Про людей и ямадутов

Глава 28 «Группа Колуна. Морской порт Туапсе.»

Утром, перед выходом Алекс подошёл к Колуну:

— Григорьевич решил остаться в той общине, которую старик в Кадош провёл.

— Это правильно, — кивнул полковник, — если бы он или ты такое решение не принял, я бы сам его объявил. Война не для всех.

Сергей Иванович взглянул на Спайди, который что-то втолковывал дяде Боре. Дождавшись, когда мужчины попрощаются, подозвал разведчика жестом и неожиданно спросил:

— В парке Кадош ведь есть подходящий для нас катер, так ведь?

Макс был разведчик, но не шпион, контролировал свою ложь он неумело. На секунду он залип, подбирая подходящее выражение лица и затем… сдался.

— Да.

— Почему скрыл?

— План с выходом на Туапсе лучше. Расстояние 15 км, пройдем за 5 часов. До Кадоша на 6 км ближе, да, но в каком состоянии тамошний катер, не знаю.

— Макс, ну что ты плетëшь? Ну ведь к бабке не ходи, твой повод соврать — другой. И поверь, в принципе, он мне известен. Но хочу от тебя услышать.

Максим вздохнул.

— Опасался, что решите взять катер у общины. А я с ними… вернее, виноват, как бы перед ними… сработал я там плохо, люди погибли. Если у них транспорт забрать, другой они не добудут, беспомощные. А мы можем добыть какой угодно, мы специалисты. Потому и не сказал, чтобы не чувствовать себя скотиной. А нашу задачу я решу. Могу самостоятельно, если решите, что я своим выбором нашу группу под риск подвëл.

— Слушай, Спайди. Учись доверять командиру. Это то, о чём вчера с этим Григорьевичем говорили. Это мы, я и Башкир вас набирали в команду. Именно такими какие вы есть. Именно с таким устройством головы и совести — не как у скотины. По какой думаешь причине? Потому что сами такие. Но знаем больше и опыта имеем больше, чтобы решения принимать. Нам важно знать, что вы нам верите и важно самим вам доверять. Потому что это мы будем вам отдавать приказы, мы будем за это отвечать! За результат, за ваши жизни. Если ты не будешь мне доверять, ты всё время будешь сомневаться! А это потеря времени, инициативы, победы. Подумай об этом. Теперь другое время и другие обстоятельства, все сложнее. Задания, как видишь не просто: пойти и всех зачистить. Но мы те же, и отношения наши должны остаться теми же. Иначе нужно разбегаться и каждому работать индивидуально. Но каждый сам за себя это слабо, это не долго, это поражение. Думай. Выдвигаемся.

Переход был сложным. Тяжелее всех было Алексу. Колун поставил задачу к 16 часам дня выйти к реке Паук, охватывающей Туапсе с западной стороны. Макс был молод и подготовлен, сам полковник несмотря на возраст держал высокий темп, а вот бывшему чиновнику, хоть и тоже не забывавшему о спорте, приходилось туго. Шесть часов бесконечных спусков и восхождений на густо заросшие лесом сопки показались ему адом.

Колун видел, что мужик скорее загонит себя, чем попросит о дополнительном привале, поэтому сам объявлял о вне плановых остановках. Три человека для их задачи это и так очень мало, если потерять одного, задача усложнится кратно.

К 17.40 группа взошла на склон, с которого открылась панорама города и морпорта.

— Ну вы и кони, господа, — выдохнул Алекс восхищенно.

Сбросив автомат и рюкзак со стоном свалился к подножию огромной сосны на мягкий ковёр из душистых иголок.

Сергей Алексеевич и Спайди, глянули на него с сочувствием и вооружившись биноклями принялись рассматривать открывшуюся картину.

Припортовая часть города раскинулась в пределах бухты, охваченной с двух сторон реками.

Всё побережье было застроено промышленными постройками с многочисленными причалами.

Не вставая Алекс, знавший город наизусть, начал описывать, то что предстало перед наблюдателями.

— Под нашей горой река Паук. На другом краю бухты — река Туапсе. Нужный нам причал аж там, ближе к ней. Номер два, кажется. Катера и яхты только возле того причала швартуют. Остальные причалы под крупные суда, танкеры и прочую портовую херню. Вот те два волнореза видите? Как краб клешнями прикрывается, да? Они всю бухту перекрывают, как бы полукругом. Выйти из бухты можно только пройдя между ними. Между крайними точками волнорезов расстояние около 200 метров. На краях этих волнорезов маяки стоят. Тот, который от Паука к центру идет называется Юго-западный волнолом. Тот, что от Туапсе к центру — Южный мол. А от Южного мола отросток толстый видите в море уходит? Дальше всех. Это причал номер 1а.

— Да, да вижу, — проговорил задумчиво Колун, — красиво тут всё-таки…

……………………………………………………………………………………………………………

Около двух часов полковник и разведчик, изредка переговариваясь, наблюдали за портом.

— Алекс подходи, — позвал задремавшего мужчину Колун, — буду план рассказывать.

Сергей Иванович очистил от палой хвои небольшой участок земли и нарисовал на нём палочкой примитивную схему морпорта с причалами, молами и прилегающей частью города.

— Значит у нас задача: вот тут оказаться, — он нарисовал палочкой крест у основания Южного мола, — здесь причал с катерами. Взять катер и пройти вот тут, между маяками в открытое море.

— Звучит не сложно, — решил добавил юмора бывший чиновник.

— Так и есть. Ничего страшного. Вот здесь и здесь, при входах на клешни молов, стационарные посты. По обоим молам ходит патруль по три человека. На нужном нам молле два патруля, первый ходит от поста на входе до маяка, второй — от поста до окраины вот этого отростка — причала 1а.

Палочка рисовала на земле крестики, кружки и черточки.

— У подножия маяков оборудованы пулемётные гнёзда.

