Путь к вершине

Глава 2 Комфортные условия

Юнбина привезли родители. Было видно, что они очень переживают, отселяя любимого сына в отдельное жилье. Суетились, раз десять обняли ребенка на прощание. Когда они ушли, Юнбин вздохнул с облегчением, но тут же, смутившись, объяснил свой вздох:

— Я их люблю, но временами… они бывают слишком… слишком.

Хару с улыбкой кивнул. Он, хоть и считает себя психологически старше восемнадцати, но суета бабули его тоже временами смущает, при том, что она вела себя относительно сдержанно по сравнению с поведением родителей Юнбина.

Хару ходил по квартире и составлял список покупок. Туалетная бумага, стиральный порошок, кондиционер, мыло, чистящее средство, жидкость для мытья посуды, губки, швабра. И еда еще — рис, рамен, масло, мука, даже соль и сахар. В общежитии нет вообще ничего. Когда список был готов, Хару пошел разбирать вещи.

Занимаясь этим, он не стал закрывать дверь в комнату. Меланхолично раскладывал по ящикам письменного стола канцелярию. Вспоминал о том, как все было в прошлом Антона. Тетради либо куплены в первом попавшемся магазинчике, либо вообще прошлогодние, с вырванными первыми листами. Он вечно терял ручки и карандаши, поэтому обычно «стрелял» их у девчонок. Сумки у него часто вообще не было, носил тетради, заправив их за пояс брюк. В Корее так не принято. И, хотя тетради Хару покупал по принципу «что дешевле и не слишком по-детски», то в отношении всего остального… как насчет шариковых ручек определенной фирмы? Три коробки в запасе, между прочим. Простые карандаши тоже коробками. И даже пенал есть, там он носил текстовыделители, ластик и точилку для карандашей. Раньше Хару на автомате покупал привычные вещи, это сейчас что-то задумался о разнице восприятия.

Он вообще немного выпал из действительности, рассматривая коробку с карандашами. Карандаши окрашены под кошачью шкурку — три штуки с серыми полосками, три с рыжими. И маленький ластик в виде головы котика на каждом. Хару даже помнил, как купил их к началу учебного года: украдкой выложил у кассы, потому что было неудобно перед бабулей — такая коробка стоила дороже обычных карандашей. Вещь милая и немного… девчачья. Прежний Хару так и не распаковал их — постеснялся. Но от мысли, что их нужно было бы оставить Хансу, стало даже как-то обидно. Наверное, по этой же причине взрослые люди покупают себе детские игрушки — абсолютно бесполезная вещь, которая доставляет радость, потому что в детстве было нельзя. Хару в задумчивости разорвал упаковку и положил один карандаш в пенал. Он же айдол, айдолам можно быть милыми без вреда для репутации, так сказать. Да и… это всего лишь карандаш. Антон в свое время гордо расхаживал в футболке с Черепашками Ниндзя, потому что взрослый человек, имеет право.

Раз хотелось ребенку милых карандашиков, то мечта должна исполниться. Пусть даже такая простая, глупая и принадлежавшая… уже прежнему Хару.

Из размышлений о карандашах Хару вывел голос Чанмина. Он приехал последним, на такси и без родителей. В отличие от Хару или Юнбина, Чанмин не просил его встретить у подъезда, о своем приходе оповестил звонком в дверь. Причем Хару звонок даже не услышал.

— А по каким критериям Хару отдали отдельную комнату? — весело спросил Чанмин, стоя в дверях комнаты Хару. — Я думал, мы будем вместе распределять.

— Поздновато приехал, — ответил Хару.

Почему-то он все равно смущенно пихнул коробку с котячьими карандашами в стол, словно боялся, что Чанмин их увидит. И тут же сам себя одернул: еще такой ерунды стесняться будет? Ересь какая.

— Парни здесь со среды живут, — продолжил Хару, вставая, — Не могли же они на чемоданах сидеть все это время? А что касается моей… одиночной камеры, то это не я придумал. Распоряжение агентства.

— Распоряжение агентства? — удивленно переспросил Чанмин. — Странные какие-то у них распоряжения…

Шэнь примирительно заметил:

— Распоряжение, может быть, и странные, но даже Хару не смог доказать свое право жить вместе с Тэюном. Так что…

— Прости, но даже такому почтенному старцу, как ты, придется жить вместе с кем-то, — улыбнулся Хару.

В Корее шутки на тему возраста — это что-то вроде общенационального прикола. Если ты в коллективе самый старший, то тебя будут регулярно называть «дедом», «старичком», спрашивать — не скрипят ли суставы, не сложно ли тебе наклоняться. В общем, это часть культуры и обижаться на это не принято. В любом случае, в двадцать один год Чанмин точно не тянет на «старца».

