Шрам: Красное Море

Глава 10

Катер причалил к кораблю в три часа ночи. Все вылезли молча, тяжело. Снаряга воняла потом, порохом, на Рено брызги крови — чужой. Джейк хромал, подвернул ногу, когда выпрыгивал из ангара. Трэвис бухал из фляги, не прячась.

Маркус махнул рукой:

— На палубу. Разбор через десять минут.

Поднялись. Угол под навесом, ящики, на которых можно сесть. Все скинули броню, разгрузки, повалились кто куда. Пьер сел на ящик, винтовку положил рядом. Вытер лицо — грязь, копоть, солёная корка.

Джейк достал сигареты, закурил. Протянул пачку. Рено взял, Михаэль тоже. Трэвис отпил ещё раз, передал флягу Джейку. Тот хлебнул, скривился.

— Что за дерьмо?

— Виски. Хороший.

— Хреновый.

Дэнни сидел отдельно, обхватил голову руками. Карим стоял у борта, курил, смотрел на воду. Маркус разговаривал по рации с Уэллсом, тихо.

Тишина минуты три. Все молчали. Усталость, напряжение, адреналин ещё не выветрился.

Джейк затянулся, выдохнул дым.

— Слушайте, а в том первом складе… там же не только ракеты были. Я видел в углу детские вещи. Одежда, игрушки.

Все посмотрели на него.

— И чё? — спросил Трэвис.

— Ну просто… там дети жили, чтоль? Рядом со складом с ракетами?

Трэвис пожал плечами.

— Может. У этих так принято. Семьи прямо на базах живут. Чтоб не видно было, что военный объект.

Дэнни поднял голову.

— Поэтому мы и не бомбили с воздуха. Именно поэтому пошли пешком. Чтобы убедиться, что гражданских нет.

— Ну да, убедились, — буркнул Рено. — Один охранник был. Молодой парень. Мы ему горло перерезали. Он даже не успел понять, за что.

— Он был вооружён, — сказал Дэнни твёрдо. — Он охранял военный объект. Он комбатант. Это законная цель.

— Законная, — повторил Рено с усмешкой. — Удобное словечко.

— Это не словечко! — Дэнни повысил голос. — Это международное право! Женевская конвенция! Комбатанты — законные цели! Мы действовали по правилам!

Карим обернулся от борта.

— По каким правилам? Мы пришли ночью на чужую землю, убили пятерых человек, взорвали склады. Для местных это выглядит так: приехали чужие, убили людей, взорвали всё, уплыли. Никаких правил они не видят.

— Но мы же не просто так! — Дэнни встал. — Эти склады снабжали хуситов! Оттуда шли ракеты, которые топят суда! Мы остановили это! Мы спасли жизни!

— Чьи жизни? — спросил Карим спокойно. — Моряков? Да. А жизни тех пятерых в ангаре? Они не в счёт?

— Они сами выбрали воевать!

— Ты уверен? — Карим затушил сигарету. — Ты видел того парня, которого мы отпустили. Он говорил: его заставили. Может, правда заставили. Может, ему выбора не было. Работай охранником или семья голодает. Ты уверен, что он сам выбрал?

Дэнни открыл рот, закрыл. Не нашёлся что ответить.

Трэвис засмеялся.

— Какая разница, выбрал или нет? Мы пришли, он стрелял, мы его убили. Вот и вся философия. Зачем копаться?

— Потому что это важно! — Дэнни развернулся к нему. — Мы не звери! Мы не убиваем просто так! Мы выполняем задачу! Мы защищаем торговлю, стабильность, людей!

— Да заткнись ты уже со своей стабильностью! — рявкнул вдруг один из бойцов второго плана, Диего. Пьер его почти не знал, тихий парень. Но сейчас он встал, лицо красное. — Я не подписывался стрелять по ебучим полубеженским лагерям! Мне говорили: охрана конвоев, чистая работа! А мы щас лезем на берег, режем людям глотки ночью, взрываем склады рядом с жилыми домами! Это не охрана конвоев! Это наёмничество грязное!

