Путь к вершине

Глава 31 Суп из сплетен

[*Сразу для контекста, чтобы не прерывать повествование сносками. Малатан — это одно из традиционных сычуаньских (китайских) блюд. Главным ингредиентом считается сычуаньский перец и традиционные соусы, но в остальном у супа вообще нет рецепта, потому что ингредиенты выбирают на свой вкус. Корейские кафе-малантан выглядят примерно так. Большая витрина, где выложены разные продукты. У входа берешь огромную тарелку и щипцы. Идешь мимо витрины, накладываешь щипцами в тарелку все, что хочешь съесть — разные виды мяса или морепродуктов, тофу, овощи. Выбираешь лапшу (обычно есть на выбор и пшеничная, и рисовая, и гречневая). Все это потом взвешивается в сухом виде, оплата по весу (да, мясо и овощи тут по одной цене). Тазик с едой уносят на кухню, там все варят в бульоне со специями, добавляют нужные соусы. Когда все ингредиенты сварились, суп подают посетителям. Время варки обычно небольшое. Малатан популярен в Корее, особенно среди молодежи в студенческих районах. Причина популярности — очень сытно, питательно, но при этом цена выходит не особо высокой. Единственное — это остро. *]

Шэнь был рад предложению прогуляться, но Хару и Тэюн вели его каким-то совсем уж подозрительным маршрутом. Они давно оставили позади их район, прошли мимо государственной школы, где раньше учились, свернули в еще один достаточно старый жилой район, хоть и не с частными домами, а многоэтажками.

— Где мы и куда вы меня ведете? — удивился Шэнь.

— Не переживай, за углом убивать не собираемся, — весело ответил Хару. — Уверен, что тебе понравится. Мы с Тэюном ходили в это заведение, когда хотелось поесть не дома, а много денег не было. Почти пришли.

Шэнь удивленно оглядывался по сторонам. Когда не было много денег? Куда они его тащат?

Шли они по небольшой улице, где все первые этажи были заняты заведениями малого бизнеса — маленькими магазинами, лавками с лекарствами народной медицины, кафе, частными школами. В таких местах обычно жилье стоит недорого, потому что по вечерам достаточно шумно. Шэнь снимал крошечную квартирку в похожем районе — дешево, удобно, поблизости есть и магазины, и недорогие кафе, и даже танцевальные классы. А спать можно и с берушами в ушах.

— Ну вот, пришли, — сказал Хару, останавливаясь возле входа в какое-то заведение.

Надпись на корейском продублирована китайскими иероглифами: «Сычуаньский малатан». И рядом китайский бумажный фонарик, ярко-красный, с четырьмя золотыми иероглифами, значение которых можно перевести как «Приход богатства и сокровищ» — одна из традиционных надписей для заведений малого бизнеса. Фонарик немного покачивался на ветру, а из заведения доносился легкий аромат сычуаньского перца — главного ингредиента малатана.

— Китайская кухня! — искренне обрадовался Шэнь.

Хотя, на самом деле, он был немного смущен. В Корее малатан набирает популярность, но он… немного отличается от традиционного китайского. Блюдо адаптировали под корейские вкусы, да еще и рестораны превратили во что-то вроде «фастфуда».

Но, едва Шэнь вошел внутрь, стало понятно, что это не обычное корейское кафе-малатан, не фастфуд, а почти традиционный китайский ресторан. Оформление зала, разномастная посуда на витрине, меню, приклеенное скотчем… Никакого минимализма, который так любят корейцы. Даже на душе теплее стало.

Они подошли ближе к прилавку. Мужчина, стоящий у весов в другой части прилавка, громко и радостно воскликнул:

— О! Вы пришли! Наконец-то! И… О-о-о-о-о!

Последнее он воскликнул, когда увидел Шэня. Дальше он быстро-быстро заговорил по-китайски, позвав сначала жену, а потом и дочь. Шэнь еще раз огляделся по сторонам. Музыка в кафе — китайская. На стене — китайский календарь, на прилавке «денежная жаба», за прилавком — китайские амулеты достатка.

— Хозяин заведения — этнический китаец, родившийся в Корее, — тихо пояснил Хару, — Его жена — китаянка, практически не говорит по-корейски.

Словно в ответ на слова Хару хозяйка тоже выбежала в зал. Она удивленно прижала ладонь к губам, а потом начала нахваливать Шэня по-китайски, говоря какой он высокий, какой красивый, какой молодец. Такой реакции на свою персону Шэнь вообще не ожидал. Понятно, что за пределами родной страны любой соотечественник кажется ближе и роднее, но тут… Как будто у него были родственники, о которых он не знал.

