Проклятый мастер Гуэй

Глава 13

Первые лучики солнца пробивались через окно, падая прямо на лицо мирно спящего Сяо Ту.

Его сон был мирным и сладким, настолько, что вовсе не хотелось просыпаться. Однако, лучики были очень настойчивыми, и их становилось всё больше. Поэтому, Сяо Ту, почувствовав бодрость в теле, ещё не открыв глаза, всё же потянулся, готовя себя к новому дню. Но вместе с тем, пока ещё есть возможность, додумывая, как бы мог закончиться этот приятный сон.

Когда же фантазия подошла к концу, он открыл глаза…

Обнаружив над собой лицо довольно улыбающегося обезьяны:

— Хорошо спалось?

Сяо Ту вскрикнул. Вскочив, он увидел, что демон лежит у изголовья кровати и ехидно улыбается.

Юноша быстро встал со своей постели.

А обезьяна продолжил:

— Ты так сладко спал, что я даже боялся тебя разбудить.

— Ч-что?

— Ми Хоу, прекрати над ним издеваться. — скомандовал входящий в дом мастер.

— Эх, — обезьяна завалился на нагретую постель: — Спасибо – пожалуйста. — ответил он сам себе. — Своё я откараулил. Теперь вы идите, а я посплю.

Гуэй принёс завтрак, приготовленный заботливыми руками деревенских женщин.

Судя по его тёмным кругам под глазами, ночью он, скорее всего, не спал.

— Мастер, — аккуратно начал Сяо Ту, — простите, я, должно быть, так крепко спал, что не проснулся, чтобы Вас подменить…

— «Мастер ответственен за дело, что обещал выполнить». — устало процитировал одно из правил Гуэй. — Потому, я не смог бы уснуть.

— Так, призрак больше не придёт? — с надеждой на то, что всё разрешилось уже без него, поинтересовался Сяо Ту.

— За всю ночь она так и не появилась. — признался заклинатель. — Должно быть, ходила где-то за чертой талисманов.

— Всё потому, — подметил Ми Хоу, — что я бдел всю ночь! Мимо меня и муха не проскочит!

Сяо Ту предположил:

— Тогда, если оставить талисманы, призрак не сможет зайти в деревню?

— Днём она не появится. — размышлял Гуэй, — Талисманы же надёжно защитят селение ночью. Остальное – дело не моё, а монахов.

Слыша это, Сяо Ту не понимал, кто же мог сказать, что господин Гуэй – тёмный мастер, будущий демон? Он же добрейшей души человек! Заботится совсем о чужих людях, спасая их от нечестии! Истинный герой!

— И мы можем сейчас уже уйти? — с надеждой спросил юноша.

— Нам с обезьяной нужно восполнить силы. Выдвинемся ближе к вечеру. — стягивая демона с кровати, пообещал Гуэй.

— Ты и теперь мне спать не будешь давать?! — возмутился обезьяна, — Всю спину мне ночью испинал! Раз сам стоял в дверях до утра, чего людям спать мешал?!

— Ты уже спал, — пожаловался Гуэй. — Так что иди на пол.

— Почему я должен спать на полу?

— «Мастер должен терпеливо переносить все невзгоды».

— Но, ведь, это ты мастер! С чего терпеть надо мне?

— Как ты со старшими разговариваешь? Так тебя учили о стариках заботиться? Будешь пользоваться теми же привилегиями, когда дорастёшь до моих лет.

Хуо Ван исподлобья посмотрел на Гуэя. После чего резко поднялся и, топая, схватил выданное ему одеяло, постелив его рядом с тем, что расстелил вчера вечером Сяо Ту, и бухнулся на оба, раскинув ноги и руки в стороны.

Ужасно скучно, когда все в доме спят, а ты один выспался.

Сяо Ту сегодня написал больше иероглифов, выполнив тем самым наказание с запасом, чтобы в какой-то день с чистой совестью отдохнуть.

Видя, что мастер и демон не спешат просыпаться, он даже решился переписать всю поэму. Навряд ли у господина Гуэя в сумке найдётся ещё одна книга. Так наказание закончилось бы быстрее!

Но вскоре он понял, что слишком переоценил свои силы.

Плохо спавший ночью обезьяна храпел на весь дом.

И поэтому, Сяо Ту взял флейту, решив всё же прогуляться.

Зная, что рядом бродил призрак, он боялся пойти один, а с флейтой Да Сюна становилось уже не так страшно.

Конечно, он знал, что днём ба цзяо гуй появиться не могла… Однако, почему же они тогда слышали в лесу плач младенца? Может, это чей-то ребёнок, а вовсе не призрак?

