Шрам: Красное Море

Глава 6

Пьер проснулся от гудка. Долгий, низкий, вибрирующий. Не аварийный и не боевая тревога. Сигнал общего построения. Он открыл глаза, глянул на часы. Семь утра. Рано. Значит, что-то поменялось.

В казарме уже шевелились. Рено сидел на койке и затягивал ботинки. Михаэль у стены проверял разгрузку. Джейк зевал, но натягивал форму. Трэвис, почесав задницу, выругался сквозь зубы:

— Какого хрена в семь утра? Дайте поспать, твою мать.

— Заткнись и одевайся, — буркнул Рено.

Пьер быстро натянул штаны, футболку, разгрузку. Проверил «кольт» на поясе, нож, магазины. Взял винтовку и вышел в коридор. Там уже текла толпа: бойцы шли к выходу на палубу. Лица собранные, без утренней тупости. Все поняли одно и то же.

На палубе стояло человек тридцать. Жара ударила сразу, хотя солнце только поднялось. Металл под ногами уже грел, как печка. Море спокойное, небо чистое. А воздух напряжённый, будто его натянули на проволоку.

Пьер встал в строй рядом с Рено. Трэвис протиснулся следом, Михаэль справа.

Майор Уэллс стоял у надстройки, рядом капитан судна, филиппинец в белой форме. Тут же Маркус, Ричард с планшетом, сержант Дэвис. Все в полной экипировке, все с оружием.

Уэллс шагнул вперёд и дождался тишины. Слышно было только ветер и море.

— Слушайте внимательно. Через час мы входим в красную зону. Баб-эль-Мандебский пролив. Узко, берега рядом: с одной стороны Йемен, с другой Эритрея. Видимость с берега отличная. Хуситы активны в этом секторе. За две недели три атаки: две ракеты и один дрон. Один танкер повреждён, два судна ушли без потерь. Мы в зоне риска.

Он выдержал паузу, чтобы слова легли.

— Угрозы. Первое: противокорабельные ракеты с берега. Китайские, иранские, чёрт знает какие. Дальность до пятидесяти километров, скорость высокая. Второе: дроны-камикадзе, маленькие, быстрые, идут низко над водой. Третье: малые катера с пулемётами и РПГ. Реже, но бывает.

Пьер слушал и раскладывал по полкам. Ракеты хуже всего: от них не спрячешься. Дрон можно снять, если заметишь вовремя. Катера решаются огнём.

Уэллс кивнул Ричарду. Тот развернул планшет с картой.

— Конвой идёт коридором. Ширина пролива около двадцати километров. Держимся ближе к середине, но досягаемость всё равно есть. Прохождение около шести часов. До вечера будем в опасности.

Джейк поднял руку:

— Военные нас прикрывают?

— Частично, — ответил Уэллс. — Французский фрегат идёт параллельно, американский эсминец держится в стороне. Но если начнётся атака, первыми под ударом будем мы. Рассчитывайте на себя.

— Охуенно, — пробормотал Трэвис.

Уэллс бросил на него взгляд, но не стал тратить воздух.

— Задачи. Все смены на боевых постах. Дежурство круглосуточное до выхода из зоны. Смена каждые четыре часа. Маркус распределит позиции. Правила применения силы: увидели угрозу, докладываете. Угроза подтверждена, работаете без предупреждения. Дроны сбиваем сразу. Катера тоже. Ракеты… — он коротко усмехнулся без радости, — ракеты мы не остановим. Если услышите про пуск, ложитесь, закрывайте голову и молитесь. Всё.

Тишина стала тяжёлой. Не театральной, а настоящей.

— Вопросы?

— Если попадёт ракета, что делать? — спросил Дэнни.

Капитан сделал шаг вперёд:

— Если пожар, тушим. Если пробоина, закрываем. Если судно тонет, эвакуация. Шлюпки готовы, спасжилеты на постах. Если совсем плохо, прыгаете за борт и ждёте подбора. Военные пришлют вертолёт.

— Сколько ждать?

— Час. Может два.

— В воде? — голос Джейка сел. — С акулами?

— С акулами, — подтвердил капитан спокойно.

— Ебать… — выдохнул Джейк.

Уэллс махнул рукой:

— Всё. Маркус, распределяй. Готовность через двадцать минут.

