Салли Шеппард, демонолог и другие

Глава 12

Демонологи появились где-то две тысячи лет назад. В смысле, возможно, они существовали и ранее, как кислород в воздухе, просто никто не знал о том, что в некоторых людях таится особый, сильный талант.

Дар противостоять демонам.

До этого с прорывающимися из Нижних планов порождениями хаоса справлялись боевые маги или жрецы Светлых сил. Получалось у них… не очень. Они могли заточить демона, связать его, приковать к предмету, прогнать его от места, где тот появился… Они не могли одного: изгнать демона. Открыть проход на Нижние планы почиталось невозможным. До появления демонологов. Тех, кто обладал этой способностью: открывать врата между двумя мирами.

Возможно, вначале — и об этом демонологи вспоминают с большой неохотой — они не были охотниками за демонами, нет. Демонологи были проклятьем рода человеческого, чудовищами, открывавшими ворота в иной мир и насылавшими демонов на людей. Были времена, когда за демонологами охотились чуть ли не больше, чем за прорвавшимися демонами.

Давно это было. Никто уже и не помнит подробностей.

К счастью — как для демонологов, так и для человечества — демонологи быстро, не прошло и сотни лет, поняли, что с их даром они могут жить гораздо лучше, если не будут гонимыми преступниками, а станут уважаемыми членами общества, приносящими этому самому обществу помощь.

Так появились демонологи такими, какими их знали сейчас. Так появилась Академия демонологии.

Одевшиеся в черные кожаные куртки, демонологи принялись очищать мир от демонов, большую часть которых сами же и призвали чуть ранее.

Одновременно они изучали. Изучали демонов. Изучали свой дар. Изучали себя.

Были определены основные признаки, позволяющие отличить тех, у кого есть дар демонолога от тех, у кого этого дара нет: те самые — смуглая кожа, черные волосы… Было установлено, что дар демонолога, помимо основной возможности — изгнания демонов — может иметь одну или несколько граней из множества.

Были демонологи, обладающие абсолютной памятью, способностью к предвидению будущего, умением производить расчеты, идти по следу, создавать механизмы, метко стрелять, фехтовать… Отсутствие страха у Салли как раз могло быть одним из проявлений ее дара демонолога.

И были среди демонологов люди, чьей гранью дара было умение обучать других. Талант учителя. Именно эти люди и становились преподавателями АД.

Были и люди, чей талант мог быть определен неправильно…

— Те, кто обладает талантом Учителя, — рассказывал доктор Инген, рассматривая стоящий перед ним бокал с датурским искристым вином, — рано или поздно находят себе ученика. Не одного из многих, а того, кто наиболее близок по духу к демонологу-учителю, того, кому учитель может отдать все свои знания, всего себя…

— А если такого ученика… или ученицы… у учителя нет… — Салли сделала паузу, но доктор промолчал. Поэтому она закончила сама, — Значит, у него не таланта Учителя. Несмотря на то, что он преподает в Академии.

— Учить могут все, — хмуро произнес демонолог, — Быть учителем — единицы. Если у меня нет ученика…

— … значит, — понимающе произнесла Салли, — вы всю жизнь занимались не своим делом. У демонологов есть название для таких людей?

— Есть, — произнес скрежещущий голос, — Таких людей мы называем неудачниками.

Неслышно подошедший к их столику лысый доктор Аверсанд довольно ухмылялся, нависая над Салли, как стервятник над жертвой:

— Неудачники, — с удовольствием произнес он, — Именно так называются те, кто преподает не имя таланта, не так ли, ДОКТОР Инген?

Инген встал. Трость демонолога он держал как шпагу. Аверсанд ухмыльнулся и перехватил свою трость так же. Они стояли друг перед другом, как два дуэлянта в ожидании сигнала.

Посетители начали оглядываться на происходящее у дальнего столика.

— Что-то не припомню, чтобы у вас был ученик… — медленно произнес Инген.

— Ну почему же, — мерзко ухмыльнулся Аверсанд, — у меня есть ученик. И мне не понадобилось двадцать лет на то, чтобы его найти.

Он взмахнул рукой, указывая на столик, за которым, видимо, сидел чуть ранее. Демонолог, сидевший за столиком, повернулся к Салли…

Его лица она не увидела.

Чернота.

В этот раз она не пришла. В этот раз Чернота упала. Упала с размаху, как каменная плита, сорвавшаяся с тросов.

В одно мгновение Салли ослепла и оглохла.

Вокруг нее не осталось ничего кроме Черноты. Черноты, нанесший удар.

В живот девушки как будто врезался стальной кулак, выбивая последние остатки воздуха из легких. И тут же последовал очередной удар ослепительной боли.

В грудь.

За ним — второй.

Салли потеряла сознание.

— А-ах!

Салли резко открыла глаза и со свистом вдохнула воздух, вместе с жутким резким запахом, который, собственно, и привел ее в чувство.

— Ну вот, — бармен Блейз удовлетворенно кивнул и закрыл маленькую деревянную шкатулку, — Еще никто не смог почувствовать запах гзумгарайского сыра и остаться без сознания. Не все и в сознании-то смогут остаться. Его, этот сыр, и едят-то с зажатым носом…

Девушка осторожно огляделась.

