Путь к вершине

Глава 25 Истории из прошлого

Такси до Инчхона — дорого, но Хару не рискнул ехать на метро. Его все чаще узнают на улице, к тому же, он едет с бабулей. Поэтому пришлось раскошелиться.

В Корее отдыхают только первого января, второе — рабочий день. Но в этом году второе января выпало на воскресенье, поэтому утренний трафик был чуть менее плотным.

Хару впервые лично столкнулся со знаменитыми «алко-рейдами». После праздников полиция всегда проверяет водителей не алкоголь. Для этого могут преграждать дороги, устраивая что-то вроде пропускной системы: остановился — дунул в алкотестер — подождал пару минут, пока полиция проверяет документы — поехал дальше. Утро второго января — прекрасное время для массовых проверок, поэтому такси Хару остановили трижды: в Сеуле, на выезде из Сеула, на въезде в Инчхон.

Хару настолько привык спать в дороге, что даже не самые удобные сиденья такси не помешали ему вздремнуть. Бабуля разговорилась с таксистом, так что тоже не скучала в дороге.

Доехали где-то за полтора часа. Таксист высадил Хару с бабушкой напротив нужной столовой, поэтому они сразу направились внутрь.

Столовая называлась просто «Столовая», внешне выглядела невзрачно. Вывеска в советском стиле, пластиковая дверь, сбоку от дверей стоит потертое кресло, на нем безмятежно спит очень толстый рыжий кот. Хару хихикнул: казалось, что этот толстяк сейчас потянется и важно скажет: «Таити, Таити… нас и здесь неплохо кормят».

Внутри — реально столовая. Слева — дверь в туалет, рядом — несколько раковин. Длинная полоса раздачи напротив входа. А справа — зал со столами. На каждом столе — оранжевая скатерть, поверх прозрачная клеенка. На маленьких подставках — соль, перец, салфетки.

Женщина за стойкой, увидев Хару с бабулей, вздрогнула и немного недовольно обернулась к своей коллеге:

— Черт, опять хангуков занесло, — сказала она по-русски, а потом обернулась к ним и улыбнулась немного «крокодильей» улыбкой, словно ей неприятна сама необходимость вести себя вежливо.

Хару еще по отзывам в интернете понял, что с залетных коренных корейцев здесь берут двойную оплату. За нормальный борщ Хару сейчас готов отдать больше, чем он стоит, ведь в остальных кафешках и столовых «русской кухни» борщи никто не нахваливает, только в этом.

— Как необычно здесь, — сказала бабуля, оглядываясь по сторонам. — Это, наверное, стилизация под что-то, что понятно только русским.

Хару кивнул. Ага, стилизация. Под обычную столовку для рабочих.

Подошли ближе к раздаче. Хару издалека почувствовал запах борща, а потом и увидел ту самую кастрюлю размерами в пару ведер. Огляделся по сторонам, увидел и другие крайне интересные… деликатесы. Черный хлеб, компот, квашеная капуста, соленые огурцы на тарелочках…

Меню не было. Все правильно — знающие люди и так узнают борщ, суп-лапшу, и гречку или макароны с тефтелями. Выбор, на самом деле, невелик, но это столовая, так что нормально.

— У нас только русская кухня, — сказала по-корейски женщина на выдаче.

У нее был очень сильный акцент. Видимо, проживая в русском районе, она не хотела утруждать себя изучением языка. Как понял Хару, это не редкость, причем, не только в русских районах. Люди получают трудовые визы, потому что в Корее всегда требуются люди на заводы и туда относительно легко устроиться. А на заводе знание языка не особо-то и нужно.

— Я знаю, — ответил Хару тоже по-корейски, — Ради нее и приехали. Мне… вот это.

Он указал на кастрюлю с борщом. Запоздало подумал, что хотел здесь немного испытать себя и говорить по-русски, но забыл.

Женщина налила ему тарелку борща и выставила на поднос. Бабуля хотела взять что-нибудь другое и Хару предложил ей все же попробовать гречку с тефтелями, так и салаты будет удобнее есть.

