Прикладная рунология

Глава 3 Его Высочество Министр

Кристиан-Альберт, Великий герцог Сантамэльский, предпочитал завтракать рано даже в выходной. По устоявшейся традиции перед ним на столике высился кофейник с отменным черным кофе, сваренным по восточной традиции на песке, а в дополнение к нему: бекон, тосты с маслом, вареное яйцо и тарелка с сырами. Кристиан рассеянно подносил крохотную для его крупных пальцев чашечку к губам, не отрывая взгляд от свежей газеты.

— В Варении опять беспорядки. И снова газетчики разнюхали больше, чем требуется.

— Тайная канцелярия не справляется? — поинтересовалась Ульрике, устроившаяся у окна за своим любимым рабочим столом, на котором были установлены лупы и несколько шкатулок с драгоценными камнями. Сейчас она как раз изучала алмаз, вытащенный из принесенного им вчера мешочка.

— Глава провинции не справляется. Если герцог больше следит за тем, что вытворяет его жена, чем за поданными, остается только намекнуть ему, что титула можно и лишиться.

— Или сменить жену…

Ульрике бросила на него короткий насмешливый взгляд поверх стекол.

— Не начинай, — как можно мягче пророкотал Кристиан, перелистывая страницу.

— Я и не начинаю, — в тон ему ответило рыжее счастье, нежданно негаданно подобранное на улице двадцать лет назад. Сейчас мало кто узнал бы в деловой, ухоженной женщине уличную воровку, пытавшуюся стянуть у него кошелек. И ведь почти получилось…

— Соседи снова пытаются влезть в наши дела через заднее крыльцо, — продолжил мысль министр иностранных дел, рассеянно пробегая взглядом остальные статьи. Все самое интересное печатали на первых страницах, но на последние порой попадали такие сплетни, что в пору разогнать всех шпионов. Радовало только то, что им мало кто верил. — Божена пять лет назад им было мало, теперь пытаются взбунтовать Аринию.

— Ты же говорил о Варении, — нахмурилась Ульрике.

— Там и пытаться не надо, твоя родная провинция всегда готова восстать. Нет, там как раз-таки довольно спокойно, учитывая общую обстановку на континенте. А вот Ариния начинает меня волновать.

Две забастовки рабочих за неполный месяц. И это при том, что император лично одобрил создание профсоюзов и сокращение рабочего дня до десяти часов с сохранением одного выходного. Нет, без подстрекательств тут не обошлось.

— Поедешь туда?

— Нет. Пусть разбирается наместник. Но несколько человек придется отправить. Надо разузнать, кто там воду мутит, иначе моргнуть не успеем, останемся без четверти территории. — Кристиан дочитал газету до конца, сделав себе мысленную пометку обязательно обсудить поведение наместника в Варении с императором, отложил прессу в сторонку и взглянул на хозяйку дома в упор. — На следующей неделе будет встреча в доках. Возвращается один из моих агентов, твой знакомый. Пойдешь со мной?

На нее такие взгляды давно не действовали, зато он мог беззастенчиво разглядывать небрежно запахнутый домашний халат из мягкого бархата, отделку сорочки в просторном вырезе и острые носки домашних тапочек. Пальцы Ульрике ловко отправили алмаз в правую шкатулку и извлекли из мешочка рубин размером с перепелиное яйцо. Ювелир уверял, что чище камень найти сложно, но бывшей воровке герцог доверял больше. Она обладала особым чутьем на камни, не говоря уже об остром глазе и многолетнем специфическом опыте.

Он не удивился, когда после недолгого осмотра камень отправился в левую, более полную, шкатулку. Сама же хозяйка дома откинулась в кресле и потерла глаза.

— В доки? Нет, извини, меня начинает раздражать их шум. Но если потребуется твоего друга где-то спрятать…

Она многозначительно замолчала, давая ему самому закончить фразу.

— Я всегда знал, что на тебя можно положиться. Что не так с камнем?

— Микротрещина, — Ульрике сразу же собралась и села, положив руки на стол. — Для украшения подойдет, хороший кулон может получиться, но в артефакт не годится. Не выдержит напряжения. Или даст сбой. Лучше взять что-то помельче, но без изъянов.