— Да уж, — с печалью отозвался Алекс, — всë просто…

— Да, пулемёты нам пройти не дадут. Даже один расчёт с двухста метров разлохматит нам транспорт так что никто назад не примет. А два и подавно. Поэтому эти расчёты нужно ликвидировать. Но аккуратно. Для этого с наступлением темноты спускаемся в город, вот по этим вот улочкам выбираемся к этому комплексу.

— Балкерный терминал, — подсказал Алекс.

— Ага, к терминалу. Тут патруль ходит тоже, но маршрут у него длинный, в сторону Паука, так что мы спокойно проходим от комплекса к морю, спускаемся в воду, доплываем до причала с катерами, выбираемся на причал.

Он критично осмотрел подчинённых.

— Надеюсь никому не надо объяснять, что магазины и упаковать герметично. На причале распаковать, приготовить к бою.

Мужики кивнули.

— Дальше. Я занимаюсь катером. Выбираю подходящий, проверяю состояние, подготавливаю замок зажигания к старту. Там есть ряд моментов: массу надо кинуть на аккум, топливо подкачать и так далее…

Полковник умолк на несколько секунд, очевидно готовясь к объявлению самой серьезной части плана:

— В это время вы делаете вот что. Здесь или здесь, за одной из цистерн занимаете место для наблюдения. Нужно правильно подобрать время, чтобы патрули отошли и ты, Алекс ставишь две МОНки тут, на пути от стационарного поста к моллу. Это нам поможет если с этой стороны кто-то решит вмешаться. Сможешь?

— Разберусь.

— В это время ты, Макс так же минируешь здесь это ответвление к причалу 1а. Это остановит патруль с этого причала в случае надобности. Потом ждете от меня передачи о том, что транспорт готов. Тут самое внимание. Нужно убрать патруль, который ходит по Южному Молу к маяку. Подбираете время, убираете тихо, БК снимаете, тела в сторону, что бы вдруг не наткнулся никто. Двигаете к маяку. Пока все ясно?

Алекс и Максим согласно кивнули.

— Вас смогут увидеть и с маяка, и с причала, поэтому двигаетесь спокойно, изображая патруль, который тут и должен ходить. Не бежите, не дергаетесь, не озираетесь. У маяка тоже максимально аккуратно минусуете пулемётный расчёт. Дальше, Макс я очень рассчитываю на твою СВУ. Иначе нам гнездо на маяке Волнолома этом Юго-западном не ликвидировать. А они там наверняка с прожекторами будут, катер наш на подходе подсветят и хана.

Трофейную снайперскую винтовку, добытую у санатория «Молния», Макс взял с собой в Туапсе.

— Так что нужны точные выстрелы. Но немного. ПБС всё не заглушит, по воде звуки далеко разлетятся, все равно кто-то поймет и тревогу поднимет. Но это уже нам не особо страшно, потому что этот пулемётный расчёт наше последнее препятствие. С берега или других причалов если и начнут огонь вести, до нас далеко будет. Вот. Значит убираете мне этот расчёт. Потом даете мне сигнал, я подхожу, принимаю вас на борт и выходим в море. Вопросы?

— Да вроде всё ясно, — задумчиво отреагировал Спайди, — а План «Б» есть?

— Есть. Если стрелки в гнезде на Волноломе не будут видны с вашей точки внизу, нужно подняться на маяк и отработать их оттуда. Вот, кстати вам по ракете сигнальной. Запустите по необходимости для подсветки.

— Ага, — сказал Алекс, принимая ракеты, — а если на первых стадиях что-то не так пойдёт?

— На этот случай, я не успел придумать ничего. Значит не должно у нас быть осечек. Ни на первых, ни на последних стадиях. Будем импровизировать.

Полковник посмотрел на часы:

— Так, сейчас без десяти восемь. До 22 часов отдыхаем, готовим оружие, снаряжение. В 22 повторный брифинг и выдвигаемся.

Алекс лежал на спине и смотрел на огромные, слегка раскачивающиеся сосновые лапы на фоне темнеющего вечернего неба. Было очень тихо, несмотря на близость большого промышленного города, но о сне нечего было и думать. В голове теснилось множество мыслей, они и возбуждали, и озадачивали, и радовали. Самая главная, самая теплая была о том, о чем он запрещал себе думать последние дни — появилась надежда найти семью. Найти и забрать туда, где им никто и ничто не будет угрожать. Жена и два сына остались в Краснодаре, и Алекс очень ругал себя за то, что не просчитал насколько быстро усложнится ситуация. Он ошибся, не смог выбраться за ними из Туапсе даже со своими возможностями.

Он часто оставлял домашних надолго, такая была работа, потому знал, что жена всегда знает, как быть и что делать. Несмотря на возрастающую напряженку, он был уверен, что и сейчас она будет делать всё правильно, что бы дом и дети были в порядке.

Но всё так повернулось, что и связь с домом однажды оборвалась и рядом оказались люди за которых он как-то незаметно принял ответственность, как за свою группу. Потом стало понятно, что по дорогам не проехать, не пройти без боя. Встреча с семьёй отодвинулась от реальности совсем далеко. И хотя он чувствовал свою силу, и группа готова была идти за ним, но не было никакого приемлемого плана, как преодолеть 170 км пути до южной столицы через ставшие смертельно опасными дороги.

Задание, выданное Башкиром и приближало его к цели и отдаляло одновременно. С одной стороны, он обретал поддержку сильной военной организации, с другой эта организация требовала от него полной отдачи с максимальным риском в поручаемой работе. К тому же, как выяснилось, сейчас придется лететь к чëрту на рога, в далëкий красноярский край. Да и для полёта ещё нужно сделать массу всяких дел, в основном связанных со стрельбой и смертью.