Всё, кроме основного блюда, посетители набирают сами, передвигая поднос по металлическим направляющим. Хару с наслаждением плюхнул себе ложку сметаны в борщ, взял три кусочка черного хлеба, бабуле предложил взять и квашеную капусту, и оливье. Женщин на раздаче трое — одна накладывает основные блюда, вторая, видимо, на подхвате, а третья стоит у кассы. И все они огромными удивленными глазами смотрели, как «абсолютный хангук» смело выбирает самые русские продукты.

Хару еще не встречал корейцев из СНГ в Корее. Но, по рассказам на форумах, знал, что отличить местных от приезжих достаточно легко. Корё-сарам тоже безошибочно определяют, какой кореец вырос в их среде, а какой– в южнокорейской. Из всех трех женщин в столовой кореянкой была только одна, она как раз стояла на кассе. Хару пока не понял, как его прямо с порога определили в «хангуки», потому что он в этой кореянке у кассы ничего «русского» не заметил.

Дойдя до кассы, Хару немного разочаровался. Для идеала не хватало сала. И чеснока. Но отсутствие второго он готов пережить, а вот сало…

Когда Хару с бабулей подъехали к кассе, женщина-кореянка уточнила:

— Вас вместе считать?

Хару кивнул, соглашаясь. Он еще раз осмотрелся по сторонам, выбирая столик. Столовая работает с одиннадцати, но обед-то везде с полудня. Сейчас в помещении почти нет посетителей, только какая-то женщина сидела с телефоном у уже пустой тарелки неподалеку от входа.

Вместо того, чтобы назвать сумму вслух, кассирша показала Хару цену на экранчике калькулятора. Обед на двоих по стоимости выходил примерно как ужин в очень неплохом ресторане. Хару улыбнулся. Он чуть наклонился и, подбирая слова, доверительно обратился к женщине по-русски:

— А для… своих цены… какие? Я точно знаю, что… обычно это стоит дешевле.

Ему приходилось делать паузы, потому что слова прежде родного языка произносились с трудом. Но кассирша все равно от неожиданности икнула и вытаращила на Хару глаза. Бабуля рядом расхохоталась:

— Что, надуть на цене хотели? — по-корейски произнесла она.

Женщины — все трое, смутились.

— Вы говорите по-русски? — спросила кассирша.

— Говорю — плохо. Понимаю очень хорошо, — так же медленно ответил Хару и мило улыбнулся. — Но я готов заплатить столько, если вы найдете мне сало и чеснок.

— Сало? — глупо уточнила кассирша.

— Сало? — хором повторили женщины на выдаче.

Хару печально кивнул. Цену они, конечно, задрали, но ему действительно было не жаль отдать такую сумму. Он еще не пробовал, но просто по запаху и внешнему виду понимал, что все здесь хорошо приготовлено. Цены на русские продукты в Корее очень высокие, ту же гречку возят из Владивостока, и она дорогая, макароны обойдутся дешевле, просто на пачке этих макарон будет написано «итальянская паста». Но в столовую, скорее всего, многие ходят как раз из-за тоски по родине, поэтому здесь и подают «заморские» продукты. Цены, в принципе, достаточно высокие, потому что почти все привозное, но тут женщины хотели содрать побольше с человека, который далек от всех особенностей русской кухни.

— Хорошо, будет вам сало, — кивнула кассирша.

Она обратилась к одной из своих коллег, та ушла куда-то вглубь кухни, вернулась минуты через три с блюдцем, на котором лежало аж два вида нарезанного сала: без мясной прослойки и такое, что скорее мясо, чем сало. Плюс два зубчика чеснока. Хару поблагодарил, расплатился, взял свой поднос и повел бабулю в самый дальний угол.

— Это какой-то деликатес? — спросила бабуля, указывая на тарелочку с салом.

Хару неуверенно пожал плечами:

— У них — нет. В нашей стране… не уверен, что это можно назвать деликатесом. Скорее всего, они его здесь покупают достаточно дешево и сами солят, потому что у нас этот продукт… не пользуется популярностью. Это — жировая прослойка свиного мяса, просоленная специальным способом.