— Обязательно передам твои рекомендации мастеру.

— Лучше передай ювелиру, чтобы не пытался тебя обмануть.

— Он думает, что я хочу заказать подарок женщине, а не отбираю камни для одной из секретных разработок министерства.

Ответом стал насмешливый взгляд прозрачно-голубых глаз. Как и многие уроженки Варении, Ульрике была носительницей веснушек и рыжины в волосах. Курчавые волосы только усиливали ее экзотичность. Одно время она пыталась выпрямить их какими-то патентованными средствами, в итоге едва не сожгла, коротко постриглась и после этого с внешностью больше не экспериментировала, позволяя волосам жить своей жизнью. Кристиану нравился естественный беспорядок у нее на голове, который при необходимости превращался в искусно уложенную корону.

— Ты слишком многое пытаешься контролировать лично. Пусть твои инженеры сами ищут материал. Они за это жалование получают.

— Они получают жалование, чтобы придумывать и творить невероятное, а не для того, чтобы бегать по ювелирным салонам, — герцог снова наполнил опустевшую чашечку и вдохнул горьковатый аромат напитка, который хорошо вписывался в комнату, обставленную в восточном стиле. Ульрике нравились мягкие ковры и обилие подушек, как и возможность сидеть прямо на полу. — К тому же, часть камней находят помощники, но они имеют доступ не во все мастерские.

— У тебя уже есть гениальный изобретатель, который может создать, что угодно. Почему просто не поручить разработку ему?

— Герхард работает только над тем, что ему интересно. Его нельзя заставить совершать открытия насильно.

— И поэтому десяток посредственных инженеров вынужден трудиться сверх всякой меры, чтобы превзойти себя и принести благо для страны. Тебе не кажется, что пора объяснить твоему племяннику не только права, но и обязанности?

Кристиан вздохнул, понимая, что так просто от разговора не отделается. Эту тему они поднимали уже не первый раз, и Ульрике прекрасно знала его позицию, но продолжала упрямо гнуть свою линию.

— Инженеров куда больше, чем десяток. Благодаря Императорскому Университету мы каждый год получаем вполне приличных специалистов.

— Но их все равно мало, — веско ответила его женщина, доставая из мешочка последний оставшийся камень — изумруд. Она покрутила его между пальцами и только затем поставила в держатель и посмотрела сквозь стекла.

— Да… Здесь ты права. Но Герхард и без того приносит пользу. Его самоходные повозки и открытия в области изучения тьмы весьма полезны и заставили многих взглянуть на окружающий мир иначе. Завод создает рабочие места, и забастовок там, кстати, еще не было. Он заботится о рабочих и в свободное время консультирует наших инженеров — это больше, чем я мог бы пожелать.

— Кстати, о рабочих, — Ульрике неожиданно решила отступить и сменила тон на более игривый. — Милисент написала, что у него новый секретарь. Выпускница Академии. Совсем юная.

— Да, я читал о ней.

Краткая и расширенная версии биографии легли ему на стол в тот же день, как Герхард составил договор. Нельзя, чтобы рядом с членом императорской семьи оказался кто-то непроверенный. Не хватало еще повторения истории…

Герцог поморщился, отгоняя неприятные воспоминания.

— Милая девочка, отличный специалист в рунологии. Есть пара интересных моментов со стороны предков, но это старая и никому уже неинтересная история.

— А Герхард о ней знает? — вкрадчиво поинтересовалось его счастье тем опасным тоном, который всегда предвещал ловушку.

— Захочет — узнает, — пожал плечами министр, отправляя в рот кусочек сыра с благородной плесенью и снова наполняя чашечку кофе. В кофейнике напиток дольше оставался горячим, поэтому он предпочитал использовать маленькие чашечки и продлевать удовольствие, а не выливать сразу все в большую посуду, как не раз предлагала хозяйка дома.

— Кристиан, тебе не кажется лицемерным с одной стороны оберегать племянника от лишней информации, которая тебе кажется неважной, а с другой — делать вид, что он достаточно самостоятельный, чтобы заниматься своими делами и забыть о долге?

