Салли Шеппард, демонолог и другие

Глава 31

Последующие дни потянулись… разобщенно. Как ни сошлись вместе Салли, Электра, Рик и Умбра, как привыкли они быть вместе, но подозрения в том, что один из них — демон-убийца, несколько раскололи их общность. Они внезапно друг для друга стали чужими людьми, чье общение сводится к тому, чтобы сказать «Здравствуй» утром и «Спокойной ночи» — вечером.

Поведение Рика, на первый взгляд, практически не изменилось. Он как постоянно читал, так и продолжал читать при каждом удобном случае. Нужно было общаться с ним чаще, чтобы заменить, что он вернулся к тому состоянию, в каком пребывал в момент поступления в АД — неразговорчивый, погруженный в книгу, казалось, с трудом понимающий, как разговаривать с людьми. Это при том, что общение с друзьями уже сделало было из него почти обычного юношу, тихого, но дружелюбного.

Электра, вечно веселая и жизнерадостная, подвижная, как солнечный зайчик, улыбалась теперь крайне редко. Всю свою энергию она направила на фехтование тростью, причем с такой мрачной решимостью, как будто планировала кого-то ею убить. Собственно и улыбка у нее появлялась только тогда, когда удавалось поразить партнеру. Уже скоро доктор Ламина запретила спарринговать с ней всем остальным, чтобы избежать ненужных травм, и занималась с рыжей индивидуально. Потому что преподавательница фехтования была единственной, кто мог выдержать напор атак Электры. Да и рыжей Электру стало сложно называть — она перестала подкрашивать волосы, и сквозь упрямую рыжину начала пробиваться традиционная демонологическая темноволосость.

Крис, и без того малоулыбчивый, перестал улыбаться вообще. Его хмурое лицо, чье неприветливость только подчеркивал шрам, не вызывало желание заговорить с ним ни у кого. Даже у большинства преподавателей, которые перестали спрашивать его на уроках. Не считая профессора Софиса, демонолога, превращенного в зеркало, ничьи лица не смущали. Также тем, с кем Умбра все же общался, был его учитель, доктор Аверсанд. Если постоянные ссоры можно назвать общением.

Зеркальным отражением Криса была Салли. Точно такие же сжатые губы, точно такой же неприветливый взгляд. Разве что если Умбра выглядел хмурым, то Салли — просто безэмоциональной, что вовсе лишало всякого желания с ней разговаривать. Такое лицо иногда бывает у тех, которых постигло сильное горе, и они с трудом сдерживаются от слез. Но если кто-то думал, что ее можно безнаказанно обидеть — тот крупно ошибался.

— Что, Шеппард, сидишь, тоскуешь? — Алисия Волемот оглянулась и, убедившись, что Криса Умбры нет поблизости, решила самоутвердиться за счет ненавистной Салли. Поговаривали, что она, Салли, хотела стать девушкой Криса, а тот то ли отверг ее, то ли воспользовался, а потом отверг — в этом мнения сплетников расходились — вот оттого-то они оба теперь такие злые. Особенно Крис, который за нехорошие слова, сказанные о Шеппард ему, или хотя бы в его присутствии, может и покалечить. Правда, никто пока покалечен не был, но и быть первым не хотелось никому.

Салли, которая и не тосковала вовсе, а читала перед занятием учебник по безопасности, подняла глаза и посмотрела на Алисию взглядом, не выражавшим ни малейшего интереса. Таким взглядом ученый-энтомолог, желающий обнаружить новый, еще не открытый вид бабочки, провожает обычную капустницу.

— Нет, — наконец ответила она и продолжила чтение.

— А я слышала иное, — воодушевленная тем, что Шеппард хотя бы реагирует на нее, продолжила Волемот, — Что ты теперь страдаешь, плачешь по ночам в подушку. Потому что оказалась никому не нужна, шдкрпч щдяъп!

— Бкрпч жкоп, — пожала плечами Салли, не поднимая взгляда.

— Что ты сказала⁈

— А ты до сих пор не выучила демонический?

— Да ты знаешь, что я с тобой могу сделать⁈

— Знаю. Ничего.

Разозленная Алисия смахнула с парты учебник Салли, сверкнувший напоследок буквами на черных страницах:

— Да ты…!

Салли плавно встала из-за стола и, не останавливаясь, ударила Алисию кулаком. Та схватилась за лицо:

— Дура, ты же мне нос сломала!

— Еще нет, — хладнокровно заметила Салли. И вторым ударом сломала нос. После чего встала и двинулась к выходу из аудитории.