Бабуля удивленно вздернула брови. Она палочками подцепила с блюдца кусочек, но Хару покачал головой:

— Будет странно на вкус. Если у нас все едят с рисом, то у них с хлебом. Отломи кусочек и положи сверху кусочек сала, как будто на рис.

Бабуля послушно кивнула, отломила кусочек хлеба, положила сверху сало, откусила. Снова удивленно вздернула брови:

— Хм… непривычно, конечно, но я не думала, что свиной жир может быть таким.

Первое время они молчали. Хару с наслаждением ел то, о чем давно мечтал. Ощущения, причем, были немного странные. Он действительно не привык к такой еде, но при этом все было очень вкусно. Наваристый борщ, настоящий черный хлеб, мягкое сало… Просто… знакомые продукты стали незнакомы на вкус. Но он вообще не пожалел, что заплатил больше, чем здесь берут с местных жителей.

Бабуле особенно понравился хлеб, она и не знала, что такой бывает. Хлеб, который продается в обычных сеульских супермаркетах и пекарнях, сдобный, он больше похож на сладкую булочку. Корейцы не понимают, что в нем вкусного, а Хару периодически хотелось ворчать, что они просто не знают, что такое нормальный хлеб.

Разумеется, за столом снова начали говорить о том, когда Хару умудрился выучить русский язык. Хару ненавидел говорить на эту тему, потому что врать ему не нравилось, а если сказать правду… это прозвучит как фантастика. Но бабуля, к счастью, быстро отстала, только подивилась тому, какой у нее внук, оказывается, умный.

Когда закончили есть, Хару сходил к стойке за еще одним стаканом компота для бабули — ей он понравился больше всего. Потом уговорил женщин налить ему компота в бутылку, а в пластиковый контейнер положить их квашеной капусты. Она наверняка продается и в «русском» супермаркете, но здесь солят сами, она точно вкусная.

На всякий случай Хару везде делал фотографии. Он не был уверен, что выставит это, хотел сначала спросить у продюсеров. Проблема в том, что… он теперь не знает, к кому обращаться с такими вопросами. Хон Хесон так-то консультировала его и по социальным сетям.

С бабулей они прогулялись по русскому кварталу. В пекарне купили булку белого и две булки черного хлеба (Хару планировал одну унести в общежитие), взяли сдобных плюшек «сердечком» с сахаром — побаловать домашних. Потом зашли в супермаркет. Бабуля сама захотела взять пакет гречки — сделает дедушке, ему может понравиться. В корейских супермаркетах, на самом деле, нередко бывает гречка, но она… другая. Сложно объяснить, чем гречневая крупа из Китая отличается от русской, но разница есть. Хару взял яблочную пастилу — предположил, что бабуле это понравится. И пару плиток шоколада «Алёнка» — азиаты эти шоколадки считают чуть ли не главным русским сувениром.

Не сказать, что они так уж много всего набрали, но сумка получилась весьма объемной.

К Хару тут никто не подходил, не просил об автографах, не фотографировал. Кое-кто его узнавал, но такие девчонки провожали его настолько удивленным взглядом… по всей видимости, реально увидеть айдола в русском квартале они не ожидали.

Проходя мимо какого-то магазина одежды, Хару увидел на витрине черную футболку с надписью «Душнила». Вспомнил, что он вечно заставляет парней выбрасывать мусор, мыть посуду до того, как она начала вонять… Зашел, купил — будет носить в общежитии, душнить. Еще один сувенир на память.

Все это они успели сделать еще до часа дня. Ехать домой не хотелось, поэтому они взяли такси и отправились в Центральный Парк Сондо. Он находится в центре квартала со множеством небоскребов, достаточно популярен у местных.

Погуляли с бабулей около канала, сделали фотографии на фоне несколько футуристичных пейзажей, потом нашли кафе в парке, где и устроились с кофе и десертами. Это было небольшое заведение самообслуживания с панорамными окнами и тихой музыкой. Выбираешь себе кофе и десерт, расплачиваешься, уходишь к любому столику, забираешь заказ, когда позовут. За кассой стояла пожилая женщина, что нетипично для таких заведений — обычно в кафе работают молодые и симпатичные.

Опять выбрали самый дальний столик.

