Проклятый мастер Гуэй

Глава 11

Так началось их путешествие.

Утро не задалось с самого начала. Оказалось, что пока они спали, возле разбитого на ночлег лагеря кто-то оставил неровные человеческие следы.

Всех троих защитили талисманы, изготовленные мастером и, развешенные на деревьях по кругу. Всё же, прошлое на священной горе он не забыл.

Другое дело – Ми Хоу, который должен был дежурить по жребию вторым, но уснул на посту, и не разбудил Сяо Ту.

Гуэй, как старший, конечно побранился. Но не сильно. Все были ужасно вымотаны долгой дорогой, так обезьяна на себе ещё и нёс обузу.

— Чувствую, был это не человек. — отметил демон, испугав Сяо Ту не на шутку.

— Может, он был пьян? — всё же не оставлял надежды писарь.

— Они. — уточнил мастер. — Их было несколько. По следам – двое.

Сяо Ту даже невольно сглотнул.

— Люди бы, — продолжил тёмный мастер, — не оставили за собой такую полосу густой злобы, — он указал на два тонких шлейфа дыма между деревьями.

— Энергия не настолько уж густая. — скептически отозвался Ми Хоу.

— Потому, что прошло несколько часов. Должно быть, приходили они на смене часа Тигра и часа Кролика[И1] .

— Как символично, — глядя на юношу, оскалился Владыка.

Сяо Ту стало совсем нехорошо. Ведь это было время его дежурства!

— Не стоит так бояться, — приободряя, похлопал писаря по плечу Гуэй. — Они не смогли перейти границу, очерченную талисманами. Значит, эти духи довольно слабые.

— Повезло нам. — самоиронично заметил Ми Хоу. И задумчиво добавил: — Я вот не пойму, если же тёмная ци в нашем писаре, так почему он не стал каким-нибудь разбойником?

— А я, по-твоему, насильник и убийца? — возмутился Гуэй.

— Но всё могло бы быть.

— Не суди по себе.

— Я честный разбойник! Граблю только толстосумов, — защищал себя обезьяна. — Как мне ещё прожить?

— Работать не пробовал?

— Пробовал, но на эти деньги себе и еду-то не купишь.

— Хороший из тебя, значит, работник, — собирал вещи Гуэй.

— А ты чего стоишь, уши развесил? — обозлился Ми Хоу, но почему-то на Сяо Ту. — Иди спальные мешки собирай. Я что ли, по-твоему, это делать должен?!

Сяо Ту послушно направился выполнять поручение:

— Куда положить этот?

— Почему здесь так много шерсти? — поинтересовался Гуэй, — Обезьяна, это ты линяешь?

— Зачем на людей клевещешь?

Спальник демона, действительно был покрыт рыжей шерстью.

— Лиса, — принюхался Ми Хоу.

— Значит, отныне никаких длительных перемещений. — постановил мастер. — Движемся рывками и отдыхаем.

— Но нам нужно скорее в деревню! — на лице Сяо Ту читались одновременно испуг и мольба.

— Если продолжим пренебрегать отдыхом, то до деревни не дойдём. Умей держать свою жизнь в балансе, как и тело, и мысли. Талисманы помогают от злых духов, а не от животных. Если на месте лисицы оказался бы зверь крупнее – сегодня мы могли бы уже готовить кому-то из нас могилу.

— А как же тот монах… Ма? — вспомнил демон.

Гуэй медлил с ответом. Было видно, что он разделял это опасение.

— Монах, которого мы видели в Интяне? — поинтересовался Сяо Ту.

Ми Хоу решил, что скрывать дальше бесполезно, ведь на них могут напасть в любой момент, а потому просто коротко кивнул.

— Если нас найдёт Ма, — задумчиво произнёс Гуэй, то тигры и медведи – самое последнее, о чём бы мы думали.

— Он настолько ужасен? — аккуратно спросил Сяо Ту.

— Он сам себя ослепил. — без лишний вуали сообщил Ми Хоу.

Юноша был шокирован, хотя чуть позже постарался сказанному не поверить, ведь это был Ми Хоу!

Однако, видя, что мастер демона никак не поправил и не отчитал за попытку напугать бедного слабого писаря, Сяо Ту всё же стало поистине страшно.

— Насколько же нужно быть сумасшедшим?! — тихо заметил юноша.

Тогда Гуэй сказал:

— В далёком прошлом брат Ма слыл выпивохой и игралой. И к женщинам он проявлял большое внимание. Не то, чтобы они уж были этому довольны… И хоть от своих привычек брат Ма отказался давно, многие мастера просили Наставника У Лина Ма в ученики не брать. Однако, Наставник счёл себя мудрее… — Гуэй слабо ухмыльнулся. — В итоге, брат Ма, как любой человек, живущий лишь своими страстями, сменил один культ другим. Но не вера создаёт человека, а дурная голова веру. Брат Ма поклоняется своим святыням, и чтит свои традиции, губительные как для остальных, — Гуэй поводил пальцами перед глазами, — так и для него самого.

— Зачем же ему вас преследовать? — спросил Сяо Ту.

