Собиратель историй

Глава 18

Мало будет сказать, что история старика потрясла меня. Неважно, веришь ты в фейри или нет, но было очевидно, что Джимми так и не оправился после той утраты.

— Женщина умерла от сердечного приступа, — бросил нам Нед, когда мы уже вышли из дома. Он стоял у кучи торфа, явно дожидаясь нас. — Все остальное Джимми просто навыдумывал.

Я испытала острое желание накричать на него. Когда-то и мне говорили, что я выдумываю, что все происходящее — только у меня в голове. От одного воспоминания во мне поднялась волна гнева. Гарольд ответил Неду что-то вежливо-банальное, и мы оседлали велосипеды.

— Все в порядке, Анна? — через какое-то время спросил Гарольд.

Эта реплика вернула меня к реальности. Я так глубоко ушла в себя, что почти забыла о его присутствии.

— Конечно, — выдавила я.

— Все это не чересчур? Может, разболелась нога или… — Он замолчал.

Мы доехали до небольшого моста, я остановилась и прислонила велосипед к каменной стене. Солнце висело над горизонтом, и теплые лучи согревали лицо. Я глубоко дышала, глядя вниз на разлившиеся бурые горные воды речушки, которая уже давно вышла из берегов.

— Дело не в ноге, — проговорила я. По глазам Гарольда я видела, как ему хочется, чтобы я доверилась ему. Я выжидала, наблюдала за тем, как он общается с жителями деревни, хотела удостовериться, что могу поведать ему свою историю. Слишком хорошо я знала, с какой легкостью тебя будут высмеивать люди, которые боятся поверить. Но Гарольд — он выслушивал каждую историю с большим уважением. Он никогда не осуждал рассказчиков и ни единым словом не выдал собственное мнение. Он вел себя как ученый.

— Скажи мне, Гарольд, а во что веришь ты?

Я стояла, опираясь на мост. Его арка отражалась в воде, образуя сплошной темный круг. Гарольд достал из нагрудного кармана щепоть табака, свернул сигарету, лизнув край, а потом зажал кончик зубами и чиркнул спичкой о ботинок — этот истинно американский жест позабавил меня. Выдохнув клуб бело-серого дыма, он облокотился на мостик подле меня.

— Ты понимаешь, что просишь ученого обнародовать выводы до окончания исследования? — с напускной важностью поинтересовался он. Я просто пожала плечами. — Впрочем, ты мой ассистент, так что ничего страшного в этом нет. — Гарольд улыбнулся. — Хотя, признаюсь, другим ассистентам я не раскрывал подобной информации.

Я почувствовала, как сердце забилось быстрее. Мне и в голову не приходило, что какая-то другая девушка до меня помогала Гарольду в его исследовании.

— И какие они были, другие твои ассистенты? — я бросила на него взгляд через плечо с таким видом, будто просто поддерживала беседу, чтобы скоротать время.

— Поверь, и вполовину не настолько увлеченные, как ты. Я не виню их: большинство молодых людей, с которыми мне приходилось работать, скорее интересовались деньгами, чем моим исследованием.

Я выдохнула, осознав, что все это время задерживала дыхание.

— Значит, до меня ты девушек не нанимал? — Я не могла, не хотела сознаваться себе самой, отчего это так важно для меня.

— Да, ты мой первый ассистент женского пола. И самый любознательный из всех.

— Тогда, пожалуйста, ответьте на мой вопрос, мистер Краусс!

Он переступил с ноги на ногу и посмотрел на небо, как будто в поисках подсказки.

— Что ж, давай начистоту. Я провел много времени в Оксфорде, с головой уходя в книги, но теперь понимаю, что нельзя изучать такой вопрос, как верования в фейри, на основе книг. Ты можешь познать это только на личном опыте, если будешь ездить по священным местам и общаться с людьми, которые считают эти места своим домом.

— По таким местам, как Торнвуд?