— Ты подписал контракт, — сказал Маркус, подойдя. — Пункт пять: участие в специальных операциях по запросу заказчика. Ты согласился.

— Я не знал, что это значит!

— Теперь знаешь. Поздно.

Диего сжал кулаки, сел обратно, уткнулся лицом в ладони.

Дэнни снова заговорил, голос дрожит:

— Мы делаем меньшее зло. Понимаете? Если бы мы не уничтожили склады, хуситы запустили бы ещё десять ракет. Погибли бы сотни моряков. Мы спасли их. Да, пятеро погибли сегодня. Но сколько мы спасли? Двести? Триста? Это стратегическая необходимость. Это правильное решение.

— Правильное решение, — повторил Рено. — Всегда находятся слова. Стратегическая необходимость. Меньшее зло. Коллатеральный ущерб. Хуйня это всё. Слова для отчётов, чтоб спалось лучше.

— Это не хуйня! — Дэнни почти кричал. — Иначе бы там был чистый военный объект! Без детских вещей, без семей рядом! Они сами прикрываются мирными! Это их вина!

— А если завтра окажется, что там правда дети были? — спросил Карим тихо. — Внутри склада. Спали где-то в углу. Мы не проверяли. Взорвали и всё. Что тогда скажешь?

Дэнни побледнел.

— Там… там не было детей. Мы бы услышали, увидели…

— Может и не увидели. Темно было. Мы быстро работали. Может, пропустили.

Тишина. Тяжёлая.

Трэвис отпил из фляги, хмыкнул.

— А мне похуй, честно. Были там дети, не были — мне без разницы. Нам платят за работу. Мы сделали работу. Всё. Не надо себе мозги ебать. Завтра новая цель будет, послезавтра ещё одна. Будем философствовать каждый раз? Тогда нахрен увольняйтесь, идите домой, плачьте в подушку. А если остаётесь — делайте работу и не ноете.

— Ты ебанутый, — сказал Диего.

— Я реалист. А ты нытик.

— Да пошёл ты…

— Сам иди.

Пьер сидел, молчал. Слушал. Смотрел на них. Дэнни цепляется за идеологию, потому что без неё развалится. Карим видит правду, но ничего не может изменить. Трэвис прячется за цинизм. Диего только понял, во что ввязался. Рено привык, но устал.

Все врут себе. Каждый по-своему.

Дэнни повернулся к нему.

— А ты чё молчишь? Скажи что-нибудь. Ты же легионер, ты такое видел. Я прав ведь? Правильно мы сделали?

Пьер посмотрел на него. Устал. От спора. От работы. От лжи.

— Нет, — сказал он ровно.

Все замолчали, уставились на него.

— Что «нет»? — спросил Дэнни.

— Ты не прав. И остальные тоже. Вы все пытаетесь найти смысл там, где его нет. Меньшее зло, стратегия, необходимость — это всё хуйня для отчётов. Реальность простая. Наверху сидят люди, которым похуй на тех, кто внизу. Им нужен результат. Склад взорван — галочка. Пять убитых — цифра. Может, дети были — не важно, не попало на видео. Отчёт чистый, цель достигнута, миссия выполнена. Нас используют как инструмент. Сегодня это был порт. Завтра будет деревня. Послезавтра ещё один «случайный» склад, где окажутся семьи внутри. И каждый раз будут те же слова: стратегия, необходимость, меньшее зло. А на самом деле кому-то наверху просто нужна галочка в таблице.

Тишина. Полная.

Дэнни смотрел на него, рот приоткрыт.

— Но… но мы же делаем правильное дело…

— Нет. Мы делаем то, за что платят. Это не правильное дело. Это работа. Грязная, кровавая работа. И чем быстрее ты это поймёшь, тем легче будет жить.

— Тогда зачем ты здесь? — спросил Дэнни тихо. — Если всё так плохо, зачем ты остался?

Пьер пожал плечами.

— Потому что подписал контракт. Потому что мне нужны деньги. Потому что я умею только это — убивать. Никаких иллюзий. Просто работа.

Дэнни сел, уткнулся лицом в ладони. Плечи задрожали. Плачет, наверное. Или пытается не плакать.

