Путь к вершине

Глава 20 Самолеты

По словам менеджеров, руководство было очень довольно тем, как Black Thorn проявили себя на церемонии ММА. Особенно они были довольны Хару — его внешность и расстегнутые кнопки на рубашке обсуждали так часто, что он стал третьим в списке самых упоминаемых знаменитостей на ММА.

Хару об этом узнал уже в воскресенье — практически всю субботу он благополучно проспал. Еще сходил к родным, разумеется, но большую часть дня провел в кровати.

Рабочее воскресенье было обусловлено подготовкой к МАМА. Тут номер попроще, уже без жесткого тайминга, но все равно нужны финальные прогоны. А вылетать им в среду, так что… Воскресенье, понедельник и вторник попросту слились в бесконечную беготню вокруг огромных кусков белой ткани. Хару, на самом деле, больше жалел танцоров — именно им эти полотна таскать. Чтобы ткань в движении создавала красивые волны и так можно было скрыть приготовления Black Thorn к выступлению, пришлось взять достаточно плотный материал. Плотный — значит, еще и тяжелый. В длину каждый кусок был около семи метров. В ширину — чуть больше трех (два куска для этого сшивали вместе). Всего три таких полотна. На одном Хару лежал, оно же будет «задником» части выступления, еще два — это реквизит для танцоров. Уставали парни из их подтанцовки даже сильнее поющей группы. Зато красиво.

Хару даже почти не волновался из-за самого выступления. Он больше переживал о месте проведения МАМА.

Они полетят в Японию, первый день церемонии пройдет в Токио.

Наличие паспорта было условием для заключения контракта с агентством, поэтому Хару давно имел на руках нужный документ. Для граждан Кореи действует безвизовый режим с множеством стран, так что никаких очередей в посольстве. Впрочем, визу для Шэня оформили практически без его участия, документами занимались менеджеры, Шэнь приезжал в посольство только один раз.

Менеджеры заранее отобрали у них паспорта (впору пошутить о трудовом рабстве), чтобы вечно невыспавшиеся айдолы не забыли документы. Сомнительное объяснение, к слову, потому что менеджеры все это время тоже нормально не спали — на репетициях всегда были рядом с группой.

Хару больше всего волновал перелет. Воспоминания о моменте, на котором оборвалась жизнь Антона, не давали покоя. Мистика — это что-то не слишком логичное. Вдруг его опять в самолете перенесет в какое-нибудь другое тело? А если не перенесет, если самолет просто упадет? Он не готов прощаться с этой жизнью, у него только начало что-то получаться.

Даже не удивительно, что Тэюн ранним утром среды заметил его взвинченное состояние. Друг всегда очень точно угадывал настроение Хару.

— Ты же вроде не боишься высоты, почему волнуешься? — тихо спросил Тэюн, когда Хару собирал сумку в аэропорт.

— Не могу отделаться от мысли о том, что самолеты падают…

Тэюн собрал вещи с вечера, но Хару вернулся позже — у него был очень поздний сеанс с психологом.

— Ты же сам говорил, что статистически авиакатастрофы менее вероятны, чем дорожные аварии, — хихикнул Тэюн.

— Это я так пытался убедить себя, что все в порядке. Не помогло, — признался Хару.

— Не переживай, все будет хорошо, — уверенно сказал Тэюн. — Зато увидим Токио.

Хару задумчиво кивнул. Токио — это хорошо. Но самолет все равно вызывал заметное волнение.

Из-за всех этих переживаний Хару даже не подумал о том, что аэропорт для айдолов — это не просто «место парковки» самолетов. В аэропорту будет пресса, поэтому нужно прилично одеться.

Хару уже собрал чемодан — ручная кладь с минимумом вещей — когда пришли стилисты с рекламной одеждой. У большинства пока по минимуму — головные уборы либо кроссовки, по одному предмету гардероба для всех, кроме Хару и Юнбина. Юнбина спонсировал корейский бренд уличной одежды. Хару не особо в этом разбирался, но, по словам парней, бренд хороший. А вот Хару привезли чуть ли не целый чемодан.

Стилистка на его кровать поочередно выкладывала брюки, тонкую водолазку, рубашку, майку, сверху кинула упаковку трусов. Тех самых, с узнаваемым брендом Calvin Klein. Хару пристально посмотрел: внутри плотного прозрачного пакета — пять сверточков черного цвета с фирменной резинкой. Хорошие, наверное, трусы. Если не считать того, что когда-то Хару отдельно просил Им Минсо оставить ему хотя бы собственное нижнее белье.

— Нижнее белье ты носить не обязан! — поспешно выпалила стилистка. — Это подарок. Вообще, вся одежда — подарок, но эти три предмета ты должен надеть в аэропорт. И еще… вот…

Со дна своего чемодана стилистка достала пачку носков. От того же бренда, разумеется. Хару тяжело вздохнул. Вот и до нижнего белья добрались… даже дебютировать не успел, а уже рекламные трусы присылают.