— Как же хорошо погуляли! — восхитилась бабуля. — Я сто лет так приятно не проводила время.

Она довольно улыбалась, из-за чего у Хару даже что-то болезненно кольнуло в груди. Он любит свою семью и ему искренне хотелось бы, чтобы они как можно чаще были счастливы. А тут — столько восторгов из-за простой прогулки в пригороде Сеула… С другой стороны, у него тоже было ощущение, что это — один из самых лучших дней за последнее время.

За кофе начали говорить о работе Хару, в том числе — о контрактах и скорых съемках. И Хару рассказал бабуле о кофейных контрах и как Чо Вонги не дал ему контракт фирмы семьи Со. Сам не знал, почему рассказал это именно бабуле — просто как-то к слову пришлось. Бабуля посмеялась над ситуацией, но потом внезапно сказала:

— Я не буду говорить, что у нас нет совершенно никаких претензий к семье Со, но… твой дедушка, при всех его положительных качествах, не всегда… точно передает то, что происходит в действительности.

Хару удивленно посмотрел на бабулю. Она улыбнулась и продолжила:

— Ты должен понять, что для дедушки вся эта ситуация очень болезненна. Дело не совсем в деньгах. Мы были уважаемой семьей. Твой прадедушка был очень известен среди интеллигенции Сеула, дедушке эти связи достались по наследству. Даже очень богатые люди были рады нашему визиту. Когда все случилось, мы были вынуждены… снизить уровень социальной активности. А когда у дедушки не получилось создать издательство во второй раз из-за происков его бывшего партнера, он практически перестал ходить в гости. И после того, как его уволили с хорошей должности из-за сплетен про сына, он вообще отстранился от всех наших бывших друзей.

— Почему? — удивился Хару. — Неужели к вам плохо относились? Я не совсем понимаю, почему, но все члены семьи Чо с большим уважением вспоминают моего прадеда и очень рады возможности работать со мной — и я уверен, что это все говорится не потому, что я их клиент. Предполагаю, что подобное отношение сохранили и многие другие ваши знакомые.

Бабуля улыбнулась, но взгляд ее стал особенно грустным:

— Мальчики остаются мальчиками что в семь лет, что в семьдесят… Ему стыдно. Раньше он присутствовал в этом обществе в позиции сильного. Он помогал, ему многие были чем-то обязаны. Теперь же…

— Все вокруг богаче и влиятельнее, — мигом понял Хару.

Сказанное бабушкой словно открыло Хару глаза. С одной стороны, он понимал мотивы такого поступка дедушки, с другой… было болезненно осознавать, что не все «проблемы» семьи возникли из-за долгов отца. Некоторые, по всей видимости, из-за гордости дедули. В том смысле, что их могло бы не быть, если бы дедушка переступил через свою гордость и принял помощь знакомых.

— Ни я, ни твой дедушка не хотели бы снова столкнуться с семьей Со, — продолжила бабуля, — Но есть один нюанс…Это односторонняя неприязнь. Не вражда. Наоборот — Со Ханбин когда-то помог дедушке… что, впрочем, лишь усилило неприязнь.

Хару нахмурился: он, кажется, ничего не понимает. Поэтому уточнил:

— Есть что-то, чего я не знаю в истории с неудачным браком отца?

Бабуля с улыбкой кивнула:

— Инициатором того контракта и свадьбы был Со Хабин. Его дочь была не против, но только при условии, что модными журналами будет заниматься она, а издательство и остальная периодика — это проблемы партнеров. Нас полностью устраивала такая расстановка сил. Мы немного переживали из-за брака твоего отца, к слову. Да, мое знакомство с твоим дедушкой тоже было лишено романтики, мы не ходили на свидания и не писали друг другу любовные письма в течение нескольких лет. Но все же к свадьбе мы уже были влюблены, потому что подходили друг другу. И нам хотелось, чтобы брак нашего сына был хоть немного похож на наш.

Хару зябко поежился. Договорные браки все равно кажутся ему каким-то бредом. До свадьбы даже без поцелуев, а после росписи — быстрее делайте детей. Бред же полный… А вдруг окажется, что вы вообще не подходите?

