Шрам: Красное Море

Глава 24

Ночь сжалась в тонкий коридор между стеной склада и руслом вади.

Воздух здесь был другим, чем наверху. Не лёгкий морской ветер, а тяжёлый, застоявшийся, пропитанный солярой, пылью и старым потом. Справа уходила вверх глухая бетонная стена, слева темнела осыпь, за которой начиналось сухое русло. Полоса неба наверху казалась узкой щелью, в которой застрял месяц.

— Первый стоит, — шёпотом сказал Рено. — Десять минут до полной готовности всех линий. Если, конечно, никто не начнёт бегать и орать.

Он сидел у стены, почти полностью сливаясь с тенью, и возился с металлическим корпусом заряда. Тёмный прямоугольник уже прилип к бетону, провода уходили к небольшому блоку в его руках.

Маркус стоял чуть дальше, лицом к проходу, автомат на груди. Глазам не нужны были детали, только движение. Любой лишний шорох, любой блик должен был мгновенно проваливаться в голову.

Чуть позади, ближе к вади, замерли Джейк и Трэвис. Джейк всё время косился назад, в сторону деревни, и слушал. Трэвис выглядел слишком спокойным, как человек, который находит в происходящем больше развлечения, чем повода для тревоги: губы в лёгкой ухмылке, взгляд быстрый, цепкий.

Карим держался ближе к углу, где стена уходила к площадке. Его работа сейчас была не стрелять и не таскать железо, а чувствовать момент: когда в деревне что-то пойдёт не так.

Где-то наверху, на холме, Пьер лежал за старым надгробием. В тепловизоре мир дышал яркими пятнами.

— Рено, — тихо сказал Маркус. — Сколько ещё?

— На этот минуты две, — не поднимая головы, ответил подрывник. — Потом к углу, там ещё один, и цепочка к цистернам. Если всё пойдёт ровно, за одну серию хлопков всё сложится внутрь.

— Мне больше нравится вариант: «всё сложится внутрь, а мы наружу», — пробормотал Джейк.

— Не сглазь, — отрезал Рено. — Для этого сначала надо всё приклеить, а потом уже шутки.

Звук с площадки доносился глухо: приглушённые голоса, звон металла, редкий смех. Иногда звякала цепь, хлопала дверь. Живой плотный фон, из которого надо было выдернуть одно-единственное неправильное движение.

— Пьер, — шёпотом спросил Маркус. — Как у тебя?

В ухе чуть треснул канал, и спокойный голос с холма ответил:

— Всё спокойно. Часовой у ворот зевает, второй сидит на ящике. На крыше один ходит, другой присел у угла, курит. Внутри вижу одно тёплое пятно, похоже, одиночный. Никто не суетится.

— Они редко чего-то ждут, кроме денег, — вставил Карим. — И пули. Но второе им всегда кажется теорией.

— Давайте подвинем теорию ближе к практике, — шепнул Трэвис.

Рено щёлкнул тумблером на коробочке, аккуратно уложил провода под жилет.

— Первый готов, — сказал он. — Пошли дальше.

Он двинулся вдоль стены, и Трэвис, не споря, поплёлся рядом, прикрывая. В темноте каждый метр тянулся. Голоса стали слышнее, лай собаки резче, изнутри склада донёсся глухой удар, будто уронили ящик.

— Дистанцию держи, — шепнул Рено. — Если по нам дверь откроют, хоть один успеет отскочить.

— Если по нам дверь откроют, мы оба станем швейцарами, — так же тихо ответил Трэвис. — Но недолго.

У угла Рено присел, прижался плечом к бетону, коротко выглянул.

С той стороны начиналась площадка: часть в полутени, часть залита жёлтым светом пары ламп. Силуэты цистерн, грузовика, штабели ящиков. В пяти метрах от угла, спиной к ним, стоял один из часовых и курил, глядя в сторону деревни.

