Путь к вершине

Глава 10 Атмосфера

Хару еще в машине как-то замкнулся, ушел в себя. Шэнь иногда посматривал в его сторону, пытаясь понять — все ли в порядке. Есть у Хару особенность — он умеет менять атмосферу в помещении. Если он счастлив — все вокруг радуются, если недоволен — всем становится неуютно. Причем это не про то, что Хару чувствует на самом деле, а что, так сказать, проецирует в мир. Вот сегодня Тэюн был уверен, что с середины съемок Хару был раздражен и даже зол. Но внешне оставался милым и добродушным, поэтому и все вокруг улыбались, считая его очень милым и солнечным человеком. А потом он парой фраз подтвердил предположения Тэюна — долгая съемка действительно его раздражала.

Поэтому в машине Шэнь ориентировался скорее на Тэюна, ведь тот удивительным образом умеет определять эмоции Хару без слов. Шэнь кивнул в сторону Хару — тот сидел вместе с менеджером на одном из передних сидений. Тэюн в ответ многозначительно повертел кистью руки у виска. Это означает, что Хару что-то там придумал, загрузился и сейчас пытается решить проблему в уме. Значит, ничего серьезного, просто личные заморочки.

Когда приехали в общежитие, Хару сразу пошел в свою комнату, а Шэнь заглянул на кухню. Вообще, он хотел выпить чаю. Тот чай, который купил Хару — из корня колокольчика со специями — они пили вчетвером. Юнбин тоже с удовольствием его заваривал, а остальные даже пробовать не захотели… Ну и ладно, им больше достанется.

Кухня поражала чистотой. Они последний раз ели всемером вчера вечером, Тэюн и Хару вместе сварили какой-то корейский суп, Шэнь не запомнил название. Чистюля-Хару заставил Сухёна вынести мусор — мусорное ведро, видите ли, воняло луковыми очистками. Шэнь еще подумал, что нужно купить на кухню ведро с крышкой. В Сеуле все строго с сортировкой мусора, для пищевых отходов нужны специальные желтые пакеты. Они дороже обычных и Тэюн все шутил, что Хару (и его чуткий нос) должен сам эти пакеты покупать, раз требует выносить мусор до того, как наполнится ведро.

И вот сейчас пакет был абсолютно чист. То есть, парни ничего не готовили. И не заказывали — никаких коробок, едой даже не пахнет.

— Вас тоже покормили в машине? — уточнил Шэнь у Ноа, который как раз зашел на кухню.

— Нет, — мотнул он головой. — А что, вас покормили?

— Да, менеджер Пён заказал нам еду. Нас же не было около пяти часов. Вы что, совсем не голодные? — удивился Шэнь.

Ноа смущенно улыбнулся. Все понятно — без команды Хару в этом общежитии словно вообще ничего не делается.

— Спроси у парней, что они будут, и сделайте заказ, — посоветовал Шэнь. — Давай, иди. Уже и так семь часов, перед сном есть вредно.

Ноа кивнул и поплелся в сторону комнат. И почему они сами этого не сделали?

Шэнь вскипятил чайник, Ноа пришел к нему с отчетом: все согласны на доставку, хотят итальянскую пасту. Мелькнуло легкое раздражение — раз сами все решили, то почему сами же и не заказали? Но вместо этого он открыл приложение доставки еды, нашел ресторан европейской кухни с хорошими отзывами, отправил Ноа узнавать — кто какую пасту хочет. Сам сел с чаем в гостиной.

Хару обычно не закрывает дверь своей спальни вплоть до позднего вечера, когда собирается спать. А тут — закрыто. Тэюн как раз вышел оттуда и аккуратно прикрыл за собой дверь. Что там у них за тайны?

— Болонезе и три карбонары, — отрапортовал Ноа.

Теперь вместе с ним из комнаты вышел и Юнбин. Они все, втроем, столкнулись в гостиной и направились к дивану.

— О, тоже хочу чаю! — оживился Тэюн.

— А кому деньги за пасту отдавать? — спросил Юнбин.

Шэнь временно проигнорировал Юнбина и решил сначала удовлетворить свое любопытство:

— Тэюн, а что с Хару?

— Ничего, — ответил Тэюн, даже не поворачиваясь. — В душ собрался. А ты что, тоже будешь есть? Мы же вроде только поужинали…

— Нет, не буду. Я им заказ оформляю, — ответил Шэнь, — И деньги за него скидывать мне, получается.

Тэюн вернулся с чаем как раз к моменту, когда Шэнь оформил доставку. Все сели на диван и одинаково тоскливо уставились в стену.

— Жаль, что нет телевизора, — выразил общее мнение Тэюн, — Сейчас бы кино какое-нибудь включили…

— Скажу, возможно, странную вещь, — сказал Ноа, — но у меня есть настольные игры. Уно и Монополия, но Монополия на английском.

