Проклятый мастер Гуэй

Глава 29

— Я… — начал оправдываться Сяо Ту, — ничего плохого не делал…

— Мастера, значит, грабишь?

— Нет же! Мне нужны только карты!

— А что, где-то можно продать карты? — опускаясь на корточки рядом, поинтересовался Ми Хоу, — если что, я в деле! Но только делим 90 на 10.

— Я не собираюсь продавать их. — возмутился Сяо Ту.

— Ну ладно, ладно, 89 и 11! Последнее слово!

— Я хочу найти карту с моим предсказанием. — объяснил Сяо Ту. — Мастер сказал, что я должен только ждать. Но я так не могу! Это неправильно! Вдруг мастер меня обманул?

— Он это может, — поддакнул Ми Хоу. — А как ты найдёшь карту?

— Я помню линии, которые чертил мастер. — поделился Ся Ту. И, взяв палочку, начертил на земле: — сначала он нарисовал сплошную, потом две прерывистые: — Вывел он их под сплошной, — вспоминал порядок начертания писарь, — и потом ещё три сплошные.

— Тогда, мы быстро её найдём! — взяв половину колоды, начал перебирать карты Ми Хоу: — Эта? — показал он одну.

Сяо Ту сравнил её с рисунком на земле:

— Эта! — обрадовался юноша и схватил карту: — Что такое «Да-чу»?

— Не знаю, наверное, название.

— Разве ты не умеешь гадать? Ты же демон!

— Это человеческие штучки.

Сяо Ту принялся читать обозначения, написанные на карте:

— Гадание двадцать шестое… Братья… Девять два, девять три, верх девять…

— Что ты там мямлишь? Ничего не понятно! — вырвал из рук писаря карту демон: — И правда, ничего не понятно… Ну ещё бы! Если бы всё было просто, то зачем тогда платить гадателям, правильно? — взял сумку Гуэя Ми Хоу: — Подожди, должно же быть тут что-то, что бы объяснило всю эту чепуху…

Порывшись, он достал на свет книгу с толкованием.

— Двадцать шестое? — уточнил Ми Хоу. — Опять ничего не понятно. «Воспитание великим», «исполнение желаний». Гора, уходящая вершиной в Небо. Значение первого иероглифа: управление своей жизнью, энергия ян… Внутренняя энергия: Творчество. Небо. Внешняя энергия: Пребывание. Гора… Великие свершения достигнуты, стремиться более к ним не нужно. Должно быть состояние покоя. Опирайся на память прошлого, обратись к людям, это же пережившее, чтобы сохранить непрерывность течения событий…». Что ты понял?

— Это то, о чём говорил мастер!

— Ну вот и отлично, — захлопнул книгу Ми Хоу.

— Только, где мне найти человека, чью невесту тоже забрал чиновник? Если я найду такого, то он мне расскажет, как её спасти?..

— Не спится? — раздался над ними голос Гуэя.

Ми Хоу тут же перекинул сумку в руки Сяо Ту:

— Это всё он!

— Предатель. — надулся Сяо Ту.

Гуэй степенно обошёл их и так же, спокойно забрал свою сумку:

— Я говорил, гексаграммы не дадут тебя прямого ответа. Напрасно только всех разбудил.

— Но я получил ответ! Я найду того же, кто пережил подобное!

— Разве я не говорил, что не нужно предпринимать активных действий?

— Тогда, этот человек сам меня найдёт? Спасибо! — подскочил Сяо Ту и побежал обратно в зал. Скорее всего, чтобы не получить тут же наказание.

Но никто его наказывать не собирался. Гуэй понимал волнение Сяо Ту. И то, насколько юноша в действительности беззащитен.

Забрезжил рассвет. Снаружи зачирикали пташки. Ми Хоу, разбуженный подкравшимся к нему лучиком, сладко улыбнулся. В предвкушении нового дня, наполненного очередными приключениям и колкостями в сторону наивного писаря, он сел и широко зевнул.

— Где все? — с недоумением озирался он, не обнаружив никого рядом с собой. — Уберегите их Небеса, если они пошли есть без меня.

Но и на кухне никого не было, и в купальне.

Тогда Ми Хоу пошёл к садам.

В это время года уже отцветали сады персиковых деревьев с их неповторимым ароматом и яркими цветами. И белые цветы высоких деревьев магнолии - прекрасные и недоступные, но если попытать счастье и дотянуться, то можно было ощутить прохладу их атласных лепестков…

Первыми в саду, сплошь утопающему в нежном ярко-розовом цвете, Ми Хоу увидел, с умилением наблюдавших за происходящим, стариков. Чуть поодаль в персиковом саду у алтаря предков, на котором стояло вино и, как символ свидетельства, лежала флейтой Да Сюна, стояли Гуэй и Сяо Ту.