— Один у нас почти под носом, — прошептал Рено. — Спиной, с сигаретой. Если ему вдруг приспичит прогуляться…

— Не приспичит, — успокаивающе сказал Трэвис. — Пьер, ты его держишь?

Ответ пришёл сразу:

— Вижу отлично. Если он сделает два шага в вашу сторону, он успеет сделать только один.

— Тогда работаем, — коротко бросил Маркус. — Без геройства.

Рено достал второй заряд. Металл шевельнулся в пальцах; в голове звук был громче выстрела, наружу почти не ушёл.

— Прикроешь, — сказал он Трэвису. — Если загремлю, пусть у них хотя бы один сюрприз останется.

— Умеешь ты бодрить, — буркнул Трэвис, выводя автомат к линии угла.

Рено выдохнул, как перед прыжком, и вышел в полшага, прижимая заряд к бетону. Двигался медленно, будто за спиной у него сидела целая трибуна зрителей.

Часовой даже головой не повёл. Его вселенная была сейчас размером с сигарету. Тёплый воздух тянул дым вверх.

— Тихо, — сказал Пьер. — Ему до вас нет дела. Ему небо интереснее.

Крепление щёлкнуло едва слышно. Рено придержал корпус, убедился, что держится, и отпустил.

— Готово, — прошептал он. — Назад. Снизу больше ничего не трогаем, остальное вокруг цистерн.

Они растворились в тени и вернулись к остальным. Сердце у Рено колотилось так, что жилет ходил ходуном; пальцы дрожали не от страха, от концентрации.

— Ненавижу работать у людей под носом, — пробурчал он. — В горах проще: если по тебе стреляют, ты хотя бы видишь, откуда.

— Тут тоже увидишь, — заметил Маркус. — Только позже, чем хотелось бы.

Он посмотрел на Карима:

— Что в деревне?

— Всё по-старому, — ответил тот. — Пара людей вышла, пара вернулась. Собак несёт по всему склону, но это нормально. Никто не смотрит сюда с тем видом, который мне не нравится.

— Хорошо, — кивнул Маркус. — Теперь цистерны. Там грязнее.

К цистернам вела узкая полоска земли между стеной и низким забором. За забором торчали тёмные бока бочек. Металл старый, ржавый: огню будет, за что зацепиться.

— Сколько ты туда воткнёшь? — спросил Маркус.

— Два направленных под основание и один термит сверху, — ответил Рено. — Этого хватит, чтобы внутри всё превратилось в печку.

— Время?

— Пять минут, если мне не будут лезть в уши, — буркнул он.

— Значит, пять, — подытожил Маркус. — Трэвис прикрывает, Джейк держит стык с вади. Карим на углу. Я здесь.

Пока они двигались, наверху по склону еле слышно шуршали камни: Михаэль менял позицию, подстраиваясь под новый угол. В тени вади, прижавшись к стенке, сидел Дэнни. Его сектор был простым и неприятным: пустота между домами и руслом, место, куда в любой момент мог выйти кто угодно.

Мотор услышали раньше, чем увидели.

Глухое урчание сперва сливалось с общим фоном, но постепенно вылезло в отдельную линию. Низкий дизельный звук. Машина.

Пьер повёл прицел вправо, туда, где начиналась дорога с суши. В тепловизоре сначала дрожала полоса горячего воздуха, потом в неё врезались два ярких пятна фар и горячий прямоугольник двигателя.

— Слышу машину, — тихо сказал Михаэль. — С суши. Один мотор.

— Подтверждаю, — добавил Пьер. — Пикап. Идёт через деревню. Поворачивает… да, к складу.

Пикап проскочил центральный проезд, не лезя в тесные переулки, и ушёл на окраину. Через минуту выкатился на площадку. Фары полоснули по воротам и по лицам часовых.

— К вам гости, — спокойно сказал Пьер. — Серый пикап, правый борт помят. На заднем стекле наклейка.

— Покажи ближе, — попросил Карим.