— Судя по всему, вы «дедушку» еще и поселили куда-то сами? — недовольно спросил Чанмин.

Чувствовалось, что ситуация ему не нравится, он едва сдерживался, чтобы сохранить шутливый тон.

— Прости, ты живешь с Сухёном. Не переживай, наш малыш уже умеет пользоваться горшком и не плачет по ночам. Кроме того — у вас самая большая спальня, — примирительно заметил Хару.

Сухён тут же вклинился в разговор:

— Если что, можем поменяться кроватями! И вещи я могу переложить!

Чанмин буркнул что-то вроде «посмотрим» и направился за Сухёном к нужной комнате. Кровати и шкафы абсолютно идентичны во всех комнатах. Даже если бы Чанмин хотел к чему-нибудь придраться, он бы не нашел повода. Сухён суетился вокруг, что, по всей видимости, в итоге «смягчило» Чанмина: в его голосе слышалось все меньше раздражения.

Получилось действительно не совсем хорошо. Не то, чтобы это было какой-то проблемой, но все же Чанмин был словно исключен из «раздела» комнат. С другой стороны — ему и Сухёну досталась самая большая спальня, это немного подсластило тот факт, что они не выбирали себе соседей.

Минут через десять Хару закончил разбирать канцелярию и книги и решил заняться более важными делами, для чего вышел в гостиную.

— Общий сбор! — заорал Хару. — Нужно решить важные бытовые вопросы! Все на кухню!

Шэнь рядом с ним аж вздрогнул:

— Чего ты так орешь-то?

— Просто так, захотелось, — пожал плечами Хару и подтолкнул Шэня в сторону кухни.

Удивительно, но все действительно быстро собрались.

— Что за бытовые вопросы? — спросил Чанмин, выходя из коридора последним.

— Я составил список вещей, которыми мы будем пользоваться вместе и которых здесь нет. Бытовая химия, всякие мелочи и запас еды, которая точно не испортится, — ответил Хару, — Предлагаю закупиться, а потом итоговую сумму разделить на всех.

— Если у нас будет порошок для стирки, я категорически за! — сразу ответил Ноа.

— Здесь нет порошка? — удивился Чанмин. — Щибаль, я уже и забыл, что это нужно самим покупать…

— Я из дома привез, в пакетик отсыпал, — робко признался Сухён.

Хару почему-то это рассмешило: сразу чувствуется, кто больше всех жил в общежитии.

— Нам нужен порошок, кондиционер, жидкость для мытья посуды, — начал перечислять Хару.

Он читал с экрана телефона и все согласно кивали. Выходило, что с покупкой этих товаров все согласны.

— А что, мы потом все будем пахнуть одним кондиционером? — с улыбкой спросил Чанмин.

— Если кошелек позволяет, то купи себе отдельный, собственный. Но если я учую на тебе запах общего…

Хару многозначительно замолчал, а остальные начали хохотать. Парни вообще частенько шутили по поводу того, что он — реально кот, потому что хорошо слышит, видит и чувствует запахи.

— Так что, берем один на всех? — весело спросил Хару, когда парни закончили смеяться.

— Берите, — кивнул Чанмин.

— Всем идти нельзя, — добавил Тэюн. — И, прости, Шэнь, но ты со своим ростом слишком бросаешься в глаза. Сиди дома.

Шэнь недовольно фыркнул. Из-за роста он действительно привлекал много внимания, его чаще других узнавали на улице.

— Можно, я пойду? — спросил Сухён. — Ноа мерзнет, остальные будут вещи разбирать…

— Хорошо, — кивнул Хару. — Со списком же все согласны?

— Лишнего не берите, — попросил Ноа, — Не все тут могут себе позволить лишние траты.

Хару понимающе кивнул.

— Думаю, лучше сейчас все купить… пока мы не растратили то, что дали с собой родители, — с улыбкой добавил он. — Если повезет — дотянем до первой зарплаты.

— А когда первая зарплата? — с надеждой в голосе спросил Сухён.

— Не раньше марта, — ответил Чанмин.

— Если повезет с рекламным контрактом, то раньше, — дополнил Хару. — Что? В контракте черным по белому написано — деньги за рекламные контракты приходят в течение месяца после того, как рекламодатель перечислил их агентству, они обязуются хотя бы десять процентов перечислить нам. И я точно знаю, что рекламе мороженого быть.

— Зимой рекламировать мороженое. Nice, — выдохнул Ноа. — Надеюсь, есть мы его будем не на улице.

Все снова расхохотались. Ноа сердито засунул руки под мышки, всем своим видом показывая, насколько он в восторге от корейской погоды.

