Путь к вершине

Глава 23 Интересная работа

Уже уходя из кабинета Минсо, Хару знал, что согласится на предложение «Книжного клуба». Неважно — станет ли шоу популярным. Главное — он сможет показать себя не просто танцующим красавчиком, а кем-то более… умным, так сказать. Все же несколько пренебрежительное отношение к айдолам его задевало, хотелось хотя бы немного отстраниться от образа марионетки на сцене, проявить себя как личность. А для этого, как понял Хару, нужно искать нестандартные пути. По-настоящему популярным и уважаемым становится тот, кто является первопроходцем в чем-то, меняет правила, показывает свой характер и возможности, в том числе — не боится демонстрировать свои уязвимые стороны.

В общежитии Хару внимательно прочитал информацию о том, как будет выглядеть шоу. Вообще, звучит интересно. Будут ли это смотреть? Пока непонятно, потому что… ну, подобный контент — это не то, что будут обсуждать всей страной. Наверное. С другой стороны — пост Хару про книги внезапно стал мировым трендом и многие даже не в курсе, с кого все началось, имя «создателя» быстро забылось. Хару, к слову, иногда было немного обидно. Он старался, пост писал, придумывал… но тренд быстро стал безымянным, и все просто «общаются» названиями книжек.

Что же касается «Книжного клуба»… Ему предложили участвовать в четвертом выпуске, съемки в феврале. И обсуждать он будет… «Мастера и Маргариту». Ту самую книгу, которую читал во время шоу и недавно купил на русском языке в Японии. Это будет… интересно. Он никогда не участвовал в обсуждении книг, но тут вроде и не придется разбирать скучные темы. Живой диалог, реальные эмоции людей, прочитавших книгу, акцент на тех эпизодах, которые особенно удивили или возмутили, современное восприятие книги. Хару было бы интересно поучаствовать в подобном. Повод перечитать книгу на русском.

Но… не сразу.

Сначала — саундтрек к дораме.

Так Хару познакомился с парнем по имени Нам Бэкан. Фамилия Нам — не самая редкая, но Хару впервые встретил однофамильца. Они даже не родственники, принадлежат к разным кланам и вообще никак не связаны… о чем узнали в первые же минуты общения. Но тут же перешли на «ты». Тем более — разница в возрасте относительно небольшая, Бэкану 23 года.

Он — аранжировщик и композитор. Часто пишет мелодии для песен Пэгун — именно он усложняет ее музыку, делает красивые проигрыши и придает звучанию больше красок.

Хару с ним записывал немного необычную песню. Первый куплет он не пел, а зачитывал полушепотом, как стихотворение. Из-за этого песня немного напомнила ему французских… шансонье, пожалуй. Это были воспоминания Антона — как его бабушка с дедушкой слушали французские песни времен своей молодости: там часть песен нередко звучала речитативом, что создавало какую-то интимную атмосферу.

Для корейской музыки такая подача нетипична. Но, как понял Хару, в «Encore» вообще собралось очень много экспериментаторов. Делая саундтреки для дорам NBS, они могли позволить себе необычные приемы, что и использовал Бэкан для этой песни.

Бэкан не писал лирику. Это стихи… Им Минхёка. Того самого, который учил Хару правильно позировать для фотосессий.

В лирике — рассуждения о том, что иногда любовь просто проходит, без ссор и скандалов.

— Им Минхёк посвятил это стихотворение своей супруге, — пояснил Бэкан, — Оно очень эмоциональное, подача должна быть соответственной. Надеюсь, что у тебя получится.

Хару кивнул. То, что для исполнения песни выбрали именно его, удивляло. Бэкан, конечно, вслух этого не сказал, но он явно ожидал увидеть кого-то постарше. Его растерянность понятна — текст про расставание, такое зрелое отношение к ушедшей любви: благодарность за время вместе, легкая грусть из-за потерянных чувств, страх, что расставание может стать причиной потери друга. Восемнадцатилетний парень по умолчанию не мог успеть так влюбиться и так расстаться. Даже в прошлом Антона не было таких отношений.

Но также Хару понимал, почему Им Минсо его сюда направила. Это — испытание. Он зарекомендовал себя как эмоциональный исполнитель. На сцене ему удается передавать эмоции. Получится ли в студии?