Словно бездельник, юноша слонялся от дома к дому, и заглядывал всем через плечо.

— Здравствуйте, — поприветствовал он чистящую во дворе фасоль женщину, у которой к спине был подвязан, сопящий младенец. Вокруг же неё бегали ещё трое. — Не хотите ли Вы написать кому-то письмо?

— Кому мне писать? — усмехнулась женщина.

— Может, у вас есть родные в другой деревне?

— Откуда же? Все здесь.

— Тогда, может, Вы хотели бы, чтобы я написал имя Вашего ребёнка? — светло улыбнулся юноша, смотря на безмятежно спящего карапуза.

— Да кому ж читать-то?

— Не обязательно уметь читать. Написанное имя приносит удачу. Его можно сохранить и на память…

— Так что ж, я имя ребёнку своему и так не забуду. Накой нам эта писанина?

— Как же… Иероглифы – часть образования. А каллиграфия – искусство. Вместе они наполняют человека знаниями, философскими рассуждениями и мудростью…

— Зачем мне твоя философия и иероглифы? Они мне что, помогут перебрать фасоль? Или мужу моему на поле? А может, накормят моих детей?

— Да, — растерянно ответил Сяо Ту. — Знать, как перебирать фасоль – тоже навык, как и знания, необходимые для того, чтобы взрастить рис. Все эти знания – часть философии, выраженная в наблюдении за природой. — от собственных слов он воодушевился: — А если же вы или ваши дети будут знать грамоту или станут художниками и поэтами, то смогут многого в своей жизни добиться, и у них всегда будет чашка риса!

— Иди уже, — после короткой паузы, прогнала его женщина. — Не нужно мне твоё образование. Утро раннее, а мне ещё сколько дел нужно переделать! Времени и разогнуться нет!

Писарь вначале опешил, но видя, что женщина снова приступила к ненавистной работе, отступил, и поспешил покинуть её двор.

Сколько бы Сяо Ту не уговаривал себя тем, что прогнавшая его женщина попросту устала, и была зла лишь оттого, что глубоко несчастна, а на душе всё равно лёг камень. Он же хотел, как лучше!

И сколько бы раз его так не прогоняли в прошлом, и даже в будущем, а болезненное чувство останется. Может быть, просто станет не таким сильным.

Но, всё же, заверив себя в том, что сам виноват в случившемся, Сяо Ту направился подальше от деревни и людей, огибая поля, в сторону реки.

Здесь он вглядывался в медленно текущий поток, желая, чтобы тот помог юноше облегчить его ношу. Чтобы вода, как и всё тяжёлое, подняла и понесла куда-то далеко все его невзгоды. Тогда бы он не гнулся под тяжестью своих неудач, боли и тоски…

Писарь снова приложил флейту к губам и с первыми чистыми нотами по его щекам потекли слёзы.

Сяо Ту вспоминал родительский дом, пожилых отца и мать, которых ему пришлось оставить очень надолго, Да Сюна, отнятого у него волею Судьбы и Мэй Мэй – волею господина Яна.

Становилось легче, и теперь он смог сесть на берегу, обняв колени, вспоминая прекрасный утренний сон, в котором он видел образы всех ему дорогих и близких.

Уронив голову на колени, он заплакал…

— Ба цзяо гуй! — вдруг закричал женских голос неподалёку. — Ба цзяо гуй!

Сяо Ту в испуге подскочил. Теперь дрожь в его теле сменилась на тревожную.

— Ба цзяо гуй! — снова кричал кто-то.

Сначала Сяо Ту подумал было, что это его, рыдающего, спутали с призраком... Но, оглядевшись, не заметил никого поблизости. От чего ему стало ещё страшнее.

Крики же отдалялись в сторону деревни.

Тогда юноша побежал им вслед.

— …На реке! На реке! — вопила женщина.

— Что на реке? — нахмурил густые брови, выбежавший к ней на встречу староста.

— Ба цзяо гуй!

Рядом с ними уже стоял Гуэй, демон же выходил из дома, натягивая верхнюю рубашку:

— Не должна ли она появляться только ночью? — спросил Ми Хоу.

— Занятно. — согласился Гуэй.

— Видела! Я видела её лицо! — задыхаясь, сообщила женщина. — Это же наша Фэй Фэй!

— Где ты её видела? — потребовал ответа староста.

— Я стирала на реке, — продолжала сбиваться женщина, — А потом, а потом, — хватала она ртом воздух, — вдруг обернулась, — она замерла и зашептала: — а на меня Фэй Фэй смотрит.