Подумалось, что за прошедшие двое суток он как-то даже не успел осознать, продумать, прочувствовать тот факт, что он впервые убил человека. Вокруг были люди: его ребята и эти обнаруженные матерые вояки. Он всё время был на виду, что-то быстро делал, что то напряженно обсуждал и просто не было минуты отвлечься, задуматься на эту философскую тему. Теме не нашлось места в голове, как не находится места в рейдовом рюкзаке роскошной китайской вазе с загадочным орнаментом. Некогда на него смотреть, разгадывать и понимать. Другие дела…

Что ж, эту красную линию он перешагнул и, если не заморачиваться на религиозных заповедях, перешагнул спокойно и уверенно. Убитый человек был враг и чистая совесть дышала ровно в полные лëгкие. Свою цель он не забудет, и если такую работу придется сделать пусть ещё хоть сто раз, он это сделает. Он нужен своей семье живым и сильным, только так он сможет их защитить в этом безумном бардаке, который разворачивается вокруг.

— Время, бойцы. Подготовится! Раздался на поляной не громкий голос Колуна.

……………………………………………………………………………………………………………….

Городскими кварталами без проблем добрались до балкерного терминала. Город был погружен во тьму, в редких окнах мерцал тусклый свет и некоторые здания были подсвечены фонарями. Похоже, власти ограничили расход электричества и в жилые кварталы в это время он не подавался. Колун шёл первым в опущенном на глаза приборе ночного видения, предупреждая о нежелательных встречах. Однажды, обходя освещенное здание у которого дежурили солдаты, пришлось замереть, прижавшись к кирпичной стене забора и пропустить патруль, прошедший в десятке метров.

В месте, указанном Колуном, диверсанты перебрались через забор, ограждающий балкерный терминал. Под прикрытием небольшого навеса начали готовится к заплыву. У полковника было заготовлено две небольшие надувные платформы, которые наполнили воздухом и приторочили рюкзаки и оружие. Проскользнув мимо громады терминала зашли в воду.

Морская волна оказалась тёплой, но всё же приятно освежила после напряжённого перехода. До причала номер 2 было примерно метров 200 и от воды виден был освещенный участок — стационарный пост, контролирующий доступ к Южному молу. Алекс подумал, что их план состоит из частей, каждая их которых лотерея. Стоит сейчас кому-то из солдат подойти к краю мола, по любой самой дурацкой и банальной причине, и он увидит три плывущие морды, может и страшные, но совершенно беззащитные. Он отогнал от себя эту мысль и посмотрел на полковника, лицо которого было таким безмятежным, словно он зашёл искупаться перед вечерним променадом по летней набережной.

Доплыв до бетонного бока причала Сергей Иванович ухватился руками за арматурные полукольца в блоках и попытался рассмотреть суда, облепившие примыкающие к длинной ленте мола малые пирсы. Определившись, указал группе нужный пирс. Через пять минут обогнув несколько покачивающихся на волне катеров, все трое взобрался на один из дощатых настилов. Стоящие на швартовке яхты и катера служили сейчас группе прикрытие от ненужных взоров.

— Одежду отожмите по возможности, — инструктировал полковник, — чтобы мокрым не наследить и готовьте оружие. Я пойду гляну вот этот вариант.

Пока Макс и Алекс избавлялись от воды Сергей Иванович осмотрел внутри катер, привлекший его внимание первым.

— Этот не подойдет, я такой не заведу без ключа, — сообщил Колун, вернувшись, — ищем дальше.

Он выглянул из-за ряда катеров туда, откуда должен был прийти патруль.

— Чисто. Сейчас я перехожу на следующий пирс, а вы к тем цистернам быстро и аккуратно. Держим связь. Пошли!

В районе причалов 1 и 2 мол был широченный и по сути, как мыс вдавался в море. За причалами он сужался до тонкой, изогнутой по дуге пятиметровой полосе, ведущей к маяку. Напротив причалов громоздились огромные вертикальные стальные башни цистерн. Со всех сторон к ним примыкали ёмкости поменьше.

В глубину этих построек забежали Спайди и Алекс. В теплоте летней ночи одежда быстро просыхала на горячих телах. Диверсанты достали из рюкзаков и подготовили к установке мины, каждый по две штуки.

— Колун! Максу на связь, — позвал разведчик.

— На связи.

— Я готов выдвигаться к развилке с причалом 1а для минирования.

— Дай мне время. У меня тут снова не тот катер. Буду смещаться дальше, в сторону маяка и как раз посмотрю.

Через десять минут Колун снова вышел в эфир:

— Патруль двигается к посту, через пару минут пройдет вашу позицию. Алекс ты жди пока. Макс ты можешь выходить к развилке и минировать. Но не забывай патруль, который по причалу 1а ходит. Я его отсюда не могу видеть.

Макс поспешил к нужной точке, откуда от Южного мола уходило в сторону ответвление причала 1а. Он выбрал два места установки так, чтобы каждая из мин могла сработать последовательно и перекрыть максимальные сектора. Когда он закончил установку первой мины, из темноты, куда уходил причал 1а послышался звук неспешного разговора. Приближался патруль. Солдаты коротали время за беседой, не напрягая себя излишней бдительностью.

Спайди почувствовал, как учащенно забилось сердце. И частый его друг и враг — кураж велел не уйти в тень ближайшей цистерны, а установить смертоносную машинку прямо перед носом у врага. То чувство, когда кажется, что все ощущения и реакции тела обострены до предела и возможны самые лихие выверты.

Макс кошкой скользнул к какой-то железной ферме и раздвинув стальные штыри-опоры корпуса, установил мину. Звуки разговора были совсем рядом, но его чутье прекрасно диктовало ему пределы нужных расстояний. Он словно бы знал, что вот на этой дистанции он еще успеет скрыться в темноте, буквально за секунду до того, как его силуэт прорисуется в глазах патрульных. И в этот раз он снова успел.

Наблюдая за тем, как пара солдат проходят там, где он находился каких-нибудь семь секунд назад, Спайди испытывал абсолютно детский восторг, словно удалось ловкое забавное ребячество, словно не было в руках у этих парней автоматов, стреляющих пулями, которые убивают.