Диего смотрел в пол.

Рено затянулся сигаретой, выдохнул дым.

— Жёстко, но честно.

Карим кивнул молча.

Трэвис засмеялся, хлопнул Пьера по плечу.

— Вот! Нормально сказал! Без соплей, без пафоса! Мне нравится! Работа есть работа!

Михаэль, который всё время молчал, сказал тихо:

— Он прав. Мы все это знали. Просто не хотели признавать.

Маркус стоял, смотрел на всех. Лицо жёсткое. Подождал, пока все успокоятся. Потом сказал:

— Дебаты окончены. Слушайте приказ. Завтра в десять утра брифинг. Новая цель. Склад в двадцати километрах от сегодняшнего. Примерно та же операция. Высадка, зачистка, взрыв, эвакуация. Нравится вам это или нет — неважно. Контракт подписан. Работа продолжается. Кто не готов — скажите сейчас. Отправлю домой. Без денег, но живыми. Кто-то хочет уйти?

Тишина. Никто не двинулся.

— Хорошо. Тогда свободны. Спать. Подъём в восемь.

Маркус ушёл.

Все начали расходиться. Медленно, тяжело. Дэнни встал последним, не глядя ни на кого, пошёл к кубрику.

Рено подошёл к Пьеру.

— Ты его добил.

— Он сам себя добил. Я просто сказал правду.

— Может, правда и не нужна была.

— Может. Но я устал врать.

Рено кивнул, ушёл.

Пьер остался один. Сел, закурил. Смотрел на море. Темнота. Звёзды. Ветер холодный.

Завтра новая цель. Ещё один склад. Ещё трупы. Ещё взрывы.

Работа.

Штабное помещение на корабле. Десять утра. Пьер зашёл вторым, после Рено. Маркус уже стоял у стола, разложены карты. Рядом Уэллс, Ричард с ноутбуком, ещё один человек — незнакомый, худой, в очках, гражданская одежда. Аналитик, наверное. Или разведчик.

Остальные подтянулись за пять минут. Михаэль, Джейк, Трэвис, Дэнни. Карим последним. Все уставшие, помятые. Четыре часа сна после рейда — мало. Но достаточно, чтобы стоять на ногах.

Уэллс дождался, пока все соберутся. Кивнул незнакомцу.

— Это мистер Грэй. Аналитик по региону. Он даст вам целеуказание.

Грэй поправил очки, включил проектор. На стене высветилась карта. Пьер узнал район — побережье Йемена, километрах в тридцати от вчерашнего порта.

— Джентльмены, — начал Грэй, голос ровный, офисный, — у нас появилась возможность нанести критический удар по структуре противника. Объект — Ахмед аль-Джабри, полевой командир хуситов, координирующий атаки на торговые суда в Баб-эль-Мандебском проливе.

Он кликнул. На экране появилось фото. Мужчина, лет сорока, борода густая, чёрная. Лицо жёсткое, шрам на щеке. Одет в камуфляж, на плече автомат.

— Аль-Джабри отвечает за логистику и планирование ракетных ударов. По нашим данным, именно он координировал атаку, которая потопила танкер «Нептун». Устранение этой цели существенно снизит боевые возможности противника.

Трэвис присвистнул.

— Наконец-то не по складам бегать, а голову змее отрубить. Мне нравится.

Дэнни наклонился вперёд, смотрел на фото внимательно.

— Какая у нас информация о местоположении?

Грэй кликнул. Карта приблизилась. Деревня, небольшая, домов двадцать. На окраине — комплекс зданий: главное двухэтажное, рядом три поменьше, двор между ними, забор по периметру.

— Аль-Джабри находится здесь, — Грэй показал лазерной указкой на главное здание. — Это его база. Он использует её как штаб. Живёт там с семьёй и охраной.

— Семьёй? — переспросил Дэнни.

— Жена, двое детей. Дочь десяти лет, сын шести. Плюс три брата аль-Джабри, они же охрана. Всего в комплексе до десяти человек, включая женщин и детей.

Тишина. Все переварили информацию.

