Проклятый мастер Гуэй

Глава 26

***

Зимнее утро опускалось на склон горы с редким для этих мест снегом.

У неподготовленного к подобному человека, непременно бы стучали зубы, и это стало бы самой маленькой для него бедой. Но сегодня здесь, у храма «Лежащего дракона», [И1] что был построен над бурлящей рекой, собрались прошедшие долгие годы изнурительных тренировок и сложных испытаний мечники.

— Сегодня, перед статуей великого покорителя чудовищ Ли Бина[И2] , клянёмся. — за спиной У Кая, так же, подняв глиняные чаши с вином, стояло четверо юных мечников, среди которых был Ма и Гуэй. — Пусть мы не родились в один день, но в один день умрём. Клянёмся перед всеми вершинами и храмами горы Цинчэншань, что станем друг другу братьями. И в сражении, не жалея своего живота, закроем собой брата!

О пол разбилось пять осушенных чаш.

***

Вначале грудь обожгло, словно в ней разлилось расплавленное железо. Затем боль отступила, и теперь было трудно дышать. Между рёбер что-то невыносимо давило и мешало.

Гуэй приподнял голову и увидел торчащий из него клинок «Неугасаемого пламени». Дух которого, к великому счастью, спал.

Мастер схватился за лезвие и перевернулся на бок. Освободиться от его оков ему не удалось.

Так, лёжа на боку он видел сидящего на Ма Сяо Ту, и со всей ярости бьющего охотника по смеющейся физиономии.

Конечно Ма это только забавляло. Откуда бы Сяо Ту взять достаточно силы?!

Вдоволь натешившись слабыми попытками писаря отомстить, Ма отшвырнул юношу на дорогу, по которой Сяо Ту, разодрав единственную рубашку, проскользил.

Гуэй, претерпевая боль, поднялся, снова попытавшись освободиться от клинка.

Но ему помог сам Ма, наступив Гуэю на плечо, и беспощадно выдернув меч.

— И правда, — заключил Ма, когда Гуэй, согнувшись от нестерпимой боли застонал, и выплюнул кровь, — Был бы ты демоном, «Неугасающий» тебя уже убил бы.

— Значит, теперь отпустишь? — стремительно бледнея и чувствуя нехватку воздуха, Гуэй зажал рану, из которой вырывался звук захлёбывающегося лёгкого.

— Однажды ты уже желал стать демоном. — аргументировал Ма, — Поэтому можешь им стать снова. Зачем же мне оставлять яйца в змеином логове, если я могу их раздавить?

— Когда-то мы клялись умереть в один день. — напомнил Гуэй.

— Для тебя брат Ма умер в тот день, когда ты стал князем предательства и вероломства. Падший. — со всем презрением ответил Ма. — Если смиренно примешь своё наказание, я убью тебя быстро, — вдруг сжалился он, готовый отсечь названному брату голову.

— Ма! — вдруг окликнул его стоявший позади Ми Хоу.

Скалясь, демон показал украденный у охотника пояс с амулетами и указал куда-то в сторону.

Повернув голову, Ма увидел несущийся на него чёрный клуб дыма, состоящий из вечно голодных духов.

Ма не успел опомниться, как был полностью ими поглощён.

В это время Ми Хоу принялся взваливать на плечи Гуэя:

— Ты приручил… его? — задыхался Гуэй.

— Конечно нет, это иллюзия!

— Как… спасся?

— Я, конечно, вредный, но твое занудство слушаю! — думал обезьяна, как на себе унести и Сяо Ту. — Я вспомнил, что в деревне к дому ведёт какая-то там стрела, и что в самом доме тоже есть ловушка для инь. Поэтому, я заманил их внутрь, а сам переставил предметы, чтобы выйти. — демон взял писаря за шкирку.

— Они… выйду...

— Невозможно! Потом объясню…

Но стоило Ми Хоу только приготовиться бежать, перед ним снова возник Ма.

Путь к отступлению был отрезан.

— Проклятый Ма! — закричал Ми Хоу. — Ты когда-нибудь уймёшься?

Ма даже не шелохнулся.

— Раз так настаиваешь. — с озлобленным демоническим взглядом, Ми Хоу отпустил уже по привычке сгруппировавшегося Сяо Ту, и спустил обратно на землю мастера. — Больше здесь твоей шавки нет, и амулеты у меня, — предупредил Ми Хоу, — Уверен, что выживешь?

Ма приготовился к бою:

— Если я погибну, убив при этом чудовище, то не пожалею.