— Десять штрафных баллов, Шеппард, — проскрипел доктор Аверсанд, как раз в этот момент входивший в помещение, — Куда это ты собралась?

— Погулять.

— Пятнадцать штрафных баллов!

— Хорошо, — безразлично произнесла Салли и вышла.

Первой не выдержала Электра. Что было предсказуемо — ее кипучая, жизнерадостная и дружелюбная натура не могла долго находиться в таком мрачном состоянии. Она давно уже простила своих товарищей за то, что они посчитали ее демоном, давно успокоилась и теперь страдала от того, что не может продолжить общаться с ними, как раньше. В то, что один из них — демон, она не верила, и сам демон уже давно не подавал признаков жизни… И ключ-кристалл все еще лежит в подвале Академии, запертый на такой интересный замок с загадкой…

Электра посмотрела на свою соседку. Вспомнила о том, что они с Салли не разговаривали, по крайней мере, полноценно, уже… сколько⁈ Так долго⁈

— Салли… — тихо произнесла она.

Шеппард отвлеклась от своего занятия. Она поставила на стол фарфоровую статуэтку пастушки, которую достала из чемодана, и сейчас рассматривала ее так, как будто в этой пастушке были скрыты все тайны мироздания.

Электра кашлянула:

— Салли.

— Что? — спросила та. Обычным голосом, не таким, каким дают понять «Отвали». Ну ладно — почти обычным. Эмоций могло бы быть и побольше.

— Почему ты со мной не разговариваешь?

— Разговариваю.

— Нет, не так. Как с подругой.

«А мы подруги?» — хотела было спросить Салли, но не стала, поняв, что такой вопрос Электру точно обидит. В конце концов — это ОНА обвинили Электру в демоничности. Правда, та тоже ее обвиняла… И Рика… И Криса… После этого они и перестали разговаривать друг с другом. Особенно — с Крисом. Почему-то то, что он с ней не разговаривает, волновало ее гораздо больше… Гораздо больше, чем ВСЁ. Почему-то.

— Мы подруги, — ровно произнесла Салли. И вдруг поняла, что это — правда. Она воспринимает Электру, как… как кого-то очень близкого. Как кого-то, на кого можно положиться. И Рика. И Криса. Хотя, нет. Крис воспринимался как чуть более близкий, чем все остальные.

— Точно?

— Точно.

— А Рик и Крис?

— Они… друзья.

— Тогда почему мы не разговариваем?

А правда — почему?

Салли отвела взгляд от пастушки и посмотрела на Электру:

— Не знаю, — удивленно сказала она.

Лицо рыжей девушки медленно расплылась в улыбке. Обычной, радостной, счастливой улыбке:

— Тогда срочно начинаем общаться!

Она набросилась на Салли и стиснула ее в объятьях. Шеппард замерла, осторожно обняла Электру — и, неожиданно даже для самой себя, крепко ее обняла.

— Пойдем к мальчишкам! — Электра подпрыгнула на месте, уже готовая мчаться куда угодно, но тут же замерла в позе бегуна, — Нет! Не сразу!

Она прыгнула к своей кровати, вытащила из-под нее чемодан и принялась потрошить его. Летели во все стороны разноцветные тряпочки, выпал и покатился под кровать боевой жезл.

— Вот она! — с этими словами Электра разорвала бумажный пакетик и высыпала себе на голову сверкающий искрами порошок, — Магическая краска для волос! А то я сама на себя не похожа!

Порошок с легким шипением впитывался в волосы и те на глазах теряли мрачную черноту, обретая ослепительно-золотистую рыжину.

— Что надо⁈ — рявкнул Крис в ответ на заполошный стук.

— Тебя! — весело ответили из-за двери.

Умбра с неохотой встал с кровати, на которой лежал, рассматривая потолок — как и каждый вечер все последние дни — и подошел к двери. Отпер ее — а отойти уже не успел. К нему в комнату ворвался рыже-черный вихрь.

— Крис! Смотри, кого я привела!

Счастливая Электра привела саму себя — и, по мнению Криса, ее стало слишком много — молчаливого Рика, разумеется с ее вечной книгой, и…

Салли.

Они замерли, глядя друг другу в глаза. Не видя ничего больше, кроме глаз друг друга. Не замечая никого, кроме друг друга.

— Ты не знаешь, что это со мной? — тихо спросила Салли.

— Не знаю, — ответил Умбра, — но, кажется, у меня то же самое…

И тут он вспомнил, почему их компания перестала общаться. Их общение отравило подозрение.

— Я знаю, что ты не демон, — прошептал он.

