустой. А потом оказалось, что это Хейзел и Кэти воровали лакомство, чтобы спасти бедную мышь.

— Я все не мог взять в толк, как бестолковый грызун может такое проделывать! — смеялся Оран. — Да уж, Кэти и мухи обидеть не могла.

— Сара хорошая, правда? — неожиданно спросила Хейзел.

— М-м-м…

— Хотя она кажется немного грустной.

— С чего ты взяла?

— Не знаю, просто иногда я чувствую, она о чем-то не говорит. Может, просто скучает по дому.

Оран задумался, проснулась ли в Хейзел женская интуиция или это он настолько невнимателен к чужим тревогам и волнениям.

— Я дала ей «Справочник фейри», — сообщила Хейзел.

— Серьезно? Это ведь твоя любимая книга!

— Да-да. Представляешь, оказывается, парень, который написал ее, приезжал когда-то сюда, в Торнвуд, и общался с девушкой, чей дневник нашла Сара. Эта девушка жила в доме Батлера.

— Ничего себе совпадение… Так Сара тоже верит в фейри?

Оран удивился, что смог задать этот вопрос с серьезным лицом.

— Те, кто не верит в магию, никогда ее не отыщут.

— Ух ты, это глубоко, Хейзел! Когда это ты успела стать такой мудрой?

— Пап, это Роальд Даль! Серьезно, тебе стоит попробовать прочесть хоть одну книгу!