Но тут раздался хриплый, сбивчивый смех Гуэя:

— Надеешься стать… святым? Ты… ранил брата.

— Ты мне не брат. — возразил Ма.

— Небеса… видят… — продолжал зажимать кровоточащую рану Гуэй. — Тебе… не… у-даст-ся… ме-ня… у-бить…

— Либо говори внятно, либо уже помри! — бросил ему Ми Хоу.

Гуэй оставил рану, вновь сев прямо, с руками, обращёнными к Небу.

Какое-то время все ждали.

Сяо Ту потирал разбитые плечо и бедро, Ми Хоу защищал мастера, прибывающего в медитативном трансе, а Ма, должно быть, отсчитывал достаточное для малого восстановление время:

— Довольно. — скомандовал он.

Гуэй подчинился.

Сев уже более свободно, он объяснил:

— Что важно в клятве? Пролить кровь, чтобы родившимся не от одних родителей, связать себя самыми крепкими узами. Вино, чтобы вместе его испить. Свидетельствующий предок, боги, духи… И имена. Не будет одного – и клятва не состоится. Ты мог убить меня, пока я был Гуэем. Однако, не так давно я вернул своё имя. — он достал из-за пазухи залитые кровью листы с иероглифами: — И значит, я вновь твой брат.

Ма выжидал. Непонятно было, что творилось в его голове. Возможно, он что-то понял, а быть может, рассчитывал тактику очередной атаки.

Гуэй продолжил:

— Не знаю, целился ли ты мне в сердце. Однако, дух «Неугасающего» не отозвался. И он меня не убил. — Гуэй развернул листы и положил перед собой, внимательно следя за Ма, чтобы случайно не прочитать записанные на них иероглифы.

— Он же слепой! — напомнил Ми Хоу.

— Неправильно. — отозвался Ма, показывая жестом, что листы перепутаны.

Гуэй усмехнулся:

— Ты меня не обманешь.

— Твоё имя не Кай Лу…

— Захлопнись! — закричал Ми Хоу,

— Лун К… — незаконченная фраза стала резким свистом и головной болью.

Гуэй старался её выдержать, закрыв глаза, однако у него это не получилось.

Когда боль стихла, он услышал:

— Я же говорил, что имя ты себе не вернул.

— Вернул. — раздражённо настоял Гуэй. — Я уже столько раз его слышал, и знаю! Поэтому могу вспоминать. Разве это не свидетельство?!

Ма по-прежнему не верил.

— Мы дали клятву у статуи Ли Бина. И, если я вспоминаю, значит, Лун Кай... — очередное упоминание собственного священного имени вызвало новый приступ, — …лишь спал внутри чудовища, но не умер, — прошептал сражённый болью Гуэй.

— То, что мастер помнит клятву, — подтвердил Сяо Ту, — говорит о том, что он там был, видел и клялся тоже он. Мечник Лун Ваш брат на крови. И то, что он не может произнести и слышать своё имя – это только заклинание, предназначенное ему в наказание. Но Небеса, действительно видят.

— Почему ты не всегда такой умный? — усмехнулся Ми Хоу.

Ма всё ещё чего-то ждал. Но, казалось, теперь в нём было посажаны сомнения.

— Я скажу так, брат Ма. — приложив усилия и, получив помощь Ми Хоу, поднялся Гуэй. — Ты сам знаешь. На то, чтобы одолеть тебя, я истратил почти всю тёмную ци. Сейчас во мне ян больше, нежели инь. Потому, твой меч будет бесполезен. Кроме того, на нашей стороне, благодаря уловке хитрого Хуо Вана, — Гуэй не видел расплывающейся в довольной улыбке физиономии обезьяны, — численное превосходство. Я ранен. Ты тоже. И тебе, и мне нужно восстановиться, а наш бой затянется надолго, и ещё неизвестно, кто сдастся первым. Мы можем сражаться. Однако, в таком случае, и ты, и я не успеем выполнить более важное задание. Я должен вернуть этого юношу домой, — указал он на Сяо Ту. — И, в конце концов, полностью освободить его от влияния тёмной энергии, дабы ты не получил нового демона. Представь, насколько свиреп он будет, если уже сейчас, не имея на то сил, бросился на тебя с кулаками, — усмехнулся мастер.

Ма продолжал слушать.

