Про людей и ямадутов

Глава 7 «Марина и Димка. Супермаркет»

Приезд пожарных, их уверенная слаженная работа вернули Марине самообладание. Она взяла сына за руку.

— Димочка, пойдем чайку попьем.

Газ пока подавался без перебоев и скоро на плите засвистел чайник. Привычный семейный ритуал чаепития словно бы отгородил сознание от недавней паники и шоковых переживаний. Марина снова начала размышлять со свойственной ей рациональностью.

— Сынок, в общем так, — начала она спокойным и твердым голосом, — я думаю, что нам все-таки нужно выбираться из города.

— Да, мам! И я ж об этом! — горячо поддержал ее сын, — и папа так же говорит!

— Да, да и папа… Дожидаться тут пока и наш дом подожгут или нас с тобою ограбят, я не хочу. А приедет ли пожарная машина следующий раз, неизвестно. Поэтому давай подумаем, что нам понадобиться в дороге и как мы вообще будем добираться до того места, которое отец тебе описал.

Началось жаркое обсуждение плана действий. Димка предлагал разделиться, чтобы сэкономить время и к вечеру собраться дома с уже заготовленными дорожными припасами. Марина и слышать не хотела о том, чтобы отпускать от себя сына дальше чем на три метра.

— Мам, там же очереди везде сумасшедшие! Если мы в каждой будем вдвоем стоять, то и за два дня никак не успеем!

— Дима! Да хоть двадцать два! Ты видел, что происходит? Бандиты творят что хотят! Нападают на всех подряд! В общем и не уговаривай! Везде ходим только вместе!

— Мам! Я ведь не малыш давно, чтобы с тобой за руку ходить по магазинам! Я взрослый человек! Я сам могу все сделать! И в маминой охране не нуждаюсь! И не нужно меня беречь от всего каждую минуту!

— Взрослый⁉ Взрослый значит? А может это не тебе, а мне нужна охрана! Может это я в тебе нуждаюсь! Не подумал об этом⁉ Может это меня нужно беречь и охранять! Тебе, лбу здоровому это в голову не приходило⁉ А, взрослый⁉

Димка не давал загнать себя в ловушку. Мама не раз применяла такие приемы, когда хотела добиться своего. Ругаясь с папой, снова и снова уезжающим в командировки, она кричала что-то похожее. Однако Димка знал, что она всегда отлично со всем справлялась сама. Родители любили друг друга, во всяком случае раньше, и он понимал, что мама просто скучает по отцу, не хочет его отпускать так надолго, поэтому злится и говорит, что угодно лишь бы его остановить. А его, Димку, она по-прежнему видит маленьким, не хочет поверить, что он вырос и стал самостоятельным, потому мечтает держать при себе, как беспомощного кроху. Это было обидно и возмутительно и сдаваться он не собирался.

— Мама, ты ведь это нарочно все говоришь! Как будто на улице зомби апокалипсис! Что сейчас угрожает тебе или мне⁉ На улице день! И мы с тобой не по темным дворам будем бродить, а встанем в очереди у магазинов, где народу полно!

— Вот мне нужно сегодня смотаться на Комсомольский! Я туда одна, что ли добираться буду⁉

— На Камсу давай, конечно, вместе сходим! А здесь по району — разделимся!

Поход на Комсомольский микрорайон виделся Димке делом достойным и было очень даже правильно сопроводить маму туда под своей защитой. А вот Марина наоборот пожалела о своих словах. Сына не хотелось выпускать из квартиры, не то что на другой район идти в таких-то обстоятельствах. Ее в принципе измотал этот спор. Живо представляя все угрозы, нависающие над бестолковым ребенком, оказавшимся на улице без присмотра, она испытывала все возрастающий страх и это было невыносимо. И чего она тут распинается перед сопливым школьником⁉ Нужно было это остановить. Быстро и просто, как и всегда — запереть дверь на ключ, забрать у Димки его комплект — и вопрос решен. А все дела она и сама обставит, как это делала на протяжении всех этих лет, практически одинокого материнства.