Замер и Сяо Ту.

Затаив дыхание, он воображал описываемую картину:

— …бледная, волосы распущенны, глаза красные…

— Так с чего тебе почудилось, что это твоя Фэй Фэй? — спросил неизвестный, из собравшейся толпы.

— Я что ж, жену брата не узнаю?! Не чужие же!

— С чего ей быть призраком? — спокойным размеренным тоном поинтересовался Гуэй.

— Так, может, хозяин извёл. Или сама по дороге померла. — сделав большие глаза, выдвинула предположение женщина.

— Фэй Фэй – жена нашего Лю И, — пояснил староста. — В прошлом месяце он поехал с остальными в город, да там и задолжал именитому господину. Потому, послал к нему в залог Фэй Фэй, работать на кухне. А что сверх она долга заработает – должен был ездить – забирать.

— Он продал жену? — ужаснулся Сяо Ту.

Ми Хоу возразил:

— Император запретил продажу свободных и временных рабов, и кроме того, принимать в заклад чужих жён, детей и наложниц![И1]

Никто им на это не ответил. Казалось, для бедняков это было не просто устоявшимся укладом жизни, а ещё и тем, что они желали бы сохранить.

— Люди часто ругают чиновников и императоров, — не сдержался тогда Хуо Ван, — Но, когда те издают поистине хорошие указы, народ сам же препятствует их исполнить! Тогда, кто на самом деле народу враг?

Вновь все смолчали. Ведь отчитывал их «мастер». Тот, кто должен был избавить их от страшной и мстительной ба цзяо гуй.

— Как можно так обращаться с любимой женщиной? — бубня себе под нос, направился в сторону реки демон.

— Потому, что не такая она для него и любимая, — тихо дополнил его замечание Сяо Ту.

Кроме собравшихся на берегу никого не было. Только ровная гладь голубовато-зеленой воды да плакучая над ней ива.

— Вот здесь женщины стирают. — указал староста на место, недалёкое от дерева.

Гуэй прошёл к нему, но кроме брошенного белья ничего не заметил.

Должно быть, прибежавшая в деревню женщина, и впрямь видела что-то устрашающее. Поскольку что-то из застиранных ею вещей даже уплыло. Тогда мастер прошёл вдоль берега, в сторону ивы, но и там никаких улик не обнаружил.

— Ба цзяо гуй плачут по ночам. — рассудил тёмный мастер. — Если же кто-то видел её днём, то, боюсь, призрак куда более сильный и мстительный. Кто знает. Может, это и вовсе демон.

— Демон? — охнули деревенские, решившие полюбопытствовать.

— Кем бы ни был этот дух, она желает отомстить. Прошу Вас, мастер, — сохраняя их общую легенду, поклонился обезьяне Гуэй, — помогите нам отыскать вещицу, призвавшую нашу неупокоенную.

— Что искать? — принял приказ Ми Хоу.

— Всё, что сочтёте хоть малость неподходящим для леса и реки.

Ми Хоу немедленно отправился на поиски, преодолевая за раз большие расстояния.

Гуэй кивнул Сяо Ту, чтобы тот последовал за ним в другую сторону. Из деревенских же кто-то разошелся, а кто-то остался наблюдать дальше.

— Мастер, — обратился к Гуэю Сяо Ту, — так значит, это правда демон?

— Всё может быть. По крайней мере, я уже не уверен в том, что нам встретилась обычная ба цзяо гуй.

— И что же нам делать? Пожалуйста, мы же не можем задержаться дольше, — тон юноши был скорее вопрошающим, нежели требовательным.

— Возможно, когда мы уйдём, этим людям будет грозить серьёзная опасность. А дух Фэй Фэй так и не найдёт покоя. Что скажешь, Сяо Ту? Мы поступим так, как решишь ты.

Конечно Сяо Ту не мог ответить отказом. Не такой он был человек. Однако, всё же попросил:

— Прошу Вас, мастер, только ещё одну ночь.

Деревенские, конечно обрадовались тому, что мастера их не бросили. А ближе к ночи им были благодарны даже те, кто днём относился к сказанному скептически.

За день Гуэй и Сяо Ту ничего не нашли. Хотя обошли всю деревню, и заглянули в каждыйс двор.

А вернувшийся вечером Ми Хоу лишь коротко произнёс:

— Мастер, тебе нужно это увидеть.

Сяо Ту с собой они, конечно же, не взяли, сказав, что по эту сторону черты, ему куда безопаснее.

Чтобы занять свои мысли чем-то помимо представлений о том, что за его спиной или прямо перед лицом появится призрак, писарь решил продолжить переписывать иероглифы. И обнаружил себя спящим, когда под утро вернулись «мастера».