Пьер смотрел на карту. Комплекс удалённый, открытая местность вокруг. Подойти незаметно сложно. Но возможно, если ночью.

Маркус спросил:

— Охрана вооружена?

— Да. Братья аль-Джабри — боевики. Автоматы, РПГ, может гранатомёты. Опытные.

— Сколько их точно?

— Три брата. Плюс сам аль-Джабри. Четверо вооружённых мужчин.

— А остальные в комплексе?

— Женщины, дети. Не комбатанты.

Рено хмыкнул.

— Удобно. Прячется за семьёй.

Грэй кивнул.

— Именно. Стандартная тактика. Использовать гражданских как прикрытие.

Джейк поднял руку.

— А откуда у нас такая точная информация? Обычно разведка не знает, сколько человек в доме и кто где спит.

Грэй улыбнулся слегка.

— Многоканальные источники. Спутниковая разведка, сигнальная разведка, агентурные данные. Мы отслеживали аль-Джабри три недели. Знаем его маршруты, привычки, распорядок.

— Серьёзно? — Джейк недоверчиво. — Три недели следили, и только сейчас решили убить?

— Ждали подходящего момента. Сейчас он.

— Почему?

Грэй помолчал. Потом:

— Потому что так решило командование.

Пьер смотрел на Грэя. Что-то не так. Информация слишком аккуратная. Слишком подробная. Обычно разведка даёт координаты, примерное количество целей, может фото здания. Здесь — полный расклад. Кто, где, сколько, когда.

Он спросил:

— Когда цель в последний раз подтверждалась на месте?

Грэй посмотрел на него.

— Вчера вечером. Спутник зафиксировал его передвижение. Он вернулся в комплекс в восемь вечера, не выходил.

— Визуальное подтверждение?

— Спутниковое изображение. Качество среднее, но силуэт совпадает.

— Силуэт, — повторил Пьер. — Не лицо.

— Спутник не даёт такого разрешения. Но размеры тела, походка — совпадают.

— Походка по спутнику, — Рено усмехнулся. — Охуенная наука.

Грэй нахмурился.

— У нас также сигналы с его телефона. Он звонил вчера в девять вечера. Вышка сотовой связи в деревне зафиксировала сигнал.

— Телефон, — сказал Пьер. — Не человек. Телефон может быть у кого угодно.

— Мы идентифицировали голос. Это аль-Джабри.

— Как идентифицировали?

Грэй замялся.

— Аналитическое ПО. Голосовые паттерны. Совпадение девяносто два процента.

Пьер посмотрел на Маркуса. Тот нахмурился, тоже почувствовал что-то не то.

— Девяносто два процента — это не сто, — сказал Маркус. — Может быть ошибка.

— Может, — согласился Грэй. — Но вероятность высокая.

Трэвис махнул рукой.

— Да какая разница, сто или девяносто два? Идём, мочим, проверяем. Если он — отлично. Если нет — ну бывает.

— Если нет, — сказал Пьер холодно, — значит, мы убьём не того человека.

— И чё? Наверняка тоже боевик какой-нибудь. Не беда.

Пьер посмотрел на него. Трэвис пожал плечами.

Дэнни спросил Грэя:

— А есть другие подтверждения? Может, агентурные данные?

— Есть. Наш источник в деревне подтвердил, что аль-Джабри там.

— Кто источник?

— Не могу раскрыть. Засекречено.

— Насколько он надёжен?

— Достаточно.

— Это не ответ, — сказал Маркус жёстко.

Грэй поправил очки.

— Источник работает с нами полгода. Передал много информации. Часть подтвердилась. Он надёжен.

— Часть подтвердилась, — повторил Пьер. — Не вся.

— Не вся, — согласился Грэй. — Но достаточно, чтобы доверять.

Карим, который молчал, спросил:

— А что источник получает за информацию?

Грэй помолчал.

— Деньги.

— Сколько?

— Пять тысяч долларов за наводку на аль-Джабри.

Все переглянулись. Пять тысяч — серьёзные деньги для местного.

Карим усмехнулся.

— За такие деньги он скажет всё, что вы хотите услышать.