Она поднял руку, обозначая паузу в дебатах.

— Так. Дима. Жди меня тут. Сейчас мы продолжим, — менторским тоном произнесла она и вышла из кухни в комнату, что бы взять ключи из своего городского рюкзачка.

Однако Димка был «на опыте» и тут же разгадал коварный замысел матери. Не колеблясь ни секунды, он быстро принял решение. Копаясь в рюкзачном кармане, Марина услышала, как хлопнула входная дверь и щелкнул, проворачиваясь замок. Затем по лестнице загремели торопливые шаги. Марина поняла: Димка сбежал и запер замок. Конечно она откроет его своими ключами, но догнать его уже не успеет. Марина бросилась на балкон и увидев выбегающего из подъезда сына истерично закричала:

— Вернись, дрянь такая! Вернись, мерзавец! Быстро домой, я тебе говорю!

Парень остановился и задрав голову, бодро крикнул в ответ с победной улыбкой:

— Мам, я деньги взял! Вернусь, когда все соберу, что мы обсудили! Встретимся после!

— Я тебе соберу, негодяй такой! Вернись! Я же все равно тебя сейчас найду и приведу домой за ухо!

Димка вмиг посерьезнел и произнес негромко, но так, что бы мама на балконе услышала его.

— Если ты так сделаешь, я уйду. Увижу тебя возле магазина — уйду, не догонишь. Я тебе обещаю. Не гонись за мной, дай мне самому сделать это простое дело, не унижай меня.

Марина, опешив продолжила стоять, опираясь на оконную раму и глядя на убегающего через двор сына. Убедительность Димкиного обещания словно пригвоздила ее к месту. Внизу появился сосед — дядя Толя и тоже посмотрел вслед сбежавшему бунтовщику. Затем придерживая кепку на голове, крикнул приходящей в себя матери.

— Дочка, да ты не переживай! Никуда он не денется! Да и я сейчас тоже за покупками пойду, найду его, присмотрю аккуратно. Не беспокойся.

«Как же они все меня задолбали, — подумала Марина, — все умные, куда ни плюнь.»

А может и прав сын? Вцепилась она в него и расти не дает? Глушит в нем хорошие мужские задатки? А ну как и правда сбежит если пойти за ним? Упрямый же, как осел! Как его отец! Как его отец-осел!

Еще около пяти минут она изводила себя размышлениями, а потом решила, что пусть так и будет. Она пока смотается на Камсу, одна нога здесь, другая — там, а этот мелкий засранец пусть поиграет в героя и вернется домой. Настоится по очередям среди людей, пообтирается, измотается, вернется и будет ждать ее дома. А с походом на Комсомольский лучше не тянуть. Мало ли чего. Что там за сослуживец? Если мужик конкретный и деловой, тогда они придумают как выйти из города вместе, даже если это будет не завтра. Если же человек этот окажется не таким отзывчивым, как ожидает ее муж, тогда нужно как-то убедить его поделится всякими полезными штуками. Кто знает, может даже оружием, которое у него якобы есть, а может и еще чем-нибудь полезным. Советом, на худой конец.

……………………………………………………………………………………………

Димкина задача была, на первый взгляд, несложной и он надеялся после ее решения заняться еще чем-нибудь полезным. Например, раздобыть себе и маме какие-нибудь защитные штуковины типа наколенников и налокотников, а может еще и шлемы велосипедные или для скейтборда. В фильмах про апокалипсис выживальщики всегда были одеты в такие доступные и эффективные средства защиты. Правда по поводу доступности даже таких средств он теперь сомневался. Но сперва еда, поэтому парень рванул в магазин. Предстояло собрать набор консервов и еще какой-нибудь походной еды дней на пять. Так же пригодятся лекарства от всяких дорожных неожиданностей и поддержания здоровья на базе в Горячем ключе.