Пьер увеличил. На стекле темнел прямоугольник, как флаг или логотип.

— Это он, — тихо сказал Карим. — Аднан любит свою машину сильнее, чем людей. Без неё почти не ездит.

Дверь хлопнула. Из кабины первым выбрался высокий, худой, в длинной рубахе. Подбородок вперёд, жесты экономные: человек, который привык объяснять и приказывать, а не таскать. За ним вышел коренастый с автоматом на ремне. Из кузова спрыгнули ещё двое: один с автоматом, второй с длинным пакетом через плечо.

— Карим, — шепнул Маркус. — Это точно он?

Переводчик прислушался. До них долетали обрывки фраз, но тембр и манера были узнаваемыми.

— Очень похоже. Голос тот. Он всегда так говорит, будто одновременно вещает толпе и ругает одного идиота.

— Заходит внутрь, — сказал Пьер. — Двое остаются у пикапа, один у ворот, один на крыше. Один тащит пакет за ним. Внутри будет минимум трое.

Дверь склада распахнулась, брызнув жёлтым светом. Голоса изнутри стали громче. Аднан прошёл, не сбавляя шаг, за ним скрылся носильщик. Дверь захлопнулась.

— Обновляю, — сказал Пьер. — Внутри трое. Снаружи пятеро. Всего девять на складе и площадке.

— Хорошо, — глухо сказал Рено. — Значит, бабах будет не зря.

— Мы можем уйти, — тихо сказал Дэнни из вади. — Заряды стоят. Взорвём, когда отойдём. Или когда он уедет.

В голосе слышалась не паника, злость.

— Если он уедет, — так же тихо сказал Карим, — он вернётся. С оружием, с деньгами, с новыми людьми. И уже умнее. Сегодня у нас редкий шанс обрезать голову, а не хвост.

— Мы сюда приехали склад взорвать, а не головы собирать, — упрямо ответил Дэнни. — Мы охрана, а не палачи.

— Не обманывайся, — вмешался Михаэль. — Мы давно не охрана. Мы инструмент. Вопрос только, по чему бить.

Маркус выдохнул, вернул голос в сухую рабочую линию:

— Решение такое. Ждём, пока он уйдёт глубже в склад. Рено, тебе нужно, чтобы он был не у двери, а в центре?

— Да. Если он у ворот, его просто швырнёт наружу. Если в проходах, сложит вместе со стеллажами.

— Вот и ждём, — сказал Маркус. — Как только Пьер подтвердит, что движение ушло в глубину, начинаем отход. По полю. Потом двойное подтверждение, и только тогда подрыв.

— Принято, — сказал Пьер.

Внутри склада пятна смещались дальше от ворот.

— Он ругается, — тихо прокомментировал Карим. — Про проценты, доли, недостачу. Орёт на кого-то. Всё как всегда.

— Идеальный момент, — буркнул Рено. — Умрёт в окружении любимых цифр.

Маркус дал команду на отход. Тени оторвались от стены и растворились в другой тьме.

Дэнни оставался последним у вади. И именно тогда в его секторе отделился от стены дома силуэт. Взрослый мужчина, крупнее тех мальчишек, что водили козу. Вышел во двор, оглянулся, сказал что-то внутрь дома и медленно пошёл вниз, к руслу.

— Контакт, — прошептал Дэнни. — Один взрослый. Идёт в сторону вади. Если ещё шагов пять, увидит следы.

— Вижу, — сказал Пьер. — Оружия в руках нет, но это пока.

— Если он увидит, поднимет шум, — тихо сказал Карим. — Здесь любой ночной след это повод собрать всех.

— И что? — спросил Дэнни. — Я должен его убрать просто так?

Маркус не повысил голос, но слова легли тяжело:

— У нас нет задачи чистить деревни. Если можешь уйти так, чтобы он ничего не понял, уходи. Если нет, выбираем между одним криком и толпой с калашами.