— Мы проверяем информацию, — сказал Грэй. — Не слепо верим.

— Проверяете спутником и голосовым ПО, — сказал Пьер. — Которые дают девяносто два процента. Не сто.

Грэй стиснул челюсти.

— Идеальной разведки не бывает. Мы работаем с тем, что есть. Вероятность того, что аль-Джабри в комплексе, оценивается как высокая. Это достаточно для операции.

— Для кого достаточно? — спросил Пьер. — Для вас или для нас?

— Для всех.

— Нас в отчёте не будет. Там будет написано: операция успешна, цель ликвидирована. А если окажется, что это был не аль-Джабри, а его брат или сосед, — нас это не коснётся. Коснётся только нас, потому что мы спустили курок.

Тишина. Уэллс посмотрел на Пьера тяжело.

— Дюбуа, ты снова начинаешь.

— Я задаю вопросы. Законные вопросы.

— Ты подрываешь операцию.

— Я хочу знать, что мы не убьём невиновного.

Трэвис фыркнул.

— Да там все виновные. Живут в хуситской деревне, значит, хуситы. Всё просто.

— Там дети, — сказал Дэнни тихо. — Ты сам слышал. Дочь десяти лет, сын шести.

— И чё? Мы их не трогаем. Мы за аль-Джабри идём.

— А если они окажутся рядом?

— Ну… импровизируем.

Дэнни покачал головой. Лицо бледное. После вчерашнего спора он сломан, но ещё держится.

Грэй кликнул, на экране появился план операции.

— Высадка в двух километрах от деревни. Подход пешком, ночью. Заход в комплекс в три часа ночи. Цель — главное здание, второй этаж, спальня аль-Джабри. Нейтрализация цели, эвакуация. Время на объекте — не более двадцати минут.

Маркус изучал план. Спросил:

— Если охрана откроет огонь?

— Подавляете. Но стараетесь минимизировать жертвы среди гражданских.

— Стараться — это не приказ.

— Это рекомендация.

— В реальности, — сказал Маркус, — если стрельба начнётся, гражданских не сохранишь. Пули не разбирают.

— Понимаю. Делайте как сможете.

Джейк спросил:

— А если цели там не окажется? Если это не аль-Джабри?

Грэй пожал плечами.

— Тогда операция считается неуспешной. Отходите без контакта.

— Просто уходим?

— Да.

— А если охрана уже стреляет?

— Тогда подавляете и уходите.

— То есть убиваем людей, которые могут быть невиновными, и просто сваливаем?

Грэй поправил очки, раздражённо.

— Если они стреляют в вас, они не невиновные. Они враги. Защищаетесь и уходите.

Пьер слушал, смотрел на карту. Думал.

Информация слишком гладкая. Слишком удобная. Спутник, голосовое ПО, источник за пять тысяч. Всё подтверждает, но ничего не гарантирует.

Его вели. Снова. Как всегда. Кому-то наверху нужна галочка: аль-Джабри ликвидирован. Не важно, он это или нет. Важно, чтобы в отчёте стояло имя.

А если там не он, скажут: ошибка разведки, бывает. Виноватых не найдут. Или найдут внизу. Не тех, кто принимал решение. Тех, кто стрелял.

Маркус посмотрел на отряд.

— Вопросы ещё?

Молчание.

— Тогда готовимся. Выход в двадцать два ноль-ноль. Экипировка, оружие, проверка связи. Свободны.

Все начали расходиться. Пьер задержался, посмотрел на карту ещё раз. Комплекс. Деревня. Дети внутри.

Маркус подошёл к нему.

— Ты сомневаешься.

— Да.

— Почему?

— Информация слишком хорошая. Такого не бывает.

— Может, повезло.

— Или нас ведут.

— Куда?

Пьер посмотрел на него.

— Туда, где нужен результат любой ценой.

Маркус помолчал.

— Может быть. Но приказ есть приказ.

— Я знаю.

— Ты пойдёшь?

Пьер кивнул.

— Да. Контракт подписан.

Маркус хлопнул его по плечу, ушёл.

Пьер остался один. Смотрел на карту. Деревня. Комплекс. Дети.