— Спайди, ответь Алексу, — раздались в наушниках.

— Спайди на связи, Алекс.

— Подхожу к тебе со своей позиции, аккуратно.

— Принял, подходи.

Через минуту из темноты возникла крадущаяся фигура.

Макс шепотом подозвал товарища.

— Поставил свои?

— Да.

— Я тоже.

— Отлично, ждём.

Потянулись минуты, опасные для Макса, для химии его организма. Риск перегореть в таких паузах, когда бой уже начался, и вдруг начинает буксовать, всегда повисал над ним и требовал максимальных усилий на терпение.

К счастью Колун вышел на связь довольно скоро.

— Макс, Колуну на связь.

— Макс в канале.

— Алекс с тобой?

— Да, всё по плану. Мы на развилке. Готовы встречать патруль с Южного Мола.

— Хорошо. А патруль с причала 1а видели?

— Да, сейчас их наблюдаю. Вышли на развилку и вон, топчутся неподалёку, метров 50 до них.

— Это не очень хорошо. Патруль с Южного мола как раз движется в вашем направлении. Наверняка они встретятся, если те не уйдут.

Да, это было нехорошо. Атаковать два патруля одновременно было не реально, а ждать следующего шанса — терять время.

— Если они пересекутся, дайте им время разойтись прилично, метров на 500. Если атаковать будет неудобно, будем ждать следующей их ходки.

— Принял.

Через пять минут на развилку вышел патруль Южного мола. Стало ясно, что солдаты с причала 1а их ждали. Послышалось смешки, вспыхнул огонек зажигалки. Молодые парни видимо тяготились темнотой и рутиной патрульно-постовой службы и просто решили поболтать в расширенной компании.

— Как обстановка, — спросил в эфире Колун.

— Наблюдаем оба патруля. Разговаривают. Дилетанты. Как у нас с транспортом?

— Всё в порядке. Катер нашёл, всё для запуска подготовил. Теперь от вас парни всё зависит.

Максим вздохнул. Никогда эта персональная ответственность не была ему по вкусу. Вроде и работа привычная, но все-таки лучше было бы по другому как-то… Как, по другому, он не знал, зато знал, что когда на нем сходится клином свет, это неприятно. Алекс толкнул его в бок, указывая на патрули:

— Прощаются.

Глава 28 Часть 2

Макс и сам это видел, и чуйка шепнула ему: — Работаем…

Разлетелись искры от брошенных на бетон окурков. Патрули расходились.

— Что думаешь? — шепнул Алекс

— Работаем сейчас, — отозвался Макс, — обойдем вот эту цистерна и на той стороне их встретим!

— Уверен? Метров двести будет до того патруля, — Алекс кивнул в сторону пары бойцов, начавшей отходить в сторону Причала 1а.

— Уверен. Делаем по два выстрела, слитно и всё норм будет.

Алекс кивнул и последовал за Максом в обход высокой цистерны. Остановившись в нужной точке, они подняли стволы. Патруль неспешно вышел из-за огромного стального цилиндра и через несколько шагов оказался в секторе стрельбы.

— На счёт «раз», — проговорил Макс, — твой слева.

Алекс кивнул и навёл прицел на спину своей цели. В область между лопатками.

Четыре, сдавленных ПБС-ами хлопка, действительно получились почти слитным, единым звуком. Гильзы тихо звякнули о бетон. Обо солдата без звука повалились лицами вперёд.

Макс тут же устремился к упавшим. Алекс побежал следом. Они наклонились над телами.

— Только станции и боекомплекты, — напомнил Спайди.

Он перевернул «своего» с окровавленный лицом. Глянул мельком на выходное, разворотившее пол-лица и сноровисто начал вынимать магазины из подсумков.

Алекс, внутренне напрягся, приготовившись увидеть лицо того, в кого угодили его выстрелы. Он ухватил солдата за правое плечо и рванул на себя, переворачивая.

На него взглянуло перекошенное болью и ужасом лицо молодого парня. Даже сейчас, лёжа в ширящейся луже крови, солдат был статен и красив. Широко раскрытые глаза уставились на своего убийцу. Губы пытались что-то произнести, но из горла вылетали только кровавые сгустки.

У Алекса на мгновение всё поплыло в глазах.

— Блядь. Мой живой, — мертвенно прошептал он.

— Нож, — подсказал Макс очевидное решение.

— Какой на хер нож, — выдавил по словам Алекс и тут же как-то заторопился, зашарил по своим подсумкам

— Сейчас. Сейчас. Сейчас братка, перевяжем тебя…

Из его аптечки прямо в лужу крови вывалились бинты и турникет. Алекс начал неумело, лихорадочно обшаривать грудь солдата в поисках раны.

Макс замер и несколько мгновений молча смотрел на него. Потом быстро закинул автомат за спину и расстегнул свою аптечку. Достал два рулона бинта и засунул под ладони Алекса, которыми тот зажимал отверстие в груди парня. Пули пробили лёгкие.

— Сашка! Я у тебя свою зажигалку… — раздалось вдруг у них за спиной.

Из темноты выскочил молодой солдатик, явно из того патруля что ушел на Причал 1а.

— Забыл, — сделав секундную паузу закончил парень, ошалело замерев перед Алексом и Максом, склонившимися на телами его товарищей.

Чиновник, не отрывая рук с напивающихся кровью бинтами от раны, посмотрел на него с каким-то виноватым и умоляющим выражением. Макс знал, что нужно делать, он видел, что оружие патрульного висит у того на ремне в походном положении, видел, как тот не очень умело, начинает нашаривать рукой автомат что бы сдернуть его с плеча.