— Тебя же ждёт слава в этом городе. Герой города, Юн Шэн, пропал. Возможно, что погиб. И преступником является мастер У Лань, чей дом находится в почётном внутреннем круге. Если выбирать из двух зол, скажи, кто большее? Я, ныне ещё не являющийся демоном, раненный и лишившийся сотни лет практик? Или человек, именующий себя мастером, но при этом, совершающий над людьми поистине жуткие эксперименты? Обязательно пройди и в пустующую деревню неподалёку.

Поскольку Ма не ответил, Гуэй напомнил и о последнем аргументе:

— Если намерен сражаться, то не медли. И, если дух твоего меча вновь не отзовётся, тогда я был прав. А тебе ещё придётся в «Тихой комнате[И3] » молить о прощении владык Неба, Земли и Воды. [И4] И помни, что возможны только три помилования. Первое за встречу в лесу. Второе – за то, что пронзил мне грудь. Третье за то, что пожелал мне отсечь голову. А убийство брата – грех, который невозможно искупить.

Если можно так сказать из-за его повязки на глазах, Ма ещё какое-то время всматривался в Гуэя. Наверное, желая прочесть, обманывает ли тот. После чего коротко спросил:

— Где У Лань?

Сяо Ту, до этого угрюмый, напряжённый и отчаянный, наконец расслабился, и даже обрадовался.

— Не знаю. — честно ответил Гуэй. — Но его бумажные куклы повсюду. Притом, их иллюзии могут обмануть и мастера.

— Я же говорил, видимое обманывает! — получил Ма подтверждение своим словам и, как ему казалось, верности совершённому им, поистине безумному, поступку. — Важно внутреннее.

— Будь осторожен, брат Ма. — предостерёг Гуэй, — В Пустоте ты не сможешь увидеть даже себя. В доме У Ланя вначале нужно увидеть «внешним», дабы затем понять внутренним.

Ма больше ничего не сказал, и даже не желая дослушать, прошёл мимо Гуэя и недоверчиво закрывающего Тёмного мастера Ми Хоу.

Не останавливаясь, и не оборачиваясь, Ма бросил:

— Я убью тебя позже.

— Брат Ма, не входи в дом один! — скривившись от боли между рёбер, всё же крикнул Гуэй.

— Не называй меня «братом», — отдаляясь в сторону города, запретил Ма.

Какое-то время Гуэй ещё смотрел ему вслед.

— Точно помрёт, — скрестив руки, цинично подметил Хуо Ван.

Гуэй не ответил, а лишь развернулся в противоположную от города, пустой деревни и, возможно, идущего на смерть названного брата, сторону.

— Спасибо тебе, Сяо Ту, — обратился к нему Гуэй, и даже попытался поклониться, но, когда не получилось, потрепал писаря по шапке: — Храбрый кролик.

— Ну всё. — всплеснул руками Ми Хоу. — Теперь бежим.

— Зачем? — не понял его Гуэй. — Мы заключили соглашение. Он не может нарушить клятву.

— Потому, что скоро эти чёрные голодные твари будут здесь.

— Ты же сказал не беспокоиться, и что ты их запер!

— Ну, я соврал. Просто, я быстрее тебя, и добежав до деревни, всё-таки один раз переместился.

— Переместился?! — возмутился Гуэй, — Так, значит, они теперь тебя везде выследят!

— А я о чём, — прикрыв глаза, довольно кивнул Ми Хоу.

Гуэя одолевала злоба. Теперь всё было абсолютно не по плану. Хотя, и плана у них на этот случай не было. Но, как приятно было верить в то, что проблема решена. Он со всем укором посмотрел на Ми Хоу, а затем резко шагнул:

— Сяо Ту!..

Забрав себе один нефрит, Ми Хоу, положил пояс с остальными на землю.

Однако, тут же вернулся, забрав все, кроме одного.

И, подхватив отставшего Сяо Ту, поспешил нагнал мастера.

[И1]Речь о храме Фулун Гуань на горе Цинчэншань, провинция Сычуань. Один из многочисленных даосских храмов на горе, имеющей 37 вершин.

[И2]Речь идёт о легенде, согласно которой Ли Бин (и его сын) пленил (в других источниках, убил) дракона, устроившего своё логово на дне реки Миньцзян, из-за чего та выходила из берегов, и устраивая тем самым наводнения. В действительности же Ли Бин был главным инженером оросительной системы Дуцзянянь.

[И3]Комнате для медитации в качестве покаяния.

[И4]Речь о постулатах Пути «Пяти ковшей риса». Основателем данного пути является Чжан Даолин, и истоки данного учения начинаются в провинции Сычуань.