Когда вышла дочь хозяев, она попросила сделать фото. Шэнь растерялся — в агентстве им запретили фотографироваться с фанатками. Но выход из ситуации удивительно быстро нашел Хару.

— Вы хотите фото? — спросил он.

Хозяин и его дочь тут же начали извиняться, прося прощение за то, что говорили с Шэнем по-китайски. И сказали, что очень бы хотели фотографию.

— По контракту мы не может фотографироваться с кем-то парой, — сказал Хару, — Поэтому Шэнь не может сделать фото с вашей дочерью. Но нам можно делать общие фотографии с владельцами заведений. Так что, если вы сфотографируете нас втроем и встанет в кадр с дочерью…

Девчонка — а ей было лет семнадцать, на вид старшеклассница, — сначала поникла из-за слов Хару, а потом обрадовалась. Разумеется, фотография с тремя участниками группы и папой — это лучше, чем никакой фотографии.

Сфотографировались.

Чтобы порадовать особенных гостей, хозяева поставили дополнительные чашки с тем, чего не было на витрине. Шэнь с огромным удовольствием набрал себе те виды ингредиентов, которые не особо популярны в Корее. Тэюн осторожничал, Хару же смело брал почти то же самое, что и Шэнь, с единственным исключением — вместо мяса он добавил креветки и тофу.

Прошли в зал. Столы небольшие, квадратные. Друг от друга столики отделены высокими ширмами в китайском стиле, над каждым столом висит отдельная лампа, на стене рядом — вентилятор. Из колонок — старые песни китайских исполнителей. Они сели в дальнюю часть зала. Перед едой привычно надели специальные фартуки — в таких ресторанах они почти всегда висят около столиков, потому что съесть такой суп и не запачкаться очень сложно.

— Вас тоже узнали, — сказал Шэнь. — Часто здесь бывали?

Ответил Тэюн:

— Не особо. Раз в месяц-полтора. Просто Хару… всегда привлекал внимание. Особенно в дни, когда на витрине не было креветок…

Шэнь тихо засмеялся. Хару и морепродукты — об этом можно шутить бесконечно.

В заведении, причем, почти не было людей. Когда парни только зашли, двое мужчин собирались уходить. Сейчас у стойки еду себе набирала одинокая девушка лет двадцати пяти. В таких заведениях больше людей вечером и ночью, а днем мало кто будет плотно обедать.

Их порции принесли минут через пятнадцать, предварительно на стол выставили китайские закуски — острый огурец и древесные грибы. По всей видимости, их хозяева достали из собственного холодильника — если острый огурец в Корее найти несложно, то вот древесные грибы здесь пользуются меньшей популярностью.

Хозяин пожелал приятного аппетита, и заверил, что никто их не побеспокоит. А потом демонстративно перекрыл ширмой вход в их часть зала. Получилось, что возле витрины и кассы осталось пять столиков, остальные шесть столов — за этой ширмой. Понятное дело, что в такое время хозяин ничего не теряет — посетителей мало. Он просто дал им возможность насладиться едой в уединении… и поболтать, не боясь быть услышанными.

— Мне всегда нравился этот аджосси, — довольно сказал Тэюн.

Шэнь и Хару расхохотались. Возможность поболтать уединенно, не чувствуя себя неловко из-за остальных парней из группы. у них выпадает не часто. Историю про то, что у Хару была связь со взрослой сотрудницей, что Минсо об этом узнала и женщину уволили, Хару рассказал в Токио, шёпотом, в безлюдном саду. Шэнь, конечно, понял, о какой «сотруднице» шла речь, что его очень сильно удивило: и зачем Хару была нужна такая? Но говорить ничего не стал, разумеется.

Поболтать сложно. Всегда рядом кто-то есть: стафф, фанаты, просто незнакомые люди на улице. Запереться в комнате общежития как-то… неловко.

Есть у Хару такая особенность — он притягивает к себе людей. Это что-то невербальное, что сложно объяснить логически, потому что по жизни Хару действительно ворчливый кот, его нельзя назвать таким уж комфортным человеком. Но при этом все в общежитии практически жаждут его внимания. Временами это похоже на общение маленьких детей с «любимым» взрослым: «Смотри, что я сделал» — и бегут показывать рисунок. Понятное дело, что взрослые парни делают это не настолько прямо, да и причины у них несколько другие… но даже Шэнь иногда ловит себя на том, что показывает какое-нибудь танцевальное движение, Хару говорит что-то вроде: «Как круто!» — и Шэнь счастлив следующие пятнадцать минут. Самому временами неловко от этого.