Разведчик понимал, что хотя его АК тоже сейчас за спиной, но он успеет выстрелить быстрее и точнее, но не делал этого. Откуда-то возникла мысль, что как-то удастся успокоить этого парня, удастся показать ему, что они не хотят его убивать и что его товарищу они тоже сейчас помогут. А потом все разойдутся без крови. Разум подсказывал что это глупости, но эти русские, как будто то откуда то знакомые лица, словно бы шептали ему: не стреляй!

И Макс медлил.

Тут со стороны причала N2 на грани слышимости трижды плюнул глушителем автомат и прибежавший патрульный передернул плечами, словно отгонял от себя палу назойливых слепней, сделал шаг назад и упал.

Макс повернул голову в сторону источника выстрела.

«Ну конечно, — подумал, он, — вот чья забота останавливать сомнения в наших мозгах.»

Стоя на колене из-за кормы одного из катеров выглядывал полковник.

— Не благодарите, — раздалось в наушниках, — теперь быстро надо убрать второго из патруля и дальше по плану.

— Принял. Делаю, — хрипло ответил Макс и в скинув автомат мелким шагом побежал в темноту.

— Алекс! Алекс, отставить медпомощь! Возвращайся к работе.

Алекс слышал слова в гарнитуре, но не до конца их осознавал. Он смотрел как закатывались глаза умирающего, всё ещё продолжая прижимать пропитанные кровью марлевые валики к груди этого молодого парня.

— Алекс, твою мать, очнись! — шипел в ухе Колун.

Справа, на причале, там куда убежал Спайди, раздались плевки выстрелов. Макс сделал свою работу. Почему-то именно эта мысль вывела Алекса из ступора. Когда подбежал полковник, он медленно отвёл окровавленные руки от умершего и начал искать глазами своё оружие.

— Боец! Смотри на меня, — Колун опустился на колено рядом и не отводя прицела автомата от ленты причала, внимательно глянул в глаза мужчине, — смотри на меня! Отвечай на вопросы! Ты помнишь где мы и что мы делаем?

— Я в норме, Сергей Иванович, — мрачно проговорил Алекс, вставая, — мы в морпорту Туапсе, добываем катер.

— Что делать дальше помнишь?

— Да. Брать точку на маяке и подавить точку на маяке напротив.

— Молодец! — Колун взял его за плечо. Послушай. Это не мирняк. У них оружие. Они не молодые и не старые, не хорошие и не плохие, они сейчас твои враги. Будешь тупить, тебя убьет такой же парень. Ты провалишь задание, ты подведешь нас, подведешь свою группу.

Алекс молча кивнул.

— Готов дальше работать? — полковник пристально смотрел в глаза.

— Готов.

Из темноты вернулся Макс и вопросительный взглянул на полковника.

— Алекса подстраховал, — пояснил тот, — теперь я на катер. Жду ваш сигнал, когда точку возьмёте. Пошли, пошли.

Макс хлопнул Алекса по спине и тихим шагом они поспешили к маяку.

Вдруг в нагрудном подсумке ожила трофейная станция:

— Прибой-два, это Берег-четыре, ответьте! Прибой-два, это Берег-четыре, ответьте!

Спайди и Алекс переглянулись. Если у патрулей был общий канал, тогда, вероятно вызывали не бывшего владельца станции, а кого-то ещё.

— Прибой-два, это Берег-четыре! Срочно ответьте! — голос прозвучал более настойчиво.

Диверсанты ускорили шаг. Если поднимется тревога, на маяке их встретят более жестко чем хотелось бы.

— Маяк-два, это Берег-четыре! На связь! — голос, похоже, решил начать перекличку.

— Маяк на связи!

— Как у тебя обстановка Маяк?

— Всё в порядке, без происшествий.

— Прибой на связь не вышел! Давай там усиль бдительность! Всем постам, кто меня слышит — усилить бдительность!

Макс и Алекс не сговариваясь перешли на бег:

— Полковник, — позвал Спайди, — сейчас начнется. Идет перекличка. Мы похоже пропустили наш отзыв. Ждите гостей.

Впереди из темноты выступила громада маяка, где то у подножия, немного в стороне слабо мерцал огонёк.

— Всем постам! Доложить обстановку! — скомандовала рация мертвого патрульного.

Из-за стены в свет огонька вышел боец, держа автомат у плеча. Расчёт пулемёта видимо принял приказ и решил осмотреться. Алекс пробежал ещё метра три и приостановившись дал короткую очередь. Припав на колени солдат мягко рухнул возле стены.

— Рановато, — выдохнул, обгоняя его Макс и махнул рукой указывая Алексу направление движения. Сам разведчик двинулся в обход круглой башни с другой стороны.

— Прибой-три, обстановка три пятерки, — ответил в эфире один из постов. Оставалось догадываться, что означают эти коды в радио обмене постовой службы. Может быть «без происшествий», а может быть и «замечен нарушитель».

Алекс подошёл вплотную к стене и замер. Впереди виднелся небольшой лагерь. Несколько каменных блоков были сложены в тумбы для сидения, между ними на походном примусе грелся котелок с каким-то варевом. Солдаты, наверное, собирались выпить чаю. Застреленный Алексом солдат лежал возле блоков. Идти дальше означало так же подсветится, как и этот боец.

— Маяк 1! Обстановка три четвёрки! Какая-то возня на Южном молу. Хлопало что-то.

За изгибом стены раздался оклик:

— Сазонов! Ну что там у тебя! Давай быстрей нам обстановку нужно доложить!

Затем дважды хлопнул глушитель Спайди и потом выстрелы повторились ещё три раза.

— Алекс, подходи у меня чисто, — услышал чиновник в рации.

Алекс и начал обходить здание и тут со стороны Маяка Волнолома ударил мощный луч прожектора. Сперва наугад уткнулся в стену на высоте метров трёх, потом, сориентировавшись, пополз вниз.

— Прибой-1! Прибой-2! Доложится! На связь, срочно! — кричал голос Берега-4.

— Алекс заляг, — шепнул Спайди в наушниках.

