Салли Шеппард, демонолог и другие

Глава 13

Земля под Тенебрумом была источена подземными ходами, как сыр дырками: подвалы домов, тайные ходы, канализационные ходы, подземные хранилища, катакомбы, пещеры, склепы… Говорили, что можно пройти весь Тенебрум под землей, из конца в конец и ни разу не показаться на поверхности. Есть, правда, одна проблема: смельчак, рискнувший отправиться в подобное путешествие, рискует не показаться на поверхность не только во время перехода, а вообще никогда. Были случаи.

Да, наверное, именно там, в темных кривых норах подземного Тенебрума демон мог прятаться достаточно долго…

Доктор Инген, с Салли, еле успевающей за ним, почти подбежал к стойке бара:

— Блейз. Дай мне ключ от своего подвала.

— Тебе зачем? — бармен посмотрел настороженно, как будто подозревал демонолога в подготовке покушения на его колбасы и ароматный гзумгарайский сыр. Салли передернуло при одной мысли о нем.

— Мне нужно попасть в подземелья.

— Думаешь, — бармен понимающе понизил голос, — он будет подстерегать тебя?

— Кто?

— Аверсанд.

— При чем здесь Аверсанд⁈ — Инген уже полностью переключился на демона и совершенно забыл о ссоре.

Блейз задумчиво посмотрел на доктора:

— Тебе нужно в подземелья?

— Да!

— Зачем?

— Просто дай ключ и все!

Бармен пошарил под стойкой и отцепил от гремящей связки небольшой медный ключик.

— Держи, — положил он в нетерпеливо подрагивающую ладонь Ингена. Проводил рванувшего в сторону низкой двери в углу демонолога взглядом и повернулся к девушке:

— Салли… Ты… Присматривай за ним.

Да, наверное, в таких условиях мог выжить только демон. Ну, еще крысы, змеи, тараканы…

Ну и демонологи.

— Растакас, мань.

Набалдашник трости доктора Ингена окутался туманной дымкой, светящийся голубым светом. Тьма расступилась, вернее, недовольно потеснилась, ожидая, когда уберутся вторгшиеся в ее тысячелетние владения людишки, чтобы снова занять свое положенное место.

Та часть подземелья, в которую доктор и Салли вошли через подвал бара «Сломанная трость», выглядела как заброшенный канализационный туннель: полукруглый каменный свод, посередине коридора тянется глубокий желоб, сейчас пересохший.

Туннель тянулся в обе стороны, насколько можно было рассмотреть при свете набалдашника, дальше погружаясь в темноту.

— Может, все-таки не пойдем? — задумчиво произнесла Салли, разглядывая неприятную кучу чего-то окаменевшего.

— Боишься?

— Я ничего не боюсь. Просто здесь можно испачкаться…

В темноте коридора что-то глухо чмокнуло.

— … Сильно испачкаться.

Инген оглядел Салли, только сейчас заметив, что туфли и белое платье — не самое подходящее облачение для путешествий по подземельям.

— Да… — в нем явно боролись желание броситься искать демона и нежелание подвергать ученицу опасности.

— И я, — напомнила ему девушка, — сейчас ничего не ощущаю.

Действительно, ничего напоминающего приступ Черноты — не только сегодняшний, но и любой другой — не возникало.

— Если Чернота связана с демоном — то его здесь нет и нам нет смысла искать его здесь. И тем более нет смысла искать его, если он здесь есть.

Демонолог задумчиво постучал тростью по изъеденным сыростью плитам.

Послышался еще один чмок. Что-то темное шевельнулось на краю освещенного пятна. Инген присмотрелся:

— Ага! — весело сказал он, — Мы никого искать не будем. Мы спросим местных жителей.

Он зашагал по коридору. Салли последовала за ним, понимая, почему демонологи предпочитают черную одежду…

Чмяк.

…и сапоги…

Доктор остановился у черной, неприятного вида куче, которая ничем не отличалась от любой другой неприятно выглядящей кучи, которую можно обнаружить в канализации. Ткнул ее тростью.

— Поднимайся.

И куча поднялась.

Салли с интересом смотрела, как куча потянулась вверх. Макушка раздулась круглой головой, от боков отделились две толстые руки с короткими пальцами-сардельками, низ разделился надвое и превратился в короткие ножки-тумбочки.