— Думаю, ещё до обеда мы решим это дело. — обрадовал юношу Гуэй. — Сейчас же нужно отдохнуть. — он сразу направился к кровати и лёг, даже не раздеваясь.

Как только появились первые лучи солнца, и за дверьми послышалась рутина, все трое, вместе со старостой, а также очередным хвостом любопытствующих, снова направились к реке.

— Ночью мастер, — объявил Гуэй, — нашёл поистине занимательную вещицу. — из рукава он достал каменный амулет: — Этот амулет прост, но невероятно страшен не в тех руках. Он наделяет мёртвого энергией живого человека. Таким образом, — он посмотрел на него на свету: — призрак, получая ци призвавшего его живого человека, поглощает её, и становится сильнее. Такого призрака можно спутать и с демоном. Ведь, благодаря ему, даже ба цзяо гуй способны являться днём.

Кто-то в толпе ахнул, прокатился шёпот.

— Вместе с ним мы нашли и это, — из рук Ми Хоу он принял женскую одежду, ту развернув. — Кому из вас знакомо?

По толпе снова прошёлся шёпот:

— Это одежда Фэй Фэй!

— Правда!

— Точно, точно!

— Тогда, — продолжил Гуэй, — подвязавший одежду этим амулетом, и бросивший её в реку, знал, что Фэй Фэй мертва.

— Тот, кто её убил? — спросил староста.

— Наоборот. Желающий убийцу наказать. Но, староста, — уточнил заклинатель, — почему Вы говорите, что Фэй Фэй непременно была убита? Она могла бы мстить совсем не за это.

— Раз она стала злым духом… — сбивчиво ответил староста.

— Пусть будет так. Можем ли мы позвать её мужа? Лю И.

Толпа снова насала тихо переговариваться. Вперёд вышел мужчина. Тот, которого помнил Сяо Ту.

В первый день, повстречав писаря на дороге, именно он был чересчур болтлив и недоволен мастерами, что пришли спасать их деревню.

— Когда господин виделся с женой? — спросил Гуэй.

— Когда она ушла. — ответил совсем не расположенный к разговору мужчина.

— И она была одета в это?

— Не знаю.

— Это её единственная одежда?

— Не знаю.

— Как можно не знать, сколько одежды у твоей жены? — выдохнул Гуэй. И добавил: — Вчера мой дорогой братец Сяо рассказал мне о странном явлении. Когда он был в лесу, на него набросились мовэн[И2] . Но теперь я понял, что так сестрица Фэн Фэн сообщала нам, где её останки.

— Где же? — с вызовом поинтересовался Лю И.

— Так же, в реке. Либо же возле. Найдите её несчастное тело и со всеми почестями похороните. Тогда призрак больше деревню не побеспокоит.

— Спасибо, спасибо, мастер, — кланялся не Гуэю, а Ми Хоу староста.

— Вот только, — отозвался демон, — если же сестрица умерла несправедливой смертью, она снова явится. — он навис над старостой: — Надеюсь, староста сможет найти преступника и передать его судье.

Тот не ответил, однако, невольно покосился в сторону Лю И.

— Мой долг выполнен! — резко прервал нарастающее напряжение Ми Хоу.

— Спасибо! — снова благодарил его староста, протягивая плату.

— Не нужно. — твёрдо сказал стоявший позади них Гуэй.

— Не нужно? — обернувшись, переспросил Ми Хоу.

— Потратьте их на достойные похороны сестрицы Фэй Фэй. А главное – помогите её семье. Насколько знаю, она из соседней деревни.

Ми Хоу с грустью посмотрел на всё ещё протянутый ему мешочек, будто с ним прощаясь:

— Да. Не нужно, — не веря, что это делает, слабо согласился он.

— Спасибо, — вновь поклонился довольный староста. — Клянусь, что так и будет.

Вся деревня находилась в смятении. Всем её жителям нужно было многое понять и обсудить. Сяо Ту же хотел узнать подробности.

Когда они вернулись к дороге, он спросил:

— Так это правда? С этим амулетом призраки становятся сильнее?

— И да, и нет. — ответил мастер, доставая из рукава амулет и, выкидывая его в высокую траву.

— Так, разве можно его оставлять у дороги? — удивился писарь.

— Это камень. — успокоил его Гуэй.

— Но, я же видел, что на нём было что-то написано!

— Как господин Шэн, — отозвался Ми Хоу, — видел серебряные монеты.

— Это тоже была иллюзия… — наконец понял Сяо Ту, — Но, а одежда?