— Я тоже знаю, что ты не демон, — ответили ее губы.

В этот момент Салли и Крис резко отпрянули, неожиданно осознав, что они, вообще-то, в комнате не одни. Впрочем, остальные в этой комнате на них внимания и не обращали. Рик собрал свои длинные и тонкие руки-ноги, заплел их в единый узел и погрузился в чтение. А Электра рыжим вихрем носилась по помещению, запирая дверь и закрывая окно плотными черными шторами.

— Где у тебя свечка? — деловито спросила она Криса.

— В шкафу… Стоп. Зачем тебе свечка?

— Мы, — торжественно объявила Электра, — будем «открывать шкаф».

Салли озадачилась, но тут же вспомнила, как ее учитель, до сих пор находящийся в коме после отравления доктор Инген, рассказывал, что у студентов есть такая игра… кажется, «Открой шкаф»… нет — «Покажи шкаф». Что-то про рассказ своих тайн, своего прошлого, о чем демонологи страшно не любят говорить.

— Ты-то откуда про нее знаешь? — удивился Крис.

— Я много чего знаю интересного, — показала ему язык Электра. Как ни странно — не рыжий, а розовый.

В темной комнате на столе загорелась свеча, освещая лица четверки, сидящей вокруг.

— Суть игры, — тихо рассказывала Электра, — все смотрят на свечу, не друг на друга. Потом кто-то начинает говорить. По традиции, он должен начать словами «Вот бывало: живешь, живешь…» — а потом рассказать что-то о себе, о прошлом, о настоящем, о том, что на душе, то, чем можно поделиться только с самыми близкими друзьями. Но! Правила запрещают говорить прямо, нельзя называть имена и названия, можно только намекать. По крайней мере — вначале. Потом — как пойдет. После того, как закончит первый — начинает говорить следующий против часовой стрелки. И так по кругу. Переспрашивать и уточнять нельзя, говорить можно только о себе.

Интересная игра. И не игра вовсе. Демонологи не любят говорить о себе. Но нельзя постоянно держать все свои тайны себе — они могут отравить душу. А просто так делиться с кем-то своим сокровенным — тоже не каждый осилит. Вот и придумали, похоже, эту игру-неигру, позволяющую демонологам делить свои тайны между друзьями и облегчать душу…

— Вот бывало: живешь-живешь… — начала в тишине Салли, глядя на подрагивающий огонек свечи, — и тебе кажется, что все хорошо. Все замечательно. Вокруг тебя полно родственников, которые понимают тебя, с которыми можно играть, веселиться, развлекаться… А потом вдруг ты попадаешь в Те… в большой город. Где все по другому. Где тебе нужно жить. И ты понимаешь, что не знаешь, как это — жить. Просто жить.

Она замолчала, давая слово следующему.

— Вот бывало: живешь-живешь, — продолжил, кашлянув, Рик, — и не понимаешь, что можно жить как-то по другому. По другому ты никогда не жил, и твоя жизнь кажется тебе нормальной. А потом ты приезжаешь в большой город — и понимаешь, что нормальной эта жизнь не была. Ты встречаешь множество других разумных рас: голованы, гоблины, люди, великаны — и просто не знаешь, как с ними общаться. И тебе приходится прятаться в книгу, как в защитный доспех, только доспех защищает тело, а книга — твое личное пространство.

— Вот бывало: живешь-живешь, — глухо произнес Крис. Огоньки свечи плясали в его глазах, — и вся твоя жизнь — одно сплошное сражение. Сегодня битва, вчера была битва, и завтра будет битва. А потом тебя выдергивают из этой привычной жизни и заставляют жить жизнь обычную, как у других людей. И ты понимаешь, что ты умеешь воевать, а жить — не умеешь вовсе. И приходится этому учиться, с трудом, стиснув зубы.

— Вот бывало: живешь-живешь, — заговорила непривычно серьезная Электра, — и вокруг тебя — карнавал, вечный праздник, движение, суматоха. Вокруг тебя — все свои, такие же как ты, тебя понимают, тебя поддержат… А потом — раз, и ничего этого нет. И все, что остается — это помнить о своих друзьях, о тех, кто был с тобой рядом…

И они продолжили показывать друг другу свои шкафы, со своими скелетами.

— … и есть тот, — говорила Салли, — при одном взгляде на которого, у тебя в груди, в животе, где-то внутри, все сжимается, и ты не понимаешь, что это за чувство, ты никогда ничего подобного не испытывала…

Горела свеча на столе, тихо текли слова, таяли, как воск, подозрение, непонимание, отчужденность.