Мужчина остановился, наклонился к земле, будто рассматривая что-то. Выпрямился, сделал ещё пару шагов и повернул голову в сторону вади.

— Он понял, — сказал Пьер. — Ещё секунда, и он либо развернётся, либо закричит.

Тишина повисла густо.

— Решение, капитан, — ровно сказал Михаэль. — Сейчас.

Маркус выдохнул.

— Пьер, можешь снять его тихо?

— Да. Но «тихо» здесь условно.

Мужчина сделал движение, будто собирался набрать воздух.

— Стреляй, — сказал Маркус.

Выстрел в наушнике был почти невесомым. В тепловизоре яркое пятно головы дёрнулось, расплылось. Тело застыло и соскользнуло по склону в темноту без крика. Только сухой шорох камней.

— Готов, — сказал Пьер. — Без голоса. До дома не докатился.

Дэнни стоял неподвижно ещё секунду, глядя туда, где только что был человек. Потом развернулся и двинулся вниз.

— Если будешь крутить это в голове, далеко не уйдёшь, — сказал Пьер. — Оставь его здесь. Он уже никуда не идёт.

— Я знаю, — хрипло ответил Дэнни. — Просто… теперь я знаю его рост, походку и как он дышал. А имени нет.

— Имя нам не нужно. Нам нужно, чтобы наши дошли до катера.

Когда группа вышла на дистанцию, Маркус собрал доклады и выровнял голос, как перед командой на штурм:

— На счёт три. Раз: Пьер подтверждает чистоту сектора. Два: продолжаем отход. Три: Рено работает.

— Раз, — сказал Маркус.

— Сектор чист от своих, — подтвердил Пьер. — Вокруг склада только те, кто будут очень удивлены.

— Два.

Тени на поле потянулись дальше, к кромке сухой травы.

— Три. Рено.

— Есть, — шёпотом ответил подрывник.

Щелчок он услышал только в наушнике.

Сначала внутри что-то глухо хлопнуло сразу в нескольких местах. В тепловизоре склад дёрнулся, как живой: яркое пятно вспыхнуло в центре, распухло, потянуло за собой всё вокруг. Стены вздрогнули, крыша на мгновение приподнялась, будто дом пытается вдохнуть.

Потом удар догнал звук. Воздух толкнуло, земля под локтями Пьера дрогнула. Из щелей ворот выплеснулся огонь. Крыша выгнулась и провалилась внутрь, пропадая в фонтане искр.

Термит на цистерне дал свою ноту: узкий белый столб выстрелил вверх, на мгновение превращая всё вокруг в ослепительный негатив. Даже через насадку Пьер зажмурился.

На площадке люди загорелись яркими пятнами: кто-то рванул к воротам, кто-то отскочил. Один из часовых у ворот просто исчез в вспышке, будто его стёрли. Другого швырнуло на землю.

— Контакт, — хрипло сказал Рено. — Несущая села, крыша ушла. Всё, как на картинке.

В деревне ночь взорвалась криками. Женский протяжный, следом второй, третий. Собак будто сорвали с цепей. Хлопали двери, кто-то стрелял в воздух.

— Пошли, — резко сказал Маркус. — Не тормозим. Сейчас начнётся.

Пьер перевёл прицел к полю.

— Вижу троих, бегут из деревни к складу. Без оружия или с коротким. На поле не смотрят.

— Не трогаем, — отрезал Маркус. — Пусть бегут в огонь.

С крыши кто-то попытался сбежать. Яркое пятно отделилось от общего пламени и побежало к лестнице.

Прицельная марка легла на грудь. Выстрел. Фигура дёрнулась, перелетела через перила и исчезла в пламени.

— Минус один с крыши, — сказал Пьер.

— Принято.

Пьер отметил двоих, которые двигались «правильно»: не к огню, а дужкой, к кромке поля.

— По правому флангу двое, идут на перехват. У одного длинный ствол.