Мало кто отваживался заговаривать с ним подобным тоном. Мало того, что он рос во дворце среди слуг и тщательно подобранных учителей, где единственным указом мог являться только император, так еще и титул возносил его далеко над остальным обществом. После смерти отца так спорить они могли только с Георгом, а с тех пор, как его не стало, единственной отдушиной оставалась Ульрике.

— Лицемерие и политика — суть синонимы, а я, как ты помнишь, именно политик. Пока Герхард приносит пользу своими изысканиями, он будет сам волен выбирать себе тему для исследований. А что до информации… Меньше знаешь — крепче спишь.

— В такие моменты я начинаю сомневаться в том, что ты его любишь, — бывшая воровка положила изумруд в правую шкатулку и провела ладонями по лицу. — Все. Можешь забирать камни.

Кристиан отставил чашечку, встал и потянулся всем телом, ощущая слабую боль в пояснице. В последнее время она приходила все чаще, а семейный доктор настойчиво рекомендовал отказаться от соленого, жирного и жареного. Этак он на одних кашах и овощах жить будет, а это ведь совсем не то.

Герцог хрустнул шеей и поймал изучающий взгляд женщины.

— Уже не так хорош, как двадцать лет назад? — полушутя спросил он, медленно подходя ближе.

— Для меня ты всегда хорош, — она встала, оказавшись с ним одного роста. Обычно варенки маленькие и юркие, но здесь Ульрике от них отличалась. — И двадцать лет спустя. Сейчас даже лучше, чем раньше.

— Почему же? — ладони привычно легли на талию, притягивая женщину ближе.

— Сейчас ты не так самовлюблен, — она провела пальцем между бровей вверх по лбу, словно считая его морщины. Глаза ее были близко и оставались все такими же ясными, как и раньше. — И не так уж веришь в свою неотразимость.

— О, ты приложила некоторые усилия к тому, чтобы заставить меня перестать верить в свою неотразимость.

Он шутливо попытался укусить ее за шею и услышал только громкий смех. Ульрике знала, что он никогда не причинит ей вреда…

Все хорошее когда-нибудь заканчивается. И ему тоже пришлось покинуть уютный двухэтажный дом, пропитанный ароматами кофе и корицы. Экипаж повез герцога по освещенным улицам через никогда не спящий центр к просторному особняку, расположенному недалеко от дворца. Взгляд невольно цеплялся за все новые и новые творения Герхарда, появляющиеся на дорогах каждый день. Скоро они вытеснят привычных лошадей, и добираться домой станет сложнее. Хотя бы потому, что осваивать управление этим видом транспорта Кристиан совершенно не желал. Не говоря уже о том, что каждая повозка получалась уникальной, и следить за ним станет проще. А это неприемлемо. Не хватало еще, чтобы о нем тоже появилась статейка в какой-нибудь дерзкой газетенке.

«Министр иностранных дел посещает любовницу». «Какие дела проворачивает дядя императора за закрытыми дверями некоего дома?» «Так ли уж незапятнан род Сантамэль, как мы привыкли считать?»

Он в красках представлял возможное содержание подобных статей. Когда-то в молодости скандалы и сплетни только вызывали улыбку, но тогда он был младшим в семье, не обремененным какой-либо ответственностью и имеющим лишь малую часть обязательств. С тех пор многое изменилось. В частности, теперь Кристиан являлся старшим в роду, и на попечении у него находилось двое упрямых племянников, сын и жена. Не говоря уже об Ульрике, министерстве и стране.

Нет, допускать подобные сплетни нельзя. Все, кому нужно, уже давно знают о его увлечении, но делать его предметом общего обсуждения он не собирался.

В особняке его встретил бессменный дворецкий.

— Ваше Высочество, — поседевший слуга склонился в церемониальном поклоне, а затем забрал у него трость и перчатки. — Подавать ли ужин?

— Герцогиня дома? — Кристиан пригладил волосы и оправил полы сюртука.

— Ее Светлость в гостиной, ожидает вашего появления, Ваше Высочество. Днем пришла почта. Полагаю, Ее Светлость получила какие-то новости.

Ожидаемо. Если Милисент сочла нужным написать Ульрике, то и его жене она сообщила то же самое. Чудесная попытка поддерживать нейтралитет. Впрочем, за это он был ей благодарен.