Она полулежала на том же месте, доктор Инген осторожно поддерживал ее голову и кто-то оставшийся неизвестным расстегнул пару пуговиц на ее платье. Не то, чтобы это сильно тревожило, все-таки посторонним взглядам открылось не так уж и многое, просто было этих посторонних взглядов слишком уж много.

Весь бар.

Все посетители столпились у столика, где сидела Салли со своим учителем. Взгляды, сошедшиеся на девушке, были самыми различными: и беспокойными (все-таки девушка потерялся сознание), и спокойными (все-таки это не просто девушка, а демонолог). К чести демонологов, можно сказать, что беспокойным взглядов было больше.

Наблюдались и другие чувства…

Неприятный доктор Аверсанд и наглая девица Алисия смотрели откровенно злорадно, явственно радуясь неловкой ситуации, в которую попала Салли. В глазах странной рыжей девчонки горело любопытство: казалось, что не будь рядом людей, она уже бросилась бы к Салли и принялась пытать ее, чтобы узнать, отчего та потеряла сознание и почему это произошло. Сдержанный интерес наблюдался на лице юноши-читателя, того, что был похож на богомола — так смотрит ученый на некий «любопытный экземпляр» редкой бабочки.

И были еще одни глаза…

Светлые, то ли бело-серые, как зимнее небо, то ли прозрачно голубые, как тени на снегу, они смотрели серьезно и хмуро. Первое, что увидела Салли, были именно эти глаза. Потом она рассмотрела их владельца.

Юноша… хотя… Нет.

Выглядел он не старше Салли, но назвать его «юношей» не поворачивался язык. Слишком уж взрослыми, даже старыми были его глаза.

Мужчина.

А если в глаза не заглядывать — юноша как юноша. Высокий, стройный, широкоплечий… Короткая стрижка, старый, побелевший уже шрам через все лицо, вертикально проходящий через правую бровь и скулу. Куртка демонолога, хотя трости и нет. Ученик…

Салли осторожно поднялась на ноги. Боль пульсировала в груди и животе, медленно угасая и затихая.

— Прошу… — тихо произнесла она, — Прошу извинить меня…

Аверсанд убедился, что с ней все в порядке и ухмыльнулся:

— Отличная пара: неудачник-учитель и припадочная ученица…

Салли ощутила под пальцами прохладу стекла…

Аверсанд поперхнулся.

Искристое вино из виноградников Нижнего Датура, выплеснутое в него, медленно стекало, капая на пол.

Лысый доктор медленно провел по лицу ладонью левой руки.

— Ах ты… — он перехватил трость.

И замер.

Салли стояла перед ним, держа в руке свою трость, как шпагу клинком вниз.

Девушка в белом платье, против демонолога в черном одежде.

Посетители машинально шагнули назад, освобождая круг — дуэли среди демонологов не были редкостью — но потом опомнились.

На плечо Аверсанда легла рука бармена:

— Никто не будет драться в моем баре, — мрачно произнес он. Стальной глаз горел красным огнем: доктора Аверсанда не любили. Хотя и знали его меньше месяца. Есть такие люди, умеющие вызывать всеобщую ненависть.

— Разумеется, — оскорбительным тоном произнес лысый доктор, — Я и не собирался драть с этой милой девочкой.

Он наклонился к Салли и прошептал:

— Я подожду, пока она станет моей студенткой. Если, конечно, она не испугается.

— Я ничего не боюсь, — спокойно произнесла девушка.

— Надеешься на трость Спектума? — Аверсанд говорил уже в полный голос.

Салли покачала головой:

— Только на себя.

— Ну что же… Я буду ждать твоего поступления в АД.

— Не сомневайтесь, я буду там.

Черные, как дыры, глаза демонолога обшарили лицо девушки, выискивая следы страха. Безуспешно.

— До встречи.

Он повернулся к юноше с взрослыми глазами. Своему… ученику?

— Не надо угрожать МОЕЙ ученице, — произнес ему в спину Инген.

Спина ничего не ответила.

Салли села на свое место и огорченно покрутила в руках пустой бокал из-под вина. Хотелось пить.

Народ начал расходиться. В конце концов, здесь часто случались еще и не такие происшествия. Многие посматривали на девушку одобрительно.

Доктор Инген придвинул к ней свой бокал:

— Салли, что с тобой случилось?

— Опять… — девушка задумчиво высматривала среди посетителей странного юношу, но Аверсанд со своим учеником, похоже, уже ушли.

— Чернота⁈ — глаза Ингена сузились, как у охотника, завидевшего свежий, горячий след дичи.

Доктор резко развернулся, как будто надеясь увидеть где-то в углу бара темную фигуру, замотанную в плащ.

— Кивасигас где-то поблизости.

— Доктор, — Салли чувствовала неприятную и непонятную слабость, — может, эти мои приступы никак не связаны с демоном? Может, это было случайно совпадение?

— Нет-нет, — лихорадочно произнес доктор, — Я уверен, он где-то поблизости.

— Доктор… Здесь полно демонологов, какой демон хотя бы даже приблизится к этому бару?

Инген убедился, что демон не прячется за спинами посетителей и вздохнул, уже собираясь признать свою ошибку. Как вдруг его глаза загорелись азартом:

— Подземелье!

Салли вздохнула.