И поэтому Хару крайне редко бывает один. Дверь в свою комнату он закрывает, когда спать собирается: причина в том, что иначе эта дверь постоянно хлопает — всем вечно что-то от Хару нужно. Чаще всего нужно им просто знать, чем там Хару занимается, с открытой дверью к нему с вопросами лезут меньше, просто периодически ходят по коридору туда-обратно.

Шэнь понимал, что Хару назначили лидером, по сути, для того, чтобы в группе не было «двоевластия», когда фактический лидер не может повлиять на парней из-за того, что все ждут реакции Хару. На шоу это было почти не заметно, потому что у Хару крайне мало опыта. Но он очень быстро адаптируется, совсем скоро помощь Чанмина и самого Шэня будет уже не нужна. Чанмин это тоже легко понял, поэтому вообще не жалеет, что его не сделали лидером, как старшего. Наслаждается ролью «министра», занимаясь ровно тем, чем ему сказали заниматься.

— Кто еще был в шоке от того, что Чанмин нанял себе пиар-агента? — спросил Шэнь, когда утолил первый голод.

Суп был просто превосходным — идеальное сочетание специй в бульоне, все продукты свежие.

— Я подозревал, что он что-то замышляет, — сказал Тэюн. — Ты же и сам говорил, что он часто куда-то отлучается по утрам.

Шэнь кивнул:

— Ну да, мы обычно с Ноа занимаемся вдвоем по утрам, я учу его танцевать, он меня — петь. Но я тоже постоянно хожу на дополнительные занятия по танцам…

— И все знают, куда ты ходишь, — добавил Тэюн. — А Чанмин просто куда-то исчезает. Пользуется тем, что до обеда вас никто особо не контролирует.

— Я думал, он в спортзале зависает, — ответил Шэнь. — Мы-то втроем по вечерам занимаемся, он редко к нам присоединяется, а мышцы поддерживать нужно.

Тэюн неуверенно пожал плечами:

— Не знаю. Мне казалось очень таинственным, что он куда-то уходит.

— У нас у всех разные мотивы быть в группе, — отвлекся от вылавливания креветок Хару, — Для меня и Тэюна — это работа, мы хотим заработать и радуемся, что то, что мы делаем…ну, большая часть… нам нравится. Для тебя, как мне кажется, главное — выступать и реализовать себя как профессионала. Чанмин же хочет славы. Если что — не вижу в этом ничего плохого. Вообще, очень умный поступок — нанять себе отдельного специалиста.

— Да, но не во всех агентствах на такое бы согласились, — кивнул Шэнь. — Им Минсо очень… как это сказать? Добрая? Не жадная? Обычно продюсеры хотят все держать под контролем. А Минсо не так уж нас контролирует, позволяя делать то, что в моем китайском агентстве, например, было под строжайшим запретом. Еще и ту визажистку уволила…

Увольнение визажистки действительно заставило Шэня уважать Им Минсо чуть больше. Та женщина работала с ними еще со времени записи тизеров к дебюту и из-за ее постоянных едких комментариев было сложно сосредоточиться. На МАМА к выступлению готовились уже без этой дамы и атмосфера стала в сотню раз лучше.

— Доброй я бы ее, конечно, не назвал, — хмыкнул Хару, — Но увольнению визажистки я тоже удивился. Думал — сделают ей внушение, а следующие полгода мы будем готовиться к выступлениям под недовольными взглядами человека, который очень хочет нас оскорбить, но не может.

Шэнь и Тэюн расхохотались. Такой вариант развития событий был более, чем вероятен. Хорошо, что они действительно могут влиять на состав команды стаффа.

— Знаете, какую я сплетню вчера узнал? — тихо спросил Тэюн.

— Ну? — заранее удивился Шэнь.

— Сонун уходит, — уверенно сказал Тэюн.

Шэнь даже поперхнулся бульоном, который отхлебнул, пока ждал ответа Тэюна.

— Уходит? — недоуменно выдохнул Хару, — Он же только в ноябре перешел в New Wave.

— Ага. И это — не самая скандальная деталь, — добавил Тэюн. — Он уходит в «Bee». В агентство Нобу. Сказал, что новое агентство полностью выплачивает его неустойку за досрочное расторжение контракта с New Wave. Дебют группы, скорее всего, в конце весны.