— Если подойдут близко, снимай, — сказал Маркус. — Нам дуэли не нужны.

Пьер взял первого у забора. Второго поймал на бегу, развернуло и швырнуло к стене.

— Минус два.

— Дальше не трогаем, пока сами не полезут, — коротко сказал Маркус.

Они ушли за перелом и начали спуск к вади. Там было прохладнее и теснее, запахи менялись: пыль, камень, старая сырость. Русло вело к морю, как чёрная трещина.

На пляже их ждал катер, тёмный корпус качался в двадцати метрах от берега.

— На месте он, — бросил Трэвис вниз. — Целый. Дырок не вижу.

Марио стоял на палубе, сигарета красным огоньком мигала в темноте.

— Я уж решил, вы там передумали, — сказал он, когда первый добежал до воды. — Смотрю: свет, хлопки, шоу на весь берег, а вы всё не идёте.

— Двигай ближе, — выдохнул Маркус. — Без понтов.

— Вода вам по пояс. Дальше сами. Я вам не круизная линия.

Они заходили в воду по одному. Штанины намокали сразу, броня тянула вниз. Волна шлёпала по животу, катер подпрыгивал навстречу. Один оступился, выругался, но его тут же подхватили за жилет и вытянули.

— Все на борту? — громко спросил Марио. — Или кого-то оставить местным на воспоминание?

Маркус быстро пересчитал.

— Джейк?

— Здесь.

— Трэвис?

— Живой, к сожалению.

— Рено?

— Тут.

— Карим?

— Я.

— Пьер?

— Здесь.

— Дэнни?

Тот поднял голову от борта:

— Никуда не делся.

— Тогда уходим, — сказал Маркус. — Быстро.

Моторы загудели, катер развернулся, вода оттолкнула берег. Из темноты щёлкнула короткая очередь, трассеры плюхнулись в воду перед носом, далеко и глупо.

— Далековато, — фыркнул Трэвис. — Вам бы по мишеням сначала.

Берег с огнём сливался в рыжее пятно и постепенно уходил назад.

— Там сейчас считают, кого не хватает, — тихо сказал Карим.

— А мы считаем, кто добежал до катера, — ответил Пьер.

— Разница в том, что мы за это деньги получим, — глухо сказал Дэнни.

Тишина стала плотнее. Даже Трэвис не влез.

Позже база встретила их тусклым светом прожекторов и вонью соляры. На пирсе маячили двое своих, в тени светились кончики сигарет. Катер ткнулся в отбойники, кинули швартовы, и на секунду остался один плеск воды.

— Прибыли, граждане палачи, — сказал Марио. — Добро пожаловать обратно в наш замечательный курорт.

— Молчи и швартуйся, — бросил Маркус.

Ричард ждал у входа на палубу, планшет под мышкой, вид офисный до абсурда.

— Вы вовремя, — сказал он. — Связь была нестабильная. Склад?

— Нет склада, — отрезал Маркус. — Всё по плану.

— Потери?

— Наших ноль. Их много. Не считали.

— Принято, — кивнул координатор. — Через час брифинг. Фиксируем всё, пока свежо в памяти.

— Свежо, — хмыкнул Трэвис. — Я этот запах неделю не забуду.

— Запах в отчёт не нужен, — спокойно ответил Ричард. — Остальное да.

В кают-компании собрались быстро. Чай, растворимый кофе, батончики, пустые взгляды. Дэнни сидел чуть в стороне, перед ним стояла нетронутая кружка.

— Нам нужен последовательный пересказ, — начал Ричард. — Без художественных украшений. Факты, время, позиционирование, момент подрыва, подтверждения. Потом субъективные замечания.

Маркус говорил ровно, как по чек-листу. Когда дошёл до приезда пикапа, воздух в комнате стал тише.