Сегодня ночью узнает, правда это или ложь.

И если ложь — в отчёте всё равно будет написано: цель ликвидирована.

Цифры в таблице.

Колонна выехала в десять вечера. Четыре пикапа, один бронетранспортёр старый, советский. Все машины грязные, потрёпанные, чтоб не выделяться. На пикапах — местные номера, реквизированные или купленные. Внутри — отряд плюс двое водителей из местных, нанятых Каримом.

Пьер сидел в кузове второго пикапа. Рядом Рено, Михаэль, Джейк. Снаряга тяжёлая, броня давит на плечи, каска на голову. Жарко, хоть и вечер. Воздух густой, душный, пахнет пылью и соляркой.

Дорога грунтовая, разбитая. Ямы через каждые десять метров. Машину трясло, подбрасывало. Пьер держался за борт, чтобы не вылететь. Винтовка между колен, дуло вниз. Рюкзак под ногами. Вода во фляге плещется.

Выехали из порта, через город. Улицы пустые, магазины закрыты, окна тёмные. Редкие фонари горят жёлто, тускло. На углу стоял военный блокпост — местные солдаты, йеменские правительственные. Махнули рукой, пропустили. Караул знал, что едут союзники.

За городом началась пустошь. Холмы голые, камни, песок. Редкие кусты, колючие, сухие. Дорога шла вдоль высохшего русла — когда-то река, теперь пыль и камни.

Джейк достал сигарету, закурил. Протянул Рено. Тот взял, прикурил.

— Красота, бля, — сказал Джейк, глядя на пейзаж. — Прям курорт. Пустыня, жара, мухи. Мечта туриста.

— Был в Афгане? — спросил Рено.

— Был. Там хоть горы были. Красиво. А тут одна пыль.

— Пыль везде одинаковая. В Ираке, Афгане, Сирии, Мали. Одни и те же рожи, только тряпки другие.

Джейк усмехнулся.

— Ага. И автоматы те же. Калаши, РПГ. Никакого разнообразия.

— Зато стреляют одинаково. Пуля не разбирает, откуда ты.

Михаэль молчал, смотрел вперёд. Лицо каменное. Пьер знал — он думает. Всегда так перед боем. Молчит, прокручивает варианты.

Машина наехала на яму, подскочила. Все дёрнулись, схватились за борта.

— Твою мать, — выругался Джейк. — Водила, ты чё, слепой?

Водитель ответил что-то по-арабски, не обернулся.

Карим из передней кабины крикнул:

— Он говорит: дорога плохая. Терпите.

— Охуенно, — буркнул Джейк.

Колонна ехала дальше. Километр, два, пять. Темнота вокруг полная, только фары светят. Справа мелькнул силуэт — дом, одинокий, полуразвалившийся. Окна пустые, крыша провалилась. Никого.

Потом ещё один. Ещё. Заброшенная деревня. Стены из глины, побитые, в дырах. Двери сорваны, валяются. Внутри темнота. Может, люди остались. Может, ушли давно.

— Весело тут живут, — сказал Джейк. — Прям рай на земле.

Рено затянулся, выдохнул дым.

— Война. Кто мог — свалил. Кто не смог — умер или прячется.

— А мы едем туда, где они прячутся.

— Ну да. Работа такая.

Дорога повернула, пошла вдоль холма. Справа внизу долина, там огоньки — деревня живая. Дома кучкой, человек пятьдесят живёт, может сто. Свет в окнах, дым из труб. Рядом загон, козы или овцы. Дети бегают, видны силуэты маленькие.

Пьер смотрел. Обычная деревня. Люди живут, как могут. Война рядом, но они держатся. Кормят скот, растят детей. Надеются, что пронесёт.

Трэвис из первого пикапа крикнул через рацию:

— Смотрите, деревенька. Мило. Если бы по нам отсюда шарахнули, я б всё это нахер стёр бы с лица земли.

Дэнни ответил, голос напряжённый:

— Там дети, Трэвис. Не говори так.

— Дети вырастают. Становятся боевиками. Лучше сразу.

— Ты ёбнутый.