Алекс упал наземь и пополз под прикрытием бетонных блоков сидений. Луч обшаривал площадку у подножия маяка с той стороны где орудовал Спайди и где, очевидно, была сама пулемётная точка.

— Это Маяк 1! На точке Маяк-2 два вижу тела. Похоже нападение! — прокричал взволнованный голос.

— Всем постам, тревога! Тревога! — тут же отозвался в станции голос Берега.

В этот момент в нерастревоженной пока тишине ночи грохнула винтовка разведчика и прожектор погас.

— Полковник! — закричал Макс в полный голос, — по морпорту объявили тревогу! Маяк-2 нами взят, но как нащупать расчёт Маяка 1 пока не пойму. Приём.

Макс говорил четко, но голос его немного дрожал от волнения.

— Принял, — отозвался Колун, — винтовкой теперь не нащупаешь. Начинай его из пулемёта крыть да побыстрее, что бы головы поднять не могли. Алекса ставь на контроль подхода к вашему маяку с тыла. Я скоро буду.

Услышав это чиновник подбежал к Максу, который переустанавливал пулемёт, смотрящий в проход между молами.

— Алекс, помоги вот эти мешки на эту сторону бруствера перекинуть, — крикнул Макс.

Диверсанты сложили пулемётное гнездо полукругом из мешков с песком, предполагая, что огонь противника, если он появится, будет идти со стороны моря. Сейчас, когда Макс готовился к бою с расчётом на Маяке 1, ему требовалось немного изменить разворот бруствера.

Алекс принялся перетаскивать мешки, когда со стороны Южного волнолома заговорил пулемёт. Пули застучали беспорядочно по бетону причала. Но чиновник лишь втянул голову в плечи и деловито продолжил свою работу, словно в его сторону летели не смертоносный куски свинца и какие-то докучливые осадки.

Макс, установивший ПК на новую позицию, припал к прицелу и злобно ощерившись, выдал длинную очередь, ориентируясь на вспышки вражеского выхлопа. Пулемёт на Волноломе замолчал.

— Алекс, не думаю, что я прям попал, наверное сейчас опять начнут огрызаться. Придется их держать, пока Колун не подойдет. Бери винтовку мою и стволы этих пацанов и давай на ту сторону маяка, спину мне прикрывай!

Через минуту Алекс устроился за бетонным карнизом в месте, где дуга мола спускалась ступенькой к площадке маяка. Уложив возле себя два снаряженных трофейных АК-74С взял на прицел темноту, укрывающую Южный мол.

— Так парни, — заговорил Колун, у меня здесь первая волна собирается. Человека четыре, похоже. Этих я МОНкой срежу, а потом ваша работа. Мне себя, тут на катере, выдавать огнём никак нельзя. Как приняли? Прием!

За спиной Алекса уже во всю грохотал пулемёт Макса. В ответ отрабатывали короткими очередями со стороны маяка Волнолома.

— Это Алекс! Я принял тебя Колун! Я на позиции, готов встретить гостей.

В начале причала, там где Алекс установил свои мины, грохнули один за другим два взрыва -полковник активировал электродетонаторы.

Через минуту в наушниках снова раздался спокойный голос Сергея Ивановича:

— Алекс, на связь!

— На связи!

— Первую волну мы минами срезали, но ребята отцепиться не хотят. К нам похоже БТР их идет. Вижу отсюда, как он по территории морпорта к нашему причалу катит.

Алекс похолодел. Что им теперь делать?

— Если он до конца нашего мола доберется, — продолжил тем временем Колун, — то сможет по катеру на выходе из бухты отработать даже лучше чем тот расчёт, с которым Макс бодается. Они, видать, после первых взрывов решили, что больше пехотой лезть не стоит, будут под бронёй заходить. Приём.

— Принял, вас, полковник! Какой план?

— Тебе надо его остановить.

Алекс подумал, что полковник шутит или сошёл с ума. Потом он представил себе бронемашину, которая мчит на него по узкой бетонной ленте причала. С нарастающим ужасом пришла мысль, что Колун хочет использовать его как расходник в своём плане. Кинуть на броню голой грудью, отвлечь, запутать, смутить противника, что бы самому воспользовавшись секундой замешательства выскочить из бухты. Может быть действительно его кишки на колесах БТР остановят солдат на пару секунд.

— Но у меня тут АК мой и СВУ, — проговорил он начиная сатанеть.

— У тебя ещё есть две МОНки. Нужно срочно переставить их на пути следования машины.

— Это что и есть весь план⁉ Но они же противопехотные⁉ — закричал Алекс, — что они сделают броне?

— Алекс, успокойся. Дыши и верь мне. Они могут бетонный столб перерубить на короткой дистанции.

Чиновник растерянно заморгал, не понимая, стоит ли ему слушать дальше этот бред.

— Мы оторвем им колёса. Машина с креном целится и работать пулемётом нормально не сможет, не то что бы ехать. Понял?

— Алекс, задушенный гневом и страхом, запнулся в своих мыслях и сделав усилие, взял себя в руки.

— Ладно… понял! Как ставить?

— Взрывом вверх, дистанция между минами 1,5 метра. Если машина будет идти со скоростью километров в 20, сигнал мне давай за 5–6 метров.

— Понял, сделаю!

— Давай! И свою позицию потом смени, чтобы не со лба на машину смотреть, а сбоку. Работай!

Алекс схватил СВУ и забросив за спину АК, рванул к месту, где Макс поставил свою пару МОНок.

«Две минуты добежать, минуту на поиск и ещё минуту на переустановку. Четыре минуты! А БэТэр будет тут через две максимум»

— Спайди, — закричал он в гарнитуру, — опиши где мины стоят!

В это время Макс бегал с пулемётом с места на место по площадке перед маяком, не давая противнику пристреляться. Распластавшись за блоками, задыхаясь он описал Алексу места установки.