Работали около пяти часов. До этого Хару подолгу торчал в вокальной кабине из-за перфекционизма Роуна и Пэгун, но в этот раз — из-за собственного. Он хотел сделать все действительно хорошо, выдать максимум эмоций, которые ему не свойственны. Уроки актерского мастерства, где их учили погружаться в эмоции (так слезы и смех выходят натуральными, а не натянутыми), пришлись очень кстати. Но в какой-то момент на глазах действительно начали выступать слезы. И это при том, что он никогда не был плаксой, ему подобное вообще не свойственно. Но пришлось выходить из кабинки за салфетками.

Хару отчетливо понял, почему актерам тяжело играть драматические роли. Если хочешь действительно качественно все отыграть, приходиться погружаться в эмоции своего персонажа. На время игры все проблемы персонажа становятся твоими проблемами, ты грустишь и нервничаешь из-за чужих проблем, которые тебя совсем не касаются.

Усложнялось все тем, что весь процесс работы над треком записывался на камеру — то есть, все рассуждения Хару в вокальной кабине, его неожиданные слезы и требования снова что-то перезаписать могут попасть в эфир. Прежде Хару не приходилось работать в студии перед камерой, хотя это достаточно распространенная практика в к-поп. Если группа умеет петь, то процесс записи в студии постараются снять и выложить в социальных сетях группы. Кажется, Им Минсо решила, что группа Black Torn начнет выставлять закадр работы в студии с первого камбека.

Но этому саундтреку нужно что-то вроде клипа для YouTube: традиционно для этого совмещают нарезки видео из студии и моменты из дорамы. От Хару ничего особо не требовалось — в вокальной кабине просто установили камеру на штативе, вот и все изменения.

Итоговый результат получился очень хорошим. И Хару, и Бэкан остались довольны результатом.

— Дораму только начали снимать, выходить она будет уже в марте, где-то в конце февраля начнут выкладывать саундтреки к ней, — сказал Бэкан, когда они закончили работать.

Хару отдыхал на диване с кружкой кофе в руках. Он пришел без менеджеров — у всех выходные, это он проштрафился — поэтому кофе варил сам, на мини-кухне студии.

— Долго ждать, — удивленно протянул Хару.

Бэкан улыбнулся:

— Не особо, на самом деле. Просто у вас сейчас всё делается относительно быстро. Обычно песни записывают хотя бы за четыре месяца до камбека, клипы снимают минимум за полтора. Для готовой песни три месяца — малый срок выдержки.

Хару кивнул, принимая информацию к сведению.

— Хотя, знаешь, — улыбнулся Бэкан, — У нас есть что-то вроде поверья… Если готовую песню не выпустить в течение полугода, то она либо вообще не выйдет, либо будет изменена до неузнаваемости.

— Правда? — удивился Хару.

— Почти, — улыбнулся Бэкан. — Бывали, конечно, случаи, когда уже готовый трек ждал своей очереди несколько лет, но это редкость. Подолгу хранятся преимущественно недоработанные треки. Готовые же… Нет, мир слишком быстро меняется, обычно приходится добавлять что-то для более современного звучания.

Зимние каникулы в Корее достаточно длинные, они как бы компенсируют короткие летние. Школьники перестают учиться где-то двадцать четвертого декабря, а заступают на учебу уже в феврале. То есть — отдыхают весь январь.

Айдолы, разумеется, в это время работают.

В агентстве им позволили немного отдохнуть. Двадцать четвертого они репетировали только до обеда, двадцать пятого и двадцать шестого отдыхали, двадцать седьмого вышли на работу. Все это время можно было даже ночевать дома, менеджеры тоже получили свои законные выходные. Хару, правда, двадцать шестого работал в студии с Бэканом. Первоначально его это огорчило, но,в итоге, он неплохо провел время в студии, приятно пообщавшись с начинающим композитором и просто хорошим парнем.

В понедельник все участники Black Torn получили сценарий клипа и начали репетировать отдельные моменты с менеджерами. Повторили хореографию, обсудили с продюсерским составом то, что сами думают о сценарии.

— Простите за, возможно, нескромный вопрос, — осторожно начал Хару во время совместного обсуждения, — Но не думаю, что только я один это заметил. Наши выступления и тизер к дебюту… достаточно провокационны, временами даже… излишне сексуальны. А в этом клипе…

Он замолчал, не зная, как продолжить. В клипе нет сюжета, это просто нарезка моментов в стиле супергеройского кино. Что-то в стиле «Доктора Стрейнджа» — магия в современном мире.