Пузатый черный человечек весело посмотрел на Ингена прорезавшимися глазами.

Слизневик.

Один из коренных обитателей подземелья, разумных сгустков, живущих в темноте и сырости своей странной и неприятной жизнью. Впрочем, безобидных.

— Вы думаете, это демон? — с сомнением спросила Салли.

— Демон? Нет, это Блолк, мой старый знакомый. Верно, Блолк?

Слизневик пробулькал что-то маловразумительное.

— Вы его понимаете? — вообще-то это было удивительно.

— Ну да. Язык у них довольно простой. К сожалению, говорить на нем я не умею, не для человеческой он глотки. Демонский и то проще.

Блолк булькающе засмеялся, похоже, слизневики были довольно веселым народом. Или просто им попался весельчак.

— Расскажи-ка нам, приятель, — доктор оперся о трость, — том, кто живет в подземельях.

Бульк-бульк.

— Нет, не обо всех. Меня интересует тот, кто появился совсем недавно. Очень необычный…

Бульк-бульк.

— Тот, кто меня интересует — выживет.

Бульк-бульк-бульк.

— Сдается мне, что ты врешь, Блолк.

Бульк-бу…

— Повилис, мднжт хп ропажлц.

Из набалдашника трости вырвался и заплясал длинный язык зеленого пламени.

— Да-да, ты знаешь, что я могу проверить твои слова. Соврешь — и мой огонек покраснеет. Итак, Блолк, появлялись ли в последнее время в подземельях новые обитатели?

Бульк…

Доктор Инген пытал вопросами слизневика долго, задавая их так и этак, и безжалостно определяя ложь. Но, в конечном итоге, допрос не принес пользы: за все подземелья Блолк поручиться не мог, но клялся, что в подземельях под баром и вокруг него никто посторонний не появлялся уже давно. И совершенно точно, что никто не проходил под баром последние пару суток, которые Блолк провел здесь по своим слизневиковым делам.

Доктор Инген был вынужден признать, что приступы Салли никак, ну совершенно никак не связаны с наличием поблизости воплощенного демона Кивасигаса.

Никак.

Ночь была такой глубокой, что уже почти стала ранним утром. Давно уже уснул разочарованный и огорченный своей ошибкой доктор Инген, давно уже и Салли легла в постель… Спали глубоким сном жители Тенебрума, законопослушные и не очень…

Свидетелей того, что происходило в квартире профессора Спектума, самого старого демонолога Тенебрума — кроме, возможно, профессора Фрауса — не было. Ни одного.

В кабинете профессора было темно, как может быть темно только глубокой ночью в помещении, где не горит ни единого огонька. Было темно и тихо.

Только легкий шорох нарушал эту тишину.

Рама окна медленно поднималась вверх, впуская внутрь прохладный воздух ночной улицы, едко пахнущий дымом перегоревшей магии. На подоконнике бесшумно возникла темная фигура, плавно опустилась на пол. Окно закрылось.

Хлоп. Хлоп.

С легким звуком в комнате загорелась свеча, за ней — вторая.

Свечи горели на высокой спинке кресла. Кресла в котором сидел профессор Спектум. В широкополой шляпе, в кожаной куртке демонолога, слегка болтающейся на по-старчески усохших плечах.

— Доброе утро, демон, — произнес он.

Вошедший через окно переместился чуть левее, его лицо скрывал глубокий капюшон.

— Я знал, что рано или поздно ты придешь, Кивасигас. Я понял это, когда узнал, кого призвали в этот мир во плоти. Ты не смог бы не отомстить мне…

Вошедший стоял молча.

— Жаль, что я без трости… Ты ведь знаешь это, да? Только глухой не слышал в баре мальчишки Блейза о моем подарке, а демоны никогда не жаловались на глухоту… Без трости справится с тобой будет сложно… Да, сложно…

На стенах комнаты вспыхнули сотни разноцветных свечей.

— Но я справлюсь.

Если бы кто-то находился в этот момент на Нижней улице, возле дома номер шесть и поднял взгляд, то этот кто-то смог бы увидеть, как в окне второго этажа вспыхивает и гаснет разноцветный свет, и мечутся черные тени.

Потом свет погас.