Супермаркет находился буквально в двух кварталах, но уже издалека Димка понял, что быстро он консервы не достанет. Перед входом стояла огромная очередь, скорее не очередь даже, а толпа. Люди шумели и ругались, однако скоро стало ясно, что толпа все-таки повинуется определенной системе и по сложной «змейке» медленно, но продвигается ко входу в магазин. У стеклянных дверей стояло двое полицейских с автоматами и еще двое парней в бронежилетах поверх формы топтались возле автомобиля с включенной мигалкой.

Димка встал в конец очереди и сзади тут же пристроились еще несколько человек. Как всегда, в собрании у всех было очень много мыслей и информации, как очевидной, так и «секретной» от «одного знакомого ФСБшника».

— Сказали, что дают по десять банок консервов и две булки хлеба в одни руки. Дескать, это на три дня на человека.

— Вот твари, опять правила устанавливают! А народ голодать должен! А что если у меня семья — пять ртов⁉ Всем табором в магазин идти⁉

— Ну, зато это же все бесплатно. Город вроде как уже на каком-то особом положении. И все супермаркеты уже работают как пункты выдачи продовольствия. Есть еще магазины где купить можно, а вот в этих, сетевых, теперь бесплатно.

— Скоро карточки, наверное, введут как во время войны.

— Да кто их, эти карточки выдавать то будет! Все чиновники-то наши: и мэры и пэры и всякое там правительство сбежала уже небось, как всегда! Слышал, что еще три дня назад целая колонна черных мерседесов из здания мэрии в сторону Тургеневского моста умчалась.

— Ну вот чего вы плетете⁉ Ну вот чего вы⁉ Ну вот же у вас перед носом стоит патруль полицейский. Очередь организована, выдача бесплатная. Это что, по вашему, сами граждане так все придумали и организовали?

— А может и граждане! Вам то что тут странным кажется! Что обычные люди не могут порядок что ли навести⁉ Типа мы без чиновников не на что не способны!

— Да, тут не все так просто. Мне тут сказали, что у ментов уже половина всего состава городского разбежалось по домам и оружие прихватили. И чего они с ним делать будут, никто не знает. Может семью защищать, а может банду сколачивать.

— Да, я тоже слышал, что полиция с разгулом преступности уже не справляется, заявления о кражах, грабежах и прочей фигне уже и не принимают даже. Максимум — вот стараются, что бы открыто на улицах беспредела не было.

— Конечно! А чего они хотят⁉ Уже с месяц как тьма предприятий по городу позакрывались. Люди без денег, без средств и без каких-либо обещаний. Кто угодно так на улицу с ножем выйдет.

— Вот-вот! Сейчас не только гопники на улицу повылазят, но и те, кто раньше боялся! А кто нас стариков от них будет защищать⁉ Эти, что ли! Да они первые у меня последний рубль отберут!

— Мужчина, ну вот чего вы обостряете! Ребята стоят, присматривают за порядком, ни рубля с вас не взяли ни за еду, ни за охрану, работают, как и положено полиции! Хотя вот говорят же, что многие уже посбегали! Ну нельзя всех под одну гребенку…

— Поскорее бы уже войска ввели! У тех порядку побольше, чем в полиции! И с бандитами они не якшаются.

— Не знаю про войска, а вон в центральных районах люди уже баррикады перед домами и во дворах возводят и дежурства организовывают! А мы все ждем, что нам кто-то поможет. Самим надо организовываться и себя защищать.

— А как вы себя будете защищать, если к вам с оружием придут⁉ И не с палками, да с ножами! И не вдвоем-втроем, а целой кодлой!

— Да ведь у многих же мужиков есть ружья охотничьи или пистолеты там всякие травматические! Мой вон каждый месяц по лесам, да по полям шоркается, стреляет кого-то! Вот пусть и объединяется с такими же как он!