Строй рассыпался. Маркус собрал свою смену у борта. Двенадцать человек: Пьер, Рено, Михаэль, Джейк, Трэвис, Дэнни, Диего, Карим и ещё несколько.

Маркус разложил схему судна на ящике и ткнул пальцем:

— Дюбуа, крыша надстройки. Снайперская позиция. Контроль горизонта и неба. Приоритет: дроны. Увидел, сбиваешь. Не ждёшь команды. Ясно?

— Ясно.

— Рено, Михаэль, нос. Бинокли, автоматы. Катера, любые движения по воде, сразу доклад.

— Понял.

— Трэвис, Джейк, корма. Трэвис на пулемёте, Джейк страхует.

— Есть, — сказал Трэвис и даже улыбнулся, но улыбка вышла сухой.

— Дэнни, Диего, борта. Патруль, помощь, контроль палубы. Карим с Ричардом в рубке: связь, радар, координация. Остальные резерв, но без расслабона. Смена через четыре часа.

— Ясно, — ответили разом.

— По местам. Время пошло.

Пьер поднялся на крышу надстройки. Солнце уже обжигало. Металл парапета жёг даже через перчатки. Он отпил воды из фляги, плеснул на затылок. Легче стало на секунду, потом снова пришла жара.

Он устроился у парапета, винтовку положил рядом, бинокль на шею. Конвой впереди шёл ровно: три судна, французский фрегат серым силуэтом держал дистанцию. Небо чистое, море гладкое. Красиво и лживо.

Пьер медленно дышал, выравнивая пульс. Ракета. Дрон. Катера. Варианты простые, но один из них не оставлял выбора.

Вспомнилась Зона: угрозы приходят не тогда, когда страшно, а когда скучно. Мутант из тумана, снайпер из-за угла, аномалия под ногами. Здесь другое, смысл тот же. Выживает тот, кто не моргает вовремя.

Рация зашипела:

— Всем постам. Входим в красную зону. Доклады каждые десять минут.

— Пост один, понял, — ответил Пьер.

Дальше пошла рутина. Доклады, короткие ответы, сухие «чисто». Пьер не позволял себе расслабиться. Он смотрел на воду больше, чем на небо, проверял каждое пятно, каждую белую полоску пены, каждый отблеск.

Жара выедала внимание. Пот лез в глаза. Вода в фляге быстро стала тёплой, почти противной. Под бронежилетом футболка промокла насквозь. Он всё равно не отпускал взгляд, потому что знал: смерть любит момент, когда человек решает, что «ну, вроде всё спокойно».

Часа через четыре глаза начали болеть, спина затекла, пальцы ныли от постоянного хватания за металл и ремни. Внизу на палубе Трэвис сидел у пулемёта и курил молча. Джейк, прислонившись к контейнеру, держал бинокль и тоже молчал. Рено и Михаэль на носу стояли, как тени.

Солнце клонилось, ветер стал мягче. Пьер глянул на часы: до смены оставалось минут пятнадцать.

Рация дёрнулась чужим, рваным дыханием:

— Пост четыре… радар… — пауза, слишком длинная. — Контакт! Быстрая цель, сектор два-семь-ноль, восемь миль! Скорость высокая!

Голос Ричарда. Сдержанный, но на грани.

Маркус рявкнул:

— Что за цель?

— Проверяю… — и почти сразу: — Блядь. Это ракета. Противокорабельная. Идёт на танкер!

Сердце ударило в грудь так, будто кто-то толкнул. Пьер развернулся, вскинул бинокль. Сектор два-семь-ноль, со стороны Йемена.

Он увидел её не сразу. Сначала просто точка. Потом белая игла, низко над водой, слишком быстрая для глаза. Дымной ниткой тянулся хвост.

— Вижу! — резко сказал Пьер. — Визуальный контакт! Ракета на танкер!

По общей связи взревел Уэллс:

— Всем! Ракетная атака! Приготовиться к удару!

Французский фрегат открыл огонь. Трассеры резанули воздух. Но ракета шла низко, как нож по столу. Танкер справа, метрах в трёхстах, огромный и беспомощный, словно железная корова на бойне.

Секунда. Две.

Вспышка ударила по глазам белым молотом.

