Революция кукольной принцессы

Глава 35

Сейчас, когда его длинная чёлка была аккуратно подстрижена, Киана могла оценить невероятно пронзительный взгляд фальшивого дворецкого. Серо-зелёные глаза казались практически неестественными и вызывали тягучее, тревожное чувство опасности, которое лишь обострилось, когда Ян сделал шаг вперёд.

— Не приближайтесь! – в руках Охры сверкнул короткий клинок.

Принцесса также наставила на него оружие, пытаясь унять собственные нервы.

— Вы всегда встречаете гостей столь недружелюбно, принцесса? – с каким-то непостижимым весельем спросил мужчина.

— Только когда незваный гость вооружен, - усмехнулась Киана.

Она намерена биться до последней капли крови, если понадобится.

— Хорошо, - улыбнулся Ян и направил дуло пистолета на Охру, - честно говоря, я могу убить вашу телохранительницу.

В тот момент северянка сорвалась с места. Её безудержный клинок, стремительно выпущенный из пальцев, должен был перерезать горло дворецкому, но отскочил от невидимой защиты и с негромким звоном отлетел на пол. Киана едва не выругалась.

Похоже, у её собеседника был артефакт, подобный Венцу Божественной Птицы.

— В эту игру можно играть вдвоём, - с ухмылкой пояснил Ян, правильно истолковав напряженный взгляд Аглесс, - и, да, мне выдали одну безделушку из сокровищницы Эсте.

Ситуация приняла неутешительный для Кианы поворот. Дворецкий действительно мог с лёгкостью избавиться от Охры, а также попытаться взломать защиту принцессы. Насколько ей было известно: артефакты имели накопительный эффект впитывания урона. Одним словом: при определённом уровне нагрузки, вещь просто сломается, оставив хозяина (или хозяйку) безоружным.

— Принцесса, я ведь до сих пор не выстрелил. Не хотите мирно поговорить со мной? – предложил Ян. – Вы ведь понимаете, что закон грубой силы на моей стороне.

— А если откажусь говорить с вами? – светски уточнила Киана.

— Я буду очень огорчен недальновидностью прекрасной леди. И, вероятно, от огорчения застрелю северную гостью.

Девушка медленно покачала головой, посмотрела на напряженную спину наёмницы и чуть слышно выдохнула:

— Охра, дай ему пройти.

— Госпожа, он блефует! – возмутилась женщина.

— Охра, я приказываю.

В голосе Кианы зазвучала сталь, и наёмница нехотя подчинилась, буравя ненавидящим взглядом Яна.

— Славно…- выдохнул дворецкий, опуская оружие. – Хм, не могла бы ты подвинуть два кресла на террасу? Мы с принцессой полюбуемся рассветом, такой шанс выпадает раз в жизни.

Ситуация становилась всё более непредсказуемой, но, если Аглесс и вынесла нечто полезное из своей первой жизни, так это горькое осознание: психопатов лучше не провоцировать.

Северянка молча передвинула сидячие места поближе к перилам террасы и тогда Киана медленно опустилась в кресло, чувствуя такое напряжение, от которого начинало сводить плечи. Ян устроился рядом, расслабленно откинувшись на спинку.

Небесный горизонт порозовел в преддверии рассвета и, честно говоря, принцесса не могла поспорить с тем, что вид на Калн из Центрального дворца был неподражаемым. Город, казалось, умещался на ладони, позволяя разглядеть всё его былое великолепие. Город кровоточил и в его агонии крылось нечто завораживающее.

— Красиво, - задумчиво признал Ян, - вы любите столицу, принцесса?

Киана пожала плечами. В конечном счете сам Калн, с изысканными домами и дорогими магазинами – ничего не значил. Всё решали люди, населяющие его.

— Отчасти, - протянула девушка, - а вы, полагаю, всей душой ненавидите это место.

— Раньше так казалось, - не стал спорить Ян, - а сейчас… Я немного поуспокоился.

— Кем вы приходитесь Алианне Эсте? – прямо спросила Киана, переведя взгляд на дворецкого. – Ваши манеры… Намекают на благородное происхождение.

— О, меня оценила сама Жемчужина Кальдерона, - фыркнул мужчина, насмешливо скривив губы, - впрочем… Какая уже разница. В анонимности больше нет смысла. Я прихожусь племянником покойной фаворитке.

Киана медленно кивнула. Рейнар упоминал о том, что самозванец уже встречался с императором. И красноречивее любых фраз – внешнее сходство с мёртвой девушкой, когда-то любимой монархом. Потому несложно было догадаться об очевидном: лже-дворецкий принадлежит к графской семье. Судя по тому, что Ян скрывал свои глаза – именно они сильнее всего напоминали об Алианне.

— Мне казалось, что младший Эсте пропал без вести, - проговорила принцесса, вспомнив то, о чем судачили в салонах.

— Мой отец? – с нескрываемым весельем уточнил Ян. – О, нет, он только лишь уехал учиться в другую страну, а позднее уплыл за моря.

Киана склонила голову набок, прежде чем уточнить:

— Вы ведь никогда не видели свою тётю?