Через два с небольшим часа очередь Димки подошла. У касс была выстроена преграда из столов и металлических стеллажей, на которых висело несколько объявлений, которые устанавливали правила и нормы выдачи продуктов. И хотя правила исключали повторную выдачу набора в одни руки чаще чем раз в три дня, Димка узнал, что соблюдение их не сильно заботило стражей порядка. Очередь сама негласно установила свои правила. Люди приходили через несколько часов и снова вставали за своей нормой. Тех, кто борзел и приходил чаще, выявляли сами же горожане и с матами изгоняли прочь.

Бесцветная мрачная женщина в фирменном фартуке супермаркета бросив на Димку усталый взгляд, молча положила перед ним обещанные в очереди десять разнокалиберных жестяных банок и две булки хлеба. За действиями женщины наблюдал охранник, на форме которого так же виднелся логотип магазина. Оружия у него видно не было и у Димки мелькнула мысль: «Как же он будет успокаивать людей, если очередь взорвется и начнет тут все крушить и хватать⁉ Спрячется за патрульных, которые стоят у входа? Но их тоже легко может смести такая толпа…»

Парень быстро спрятал все в сумку и вышел из магазина. Он решил для себя, что по плану, который уже успешно обкатывался в очереди, он вернется часа через три, отстоит свое время и снова получит набор продуктов, а пока займется закупкой лекарств. Проталкиваясь к выходу, Димка заметил, что двое мужчин быстро идут в сторону его дома и поспешил пристроиться к ним в хвост. Если кто-то захочет поживится консервами, то посмотрев на него, может решить, что Димка идет с этой компанией и не станет нападать. Парень пробежал метров сто, догоняя мужчин, как вдруг эти двое остановились, решив закурить. Мужчины поставили сумки наземь и достали из карманов сигареты, а Димка принялся топтаться в пяти метрах, делая вид, что высматривает кого-то в очереди возле магазина.

Фасад супермаркета выходил на широкую пешеходную зону вдоль проезжей части улицы Трудовой славы. Очередь раскинулась вплоть до проезжей части и стоящие с краю люди болтали с полицейскими у патрульной машины, надеясь, видимо, скоротать время либо разжиться полезной информацией.

Заскрипев тормозами, возле полицейской «Шкоды» резко остановились два внедорожника. И тут же из переднего пассажирского окна одного из них ударила длинная автоматная очередь. Второй раз за этот день Димка замер с открытым ртом. Звуки выстрелов были для него знакомы по фильмам и играм, но не вызывали страха, потому что продолжали ассоциироваться с чем-то не настоящим, поэтому Димка даже не присел и не упал на асфальт, а просто уставился на разворачивающуюся перед ним бойню, словно перед экраном большого телевизора в техномаркете, где на экране прогоняли по кругу динамичный трейлер кассового боевика.

Оба полицейских, болтающие с ними покупатели и еще несколько скошенных выстрелами человек, рухнули на землю. Очередь разноголосо и дико заорала. Люди бросились в стороны, сбивая друг друга, кое кто сознательно упал на землю прикрывая голову руками. Старик в синей спортивной куртке лежа на животе подбирал под себя девочку лет семи, видимо внучку. Женщина средних лет в светлых джинсах и футболке и ярким принтом ошарашенно стояла среди валящихся фигур, медленно поворачивая голову из стороны в сторону наблюдая за тем, как смерть косит ее недавних собеседников.

В тот же момент задние двери внедорожников распахнулись выпуская несколько человек. Люди были в масках и вооружены. Выскочив из машин они рассыпались по участку пешеходной зоны перед входом в супермаркет и принялись поливать очередями оставшихся на входе патрульных. Один из них успел упасть на ступени крыльца и направить ствол своего автомата в сторону нападающих, но тут же задергался от нескольких попаданий и уронил голову. Два человека выскакивающие из магазина споткнулись об его тело и полетели вниз со ступенек. Второй полицейский попытался скрыться в глубине магазина, но давка на входе не позволила этого сделать и плотные струи свинца прошили его вместе с остальными, не успевшими скрыться из прохода посетителями магазина.