— Нижнее белье и носки, действительно, просто подарок, — добавила стилистка, — Им Минсо просила это отдельно подчеркнуть. Его не будет видно…Просто бренд, кажется, всем мужчинам это дарит. Судя по всему, у этого бренда не принято стесняться подобных вещей…

— Еще бы, вряд ли есть более известные мужские трусы, — вздохнул Хару, — Спасибо, я понял.

Бабуля приучила Хару к тому, что новое нижнее белье нужно стирать, так что уговорить его надеть это нестиранным им было бы сложно. Да и в Японии он точно не будет заниматься стиркой, поэтому оставит их в Корее. А еще удивило, что Минсо, по всей видимости, тоже помнила о том разговоре, где фигурировало нижнее белье. Скорее всего, бренд действительно просто прислал ему свой самый популярный товар не для рекламы — не так-то просто в декабре месяце ненавязчиво продемонстрировать хотя бы резинку нижнего белья, что уж говорить обо всех трусах целиком.

Когда стилистка вышла из комнаты, Хару нераспакованную пачку забросил в первый попавшийся ящик. Этот «подарок бренда» его раздражал, так что пока стоило убрать его с глаз долой.

Потом оделся — водолазку под рубашку, как ему и велели. Стилистка заставила его заправить рубашку в брюки, но расстегнуть практически все пуговицы. Так и водолазку видно, и, типа, он в рубашке.

В его сумке было совсем немного вещей. Пижама, запасные носки и нижнее белье, тренировочная форма, джинсы и свитер на всякий случай — начало декабря обещает быть холодным. Планшет, наушники, косметичка, вторые кроссовки — в чем-то же нужно тренироваться, если эти промокнут из-за слякоти. В итоге, все еле влезло в ту спортивную сумку, которую он берет в ручную кладь. И это он еще, оказывается, умеет путешествовать налегке (хотя ему так не показалось). Стилистка, увидев чемодан Юнбина, пошла самостоятельно проверять — что тот такого набрал. Меньше всего вещей брал Чанмин — у него все вместилось в небольшой рюкзак.

— Ты что, даже сменную одежду не взял? — удивился Тэюн. — А если мы все же промокнем?

— Куплю новую, — меланхолично ответил Чанмин.

Хару хмыкнул: интересный подход. Брать много вещей ради двух ночей действительно странно. Но Хару просто не мог представить, что будет все эти дни ходить в одной и той же одежде, не стирая ее. Все же не зря парни постоянно смеются над тем, что он слишком чистоплотен. Раньше Антон вполне мог завалиться спать, не приняв душ (если, конечно, девушка в ванну пинками не загоняла). Сейчас же Хару ходит в душ утром и вечером, а иногда еще и после школы может заскочить, если время есть.

Премия МАМА проходит в четверг и пятницу, но Black Thorn будут выступать и присутствовать только в первый день. Вылетают они в среду утром, чтобы точно не опоздать. В четверг утром — репетиция, вечером — выступление. В пятницу утром они возвращаются в Корею.

Хару на всякий случай уточнил у стаффа — есть ли какие-то планы на среду. Но менеджер Пён заверил, что ранний вылет обусловлен исключительно перестраховкой. Они — молодые, к перелетам непривычные. Даже при том, что джетлага не будет, это все равно стресс.

Из-за этого Хару и брал с собой свитер — надеялся, что получится прогуляться по городу. Если он, конечно, вообще долетит до Токио.

Менеджеры предупредили, что прессы будет много. И причина не совсем в Black Thorn и их популярности, просто на премию в этот день и этим рейсом вылетает несколько к-поп коллективов. Чтобы не столкнуться с другой группой, пришлось заранее договариваться о времени прибытия.

Это было немного пугающе. Их привезли на место на двух машинах, потом они вышли на небольшой площадке у парковки, дошли до пешеходного перехода через дорогу, поклонились прессе и поклонникам, постояли около минуты и пошли дальше.

New Wave заранее выделили им охранников. С запасом. Как понял Хару, это было распоряжением Им Минсо — на всякий случай пригласить большее количество охраны. «Лучше быть паникерами, чем потом читать в новостях о происшествиях в аэропорту». Это решение оказалось весьма кстати, потому что народу было много. Не настолько, конечно, чтобы вообще невозможно было идти, но больше, чем ожидали увидеть менеджеры. Скорее всего, причина как раз в том, что в Японию летят и более популярные группы. Ну, и к тому же Black Thorn завирусились после ММА, так что на них можно поглазеть (и поснимать) просто ради прикола.

Хару шел впереди. Юнбин и Шэнь — следом за ним, остальные в произвольном порядке. Это для безопасности. Так как самого популярного участника больше всего снимают, его ставят в начало. Так никто из фанатов не влезет внутрь «клина», основная толпа людей с камерами будет стараться идти вровень с Хару. Как понял Хару, это не всегда помогает, поэтому этой стратегии следуют не все агентства, но спорить с таким построением Хару тоже бы не стал.

Группа летит бизнес-классом. Взять билеты на всю команду у агентства не получилось (не они одни летят этим рейсом), поэтому с парнями в бизнес-классе полетит только менеджер Пён и один из постоянных охранников агентства — Ким Сухо, он уже был знаком Хару, потому что сопровождал их и во время МАМА.