В общежитии, на самом деле, тоже не особо-то тепло. Полы с подогревом работают, но температура выставляется на табло у дверей квартиры. И код допуска им никто не сказал. Проще говоря, агентство позаботилось о том, чтобы «детки» не ставили температуру на максимум, желая согреться. Хару-то нормально, Тэюн тоже не мерзнет. А вот Ноа даже немного жалко.

Собрались быстро. Сухён едва не подпрыгивал, так хотел поскорее уже пойти в магазин. За три дня совместной работы — пусть они и не так уж много работали именно вместе — Хару успел привыкнуть к тому, что в этого парня кто-то запихнул вечный двигатель. Тэюн сказал, что Сухён всегда был таким, просто Хару раньше с ним мало общался.

Сухен действительно повадками похож на щенка. Вот пришел с работы, а под ногами этот заряд бодрости — прыгает, вертится, лает, в глаза заглядывает. Так и Сухён. Не сидит на месте, много болтает, выглядит так, будто боится, что его сейчас выгонят. Липнет к Хару. Но не так, как это было с Нобу — с вторжением в личное пространство и намеренным желанием понравиться. Сухён просто постоянно ошивается поблизости и пытается быть полезным. Это смущает. Появляется странное желание усадить ребенка в детское кресло, пристегнуть, дать бутылочку и игрушку. Потому что он реально воспринимается ребенком. Даже больше, чем Хансу.

Инфантильность у корейских подростков — не редкость. В основном детским поведением грешат девчонки, но даже среди парней это не что-то из ряда вон выходящее. Говорят, дети в развитых странах в принципе позднее взрослеют… хотя Хару это кажется не столько избалованностью, сколько неким попустительством со стороны взрослых. В родном городе Антона за детское поведение в семнадцать лет осуждали бы все — и родители, и учителя, и ровесники. В Корее отношение к школьникам немного мягче. Практически: чем бы дитя не тешилось, лишь бы хорошо училось. Или, как в случае с Сухёном — лишь бы хорошо танцевал.

Да и это не совсем про детскость мышления. Скорее, про возможность не скрывать эмоции.

От общежития до нормального супермаркета минут пятнадцать пешком. Он все еще не самый хороший, до ближайшего действительно бюджетного супермаркета нужно ехать на общественном транспорте, пешком идти минут сорок, наверное. Но даже семья Хару предпочитает делать покупки здесь, чтобы потом не брать такси и не тащить продукты по всем городским пробкам.

Сухён всю дорогу болтал. Он шел между Хару и Тэюном и без остановки рассказывал разные истории — как из своего трейни-прошлого, так уже и из жизни в этом общежитии. Хару и Тэюн лишь улыбались в ответ. Вообще, было четкое понимание, почему Сухён без умолку трещит: ему неловко. Каждый по-своему скрывает неуверенность в себе. Сухён, судя по всему, начинает много болтать.

Супермаркет располагался на первом этаже офисного здания. Парковка совсем небольшая, поэтому рядом всегда стоит длинная вереница машин, которые ждут своей очереди. Из-за этого тут постоянные пробки. Чуть в стороне есть многоуровневая парковка — это когда машины ставят на поднимающиеся платформы — но она платная, да еще и покупки в багажник нормально не засунешь. В общем, эта часть района считается самой неблагоприятной — вечно шумно, кто-то ругается, гремят тележки, периодически приходит полиция и штрафует всех подряд.

Проходя мимо «очереди» из машин, Хару уже ежился от преследующих его взглядов. Когда он один, еще есть шанс остаться незамеченным, но по двое-трое они привлекают много внимания, даже когда носят маски. В магазине ситуация не стала лучше — Хару даже видел, что кто-то их снимает на телефон.

— Так теперь всегда будет? — немного печально спросил Тэюн.

— Кажется, да, — вздохнул Хару.

Сухён тоже аккуратно посмотрел в сторону девчонки, которая как будто случайно ходила по магазину за ними. И телефон на тележку она прицепила тоже случайно, разумеется. Теоретически — это незаконно в Корее. Нельзя снимать людей без их разрешения, даже если это айдолы. На практике… в агентстве уже объяснили, что запрет на съемку может испортить их репутацию. Менеджер может подойти и потребовать выключить запись, айдолы — нет. Остается только терпеть.

— А как мы всё понесем домой? — задумчиво спросил Сухён, когда они погрузили в корзину мешок риса весом в двадцать пять кило.

— Повезем на этой же тележке, — ответил Хару.

— Ты думаешь, почему тебя с собой взяли? — с улыбкой дополнил Тэюн, — Ты потом вернешь тележку.