— Это было требованием инвесторов, — ответила Минсо. — Они хотели, чтобы песня и клип для дебюта были не слишком провокационны. Безопасны, так сказать.

— А тизер? — удивленно спросил Хару.

В тизере вообще ни одного «безопасного» момента. Если не пошлые намеки, то прыжки с крыши.

— А про тизер они забыли, — прыснула со смеху Сон Анки. — Простите. Но они и правда ничего не говорили насчет тизеров…

Все за столом начали хихикать. Когда веселье утихло, Минсо с улыбкой все объяснила:

— Тизер не показывают по телевидению, он нужен для продвижения в социальных сетях. Кроме того, его главная задача — привлечь внимание, создать волну сплетен, дать фанатам повод говорить о вас. Поэтому провокация ему не навредит. Но с песнями все иначе. Общество сейчас… очень любит осуждать сексуальные концепты. Тревоги инвесторов понятны. Будь тизер вашего дебюта клипом, его бы не допустили до телевещания. А еще сейчас у вас достаточно много поклонников-подростков. Инвесторы боятся, что сексуальный концепт отпугнет их родителей и те не позволят детям тратить деньги. Поэтому для дебюта мы выбрали нейтральные темы и будем снимать клипы без провокационных моментов.

Хару благодарно кивнул. Пожалуй, это даже логично. Тизер для привлечения внимания, а потом нейтральный концепт дебютного альбома. Скорее всего, некоторых поклонников он разочарует… но песни-то хорошие, так что вряд ли разочарование будет сильным.

После обсуждения клипа — а это было уже почти в четыре часа — их снова развезли по салонам красоты. У парней после окраски уже отросли корни волос, а ярко-малиновый цвет Тэюна вымылся и стал линяло-розовым. Хару немного переживал, что сейчас и его выкрасят в какой-нибудь серо-буро-малиновый, но обошлось — ему просто немного подправили прическу и сделали маникюр. Тэюну вернули черный цвет волос, Сухёну и Ноа подкрасили корни, хотя Ноа получился чуть светлее, чем в прошлый раз, а за яркость в этот раз отвечает Чанмин — его короткую стрижку выкрасили в ярко-зеленый. Парни тут же прозвали его Джокером. Он пообещал расправиться с шутниками в стиле того самого Джокера. Никто не испугался и поддразнивать его парни все равно продолжили, тем более — Чанмин часто хохотал вместе с остальными.

За это время и Чанмину, и Ноа сделали первые уколы в челюсть, но Хару пока не заметил особых результатов. Хотя Чанмин сказал, что, после уколов ботокса в мышцы, ему стало легче спать и стала меньше болеть голова. Уколы в жевательные мышцы применяют не только для сужения нижней трети лица, но и для расслабления перенапряженных мышц, так что подобный «побочный эффект» достаточно распространен. Так что, в случае Чанмина, «уколы красоты» имели и терапевтический эффект.

Кого действия косметологов изменили более-менее заметно, так это Сухёна. Ему в несколько приемов вводили что-то в губы. Намного больше они не стали, но выглядеть он стал действительно очень по-детски, получились такие милые губки бантиком. Хару почему-то не мог отделаться от сравнений с Нобу — в его памяти он, видимо, навсегда останется неким «образцом» миловидности. Но у Нобу очень необычные глаза — большие, нетипичной для азиатов круглой формы, они и делали внешность особенно кукольной. Сухён в этом плане проигрывает, но выглядит временами все равно даже слишком по-детски.

На съемки выезжали не слишком рано. Хару до отъезда успел и пробежаться, и позавтракать за нормальным столом, и даже пару глав книги прочесть. Да и ехать им было недалеко — снимали в одном из небоскребов Каннам-гу.

Вот только уже на съемочной площадке Хару узнал, что волосы ему все же красить будут, просто другим способом. Абсолютно все его рекламодатели против ярких волос в рекламе, а съемки для реклам начнутся уже через неделю. За это время перекрасить Хару из черного в какой-нибудь красный и обратно — гарантированно сжечь волосы под ноль. Лысым рекламодатели его тоже видеть не хотят. Поэтому стилисты использовали воск, который покрывал волосы чем-то вроде цветной пленки, которую можно смыть горячей водой. Правда, на черные волосы пришлось наносить два слоя для заметного синего оттенка.

— Не отходи далеко от кондиционера, — предупредила Суа, — Вспотеешь — воск будет окрашивать влажную кожу, осядет на одежде. Все смывается и отстирывается, но постарайся все же не вспотеть.