Как и предполагалось, уже на посадке они встретились с другими группами, в том числе — с Nox, их знакомыми с МАМА. Обрадовались друг другу как старые знакомые. Менеджеры, впрочем, радости подопечных не разделяли, знакомились без особого энтузиазма. Но это стафф, они вечно чем-то недовольны.

На посадке же столкнулись с овербукингом. Хару понял это, когда сотрудники аэропорта заметались, словно что-то случилось. Вроде, пора уже идти на посадку, а их все еще держат в узком закутке гейта. Потом был громко задан вопрос — есть ли человек в бизнес-классе, который хочет пересесть на другой рейс.

— В бизнес-классе бывает овербукинг? — удивился Хару.

Он обращался к менеджеру Пёну и тот отрицательно покачал головой:

— Маловероятно. Особенно в такой день и на таком рейсе. Летит три группы, агентства выкупали билеты с доплатой для приоритетного бронирования мест…

Хару удивленно кивнул. Странно это.

На него постоянно кто-то смотрел. Он уже сидел в маске, чтобы люди меньше пялились, но все равно постоянно чувствовал чужие взгляды. Ожидая, пока недоразумение с овербукингом разрешится, он начал осматривать окружение. И заметил в толпе странно знакомое лицо. «Странно» — потому что он не знает эту девушку лично, но точно где-то видел.

— Кто та девушка в черной шапке с помпоном? — спросил он у менеджера Пёна.

Тот обернулся, нашел девушку — из-за огромного пушистого помпона на макушке ее легко опознать.

— Не знаю. А что?

— Я ее видел у агентства, — заметил Хару.

— У агентства? — удивленно переспросил менеджер Пён.

— Наверное. В общем, где-то в нашем районе. И не один раз. Думал, что она работает в New Wave.

Менеджер Пён достал телефон, начал листать какие-то фотографии. Хару чуть наклонился к нему, заглядывая в телефон.

— Что это?

— Девчонки, которых подозревают в том, что они — ваши сассенки. Кажется, это она. И вот тут тоже. Сиди здесь и не рыпайся, я пошел разбираться.

Хару пожал плечами: ну, куда он денется отсюда? Менеджер Пён поспешил к стойке регистрации, сначала начал о чем-то говорить с сотрудниками, потом спорить, дальше разговор перешел на повышенные тона, подоспел охранник. Только минут через пятнадцать минут сотрудники аэропорта начали кланяться, извиняясь, а затем направились к той девчонке. Завязалась вторая часть перепалок.

— Что произошло? — удивленно спросил Хару у менеджера Пён, когда тот вернулся.

— Эта девица явно кому-то заплатила. Она смогла выкупить то место, которое мы оформили на Тэюна. Так как для этого рейса заменили самолет и были проблемы с новой нумерацией кресел, это получилось провернуть незаметно. Если бы мы не увидели, что это сассен-фанатка, все списали бы на ошибку системы.

— И я до Токио летел бы рядом с этой девицей? — уточнил Хару.

Менеджер Пён кивнул, но ответил чуть более успокаивающе:

— Вряд ли. Скорее всего, пересадили бы именно девчонку, но… всякое бывает.

Из-за МАМА число желающих лететь из Сеула в Токио резко возросло. Обычно в утренние часы буднего дня по этому маршруту летают небольшие самолеты. Но запросов было много, гонять туда-обратно маленькие самолетики невыгодно, поэтому где-то две недели назад на данный рейс поставили большой самолет и произошла замена борта. Из-за этого возникла путаница с предварительной бронью, многое меняли в процессе. New Wave это почти не коснулось — они покупали билеты на рейс достаточно поздно, но вот для остальных…

Сассен-фанатка Хару воспользовалась данной ситуацией, найдя не слишком честного сотрудника аэропорта, который помог ей зарегистрировать бронь на то же место, что и Тэюн, рядом с Хару. Теоретически, это должны были заметить еще на стойке регистрации, поэтому сассенка и приехала пораньше, чтобы получить свой посадочный талон первой. Но в аэропорту творилась полная неразбериха из-за присутствия прессы и фанатов, все нервничали, из-за этого сотрудники были не так внимательны, как должны были быть. Итог — двойную бронь заметили уже в последний момент. Хорошо, хоть не на борту самолета.

Хару представил, что реально мог лететь рядом с какой-то не совсем нормальной девицей, и ему стало не по себе. Он и так нервный из-за перелета, а тут еще подобное… Радует, что это вовремя заметили.

Девчонка все еще спорила с сотрудниками аэропорта. Обещала куда-то там жаловаться, потому что она желает сесть именно на то место, которое указано в ее посадочном талоне. Дошло до того, что к сотрудникам пришла подмога — какие-то сурового вида мужчины, которые в итоге и вывели девушку. Смотрелось это, впрочем, жутковато: маленькая девчонка в шапке со смешным помпоном выходила из гейта в сопровождении двух бугаев.