Бабуля продолжила:

— Но на предварительной встрече они, вроде, понравились друг другу, а особенно в восторге от брака был Со Хабин. Он практически грезил скорой свадьбой, как будто это он — молодая девица и всю жизнь мечтал о белом платье.

Хару хихикнул: живое воображение тут же нарисовало типичного корейского дядячку в белом платье.

— Но что-то пошло не так? — уточнил Хару.

— Да, — кивнула бабуля. — Как ты думаешь: что твой папа умеет делать лучше всего? Какой у него талант?

Хару пожал плечами и неуверенно ответил:

— Он весьма обаятелен.

— Да. И таким он был всегда, с рождения. Когда Со Юнби познакомилась с ним, она была в восторге от будущего супруга — молодой, привлекательный, умеет нравится людям. Но потом они начали выходить в общество в качестве жениха и невесты, и там все были без ума от парня, который доучивается последний год в университете, а не от его невесты, которая только что закончила дополнительное образование во Франции… Так что Со Юнби уже не была так счастлива.

Хару нахмурился:

— Погодите… Ей не нравилось, что жених перетягивает внимание на себя? — уточнил Хару.

Бабуля кивнула:

— Пусть она и старше, но все равно молодая была, амбициозная. Красивая. Видимо, она была уверена, что в Сеуле станет звездой светского общества. А все вокруг говорили лишь о том, как ей повезло — такой красивый и обаятельный жених.

— То есть, помолвку расторгли из-за этого? — недоверчиво уточнил Хару.

— Нет, конечно. Со Юнби все же из семьи старой закалки. Она не могла расторгнуть помолвку без причины. Лично мне кажется, что Пак Манхи тоже заметил это, просчитал возможную выгоду для себя и начал действовать. Причем, это тоже важный нюанс: азартные игры и измена невесте были поводом для расторжения помолвки для Со Юнби, но не для ее отца. Тот был в ярости из-за заявления дочери, настаивал на том, чтобы свадьба состоялась. Говорил, что в браке многие изменяют, особенно, когда брак договорной. Но Со Юнби встала в позу: за изменщика замуж не пойдет.

Хару удивленно покачал головой: надо же, и такое бывает. Бабуля продолжила:

— Со Хабин был очень недоволен сложившейся ситуацией. На данном этапе он уже не мог отказаться от контрактов с иностранцами, как не мог и полностью отказаться от брака — это был самый действенный способ обезопасить такие большие вложения. Он не просил твоего деда возвращать деньги за отмену шикарного свадебного банкета — это было нашим решением. Еще больше Со Хабин был недоволен тем, что твой дедушка продал свою долю, чтобы уйти.

Хару нахмурился. Он прокрутил в голове все сказанное ранее и осознал кое-что.

— Получается, Со Хабин с самого начала был заинтересован не столько в издательстве, сколько в нашей семье?

Бабуля кивнула:

— Да. Издательств в Корее немало. Важнее связи семьи и способности того, кто этим издательством управляет. Плюс… это уже не точно, но меня всегда забавлял следующий факт. Несмотря на то, что Со Хабин — бизнесмен, делец, человек весьма логичный… в семейных делах он всецело доверяет одной определенной мудан. На ужине в честь помолвки Со Хабин доверительно сообщил мне, что его проверенная мудан сказала, что у меня будут сильные и умные внуки, поэтому он счастлив породниться с нами…

Хару замер на секунду, а потом расхохотался: вот тебе и серьезный бизнесмен. Мудан — это не совсем гадалка, ближе всего это к понятию «шаманка». Обычно это женщины, которые общаются с духами. К ним действительно чаще всего обращаются именно по семейным вопросам, о бизнесе консультируются в разы реже.

— Так что, Хару-я, если к тебе начнет подбивать клинья девица из клана Со, будь осторожен. Возможно, это Со Хабин уговорил свою внучку все же перетянуть часть нашего наследия, — со смешком заметила бабуля. — Вдруг мудан нагадала величие нашей семьи на семь поколений вперед?

Хару расхохотался. Ага, как же. Наследница огромного состояния? Соблазняет айдола? Звучит слишком уж бредово.