— Вы чего это творите? — лицо Ми Хоу выражало самую настоящую душевную боль. — Мастер? Теперь Вы стали и ему названным братом? А как же я? — Ми Хоу чувствовал, будто его предали. Он был знаком с мастером долгие десятилетия, по его приказу отправился на другой конец Поднебесной, и был готов, если нужно, пожертвовать ради него собственным хвостом и жизнью! А что же мастер? — Раз так… — закивал Ми Хоу и уже собирался поскорее уйти.

— Наконец ты проснулся, — улыбался Гуэй.

Ласковый весенний ветерок скользнул по его распущенным волосам. Тёмный мастер, стоя под цветущим деревом, протянул демону руку:

— Ми Хоу, ты согласен стать моим братом?

Тёплый ветерок долетел и до Ми Хоу:

— Правда? — в изумлении спросил обезьяна и в мгновении ока оказался возле мастера, беря того за руку: — Мастер, Вы… Вы будете моим братом?

— Да, — всё ещё улыбаясь отнял у обезьяны свою руку Гуэй и, взяв чашу с вином, встал напротив алтаря.

Ми Хоу тут же подхватил свою.

Третью же поднял Сяо Ту.

— А он нам зачем? — возмутился Ми Хоу.

— Брат Сяо много нам помог, — напомнил Гуэй, — Я обязан ему жизнью. Если ты не согласен…

— Согласен! Согласен! — закивал Ми Хоу, — Всегда мечтал о младшем братишке, — лыбился обезьяна.

Когда в вине была смешана кровь, Гуэй произнёс клятву:

— Здесь, в персиковом саду, пред памятью славного воина Да Сюна и при свидетелях. Я, прозванный Гуэем, демон, именуемый Хуо Ван и добродетельный юноша, с детства названный Сяо Ту, клянёмся стать братьями. В бою встать спиной к спине и разделить невзгоды каждого.

— А как же: «и умереть в один день»? — уточнил Ми Хоу.

— Ты хочешь умереть лет через шестьдесят? Когда Сяо Ту исполнится восемьдесят?

— Нет. — резко ответил демон.

Гуэй поднял чашу и, осушив, её разбил.

За ним повторили и его, отныне, младшие братья.

Тогда Гуэй обратился уже к Да Сюну:

— Братец. Твоя душа наполнена ян. Ты доблестно сражался на поле боя. В своей жизни ты был защитником, остался им и после смерти. Но Сяо Ту возмужал. Теперь в нём крепнет собственная ци. Потому, тебе больше нет надобности задерживаться в том мире. Позволь нам с Ми Хоу позаботиться о нашем младшем брате. Клянусь тебе, что стану защищать его, подобно тебе, не жалея своей жизни.

Из груди Сяо Ту появился маленький огонёчек, задержавшийся ненадолго возле юноши:

— Прощай Да Сюн, — не сдержал слёзы Сяо Ту. — Клянусь, я буду защищать родителей и сестёр. Доверься мне!

Вытиревшись рукавом, Сяо Ту наблюдал за тем, как огонёчек поднимался всё выше в Небо.

— Уверен, — отозвался Гуэй, — В следующей жизни Да Сюн будет вознаграждён. Он это заслужил.

Гуэй и Ми Хоу, возвращаясь в дом, похлопали юношу по плечу. Сяо Ту же остался ещё на какое-то время в саду, прощаясь с любимым старшим братом, защищавшим его и при жизни, и после смерти. С братом, с которого он поклялся брать пример…

Прощание же со стариками вышло немного скомканным, поскольку, вернувшийся из деревни Ми Хоу сообщил:

— Всё, надо бежать, монах догоняет.

— Что значит, «бежать»? — уточнил Гуэй.

— Я – демон! Как ещё бы я монаха сюда привёл?

— Ми Хоу, — сожмурился Гуэй, словно от боли: — Ну почему порой ты такой дурак?!

— Ты хоть немного чувство благодарности испытать можешь?

— Идите, — подгоняла их улыбающаяся старушка. — Да даруют вам Небеса счастье и удачу.

— Господин, — поклонился Сяо Ту старику. — Скажите, а как понять, что рядом с этой женщиной Вы хотите умереть и переродиться?

— Не знаю, — засмеялся старик, — Она сказала, что так надо, а я и не хотел возражать.

Как только они отправились дальше, Сяо Ту задался вопросом: хотел бы он также как старики, вместе с Мэй в старости умереть и переродиться?

— Мастер, а хотели бы Вы любить кого-то так же сильно? — поинтересовался у Гуэя юноша.

— Я ещё не встречал настолько великой любви. — поделился мастер, — Разве только, когда ею были наделены безумцы.

В разговор вмешался Ми Хоу:

— Чтобы жена мной ещё и в следующей жизни командовала? — хмыкнул он. — Другое дело – дружба. Мастер, ты же будешь счастлив встретить меня в следующей жизни?

— Не боишься, что сестрица Юэр узнает? — усмехнулся ему в ответ и Гуэй. — Из всех тебе знакомых, полагаю, только она была бы этому рада. Мы же все сыты уже и в этой жизни.