— Потому, что для него, как всякого слепого приверженца – правдива истина только та, что принадлежит ему. Для брата Ма я, вероломец, а значит, гаже всякой нежити. То, что нам троим приходится мириться друг с другом – его заслуга.

— А я рад, что вы меня не оставили. — его голос стал настолько печальным, что Ми Хоу приобнял его за шею:

— Только не вздумай нам тут в любви признаваться. — усмехнулся он.

— Да… Да я… — задыхался Сяо Ту, — Я не об этом!

— Ми Хоу. — тихо и коротко остановил его Гуэй. — Не обижай маленького братца.

— Иди. — отпустил писаря демон. — Стоишь тут, от работы отлыниваешь.

За завтрак отвечал тёмный мастер. Хотя, ему не пришлось делать ничего особенного, ведь деревенские собрали им в дорогу на щедрую руку.

Уплетая разом два баоцзы, да к тому же ещё и сваренное вкрутую яйцо, Сяо Ту всё же поинтересовался:

— Господин, — обратился он к Гуэю, — почему Вы стали тёмным заклинателем?

— За жизнь судьба предлагает нам разные Пути, — шевеля затухающие угли, ответил Гуэй, — Я выбрал идти по Тёмному.

— Но, Вы же не злой! — наивно предположил Сяо Ту.

— Каждую ночь на небе светит луна, и каждый солнечный день откидывает тени. — пояснил мастер.

— А мне можно научиться?

— Я не могу тебе этого запретить, но и твоим учителем я не стану. — однозначно ответил Гуэй.

— Вы думаете, я настолько плохой ученик? — разочарованно спросил писарь.

— Мой Путь – только мой. — вновь объяснил мастер, — Как я никогда не смогу пройти по твоему, так и ты – не пройдёшь моего.

— Но, господин Ми Хоу называет Вас учителем. — вспомнил Сяо Ту.

— Возможно, на его Пути я и есть его учитель, но на моём – у меня нет учеников. Только друзья, враги, и прохожие.

— Почему же Вы не называете своим братом господина обезьяну? Он же так хоче…

Гуэй не дал юноше закончить фразу, отвесив подзатыльник:

— Что за неуважение к старшим?! Какой он тебе «обезьяна»? Ми Хоу – огненный демон. Пусть и обезьяна…

— Простите… Но Вы же назвали братцем [И2] меня…

— В тебе моя ци. Потому, я не могу отпустить. Если я не смогу вернуть свою энергию, мы навеки связаны. И уверяю, ты крепко пожалеешь о нашем знакомстве, если меня обманешь и попытаешься её освоить.

— Но я так и не понял. Почему мне нельзя называть его «Ми Хоу»?

— Для тебя он «господин Ми Хоу».

— Это из-за того, что он обезьяна?

Гуэй снова дал парню затрещину:

— Ты вообще ничему не учишься? Теперь становится ясным, почему ты так мало знаешь иероглифов. — из своей дорожной сумки, которую, кстати, так же нёс Ми Хоу, мастер достал книгу поэм: — Вот, в наказание, по утрам будешь переписывать каждый незнакомый иероглиф сотню раз.

— Но я даже не знаю их значения, как мне научиться?

— Спросишь у господина Ми Хоу.

— Почему не у Вас?

— Как иначе до тебя дойдёт, что он не обезьяна, а демон?

Больше этот день не был ничем примечательным потому, что вопреки установленному плану на отдых, сегодня все решили потерпеть, и продвинуться как можно дальше от столицы. И, конечно, виной тому был брат Ма, которого никто из троицы встретить на желал.

Отдохнут позже.

Перешли на шаг только ближе к ужину, когда стемнело.

Хоть и наступила весна, но небо чернело довольно рано. Было решено снова заночевать в лесу. Разбили лагерь.

Пока тёмный мастер восстанавливал защитную границу, а господин Ми Хоу разжигал костёр, Сяо Ту исполнял наложенное на него наказание… Однако, совсем ненадолго отвлёкся…

— Ты девчонка что ли? — нависнув над юношей, прочёл содержимое листа демон.

— Я писарь! И немного поэт… — закрывая собой листок со стихами, защищался Сяо Ту, вот только последнюю фразу сказал он совсем уж неуверенно.

— Мужчина писать стихи не должен! — определил обезьяна. — Все эти нежности только для женщин.

— Грех – смеяться над талантливыми людьми. — надувшись, заметил Сяо Ту.

— Я слышал, что грешно смеяться над дураками. — не согласился Ми Хоу.

— Грех – обезьяне смеяться над человеком. — отозвался развешивающий по деревьям талисманы Гуэй.

— Ты на чьей стороне?! — возмутился Ми Хоу.

— Я на стороне поэзии. Если ты нет – то зачем тогда просил брата Чжи стать тебе братом?

— Он человек хороший.

— Он же демон. — поправил его Сяо Ту.

— Это просто выражение такое. — начал перечить Ми Хоу.

— А был бы ты так же образован и талантлив, как Сяо Ту, — указал на него мастер, — непременно бы нашёл правильное слово.