Мужчина усмехнулся, закатывая глаза к небу:

— Нет, я не встречался с ней лично. Но как же много я слышал об Алианне… Вначале отец был слишком далеко, чтобы до него добрались тревожные вести. Однако, когда дедушка с ним связался… Моя семья начала рушиться на глазах. Отец винил себя за подростковый бунт и бессмысленный побег из дома. Он считал, что мог предотвратить смерть любимой сестры, но его просто не было рядом, когда в нём нуждались сильнее всего.

Одна смерть способна разрушить многие жизни. Оглядываясь на Яна, леди Аглесс видела в его тусклом взоре лишь выжженную пустыню.

— Я понимаю… - Киана вмешалась, потому что предчувствовала новую вспышку агрессии мужчины, но его не так легко остановить.

— Ничего вы не понимаете, принцесса, - резко перебил её Ян, - просто не способны осознать. В доме дедушки всё дышало Алианной Эсте. Её портреты, её вещи… Я удивлён, что старик не выкопал и её труп из могилы, пристроив на видное место.

Девушку невольно передёрнуло от подобной больной фантазии. Сразу вспомнились чёртовы человеческие чучела в проклятом доме Артена.

— Граф Эсте не мог смириться с потерей любимой дочери. И его ежедневно терзало чувство вины. Если бы императрица позволила дедушке хотя бы похоронить тело внука… Возможно, он бы успокоился. Но горделивая сука предпочла игнорировать отчаянные мольбы рода Эсте. Так как мы должны были поступить? Заткнуться и промолчать? Скажите же мне, леди Аглесс, Жемчужина Кальдерона.

Его речь походила на обвинительную в суде. Отчаянный порыв, жаждущий… Не справедливости, но возмездия.

От ледяной ярости Яна принцесса почувствовала мороз по коже.

«Я не… Я действительно не знаю, кому и чему верить. Нынешний ад… Следствие многих совершенных ошибок. Одна за одной, беда за бедой… Они срослись во грех и тот стал тяжёлым, неподъёмный для одного человека. В таких случаях… Расплачиваться придётся целой стране»

Так и не дождавшись от неё ответа, мужчина насмешливо продолжил:

— В конце концов, мой отец умер, терзаемый бесконечными сожалениями, а за ним последовала и мама. Как вам такая трагичная пьеса, а?

— Горько, - одними губами прошептала Киана, - именно тогда вы приняли решение… Это решение?

— Если истина сокрыта – я создам собственную истину, - усмехнулся Ян, - для этого нужны лишь деньги, связи, немного неравнодушных людей… И прорва моральных уродов, охочих до власти. Знаете, как легко убедить бастардов в том, что я один из них? Рассказать о притеснении, о бесчинствах знати… Они слизывают подобные истории, как телята – молоко. И все без исключения хотят одного: подавлять и унижать. Мне оставалось только дать им решительный толчок и, конечно, пообещать каждому бесконтрольную власть. Это симфония бесчинства, принцесса. Поглядите – она слышится набатом над Калном.

Киана вновь перевела взгляд на город, залитый солнцем рассвета. Разрушения, ожесточенные столкновения – изменили столицу до неузнаваемости, подчеркнув внутреннее разложение. Казалось, все без исключения лишились своей человечности в эту длинную ночь. Возможно, именно этого и добивался Ян.

— И вот, ты станешь императором, - устало проронила Киана, переходя на неофициальное обращение, - правителем разоренной страны, вскормленным ложью на фальшивом троне. Неужели, именно этого ты добивался?

Она не обязана была говорить с ним, но продолжала задавать вопросы. И дело не только в попытке потянуть время. Наверное… Киана желала хоть немного понять того, кто столь долго скрывался в тени.

Принцесса знала, что и сама находилась в шаге от жажды слепого отмщения. А Ян… Живое воплощение всех её убийственных побуждений.

Светлые глаза Эсте на мгновение сузились, а потом он разразился неприятным, резким смехом.

— Как и ожидалось, дочка Золотого герцога – идиотка. И почему тебя было так сложно убить, а?

Ян выхватил пистолет и приложил дуло к виску Кианы, будто насмехаясь.

— Госпожа…!

— Не надо, Охра, - нахмурилась принцесса, смело встречая его взгляд.

«Что будет, если я действительно умру вот так? На террасе Центрального дворца, запечатлев в памяти разоренный Калн… Что, если счастливого финала нет и не предвидится?»

— К чему тебе моя смерть? – усмехнулась Киана. – Ты успешно отыскал бреши в защите двух герцогств. Смог надавить на Анну Гридберн, вступил в сговор с горничной… Но я ведь ничего не решаю в этой борьбе.

— Твоя смерть… Должна была стать красивой демонстрацией намерений, - плавно выдохнул Ян, - потому что о тебе говорят все. Не важно, насколько запятнана жемчужина – все будут обращать к ней взоры.

Дворецкий улыбнулся, а потом спустил курок. Венец Божественной Птицы вспыхнул и задрожал, а Киана почувствовала… Не выстрел, но будто бы удар по лицу от отдачи. Её голова качнулась в сторону, а янтарные волосы сверкнули в рассветных лучах.