— А ещё братом назвался. — недовольно цыкнул Ми Хоу. — Сяо Ту, а ты? Был мне рад?

— Конечно, — всё также широко улыбаясь, ответил писарь. Сейчас он был счастлив. Ведь душа Да Сюна отныне в безопасности и обрела покой, а сам Сяо Ту обзавёлся сразу двумя могущественными старшими братьями, и сейчас они снова направлялись в Ганьсу, хоть по ошибке мастера и потеряли несколько дней.

— Раз вы стали братьями, — предположил Ми Хоу, — значит, Сяо Ту тебя простил?

— Все люди совершают ошибки. — философски отозвался мастер.

— Но не все они намеренные, правда? — вновь усмехнулся Ми Хоу, — Между братьями, ведь, не должно быть тайн, — злорадно оскалившись, прибавил шаг Ми Хоу: — А Сяо Ту отныне нам не чужой.

— Намеренные? — уточнил Сяо Ту.

Он вопросительно посмотрел на мастера.

— Перепившая уксуса [И1] обезьяна. — процедил Гуэй.

— Мастер, — растерянно спросил Сяо Ту. — Неужели это правда? Вы намеренно привезли нас в Сычуань?

— Из двух зол я выбрал наименьшее. — коротко ответил Гуэй.

— Но, мы же должны спасти Мэй Мэй… — в голосе юноши звучали непонимание и неподдельное глубокое разочарование.

В глазах Сяо Ту Гуэй всегда был мудрым и непревзойдённым мастером. Недопонятым, отвергнутым гением, и в душе истинным героем! А потому, он вовсе не ожидал узнать, что тот его подлым образом обманул. И ради чего?

— Когда я говорил, что эта дорога мне не знакома, — в груди юноши вспыхнул гнев, — Вы говорили, что мы едем иной. Вы знаете, как для меня важно спасти Мэй Мэй, но обманули мои глаза и уши! Зачем?

— Ты ослеплён своим безрассудным геройством. — сухо заметил Гуэй. — Даже не любовью. Потому, мне тебя было не переубедить. Но и оставить одного я тебя не мог.

— И после этого Вы клялись пред душой Да Сюна?!

— Может быть, и Да Сюн понимал, что моё задание важнее? — несмотря на хлёсткие слова, тон Гуэя был мягким. — Прости меня, брат Сяо, — мастер поклонился: — Я намеренно ввёл тебя в заблуждение. И, возможно, был не прав. Но небеса нам благоволят. Мы успеем. Поверь, так лучше и для тебя самого…

— Нет, не лучше! — разгневался Сяо Ту. — Я ошибся. Вы жестокий человек и истинное зло! Дальше я пойду один!

Вцепившись в свою сумку, он широким шагом направился к большой дороге, обогнав демона, и даже на него не обернувшись.

Глубокая ночь. Ноги заплетались в траве. Кто-то бежал, тяжело дыша.

За деревьями мелькнули светлые одежды. Монахи настигали.

Не в силах бежать дальше, неизвестный, скрытый под тёмным плащом, совершил пас, вкладывая в него почти все остатки истощившейся за время погони энергии.

Монахи, не заметив беглеца, проскользнули мимо.

Беглец же, бесшумно и легко возвращаясь по своим следам, прошёл чуть назад, и воспарил к холму, за которым исчез.

— Тон Тон, — позвал он тихо. — Тон Тон.

Неизвестный осторожно ступал по тропе:

— Тон Тон…

— Чего тебе?! — возникла перед ним невероятно красивая девушка.

— Пришёл за долгом, — снял с головы капюшон накидки Гуэй.

— Какой ещё долг? Ты еле дышишь! Или, хочешь забрать мою жемчужину? — отпрянула она.

— Сдалась мне твоя жемчужина. — перебил её мастер. — Мне нужно, чтобы ты нашла Фо Шана.

— Почему сам не можешь?

— Потому, что он на горе, а я и так пересёк границу Сычуань.

— Что буддийский монах делает на даосской горе?

— У него и спросишь. — улыбнулся Гуэй. — Передай ему это письмо, — он отдал лисице запечатанный лист, — Пусть прибудет в Ганьсу. Ни одно из моих посланий не дошло. Поэтому, вся надежда на тебя, — он стал серьёзен, — Боюсь, дела у нас будут совсем плохи.

— Почему я должна?

— Потому, что ты мне должна.

— Я попросила у тебя помощи однажды, а расплачиваюсь уже пять лет.

— Потому, что ты её попросила у меня. Помнишь, я предупреждал?

— Когда это уже закончится?

— Когда долг выплатишь.

— Какой ты мерзкий.

— Это не мешает тебе быть мне обязанной, — потрепал он лисицу за надутую щёку. — Разве не хочешь заслужить ещё один хвост?

[И1]Здесь игра слов. Слово «ревновать» в китайском языке дословно переводится как «есть уксус» 吃醋. Гуэй говорил о сильной ревности Ми Хоу.