— Я практичный.

Маркус оборвал:

— Заткнитесь оба. Радиомолчание.

Замолчали.

Пьер смотрел на деревню, пока она не скрылась за холмом. Думал. Там люди. Обычные. Не боевики. Не террористы. Просто люди, которым не повезло родиться в зоне войны.

А они едут убивать. Может, того, кто виноват. Может, того, кто просто похож. Не важно. Главное — отчёт.

Колонна проехала ещё километров десять. Дорога стала хуже. Камни, рытвины. Скорость упала. Машины ползли, раскачивались. Пыль поднималась, забивалась в нос, рот. Пьер достал платок, завязал на лице. Дышать легче стало.

Впереди маячил блокпост. Шлагбаум, мешки с песком, двое людей с автоматами. Местные, союзные. Маркус показал документы, поговорил с ними. Махнули, подняли шлагбаум. Проехали.

За блокпостом началась жилая зона. Дома чаще, ближе к дороге. Люди на улицах. Мужики сидят у стен, курят кальян. Женщины в чёрном, идут с вёдрами. Дети бегут рядом с колонной, кричат что-то, машут руками.

Пьер смотрел на них. Лица любопытные, испуганные. Один пацан лет десяти показал средний палец. Джейк засмеялся.

— Вот наглец. Учат тут хорошо.

Рено хмыкнул.

— Для них мы враги. Чужие. Приехали с оружием. Что им ещё делать, цветы кидать?

— Ну можно было хотя бы не палец показывать.

— Это ещё мягко. В Ираке в нас камни кидали. И не только дети.

Женщина в чёрном остановилась, уставилась на колонну. Лица не видно, только глаза. Смотрит долго, неотрывно. Потом плюнула на землю, отвернулась.

Дэнни увидел, сказал через рацию:

— Они нас ненавидят.

Карим ответил:

— А ты как думал? Ты приехал на их землю с автоматом. Ты для них оккупант. Неважно, что ты думаешь о себе. Важно, как они видят тебя.

— Но мы же помогаем! Мы боремся с хуситами, с террористами!

— Для них хуситы — свои. А ты — чужой. Белый человек с оружием. Они видели такое тысячи раз. Англичане, американцы, французы. Все приезжали, обещали помочь, убивали людей, уезжали. Ты для них не герой. Ты очередной захватчик.

Дэнни не ответил. Замолчал.

Пьер слушал, смотрел на деревню. Карим прав. Они так и выглядят. Чужие. С оружием. Едут убивать. Может, правого. Может, нет. Местным всё равно. Для них все иностранцы одинаковые.

Колонна выехала из деревни. Дорога пошла в гору. Крутой подъём, машины ревели, ползли медленно. Пыль столбом. Жара не спадала, хоть и ночь. Пьер вспотел полностью, футболка мокрая под бронёй. Пил воду каждые десять минут.

Джейк вытирал лицо, ругался:

— Бля, как в сауне. Только вместо пара — пыль.

— Привыкай, — сказал Рено. — До цели ещё час.

— Час в этой жаре? Я сдохну.

— Не сдохнешь. Видел и похуже.

— Где?

— Мали. Пятьдесят пять градусов, броня, полный боекомплект. Марш двадцать километров. Трое упали от теплового удара. Но дошли.

Джейк присвистнул.

— Жесть.

Пьер смотрел на дорогу впереди. Машины ползут. Фары режут темноту. По бокам холмы, камни, пустота. Где-то вдали огонёк — деревня или костёр. Далеко.

Он думал. Информация слишком гладкая. Цель в деревне, среди людей. Подъехать незаметно невозможно — колонна шумная, её видно, слышно. Местные уже знают, что едут чужие. Слух пойдёт быстро. К утру все будут знать.

Если аль-Джабри правда там, его предупредят. Он уйдёт или приготовится. Засада.

Если его там нет, они придут, убьют не тех, уедут. Отчёт напишут красивый. А на земле останутся трупы.

Как всегда.

Он вспомнил Мали. Операция точно такая же. «Точечный удар по полевому командиру». Приехали ночью, зашли в дом, убили троих. Оказалось — не те. Командир свалил за день до операции. Убили его братьев. Гражданских.