«Сука! Сука! Сука! Не успеваю!» — стучало в голове Алекса, когда он до бежав до примыкания Причала 1а, услышал звуки стрельбы в зоне швартовки катеров. Сперва раздались длинные очереди из Калашникова, а потом им ответил мощный бубнëж КПВТ с башни бронемашины.

— Алекс, я тут бэтэр придержу немного, — по прежнему невозмутимо, объявил в эфир Колун, — пару минут примерно. Больше — вряд ли. Потом ты эстафету принимай.

Чиновник понял: Полковник решил навязать бой машине. Один. С одним стволом. Это было безумие и это всё меняло. Значит он — Алекс для старика не расходник. Он работает в группе!

Через две минуты мины были установлены в новом месте. АК и КПВТ продолжали переругиваться.

— Алекс, теперь нужно что бы ты со своей стороны пострелял. Пусть бэтэр на тебя переключится, мне к катеру вернутся нужно, пока тут народу не набежало.

Сергей Иванович действительно дал бой машине. Он тоже понял, что Алекс не успеет раньше бронетранспортера и покинув катер, перебежал к цистернам. Отсюда он мог вести огонь по БТРу, не выдавая заветный катер. А стальные цистерны создавали кое какое укрытие. Когда остроносая, «Бэха» вкатилась на причал, он влепил по корпусу очередь и перебежал к следующей цистерне, чтобы дать оттуда вторую.

Машина, хищно двигая стволом, огрызалась в ответ наугад, потому что рассмотреть человека, мечущегося в стальном лабиринте было невозможно. Но БТР не спеша продвигался вперёд ближе к маяку, а Сергею Ивановичу туда было нельзя, его задача — катер у причала.

Алекс переместился за большие, стальные контейнера, стоявшие вдоль мола, как и указал полковник. Затем, как и было велено, «принял эстафету» и дал очередь из темноты. Пули безобидно простучали по броне, но машина, злобно фыркнув мотором двинулась вперёд на всплески пламени. Возможно мехвод и понимал, что это было похоже на заманивание в ловушку, но и приказ у него, наверняка был простой и ясный — выйти к маяку, туда где засели враги.

— Колун, у меня второй короб заканчивается! — Макс возбужденный боем, едва заметил тревожное обстоятельство, — ещё пара минут и я пустой!

— Полковник! Подъезжает, — проговорил Алекс, наблюдая за приближающейся бронированной тушей из-за одного из контейнеров стоящих вдоль края мола, — сейчас будет! Давай!

Обе мины взорвались одновременно аккуратно под днищем бронетранспортёра, с оглушительным металлическим лязгом.

Алекс выглянул из-за контейнера. Через густой дым и темноту не удавалось разглядеть повреждений, но было ясно что машина стоит, припав на левый борт. Вероятно колеса действительно удалось повредить. Алекса начало наполнять победное возбуждение, как в правом боку, лязгнув, распахнулась дверь десантного отделения. Он держал на прицеле выбегающих из нутра машины парней и его палец дрожал на спусковом крючке. Это были испуганные и растерянное люди, не бойцы. Уже не бойцы.

«Дети ж, блядь…» — подумал Алекс и закричал:

— А ну пошли на хер с причала! А то всех тут минами порвëм! Даю минуту! И выпустил очередь в ночное небо.

Заметавшиеся было в поисках укрытия люди, осознали услышанное и опрометью бросились по ленте мола в сторону берега.

Глядя в след убегающей группе Алекс с трудом сдерживал ликование. Он уложил на брюхо бронемашину и он сохранил жизнь этим пацанам!

— Колун! Алексу, на связь! — вызвал он полковника.

— Что у тебя?

— БТР уничтожен, с мола угрозы проходу нет, — пытаясь придать голосу спокойствие, отчеканил он.

— Принял!

Алекс немного опешил. «Принял»? Всё? Он один справился с бронёй и толпой вооружённого народу, а в ответ это? Словно сказали сгонять за сигаретами в соседний магазин, а он и сгонял, делов то…'

— Спайди, — снова заговорил полковник, — что у тебя? Мне нужно уходить от причала, иначе сейчас сюда весь гарнизон подтянется!

— У меня плохо! Пока стреляю — молчит, замолкаю — начинает в ответ поливать! Темень же, мы оба наугад огонь ведём! — прокричал Макс, — ну и через пару минут я уже пустой буду.

— Спайди, тогда прекрати огонь пока. Алекс, дуй к Спайди на позицию. Когда будете вместе дайте сигнал. Я начну подходить. Мне надо что бы вы по команде создали по маяку максимальную плотность огня из всего что у вас есть. Как поняли?

— Понял! — гаркнул Макс.

— Понял, иду! — подтвердил чиновник.

Через две минуты отплевывающийся и матерящийся Алекс рухнул возле Спайди, ютившегося за бруствером из мешков. Со стороны маяка Волнолома короткими очередями бил пулемёт, к которому уже присоединились несколько стволов поменьше. Видимо к Маяку пришло подкрепление. Пули щелкали по стенам и бетонной плоскости площадки, изредка глухо впиваясь в песчаное нутро мешков.

— С армейки столько не бегал, бля.

— То ли ещё будет, — хохотнул Макс и доложил полковнику:

— Колун! Мы готовы!

Потом глянул на Алекса:

— Только я не пойму какой у него план? Ну дадим мы сейчас огня, он подойдет нас забрать, мы стрелять перестанем и этот пулемёт грëбаный со своими друзьями нас тут же разделает…

— Не знаю, бро, — пробурчал чиновник, выкладывая рядом со своей лëжкой магазины, — но его бредовый план с МОНками против БТРа сработал.

Со стороны причала донесся звук мотора — катер полковника приближался.

— Дайте огня, ребята! — бодро скомандовал Колун.

Застучал пулемёт: Спайди и Алекс тут же направил свои очереди в сторону маяка. Из мрака бухты проявился профиль катера, который уверенно направлялся в проход между маяками.