— Ого! — оживился Тэюн. — Неси, заодно язык подтянем. Если что — переведешь!

На звуки начинающегося веселья — Тэюн был весьма воодушевлен возможностью развлечься хоть чем-нибудь, кроме телефона — из комнаты вышел Чанмин, а за ним и Сухён. Монополию решили отложить на потом — в нее играть долго, — а до приезда доставки поиграть в Уно. Тем более — Сухён, оказывается, не умеет. Чанмин играть отказался, Хару плескался в душе, так что развлекаться будут пятеро.

Они сыграли уже четыре партии, когда из своей комнаты вышел Хару. Обычно он переодевается в домашнее, сразу, а тут после душа вышел в джинсах и свитере.

— Ты куда-то собрался? — удивился Чанмин.

— Да, — кивнул Хару, — Прогуляюсь.

И закрыл за собой дверь прихожей. Все в комнате замолчали, просидели так какое-то время, а потом хлопнула входная дверь.

— У Хару есть девушка? — удивился Чанмин.

Обращался он преимущественно к Тэюну.

— Что? Почему сразу девушка? — удивился теперь уже Тэюн.

Выглядел он весьма невинно. Но Шэнь успел понять, что эти двое — прирожденные актеры. Врут так виртуозно, что не подкопаешься.

— Потому что для бабули он бы душ не принимал, — ответил Сухён.

Трехсекундная пауза и все начали хохотать, даже Тэюн.

Тэюн так и не ответил — куда и к кому ушел Хару. На самом деле, душ Хару мог принять и просто так, ему же вечно все «плохо пахнет». Но, если бы он шел в гости к своим, то врать про «прогуляюсь» смысла не было бы.

Когда Шэню было девятнадцать, он был абсолютно уверен, что скоро дебютирует. У него были позиции главного танцора и ведущего рэпера в предебютной группе достаточно большого агентства. Не самого крупного, но вполне известного. Хорошие отношения с другими трейни, да и начальство к нему относилось неплохо. Казалось, что все будет хорошо.

Трейни было много. Залы переполнены, но все равно постоянно брали новеньких. Шэнь физически не мог знать всех в лицо. Когда был младше и занимался в общих группах, он еще как-то различал новоприбывших, но последние полгода предебютный коллектив занимался отдельно, поэтому поток новичков превратился в безликую массу.

Ли Шэнь шел по коридору поздно вечером и застал крайне неприятную сцену. Какой-то пацан лет семнадцати загнал в угол совсем юную девчонку — лет четырнадцати, не больше. Он приставал к ней, щипал, прижимал к стене. Девчонка плакала и пыталась вырваться. Парень был крупнее и сильнее. Из-за этого смотреть на происходящее было по-настоящему противно — пацан забавлялся, словно играл с ней, не давая сбежать. Вряд ли он собирался зайти дальше, но девчонку было жаль.

Шэнь вступился за девушку. Схватил парня за руку, спросил — что он себе позволяет. Девчонка, разумеется, убежала. Она, кажется, от слез дороги не различала: упала, но тут же поднялась и снова побежала. А парень, которого Шэнь остановил, зло и с издевкой спросил:

— Ты вообще знаешь, кто я?

Шэнь не грубил ему. Он спокойно ответил, что это не важно, ведь так поступать нельзя. Особенно, если собираешься становиться айдолом.

А на следующий день он узнал, кто этот парень. Именно его отец спонсирует дебют группы, в которой должен был быть Шэнь. И этот папенькин сынок должен был занять пустующую позицию центра.

Шэню и в голову не могло прийти, что сын богатого и обеспеченного человека может вести себя настолько ужасно, так издеваться над тем, кто младше и слабее. Казалось, что такое бывает только в сериалах, а в жизни люди с высоким положением следят за поведением своих детей. Но… семья этого парня словно подтверждала, что фильмы не врут. Они потребовали, чтобы Ли Шэня убрали из группы.

Но и это не все. Даже при условии, что Шэнь лишился возможности дебютировать с этой группой, у него оставались другие пути все же оказаться на сцене — он ведь действительно хорошо танцует, в Китае его внешность считается особенно выигрышной. Но… Агентства по-разному исключают своих. Могут просто тихо подписать соглашение о неразглашении и трейни пойдет искать другое место. Иногда трейни даже помогают устроиться в другое агентство. А иногда… иногда агентство не хочет создавать себе конкурента и начинает распространять лживые слухи о том, кто слишком талантлив для другого агентства. Проще говоря, про Шэня начали говорить гадости и сразу попасть в другое агентство он бы не смог — его бы попросту не взяли.