— Ужин добывайте сами! — недовольно отвернулся от них Ми Хоу.

— Сейчас ты впрямь похож на обезьяну. — заметил Гуэй.

— Ты бессмертие ещё не получил. Жить надоело?

— Извинюсь, если добудешь дичь.

— Принесу кролика! — направившись в лес, бросил Ми Хоу.

Гуэй же подошёл к Сяо Ту, взяв лист:

— Разве я не говорил писать иероглифы?

— Я писал… Но потом вспомнил о Мэй Мэй… Я не могу её увидеть, с ней поговорить... Поэтому, хотел выразить свою печали стихами. Так делала госпожа Сюэ Хэ.

Гуэй вернул лист Сяо Ту.

— Писать стихи ты можешь, но только после того, покончишь со своим наказанием.

Ужин прошёл в относительном молчании. Хоть говорить было о чём, но никому этого совсем не хотелось. Не было даже сил.

И хоть демон-обезьяна обещал добыть кролика, принёс всего две рыбки.

Эта ночь могла бы стать такой же спокойной, как и день, однако, Ми Хоу вдруг вскочил:

— Чувствую нежить. — оскалившись, произнёс демон.

— Я тоже, — поднимаясь подтвердил Гуэй.

Сяо Ту пробрала дрожь.

— Чего боишься? С тобой же мастер. — с ухмылкой напомнил Хуо Ван.

— Тише. — шикнул на обоих мастер.

Все замолчали.

Гуэй и Ми Хоу подошли вплотную к границе, ровно у которой заканчивался чёрный шлейф, тот же самый, что был утром.

Так как рядом с демоном и тёмным заклинателем безопаснее, к ним подошёл и Сяо Ту. Увидев на небольшом отдалении ни десяток, ни два – а гораздо больше шагавших безголовых призраков!

У кого-то из них совсем отсутствовала голова, у других была склонена на бок, притом совсем неестественно, словно бы её пытались отрубить топором, но не довершили…

Картина была ужасающей и отвратительной.

Ду́хи переваливались, падали, но вставали и шли дальше, медленно, удручённо, источая тёмную энергию.

Сяо Ту только однажды видел такого же, когда шёл в столицу, но очень-очень далеко и в сумерках. И одного! А главное – что его защищали стены храма, в котором он попросился остановиться.

В тот день он впервые увидел возле себя огонёк, храбро вставший на его защиту. Почему же огонька нет теперь? Он его потерял? Его поглотила тёмная ци? Или потому, что сейчас он под опекой демона и мастера? А быть может, свет внутри него из последних сил борется с энергией тёмного заклинателя?

— Никогда раньше не встречал сразу так много, — покачал головой Хуо Ван.

— Я видел и больше, — с грустью поделился Гуэй.

— Может, нам стоит уже бежать? — предложил Сяо Ту.

— Если начнёшь шуметь, они тебя услышат. Здесь нас защищают талисманы.

— Вутоу гуй[И3] , — поддержал мастера обезьяна, — не так уж опасны, но, если привяжутся с поисками головы, то донимать будут долго.

Один из них, наверно отбившийся от стада, прошёл прямо перед лицами троих.

Сяо Ту замер, когда тот, повернулся к нему, смотря потухшими впалыми глазами на склонённой голове, державшейся только на последних мышцах и коже. Рот был искажён в мучениях, из горла доносился хрип. Рана на шее, отделившая голову от туловища, уже не кровоточила, но обнажала все внутренности.

Он был слеп, а потому, не увидев людей и огня, прошёл дальше.

Сяо Ту оглядел Гуэя и Ми Хоу. Те не подали виду. И если лицо Владыки было напряжено, мастер же остался безмятежным.

— Как думаешь, — не повышая голоса, поинтересовался он у демона, — если его убить снова – это принесёт ему облегчение?

Ми Хоу только пожал плечами, продолжая вглядываться в проходящее мимо стадо.

— Их так много, — сочувственно произнёс Сяо Ту.

— Сменяются императоры, но казнённых никогда не становится мало. — спокойно, но не без грусти, отметил мастер.

Стадо отдалялось. И Сяо Ту спросил:

— Если бы этот призрак перешёл черту, очерченную талисманами, то что бы с ним было? И заметили бы нас остальные?

Гуэй посмотрел на ближайшее дерево:

— А ничего бы с ним не было. Я забыл закрепить здесь талисман.

Стоит ли говорить, что в эту ночь Сяо Ту совсем не спал.

[И1]Согласно системе Ба Цзы, час Тигра наступает примерно с 3 до 5 часов утра. Час кролика – с 5 до 7.

[И2]Здесь нужно понимать разницу между «названным братом» и обращением «братец».

[И3]Вутоу гуй (无头鬼 - "безголовый призрак") – бесцельно бродящие безголовые призраки убитых путём обезглавливания людей.

Прим: хотя у Гуэя и призраков единый иероглиф 鬼, я намеренно оставила разное прочтание. Гуэй – более приближен к произношению на китайском. Гуй – транскрипция системы Палладия.