— Пикап, вероятно, с Аднаном, — сказал Маркус. — Вышел с четырьмя. Карим подтвердил по голосу. Решение оставить подрыв до его ухода в глубину принял я. Подрыв прошёл по схеме. Склад сложился внутрь. Цистерны сработали.

— Реакция деревни? — спросил Ричард.

— Паника. Стрельба в воздух. Несколько попыток выйти к полю. Двое сняты Пьером до выхода на линию. Один с крыши.

— Кроме того, — тихо добавил Дэнни.

Маркус посмотрел на него.

— Да. Кроме одного в вади. Мужик вышел из дома и пошёл вниз. Если бы увидел следы, поднял бы шум. Пьер снял его на тридцати метрах. Без крика.

Ричард занёс строчку:

— Принято. Один побочный.

— «Побочный», — повторил Дэнни и усмехнулся безрадостно. — Отличное слово.

— Как бы вы это назвали? — спокойно спросил Ричард. — У нас должны быть термины.

— «Человек, который встал не там и не тогда», — сказал Дэнни. — Только это длинно, да?

— Это эмоционально, — ответил координатор. — В отчётах эмоции мешают видеть картину.

— Картина у вас и так красивая, — огрызнулся Дэнни. — Склад минус, координатор минус, наши без потерь. Внизу только кто-то будет орать, что у него пропал отец. Но это уже «локальный шум», да?

— Локальный шум будет в любом случае, — сказал Ричард. — Вопрос в итоге. Без склада они теряют часть логистики. Без Аднана часть управления. Это уменьшит количество атак на суда. Мы минимизируем ущерб.

— Прекрасно звучит, — тихо сказал Дэнни. — Как реклама страховой компании.

— Хватит, — вмешался Маркус. — Факты фиксируем. Споры потом.

Рено дал замечания по подрыву, Карим предупредил о возможной «ответке» в ближайшие недели. Ричард всё записал, закрыл планшет.

— На сегодня хватит. Завтра стандартный режим. Если будет ответка, вы должны быть вменяемыми.

Когда брифинг распался, Пьер поднялся наверх на палубу. Там было темнее и прохладнее. Море дышало ровно. Вдалеке ещё тлела красная точка, будто чужая война по телевизору.

Он закурил и уставился в темноту. Шаги сзади услышал сразу.

— У тебя есть талант уходить наверх в самый драматичный момент, — сказал Маркус. — Как в кино.

— В кино меня бы уже убили для эффекта, — ответил Пьер.

Командир встал рядом, тоже посмотрел на далёкий берег.

— Как ты?

— Нормально. Я это делал столько раз, что «как ты» перестало иметь смысл.

— Всё равно спрашивать надо, — сказал Маркус. — Иначе мы окончательно в железо превратимся.

Пьер выдохнул дым.

— Про того у вади, — тихо сказал Маркус. — Я не буду говорить тебе, что всё было правильно. Скажу только, что выбора не было. Это разные вещи.

— Я знаю, — ответил Пьер. — Просто у него было слишком человеческое движение. Он не шёл с автоматом. Он просто вышел и посмотрел вниз.

— И ты его снял.

— Если бы не снял, мы бы сейчас обсуждали, каким героем погиб Дэнни. И, возможно, ещё кто-то. Я давно живу в логике: или он, или свои. Романтики в этом нет.

Маркус кивнул.

— После сегодняшнего нам повесят ещё пару таких задач.

— Чем больше задач, тем меньше времени думать о том, что уже сделали, — сказал Пьер.

— Это не лекарство.

— Я не лечусь, — ответил Пьер. — Я просто доживаю контракт.

Ветер усилился, утащил дым к морю. Где-то внизу хлопнула дверь, кто-то рассмеялся слишком громко, будто пытался перекричать тишину.

Пьер затушил окурок о железо, бросил в банку у борта и ещё раз посмотрел в сторону берега, где уже не было склада, а было только рыжее воспоминание.

Ночь снова пыталась стать просто ночью. Но внутри уже стоял сегодняшний огонь. Ещё один.