В отчёте написали: ошибка разведки. Никого не наказали.

Вспомнил Сирию. История немцев, которую Михаэль рассказывал. «Точечный удар». Убили двадцать человек. Половина — дети. Отчёт: все террористы.

Везде одинаково. Приказ сверху. Выполнение внизу. Трупы на земле. Отчёт в таблице.

Колонна остановилась. Маркус по рации:

— Привал пять минут. Проверить технику, оружие. Дальше без остановок.

Все вылезли из машин, размялись. Пьер спрыгнул, ноги затекли, спина болит. Потянулся, хрустнул позвоночником. Проверил винтовку — всё в порядке. Магазины на месте, патроны целы.

Рено курил, смотрел на карту в телефоне.

— До цели километров тридцать. Ещё минут сорок.

— Успеем до рассвета?

— Должны. Если не застрянем.

Джейк ссал у обочины, зевал.

— Охота спать. Нормально бы выспаться.

— Выспишься, когда сдохнешь, — буркнул Трэвис, проходя мимо.

— Спасибо, утешил.

Михаэль стоял отдельно, смотрел в темноту. Пьер подошёл.

— Чувствуешь что-то?

Михаэль кивнул.

— Нехорошо. Слишком тихо. Слишком гладко.

— Думаешь, засада?

— Не знаю. Но что-то не так.

Пьер тоже чувствовал. Интуция. Опыт. Когда всё идёт по плану, это плохой знак. План никогда не работает.

Маркус скомандовал:

— По машинам. Едем.

Все запрыгнули обратно. Колонна двинулась.

Дорога пошла под гору. Легче, быстрее. Впереди замаячили огни — деревня. Большая, домов сто, может больше.

Карим сказал через рацию:

— Это она. Деревня аль-Маншур. Цель на окраине, за деревней, метрах в пятистах.

— Едем в обход или через? — спросил Маркус.

— Через быстрее. Обход добавит час.

— Тогда через. Но тихо. Без фар, на малой скорости.

Фары погасли. Колонна поползла в темноте. Луна светила слабо, дорогу почти не видно. Водители ехали по памяти, по GPS.

Деревня ближе. Дома глиняные, низкие. Окна светятся. Люди не спят, хоть и поздно. На улице силуэты — мужики сидят, курят, разговаривают.

Колонна въехала в деревню. Тихо, медленно. Улица узкая, метров пять. Дома с обеих сторон, близко.

Пьер смотрел. Лица местных видны в свете окон. Смотрят на колонну. Молча. Напряжённо. Один старик встал, пошёл внутрь дома. Предупреждать кого-то, наверное.

Дети выглядывают из окон. Женщины прячутся за углами. Мужики сидят, руки на коленях. Может, оружие рядом. Может, нет.

Джейк прошептал:

— Не нравится мне это. Смотрят как на мясо.

— Потому что мы и есть мясо, — ответил Рено. — Если начнётся, отсюда живыми не выберемся.

— Тихо, — оборвал Маркус по рации. — Не провоцируйте.

Колонна ползла. Метр за метром. Деревня бесконечная. Дома, дома, дома.

Пьер держал винтовку наготове. Прицел на окна, на крыши. Ищет угрозу. Везде угроза. Каждое окно — потенциальная позиция снайпера. Каждый угол — засада.

Но никто не стреляет. Молчат. Смотрят.

Наконец выехали. Деревня осталась сзади. Впереди темнота, открытая местность.

Маркус выдохнул облегчённо:

— Пронесло.

— Пока, — сказал Михаэль тихо.

Колонна ускорилась. Ещё километр, два. Справа замаячил комплекс. Дома, забор, как на карте. Цель.

— Останавливаемся, — скомандовал Маркус. — Дальше пешком.

Машины остановились. Все вылезли, экипировались. Проверка оружия, связи. Быстро, молча.

Пьер смотрел на комплекс. Темно. Окна не светятся. Тихо.

Или ловушка.

Маркус махнул рукой.

— Пошли.

Отряд двинулся к комплексу.