Почти одновременно стрельба стихла и лишь стоны умирающих оглашали площадку перед магазином. Стрелки перезаряжали оружие. Димка почувствовал, как кто-то схватил его за руку и потянул в сторону. Он повернул голову и увидел одного из мужчин, которых он догонял. Тот что-то орал ему в лицо. Димка не понимал. Потом раздалась еще одна короткая очередь. На это раз парень вздрогнул и пришел в себя.

— Парень, бежим! Бежим! Давай, не тупи, рви отсюда! Ну давай же!

С возвращением сознания к нему пришел дикий страх. И оказалось, что ноги ватные и не могут двигаться. Он сделал два тяжелых шага за тянущим его мужчиной, словно шел по горло в воде и остановившись снова оглянулся на супермаркет. Трое стрелков заходили в магазин, перешагивая через тела и стараясь не наступить в растекающиеся по ступенькам лужи. Еще несколько человек оставались на улице и посматривали по сторонам держа оружие наготове. Потом один из них вдруг заметил стоящего далеко Димку и угрожающе навел на него ствол. Димка подумал, что сейчас умрет. И тогда он побежал. Разрывая вязкие тягучие путы ужаса, тело рванулось к спасению. Он бежал задыхаясь за двумя мужчинами, ожидая услышать выстрел. Вот-вот, сейчас, его больно ударит в спину, опрокинет, погрузит в темноту. Но выстрела не последовало. Нападающим ни к чему было тратить патроны на разбегающихся людей, тех, кто не мог и не собирался оказывать им сопротивление. Беглецы забежали за угол пятиэтажки и остановились, переводя дыхание.

— Толик, это какой-то… пиздец, — срывающимся голосом выдал один из мужчин.

— Полный… Полный, сука, пиздец, — выдавил второй.

Димка, моргая смотрел на них. Сердце выпрыгивало из груди.

— Парень, домой беги! Видишь, что теперь на улицах творится. Ментов валят. Плохо дело. Закройся дома и не высовывайся.

— Толик, это ж… Да это ж… Бля, да что ж это такое… Они ж там кучу народа перебили просто так! Там Танюха была из второго подъезда… позже меня минут на двадцать пришла… И дед этот, как его, не помню, сука…старший по подъезду! Ой, бляяяя….

— Скажите, а кто это был, — Димка попытался осмыслить произошедшее, — это бандиты или кто⁉

— Наверняка бандиты, кто ж еще! Но ты, малой, давай не размышляй, а беги домой. Ты далеко отсюда?

— Нет,тут рядом, вон в том дворе!

— Ну вот и дуй туда. Миша, кончай блажить, пошли тоже, бабы дома ждут!

Димка проделал весь путь до квартиры меньше чем за три минуты. Захлопнув за собой дверь, он прислонился спиной к стене и медленно сполз вниз, опуская на корточки. Сердце стучало в висках, из глаз не могла выйти картина падающих под выстрелами полицейских и мечущиеся в безумном ужасе люди.

Внезапно из беспорядочного потока картинок произошедшего и отчаянных попыток их осознать, в голове всплыла мысль о матери. Где она сейчас⁉ Что с ней⁉ Там, на улице творится сплошной трэш, а она одна, без чьей либо помощи.

Когда ему было уже лет двенадцать, родители уже очень плохо ладили между собой. Почти не разговаривали, могли днями молчать перебрасываясь лишь короткими фразами и только к нему обращались как обычно. Дима жил тогда своей яркой подростковой жизнью, в которой было очень много всего интересного: от дружбы и соперничества, до первых попыток сближения с девочками. Всякий раз он сникал, когда, приходя домой ощущал эту тягостную атмосферу разлада. Отец и мать не смеялись больше и ничего не делали вместе. Теперь они могли весь вечер провести в разных комнатах, а если встречались на кухне, то избегали даже прикоснуться друг другу. Раньше Димка замечал, что они всегда скользят друг по другу руками и взглядами, а теперь два чужих друг другу человека просто жили с ним под одной крышей.