Потом пришёл звук. Не хлопок и не «бах». Удар в грудь, как будто воздух стал стеной. Судно дрогнуло. Пьер вцепился в парапет, почувствовал, как металл вибрирует под ладонями. В ушах зазвенело.

Он открыл глаза.

Танкер горел. Не «появился пожар», а горел так, будто кто-то разорвал его изнутри и вывернул наружу огонь. Чёрный столб дыма поднимался в небо, закрывая солнце. Обломки летели, вода вокруг кипела пеной и брызгами.

Рация захлебнулась:

— Попадание! Попадание в танкер! Пожар!

Внизу Трэвис матерился вслух, Джейк стоял с разинутым ртом. Рено и Михаэль развернулись на носу, будто их прибили к месту.

Уэллс требовал доклады, голоса накладывались один на другой, пока капитан танкера не прорвался сквозь шум хриплым, задыхающимся:

— Мостик разрушен… пожар… не можем удержать… покидаем судно…

— Сколько людей? — спросил Уэллс.

— Двадцать два… в шлюпках шестнадцать… ещё трое в воде… остальные… — пауза. — Остальные мертвы, сэр.

Пьер стиснул зубы так, что заболела челюсть. Шестеро. Может, больше. Это было уже не цифрой, а дырой в реальности.

Фрегат пошёл к танкеру, бросил трос, подтягивал шлюпки. На горящем корпусе бегали маленькие фигурки. Кто-то прыгал за борт. Кто-то падал и не вставал.

Запах горелой нефти дошёл и сюда. Удушающий, липкий, мерзкий. Пьер кашлянул, но не отвёл глаза от горизонта. Уэллс был прав: ракеты не остановить, но вторая могла прийти уже по ним.

Маркус врубил внутреннюю связь:

— Всем постам! Глаза открыты! Дюбуа, что по сектору?

Пьер быстро прошёл взглядом линию воды, небо, просветы между дымом.

— Чисто. Контактов нет.

Ричард снова подал голос:

— Есть малая цель, сектор один-восемь-ноль… дистанция четыре мили… — короткая пауза. — Рыбацкая лодка. Сети на борту. Два человека. Без оружия.

Маркус выдохнул:

— Следить. Не подпускать.

Танкер содрогнулся вторичным взрывом. Огонь выбросило выше, дым стал гуще. Корпус дал крен и начал уходить носом вниз. Шлюпки уже отошли, фрегат подбирал последнюю.

Танкер тонул медленно, будто не хотел. Потом корма поднялась, на секунду застыла над водой, и ушла вниз. Волна разошлась кругами. На поверхности осталось радужное пятно нефти, обломки и пустота.

По общей связи Уэллс сказал глухо:

— Танкер затонул. Выжившие на фрегате. Конвой продолжает движение. Не останавливаться.

Суда пошли дальше. Никто не замедлялся. Никто не разворачивался. Это было правильно и отвратительно одновременно.

Пьер смотрел вперёд. Ему хотелось выстрелить в горизонт, в невидимый берег, в саму идею этой войны. Но винтовка не достанет двадцать километров. Здесь всё решают те, кто нажимает кнопку за линией видимости.

Рация передала: штаб поднял авиацию.

Через несколько минут Пьер услышал рёв. Над конвоем прошли два истребителя, низко, быстро, как удар плетью. Развернулись и ушли в сторону Йемена. Далёкие глухие хлопки сказали сами за себя.

— Цель уничтожена. Пусковая установка разрушена. Повторных атак не ожидается, — сообщил пилот по связи.

На палубе будто стало легче дышать. Не радостно, просто тише внутри.

Маркус сказал как отрезал:

— Смена отменяется. Все остаются на позициях до выхода из зоны.

Пьер кивнул сам себе. Правильно. Даже если сегодня ракет больше не будет, завтра появятся другие.

Он посмотрел назад: на месте танкера только вода, пятно нефти и несколько обломков. Французский фрегат догонял конвой, на борту у него были шестнадцать спасённых и трое тяжёлых. Шестеро остались там, внизу.

Пьер закрыл глаза на секунду. Усталость накрыла не телом, а тем местом, где обычно живёт злость. В этой войне нет честного боя. Есть ракета из-за горизонта, дрон из ниоткуда, мина под водой. Смерть случайна. Защититься от неё можно лишь вниманием, дисциплиной и удачей. И удача всегда кончается первой.