— Шикарная просьба для того, кто будет танцевать, — со смешком заметил Хару.

— Что поделать, — улыбнулась Суа. — В любом случае, этим воском тебя планируют красить и во время дебюта, так что привыкай.

— Но на сцене я точно вспотею, — сказал Хару.

— Знаю. Но зато красиво. Синий тебе идет, к слову.

Хару пожал плечами. Хуже выглядеть не стал точно. Воск на черных волосах не дает такого же яркого эффекта, как было у Тэюна или сейчас у Чанмина. Получился очень темный синий, который на свету выглядит чуть ярче.

Клип представляет собой сцену обеда в ресторане, которая прерывается вторжением каких-то злодеев. Сегодня снимали первую часть клипа — в самом ресторане. Реальных посетителей там не было, только массовка, но их действительно много набралось. В лучших традициях корейского представления о прекрасном, в массовку наняли и иностранцев. В отличие от корейской массовки, где требования к внешности достаточно высоки, иностранцы удивляли разнообразием — были и полные, и слишком тощие, и такие, что не подходят под местные стандарты красоты. Хару периодически отвлекался на трех женщин, сидящих за столиком вдалеке. Судя по всему, они русскоговорящие — временами оттуда доносились отдельные фразы на знакомом языке. Знакомиться Хару не пошел бы, конечно — потом еще скажут, что он к ним подкатывал. Но было интересно: как они оказались в Корее. Скорее всего, вышли замуж за корейцев, но есть вероятность того, что они здесь учатся или работают. Честно говоря, знакомиться с ними Хару и не хотел, разве что… спросить, где в Сеуле можно поесть нормального борща.

Впрочем, съемки были достаточно сложными, поэтому о русскоговорящих дамах Хару вспоминал только во время перерывов.

Есть такой прием в кино, когда сцену снимают одним кадром, одной камерой, которая движется по площадке по заранее спланированному сценарию. И это нужно сначала отрепетировать, а потом уже полноценно снимать.

На оператора надели специальную конструкцию — стедикам, что-то вроде жилета со специальными подвесами для плавной работы камеры. Рядом ходит помощник, споттер, который помогает оператору ориентироваться в пространстве, не отвлекаясь от съемки — придерживает за спину, не позволяя упасть. Вместе с ними по площадке должны перемещаться еще двое — осветитель со светодиодной лампой на длинной ручке, плюс ассистент с отражателем. Режиссер при этом сидит вообще в другом помещении, чтобы гарантированно не попасть в кадр. За спиной оператора прячется весь стафф вместе с актерами, которые будут нужны в кадре позднее.

По словам съемочной группы, у них еще относительно простые съемки. Так как поверх видео будет наложена студийная запись песни, на площадке не обязательно сохранять тишину, поэтому координаторы могут вслух проговаривать, кто и что должен делать.

Начинался кадр с того, как Хару и Ноа заходят в ресторан, исполняют свои строки и идут мимо других столиков. У барной стойки сидит Шэнь, который исполняет следующие строчки, потом идет крупный план Тэюна, который вроде как просто проходил мимо… и так далее. Мирная обстановка дорогого ресторана меняется, когда в помещение врываются «злодеи», Сухён мечтательно исполняет свой прехорус, пока на заднем плане остальная часть группы и «злодеи» изображают магическое сражение. В припеве — хореография, потому что злодеи типа «зависли» без движения. Затем бой переходит на лестницу, потом на крышу этого же небоскреба, где они тоже танцуют.

Не всё снимали одним кадром, моменты на лестнице, например, просто невозможно было бы снять без склейки, их и снимали в последний момент. Сцены в ресторане и на крыше были самыми сложными — там приходилось много раз переснимать длинные кадры, чтобы все выглядело идеально. Работали весь день — начали где-то около десяти утра, закончили уже в семь вечера. Разумеется, были перерывы на обед, перекуры для стаффа и актеров, вокруг постоянно крутились стилисты, поправляя прически и макияж. А еще менеджер Квон снимал их на небольшую камеру, делал что-то вроде «документальной» съемки: позже на You Tube выложат ролик, как снимался дебютный клип. Показательно, что провокационные тизеры документировать никто не стал.

Хару, на самом деле, нравилось происходящее. Динамичные, сложные сцены были вызовом, а результат обещает быть небанальным. Сниматься было интересно, хотя устали они, конечно, безумно сильно. А впереди еще три дня съемок…