— Я не обманул. — тяжело вздохнул Гуэй. Хоть он вовсе не знал эту девушку, а расследование заняло всего два дня, казалось, он был искренне опечален: — Сестрица Фэй стала ба цзяо гуй, потому, как жила несправедливой жизнью и умерла такой же смертью. И пропала, когда пришёл предшествующий нам мастер. Но кто-то решил, что и это несправедливо, а потому сотворил запрещённое заклинание и, взяв её кость, бросил в реку. Попавшая в воду кость, снова разбудила призрака, на этот раз куда более свирепого и мстительного. Если бы Ми Хоу не встретил её раньше, то, боюсь, в эту ночь она кого-нибудь убила.

Всегда добрый писарь неожиданно спросил:

— Зачем же вы её остановили?

Его вопрос заставил Гуэя остановиться. Он повторил:

— Она могла кого-то убить.

— Я знаю. Но, ведь, и её убили! Долг мужа – заботиться о жене. Она же самая любимая, — грустно, с нахлынувшими слезами, сказал Сяо Ту.

— Уверен, ты будешь хорошим мужем. — серьёзно, но мягко, произнёс Гуэй.

Они двинулись дальше.

Через время Сяо Ту уточнил:

— Но кто мог её разбудить?

— Помнишь, мы слышали детский плачь? Я был уверен, что принадлежит он не призраку…

— Лжёшь. — перебил его Ми Хоу. — Ты как раз-таки и думал, что это призрак. Это я говорил, что ребёнок был настоящий.

— Пусть будет так…

— Не «пусть», а так и есть. — не сдавался Ми Хоу.

— Ты прав. Я ошибочно посчитал его призраком.

Обезьяна остался доволен победой, а Гуэй продолжил:

— И было это дитя, с коим на могилу пришла родная сестра сестрицы Фэй.

— На могилу? — переспросил Сяо Ту. — Разве Вы не говорили, что её неупокоенное тело где-то у реки, и его нужно похоронить?

— Всему-то ты веришь, — цыкнул Ми Хоу. — Не удивительно, что тебя постоянно облапошивают. Учись отличать ложь от правды, иначе однажды тебя точно без штанов оставят.

Сяо Ту не совсем понял, была ли это очередная насмешка от демона-обезьяны, или же он проявил искреннюю обеспокоенность…

— Старшие сестра и брат сестрицы Фэй, — пояснил мастер, — знают о судьбе несчастной девушки. Они нашли её тело, оставив его в могиле. Однако же, их желание отомстить оказалось куда сильнее, чем даже самого призрака. Потому, они не принесли её останки в дом родителей или к дому мужа, а спрятали здесь – у холма, между двух деревень. Позже, именно они заплатили тёмному заклинателю, чтобы тот связал их ци, и бросили её кость в воду.

— И чтобы взять её одежду, вы потревожили её могилу? — поёжился Сяо Ту.

— После того, как я с ней сразился, — самодовольно, держа руки на затылке, согласился Ми Хоу.

— Ты сражался с призраком? — снова удивился Сяо Ту.

— А что, ты хотел бы посмотреть?

Сначала Сяо Ту хотел было уже ответить, что конечно! Но вспомнил, что сражался демон со злобным духом, да к тому же, позже ещё и разграбил её могилу…

— Мне жаль девушку. — с искренним сожалением произнёс Сяо Ту.

Его вновь успокоил Гуэй:

— Как только её убийца будет справедливо наказан, уверен, ей дадут упокоиться. А может, и раньше. Уверен, не просто так староста ходил с Лю И по лесу. Должно быть, они что-то искали…

— Зачем же Лю И убил сестрицу Фэй?

— Человек должен совладать со своим гневом, — ответил мастер. — В особенности тот, кто не может. Сестрица не желала оставить своё маленькое дитя, потому просила мужа позволить ей не уходить. Однако, человек злой зачастую не от своей природы, а потому, что таит в сердце желания, забирающие у других, и дающие что-то только ему. Если человек не одумается, он будет лишён милосердия, и наполнен лишь слепой любовью к самому себе. Такой свой гнев не сдерживает, и за свои преступления отвечать не желает.

— Откуда же вы всё это узнали?

— К большой неудаче преступников, призраки умеют разговаривать.

[И1]Данный факт действительно имел место быть, согласно русскоязычным историческим источникам. Но мне не удалось найти, в каком году это было.

[И2]Мошки мовэн – кровососы, живущие на юге, особенно их много у водоёмов. На месте укусов они оставляют сильное и долго не проходящее раздражение.