Если бы Ян не удержал девушку, она бы упала с кресла.

— Ублюдок! – заревела Охра, ринувшись вперёд.

— Подойдешь ближе, северянка – и я выпущу всю обойму в твою госпожу. Защита леди на сей раз выдержит всего несколько пуль, понимаешь?

Угроза Яна была настолько серьёзной, что наёмница замерла, с бессильной яростью сжимая пальцы в кулаки. Киана отдышалась, чувствуя, как пульсирует нарастающая боль в виске.

— Ладно, шучу, - дворецкий опустил курок, приложив его к талии леди Аглесс, - честно говоря, я до последнего не знал, как именно использовать принцессу. Это вроде игры… Просто было интересно, насколько ловко ты сможешь уклоняться от смерти и заговоров. Но если бы племянница императрицы умерла… Я подумывал повесить бездыханное тело перед Восточным дворцом. Разве это не впечатляющее зрелище?

Он говорил ужасные вещи столь легко и добродушно, что от этого комок в горле девушки становился всё больше.

— Грязную кровь той женщины не смоешь проточной водой, - процедил сквозь зубы Ян, - но ты… Довольно бесполезная игрушка. Я надеялся сделать тебя полезной для общего дела. В конце концов – не вышло.

Киана сосредоточенно выдохнула, контролируя собственные эмоции. Эсте как будто провоцировал её, сознательно толкал на срыв. Принцессе приходилось прилагать усилия, дабы оставаться на грани трезвомыслия. Но она до боли впилась ногтями в собственную ладонь.

Ян потерял интерес, не дождавшись от неё реакции и вновь перевёл взгляд на столицу.

— Хочешь пари, Высочество? – неожиданно, хмыкнул мужчина. – Пари на то, доберется ли брат императора до цели.

Киану словно молния поразила. Девушка встрепенулась, напряглась и раздражённо проронила:

— Не трогай его.

— Разве я пытаюсь? – рассмеялся Ян. – Сижу вон, с тобой, общаюсь на равных правах… Почти на равных. Мне просто интересно… Сумеет ли Рейнар Эзред выжить и провернуть задуманное. Очень… Любопытно.

Эсте стал рассеянным, в то время как леди Аглесс нервничала всё сильнее. На самом деле, она мало что знала о плане Рейнара. Он сказал, что существует способ быстро обнародовать правду.

Это было важно. Имперские аристократы принадлежали к многочисленным враждующим фракциям, и действовали, основываясь на личной выгоде. Но у простых людей всё иначе. Из-за огромного количества слухов, циркулирующих по Кальдерону, жители не знали: кому верить? Всё усугубляло молчание императора.

Жив ли правитель? Кто на самом деле должен занять трон? И действительно ли захватчики являются таковыми?

Из-за этого многие предпочитали потакать нападающим, покорно снося разбой и побои. В глазах обычных людей священное право наследования всегда принадлежало Эзредам, избранным Божественной Птицей. Потому первостепенная задача: доказать, что нынешние события – реальное свержение власти.

Если народ окажет сопротивление – заговорщики не выстоят.

«Но… Как? Как убедить всех, даже имея на руках косвенные улики…»

Киана не знала. Она просто надеялась на Рейнара.

— Мне… Без разницы, чем всё закончится… - пробормотал Ян. – Жаль, конечно, что события опять решаются с помощью крови Эзредов, но я готов смириться…

Принцесса окончательно перестала его понимать, обращая взгляд на Восточный дворец.

— Императрица?! – неожиданно, охнула Киана.

Мужчина яростно дёрнулся в сторону и этого было достаточно для того, чтобы принцесса резко ударила его по руке, выбивая оружие.

— Я думал: мы подружились, - хмыкнул Ян, потирая запястье.

— Не люблю, когда мне угрожают, - покачала головой Киана.

Охра тенью скользнула поближе, намереваясь схватить мятежного Эсте, но, в тот момент… Случилось нечто невообразимое.

Странный импульс прошёлся от головы и до пят всех присутствующих. Хотя на улице уже рассвело, небо вдруг стремительно налилось розовато-алым цветом и его рассекла надвое роскошная золотая птица с длинным искристым хвостом. Она летела высоко, быстрее стрелы, однако каждый мог разглядеть волшебное создание с необычайной ясностью.

Киане казалось, что она лишилась дыхания, настолько завораживающе выглядел её полёт. А потом… В голове зазвучала мягкая трель, напоминающая нежнейший звон колокольчика.

Принцесса вдруг осознала: не только она, но и все без исключения в Кальдероне слышат тоже самое. Однако, наибольшую важность имел потусторонний, вкрадчивый голос:

«Глас Божественной Птицы несёт вам судьбоносную весть. Глас Божественной Птицы несёт единую истину. Драгоценное дитя Его Императорского Величества Фердинанда Эзреда и девы Алианны Эсте, графской дочери, погибло в материнской утробе. Яд забрал жизни двоих: матери и сына. Яд, принесенный… Её Величеством, императрицей Эллерией»