— Сонун в одной группе с Нобу? — почти с ужасом спросил Хару. — Он же его ненавидел…

Тэюн улыбнулся:

— Видимо, настолько хочет поскорее дебютировать, что Нобу его не смущает. Саю тоже предлагали, но он отказался. И из-за Нобу, и потому, что ему нравится в New Wave, и потому что он считает, что это подло.

Шэнь покачал головой:

— Я тоже считаю, что это подло. New Wave их устроило в частную академию, куда не так-то просто попасть. Им дали хорошее общежитие, учителей, планировали начать подготовку к дебюту в следующем году… а Сонун ушел, пробыв в агентстве всего два с половиной месяца… А как нахваливал New Wave раньше…

И Шэнь снова осуждающе покачал головой. Одно дело — если бы Сонун сам пришел в New Wave, сам потом и ушел, ничего не получив взамен. А так — его пригласили, ему готовили место в группе, скорее всего — под него и Сая подгоняли концепцию. Устроили в школу…

— Интересно, а теперь Сонуна исключат из MAS? — задумчиво спросил Хару, — Все же мы все там учимся из-за связей агентства…

— Он вроде сам перейдет в SOPA, — ответил Тэюн, — Думаю, напрямую бы его не исключили. Но перестали бы давать поблажки в плане поздней сдачи проектов, начали бы требовать домашку… и Сонун бы сам ушел.

Шэнь подумал, что Тэюн, скорее всего, прав. Исключить из-за расторгнутого контракта с агентством, скорее всего, не могут. Но вряд ли захотели бы оставить.

— Значит, Нобу и Сонун в одной группе… и будут нашими соперниками, — удивленно покачал головой Хару. — Дэхви постоянно зависает в студии Encore, Сай и Мухён в New Wave, они, скорее всего, дебютируют в следующем году. А что с остальными финалистами?

Тэюн тут же начал азартно перечислять — кто и чем занимается. В его болтовне больше всего удивляло то, что он все знает: и когда находит время на общение со всеми своими знакомыми? Загадка какая-то…

— Кстати, — опомнился Тэюн спустя какое-то время, — А Нобу точно дебютирует? Все же… ну, скандал…

Они уже доели суп, но сразу уходить не хотелось — здесь так хорошо, а они такие сытые.

— Не такой уж это и скандал, — ответил Хару. — Вот у Тэмина — реально скандал. То, как он вел себя, задело многих. Нобу же… смог все выкрутить так, что многие все равно поверили, что он это сделал не специально, просто глупенький. Теперь же будут потихоньку обелять его репутацию. С такой-то внешностью…

Шэнь тоже кивнул. Скорее всего, Нобу так выглядит вообще без пластики. Глаза и нос точно не трогали, максимум — подкачали губы. Да и не так уж он плох в плане навыков. Просто на шоу всегда приходят очень талантливые люди, Нобу на их фоне был средненьким. Но таких средненьких полно в популярных группах, вижуал часто важнее навыков. Танцует нормально, в студии петь может — все, готов к дебюту.

— Если группу делают под Нобу, то жить Сонуну в образе милого паренька по соседству следующие семь лет, — внезапно хихикнул Тэюн.

Недолгое молчание закончилось общим смехом: Сонун больше всех на шоу не любил милые концепты. Во время разговоров в агентстве он признавался, что очень переживает, что следующая после Black Thorn группа New Wave будет с милым концептом. А теперь сам пошел туда, где, вполне вероятно, будет именно такая концепция.

Их разговор прервал хозяин. Он принес чай и… распечатанное фото, которое сделали всего сорок минут назад. Попросил поставить автографы. Когда они втроем допили чай и отправились обратно в общежитие, на стене заведения висело фото с их автографами, уже в рамочке, прямо возле кассы.

У входа в заведение сделали несколько снимков. По правилам агентства, они не могут выставлять фотографии в тот же день, когда сняли, если отдельно не обговорили это со стаффом. Причина — для безопасности. Даже если айдолы хотят делиться событиями своей повседневной жизни, им нужно помнить, что у них должно быть время, чтобы уйти в безопасное место до того, как в это кафе ломанутся их фанаты.

Идя по улице, они обсуждали — стоит ли вообще публиковать фото. С одной стороны — хозяину будет приятно, если его похвалят в сети, будет больше клиентов. С другой — тогда уже не получится прийти в середине дня и получить возможность так тихо и спокойно насладиться едой. В итоге решили, что в кафе они ходят редко, пока снова соберутся — фанаты уже перестанут туда ходить.