— Совершенно верно. Каждая группа деревьев или груда камней имеет свое значение, свою историю, которую знают лишь местные. И все же из локальных свидетельств формируется общая для кельтских народов система верований, из чего я делаю вывод, что вера в фейри на практике сводится к доктрине о сущности души.

Гарольд видел, что я не улавливаю деталей, но продолжал, надеясь донести хотя бы общий смысл:

— Везде, где бы я ни был, потомкам кельтов свойственны схожие верования. Есть небольшие местные различия, но по существу истории одни и те же. Как я понял, в их основе лежит вера в существование Страны Фейри, некоего царства… такого места, где обитают души умерших, а вместе с ними — духи, демоны, боги. Невидимый мир, понимаешь?

— Когда ты говоришь, это звучит так реально, — пробормотала я.

— Это место реально — по крайней мере, для тех, кто верит, что посещал его или сталкивался вживую с его обитателями. Зачастую у этих людей нет ни школьного, ни университетского образования, но не стоит их недооценивать: как по мне, они заслуживают большего доверия, чем самая древняя рукопись Британского музея! Полагаю, моя интерпретация их свидетельств добавляет им авторитетности в твоих глазах, потому что я могу говорить как ученый.

— А если говорить не как ученый? Что думаешь ты сам? — не отставала я.

— Я думаю, есть много очень интересных исследований в области экстрасенсорных явлений…

— Гарольд!

Я была раздосадована тем, что он использует заковыристые выражения, чтобы избежать прямого ответа.

— Честно? — Он сел на мост рядом со мной. — Я не знаю, во что верю. Знаю только, что очень трудно бывать в местах, подобных этому, и не проникнуться мистическим духом. — Он бросил взгляд на холмы, окружавшие деревню. — Однако если б меня прижали — а именно это сейчас и происходит, — я бы согласился с теорией, что эти существа определенным образом общаются с нами. Все свидетельства, — он постучал по сумке, где лежал блокнот, — говорят об одном: между нашим миром и миром духов существует связь.

Мы погрузились в задумчивое молчание, нарушаемое лишь клекотом фазана где-то вдалеке.

— Для меня остается тайной, почему одним людям они показываются, а от других предпочитают прятаться. Но твои соседи правы, что боятся и уважают их. Да, эти существа кажутся такими же, как мы, но они определенно не люди.

— Ты сказал, что они пытаются общаться с нами. А что, если… если бы это мы хотели с ними связаться?

Я набрала в грудь воздуха, намереваясь рассказать ему о Милли, но тут на горизонте показались Падди и еще какой-то парень, которого я раньше не видела. Они подъехали к нам на велосипедах.

— Хей, как вы тут? — поздоровался Падди. Его спутник ничего не сказал. — Собираешься домой? — спросил он, обращаясь ко мне.

Я покосилась на Гарольда, и тот, по-видимому, решил, что нам хватит приключений на сегодня.

— Увидимся завтра, — сказал Гарольд и одарил меня мягкой улыбкой, которую я уже успела полюбить. Он помахал нам на прощание, и мы с Падди и его другом покатили в сторону дома.

— Это Дэнни, — представил своего спутника Падди. — Он наемный рабочий.

— Привет, Дэнни, — поздоровалась я. — На какой ферме ты сейчас работаешь?

Они переглянулись, а потом вразнобой ответили, что эта ферма очень далеко, и вообще в другой деревне, и я не знаю ее хозяев. Моя голова была занята собственными проблемами, так что расспрашивать я не стала, но они совершенно точно что-то скрывали.

— Возможно, вам стоит договориться, на какой ферме работает Дэнни, до того, как мы приедем домой и этот вопрос зададут наши родители, — посоветовала я и надавила на педали велосипеда.

Ночью меня разбудил стук в дверь. Я спала на чердаке и, как правило, чувствовала себя в безопасности на такой высоте, но этот стук почему-то растревожил меня.