В один из таких дней отец говорил с ним, собираясь в очередную командировку и вдруг переключившись с какой-то неважной темы, попросил его заботится о маме. Он так и сказал: «Сынок, заботься о маме.» Димка тогда, сбитый с линии беседы не понял, почему внезапно он заговорил об этом.

— Я, наверное, буду долго далеко. Сам заботится не смогу. А ты должен понимать, что мама несмотря на то, что старше тебя, все равно нуждается в твоей защите и твоей заботе. А у тебя сейчас жизнь бьет ключем, и дальше будет только веселее. И тебе может казаться, что с мамой скучно и мама нудит, когда что-то от тебя требует. Так вот, я хочу, что бы в такие моменты ты вспоминал какой она была с тобой, когда ты был совсем мелким и не умел сам ничего. Когда завернутый в пеленки, ты мог лишь орать часами без умолку, выводя из себя всех соседей в подъезде. А твоя мама тогда, как и я работала на непростой работе. Отпуск по уходу за ребенком брать было не с руки, нам нужны были деньги. И она работала дома. Спасть она хотела 24 часа в сутки. Но что бы ты уснул, что бы тебе было хорошо, она сразу брала тебя на руки, как только ты начинал вопить. Никогда она не кричала на тебя и не рыкала каким-то раздраженным словом. Она не спускала тебя с рук до тех пор, пока ты не замолкал довольный. Либо пока не теряла сознание, засыпая от усталости. А так было не раз. И кто-то назовет это материнским инстинктом, любовью, а я назову это ответственностью. Тебя можно было отправить к бабушке с дедушкой, можно было накрыть одеялом для звукоизоляции и оставить дырку для дыхания, но она держала тебя на руках. Понимаешь? Поэтому я считаю, что и ты теперь, когда становишься взрослым, должен держать ее если не на руках, то за руку. Смотреть ей в глаза и узнавать, что ей нужно для счастья. Если ей нужно, что бы ты надел шапку, надень долбаную шапку. Если ей нужно сгонять в магаз, значит отставить все дела и сгонять в магаз. Если ей нужно… Ну ты понял. Вот. Такое у меня к тебе задание, сынок — быть рядом с мамой мужиком.

Димка тогда удивился. Он уже знал кое-что о ссорах между людьми. Он ссорился сам и наблюдал ссоры других. Законы ссор были просты и понятны. Двое ругаются и начинают войну: гадят друг другу, вредят, обзываются, иногда дерутся. Ну и конечно не разговаривают между собой, так выражается презрение. Они как бы говорят друг другу: «Тебя для меня не существует.» Или такое: «Ты слишком тупой и уродливый, что-бы с тобой разговаривать.»

Но отец говорил о маме без злости и раздражения. Говорил, словно они, как и прежде были друзьми, которые улыбаются друг другу без повода и что-то все время вместе делают. Н-да, взрослые были непонятными. Ну глупо же говорить так и совсем по-другому себя вести. Но отец был серьезен и убедителен. И Димка кивнул. Запомнил.

Сейчас мама, о которой он должен заботится, где-то одна. Делает свою часть общего дела. Как найти ее в городе, в котором стреляют в полицейских и в людей, в котором все бегут кто куда, он не знал. Но было совершенно ясно, что вот так сидеть тут в коридоре, на корточках, обхватив голову руками, он права не имеет. Значит нужно действовать по плану, как они договорились! А по плану следующая часть его работы — закупиться лекарствами по списку. По плану — делать то, что мама от него ждет! По плану — быть мужиком!