— Я? А, ну ладно…

Хару захихикал:

— Не переживай, вместе с кем-нибудь отвезешь. Просто мы знаем, что здесь не будут устраивать скандал из-за того, что мы одолжили тележку. Мы постоянно свои товары домой на них возим. А потом самый младший бегает ее возвращать. О, чай! Надо же…

Хару с восхищением остановился около полки с чаем. В Корее чаще и больше покупают чаи в стиле 3в1 — пакетик с порошком, который нужно развести водой. Либо — это даже более популярно — что-то вроде стика с густым сиропом, который так же разводят водой. И чаще всего это будут травяные чаи. Бабуля чай для чайной церемонии покупает в специализированных магазинах, в супермаркете листовой чай редко бывает. А тут Хару увидел зеленый чай в большой упаковке. Закинул в корзину, не думая. Плюс очень кстати встретился ценник распродажи для чая в стиках, причем особенного — доджиджа. Это чай из корня колокольчика. Он, конечно, на любителя. Как это часто бывает у корней какого-то растения, вкус сладковатый, с немного землистым привкусом. Но на распродаже был сезонный вариант с имбирем, медом и специями, делающими вкус более приятным. Хару, как и Тэюну, такое даже нравится — они распробовали его еще в прошлом году.

— Буэ, — выдохнул Сухён. — Тебе это нравится?

— Ты пробовал? — спросил Хару.

— Они все на вкус, как земля с сахаром.

Хару с Тэюном расхохотались.

— Его пьют для «дыхалки», — пояснил Тэюн. — Нам всегда на уроках вокала говорили, что доджиджа полезен для горла, нужно пить его каждый день.

— Нам тоже такое говорили, но я попробовал один раз и все, больше такое пить не соглашался, — все еще морщился Сухён.

Хару захихикал.

— Нужно купить грушу, — подсказал Тэюн. — Я видел на входе маленькие упаковки корейской груши. Вот эта серия, осенняя, с грушей особенно хороша. Возможно, тебе понравится.

Сухён скривился, всем своим видом показывая, что он думает насчет этого чая — с грушей или без нее.

Семья Тэюна не так придерживается традиций, как семья Хару, чайными церемониями они не занимаются. Но вкусы у них, в принципе, похожи. Тэюн любит даже самые странные блюда корейской кухни, да и напитки с легким привкусом земли не вызывают него особого отторжения.

— Меня бабуля заставляла каждый день выпивать порцию экстракта женьшеня, — поделился Хару. — Вот где реальное «буэ».

Сухён даже вздрогнул.

В самом конце их прогулки по супермаркету.Хару свернул в отдел посуды и купил чайник, чтобы заваривать зеленый чай.

— Что? Ты видел, сколько стоит кофе? Если хочешь жить на кофе — плати за него сам, — уверенно сказал Хару в ответ на удивленный взгляд Сухёна. — Я оплачу только чай.

На кассе он действительно чай и чайник отложил отдельно. Было стойкое подозрение, что не все захотят это пить, так что будет несправедливо покупать на всех, не спросив разрешения.

Их тележка была полна до краев. Бытовая химия, рис, масло, соевый соус и уксус, пакеты креветок (в сезон они особенно дешевые), немного муки, по пачке соли и сахара, минимальный набор специй. И, пока деньги есть, тридцать яиц. Супермаркет считается семейным, здесь есть скидки для больших объемов. Купить целую коробку рамена дешевле, чем набрать разных вкусов в этом же количестве, поэтому они многое такими коробками и закупили.

Хару расплатился на кассе, предупредил охранника, что тележку вернут, и они двинулись в обратный путь.

В общежитии быстро все разобрали, рассовали по пустым пока шкафам, Тэюн тут же вызвался готовить на всех пибимпаб. Рецепт несложный. Варится рис, обжаривается нарезанное на брусочки мясо. В оригинальном рецепте — говядина, но у них сегодня курица, она дешевле. Готовый рис выкладывают на дно тарелки, сверху отдельными порциями — мясо и разные овощи, как сырые, так и обжаренные. Заправляется все острой пастой, а сверху — сырое яйцо. Сейчас яйцо чаще добавляют жареное, но Тэюн решил сделать классическую версию, все же они только купили свежайшие яйца.

Пока Тэюн сражался с курицей, Хару вместе с Сухёном отвез тележку обратно в супермаркет, а на обратном пути зашел домой. Бабуля подарила им на новоселье лоточек с кимчхи на пару килограммов. Правда, это острое блюдо, так что есть его будут, по всей видимости, не все.

В любом случае, Хару чувствовал заметное воодушевление. Переезд ощущался как Новое Начало.