— Ты только весь БК для АК не трать, друг! — перекрикивая грохот стволов весело прокричал Максим, — мне кажется, я понял план нашего командира!

— И чё там? Че за план? — в тон ему прокричал Алекс.

— Полковник на транспорте уходит продолжать выполнять важное задание, а мы с тобой остаемся героической группой прикрытия!

Алекс видел, что подавленные их огнём стрелки на маяке притихли. А летящий на полном ходу катер держит курс на середину прохода и не собирается причаливать к площадке что бы забрать его и Макса. Полковник просто беспрепятственно покидал бухту.

Почему-то ему не стало сейчас страшно. Почему-то ни гнев, ни разочарование не вспыхнули в сердце. Алекс и сам не смог бы объяснить причины такого равнодушия. Вероятно, то что он делал сейчас рука об руку с Максом, спецом высокого класса и под управлением Колуна, личности вообще легендарной, настолько ему нравилось, что мысль о том, что он окажется сейчас без шанса на спасение, что ему придется противостоять такому количеству врагов, остановить которых в принципе невозможно, его не волновала.

Автомат выплëвывал на бетон десятки стреляных гильз, воздух вокруг гремел, раскалился и пах порохом, на голову сыпалось битое бетонное крошево от впивающихся в стену маяка пуль и Алексу казалось что таким и должен быть мир вокруг настоящего мужчины, таким должен быть его мир. И потому его работа сейчас вести огонь, а не думать о том, что будет дальше и удастся ли ему спастись.

— Я пустой, — закричал Макс, — дай ка ствол, — и он потянулся за одним из АК, которые Алекс установил рядом.

— Ну что, брат, давай теперь думать, как нам дальше быть, — весело глянул он на напарника.

— Глянь-ка, — Алекс вдруг указал на катер, — чего это он?

Катер Колуна, уже вышедший в открытое море, вместо того что бы лететь как можно дальше от маяка, разрывая дистанцию, вдруг заложил крутой вираж и обойдя площадку маяка сбоку, лихо, но аккуратно причалил, стукнув бортом о бетонную стену.

Алекс и Макс прекратили огонь и замерев следили за тем, что будет дальше. А дальше один за другим раздались три оглушительных хлопка и площадка осветилась ослепительными вспышками. Вскрикнув от неожиданности, диверсанты зажмурились, спрятавшись за бруствер. К счастью свето-шумовые рванули за стеной маяка и внутри пулемётной точки, поэтому вспышки не смогли ослепить их, но эффект зайчиков они поймали приличный.

Сидя за бруствером, жмурясь и матерясь, они провели секунд двадцать. Это время со стороны маяка Волнолома доносилась частая, заполошная пальба. Потом шум выстрелов внезапно умолк и в наушниках раздался голос Колуна. Полковник дышал тяжело:

— Спайди, Алекс! Приготовится к эвакуации. Буду через две минуты.

……………………………………………………………………………………………………………….

Открытое ночное море было безмятежным и прекрасным. Свет звёзд ломался в невысоких чёрных волнах. Монотонно тарахнел мотор и сердце Алекса наполнялось эйфорией. Море всегда так действовало на него: умиротворение приходило даже без особого повода, просто от того, что долго смотришь на жизнь этого огромного старого и наверное очень мудрого водного мира.

Сколько всего видело это море? Сколько счастья и горя, сколько самых разных людей и может быть даже других фантастических существ… Что заставляет его бушевать и бесноваться и почему сейчас, когда жизнь погружается в хаос, оно остаётся таким спокойным? Адреналин отливал и на тело наваливалась непомерная слабость. Алекс не сопротивлялся ей. Зачем? Он заслужил отдых. Он всё сделал правильно. На глазах этих профи он выполнил всё, что от него требовалось и поэтому сейчас они все живы и они в игре.

Было немного досадно что всё таки рядом со спецами он явно выглядел зелёным и молодым. Еле вывез переход до города через горы, залип над этим раненым патрульным и запаниковал перед подходом БМП. И теперь валяется на корме без сил, тогда как его товарищи собраны и спокойны, как и два часа назад, когда они только заходили в ночной город.

Хотя если внимательно присмотреться к Максу, спокойным его лицо было не назвать. Он сидел мрачнее тучи и не проронил ни одного слова с тех пор, как они запрыгнули на борт катера. Хотя ведь даже в ту минуту когда он решил, что им придется остаться на причале, принимать бой со всем гарнизоном, помахав рукой Колуну, он был весел и бесшабашен. Казалось бы, Максу вроде не за что себя корить. Однако чувство вины поедало разведчика.

Когда он заговорил с Алексом о том, что, по его мнению, задумал Колун, он позволил себе не просто слабость и сомнение в командире, он выпустил эти гнилые мысли наружу, он выплеснул их на боевого товарища! Он мог, да что там — мог, он пытался заразить ими Алекса! Он по сути клеветал, подрывал авторитет их командира!

Макс знал, что Колун был корнями организации в которой работал, но лично с ним раньше никогда не общался. Для него полковник был администратором, кабинетным обитателем, человеком который если и знал когда-то оперативную работу, то очень давно. Допустить, что этот человек может списать его, как сопутствующие потери в этом задании, удавалось очень легко. Особенно после разговора в Агое, с Григорьевичем, во время планирования операции.

То, как Колун решил вопрос с пулемётным расчётом на Волноломе стало для Макса холодным душем. Мало того, что старик стремительно принял тактически верное решение, он и сам же его реализовал. Без колебаний ворвался на заполненную бойцами площадку маяка, один всех там перебил, и вернулся за ними. И это несмотря на то, что гарнизон морпорта мог бросить к Маяку дополнительные силы и технику.

Макс чувствовал себя описавшимся мальчиком. Бакланом, который решил, что знает всё о мире и людях, а оказалось, что он ни разу не выбирался из своего манежа, принимая бутылочки с кормом из рук мамы.