— Именем короля, открывайте! — сердито орал кто-то снаружи. Я испуганно натянула одеяло до самого подбородка. К нам и раньше приходили с проверками — искали тех, кто гонит потин, — но никогда прежде это не происходило посреди ночи. К тому же отец больше не держит потин в амбаре: все оборудование он хранит на развалинах в поле. Пока мысли судорожно метались в моей голове, отец поднялся и пошел открывать дверь.

— Хорошо, хорошо! — крикнул он. — Дайте же человеку натянуть штаны!

В дом ворвались полдюжины мужчин в форме, которые тут же принялись переворачивать все вверх дном.

— В чем дело? — спросил отец. Таким раздраженным я его еще никогда не видела.

— У нас есть основания полагать, что вы укрываете в своем доме молодого человека по имени Дэниел Фриман, — заявил один из полицейских.

Новый друг Падди! Он провел вечер подле нашего камина, поужинал вместе с нами, но ушел еще до того, как я отправилась спать.

— Кого? — переспросил отец, но он, конечно, тоже уже догадался.

— Он член Ирландского республиканского братства, мистер Батлер. Слышали про такое?

— А должен был? Я фермер, а не политический активист. Эй, осторожнее с посудой! — крикнул отец, обращаясь к полицейскому, который обыскивал буфет. — Если я тут кого и прячу, так уж вряд ли он запрыгнул в чайник!

Мама и братья тоже уже поднялись с кроватей, и теперь все стояли перед камином, возле дивана. Полицейские обыскали спальни и в конце концов были вынуждены признать, что мы никого не укрываем. Они не извинились за то, что ворвались к нам в неурочный час, да мы этого и не ждали.

— Что случилось? — спросила мама.

— Налет на товарный поезд, — пояснил констебль. — Судя по всему, операцию тщательно спланировали. Забрали два бочонка «Гиннесса», пять тысяч сигарет, два шмата бекона и пятьдесят рождественских пирогов. Чертовы фении![20] — выругался он.

Услышав, сколько всего было украдено, мы невольно ахнули. Когда полицейские убедились, что нам ничего не известно, то отправились обыскивать следующий дом. Едва они ушли, мама захлопнула за ними дверь и заперла на засов, а я спустилась вниз по лестнице. Билли сразу же приник к моим ногам, а я обняла его и прижала к себе его мягкую голову.

— О чем ты думал?! — рыкнул отец, обращаясь к Падди. — Привести такого человека к нам в дом! — Он замахнулся, но брат ожидал затрещину и успел увернуться.

— Оставь его, Джо, — осадила отца мама. Она подошла к дивану и подняла сиденье. Внутри, к моему величайшему изумлению, обнаружился Дэнни, который в ту минуту походил на загнанного зайца.

Не буду повторять все красочные выражения, сорвавшиеся с уст моего отца, когда он узрел нашего тайного гостя. В конце концов мама заставила его успокоиться, сказав, что если полицейские услышат шум, то могут вернуться.

— Ты должен уйти, Дэнни, — сказала мама, — тебе небезопасно оставаться в деревне.

— Наверное, кто-то настучал, — пробормотал Падди, явно жалея, что все так сложилось. Он очень хотел внести свой вклад в борьбу братства, но знал, что мама, пусть даже она сочувствует их делу, не допустит, чтоб ее старший сын вступил в их ряды.

— Падди, пусть сегодняшний вечер будет тебе уроком. Это не игра, и полицейские не будут с тобой церемониться, — сказала она.

— Послушай свою маму, Падди, — поддержал ее Дэнни. — Я благодарен тебе за помощь, но больше ты ни в чем не участвуешь. Спасибо вам, миссис Батлер, — добавил он, обращаясь к маме. — Я не забуду вашей доброты.

Он натянул кепку и осторожно двинулся к задней двери.

— Спрячься в коровнике, пока не убедишься, что опасность миновала, — не оборачиваясь, бросил ему отец. Дэнни помедлил и, мимолетно улыбнувшись мне, исчез в темноте.

Больше мы о нем не слышали, но сегодня утром обнаружили на пороге прекрасный рождественский пирог, украшенный глазурью.