Такое случается. И это — не крест на карьере. Пройдет два-три года, все успокоится и можно снова ходить на прослушивания, получать предложения о сотрудничестве. Но Шэню в тот момент до двадцатилетия оставалась пара месяцев. Через два года ему будет двадцать два, плюс время на окончательное формирование коллектива, репетиции — ему двадцать три, а то и больше. Это верхняя граница для трейни, дебютируют в таком возрасте крайне редко.

Когда Шэнь понял, что вряд ли сможет стать артистом, айдолом, он был в ужасе. До этого не плакал с раннего детства, а тут — просто заперся в комнате и ревел, без возможности остановиться.

На следующий день папа предложил ему на время уехать в Корею. Это призрачный шанс на дебют, но он все же есть. Выучит корейский. Если с дебютом не срастется — будет хотя бы знание языка, тоже полезно.

Шэнь был очень благодарен отцу. За шанс, за надежду, за то, что тот поверил в Шэня и его способности. Корейский он учил старательно. Твердо решил, что, если и вернется в Китай, то с идеальным знанием языка. Попутно ходил на прослушивания. Их было немного, всего три. В одно агентство его были готовы взять, но условия были настолько возмутительные, что Шэнь даже не стал отправлять контракт папе. В остальных отказывали из-за возраста. Он тогда еще плохо говорил по-корейски, ему было уже двадцать лет… не самый желанный кандидат. А потом было открытое прослушивание для участия в шоу.

Шэнь очень хотел дебютировать. Первоначально он просто стремился попасть в финальный состав и продержаться три года. Если ему удастся дебютировать в к-поп группе, то он сможет вернуться в Китай победителем. Даже возраст не станет помехой для дебюта на родине. Но на шоу, конечно, многое изменилось.

Шэнь быстро понял, что не умеет привлекать внимание. Вот вроде высокий, привлекательный, в своих навыках уверен. Но операторы снимали кого угодно, но не его. Он пытался общаться с корейскими трейни в надежде, что тогда и его снимут на камеру — результат нулевой. При этом возле Хару иногда была давка из-за стаффа. Вокруг него все носились, а он принимал это с по-настоящему королевским безразличием. Кажется, он до конца шоу так и не понял, насколько он выделяется и как его любит камера. Он ведь даже с утра, растрепанный и неумытый — и то принц.

Идея подружиться с Хару родилась сразу же. Ли Шэнь не претендовал на близкую дружбу, ему бы просто… попасть в луч прожектора, так сказать. Много не нужно — если его просто будут чаще показывать на экране, то китайские поклонники к-поп заметят его, начнут голосовать, у него появятся шансы дебютировать в проектной группе.

В итоге они действительно подружились. И теперь дебютируют вместе.

Ли Шэнь отчетливо понимал, что он в их трио всегда будет… немного третьим лишним. Парни выросли практически как близнецы, они все делают вместе и часто понимают друг друга даже не с полуслова — им хватает быстрых взглядов. Честно говоря, Шэнь даже завидовал им. Но это не тот случай, когда зависть заставляет желать себе что-то подобное. Чтобы настолько хорошо знать друг друга, нужно вместе вырасти. Шэню уже поздновато искать такого друга, нужно было начинать двадцать лет назад.

Но все равно он считал их своими друзьями. Они его, по всей видимости, тоже. Чаще всего они втроем настолько хорошо общаются и понимают друг друга, что можно забыть о том, насколько Хару и Тэюн близки. Пока не случится что-то вроде этой вечерней отлучки.

Было немного обидно, на самом деле. Тэюн наверняка знает, куда и к кому пошел Хару. А Шэню ничего не сказали… С другой стороны — а должны были? Это личная жизнь Хару, он имеет полное право держать все в секрете, особенно в условиях карьеры айдола. Чем больше людей в курсе, тем выше шансы, что об этом узнает кто-нибудь еще. Но все равно…

Шэню не спалось. Бессонница у него появилась как раз после того случая в китайском агентстве, с тех пор он тяжело засыпает и часто встает по ночам. Сегодня, чтобы не мешать спать Тэюну, он вообще вышел с планшетом в гостиную.

Хару вернулся в начале двенадцатого. Так как они несколько дней подряд вставали в четыре утра, сегодня спать все разошлись очень рано. Хару тоже зашел в квартиру, зевая.

— Ох… ты почему не спишь? — удивился он.

— Бессонница, — просто ответил Шэнь. — У тебя все хорошо?

Хару замер на секунду, а потом пожал плечами:

— Да… наверное. Не переживай, все в порядке.

И ушел в спальню. Вскоре зашумела вода в душе. Да уж, он точно ходил не в гости к бабуле с мамой. Но, учитывая его внешние данные… а ведь у Хару еще и язык неплохо подвешен — реши он заболтать какую-нибудь девчонку, у него наверняка бы хорошо получилось.

Шэнь снова тяжело вздохнул. Он побаивался искать романтические приключения. В Китае мог бы рискнуть. Но в чужой стране, когда он так зависим от агентства… перетерпит.