— Тогда пусть подают ужин.

— Как вам будет угодно, Ваше Высочество.

Прежде, чем явиться перед глаза жены, пришлось подняться и сменить уличную одежду на приличный фрак с соответствующими аксессуарами.

При его появлении Ивон, уже переодетая к ужину, отложила книгу и сняла очки, необходимые ей для чтения. Она улыбнулась и поднялась навстречу, протягивая руки.

— Кристиан, я так рада, что ты дома.

— Я всегда возвращаюсь к ужину, — ответил он, целуя сначала руку, а затем подставленную щеку. От жены веяло тонким ароматом лаванды — ее любимыми духами. И вся она, в роскошном платье, с гладкой прической и идеальными манерами была полной противоположностью Ульрике. Платиновые локоны, светлая кожа без тени румянца, голубые глаза, которые, несмотря на схожесть цвета, отливали скорее сталью и холодом, тогда как у бывшей воровки напоминали луговые васильки.

Герцогиня улыбалась и выглядела довольной, рассказывая ему какие-то мелочи, пока они шли в столовую. Ничего важного, простой повседневный лепет о слугах, слухах в свете, заседаниях благотворительных комитетов и прочих мелочах, которые составляли ее жизнь, но совершенно его не занимали.

После легкого аперитива, когда им подали основное блюдо, Ивон решила, что уже уместно перейти к сути разговора:

— Сегодня я получила новости о Герхарде. Оказывается, он нанял секретаря.

— Да? Как интересно, — вежливо откликнулся герцог, аккуратно разрезая стейк на кусочки и размазывая по тарелке пюре из зеленого горошка. В отличие от него Ивон старалась следовать рекомендациям доктора и дополняла его рацион полезными, но мало съедобными блюдами.

— И это девушка, — ответ жене и не слишком требовался, только как показатель того, что он слушает. — Совсем молодая. Выпускница Академии.

Судя по тону, Ивон совершенно не осуждала выбор племянника. Даже странно, учитывая, что в плане приличий она оставалась довольно старомодна и с трудом воспринимала женщин кем-то кроме служанок, модисток и гувернанток.

— Вот как? Полагаю, Милисент позаботится о приличиях, и никто не заподозрит Герхарда в связи с секретарем.

За упоминание любовницы племянника его наградили укоризненным взглядом. Приличия не запрещали Великой Герцогине Сантамэль вести переписку с вдовствующей баронессой, но вот упоминать о ней в контексте ее любовной связи не следовало.

— Я, признаться, наоборот, понадеялась, что появление этой особы говорит о том, что Герхард, наконец, забыл ту неприятную историю с Юстасом.

Вот тут Кристиан удивился и поспешил подальше отнести вилку от рта, чтобы не подавиться.

— Дорогая? Я правильно понял, что ты надеешься на то, что Герхард влюбится в девушку? Или уже влюблен?

На него смотрели широко распахнутые голубые глаза полные искреннего недоумения.

— Но зачем еще Герхарду вдруг понадобился секретарь, если столько лет он спокойно обходился без него?

Хороший вопрос, на который сможет ответить только сам Герхард. Учитывая специализацию девушки и недавно поданный племянником запрос в императорский архив, некоторые предположения у герцога имелись, но им требовалось подтверждение.

— Думаю, все немного не так, как ты представляешь. И, в любом случае, неужели тебе не жаль девушку, о которой могут пойти слухи?

— Если он решится на ней жениться, я все обставлю в лучшем виде, — теперь глаза Ивон загорелись жаждой действий. А причины ее хорошего настроения становились все более очевидны. Какая женщина добровольно откажется от возможности устроить свадьбу? — Никакие слухи не испортят ее репутацию. К тому же, если Герхард решил забыть о прошлом, он сможет снова начать общаться с Юстасом. Все же мальчик пострадал совершенно зря.

— Юстас сейчас в Божене, ему есть, чем заняться, — мирно отметил Кристиан, размышляя, как бы без потерь донести до супруги истину и немного охладить ее пыл.

— Он как раз прислал письмо, что закончил с делами и скоро прибудет в столицу. Там есть конверт и для тебя. Я уже отправила ему телеграмму, чтобы поторопился. Им с Герхардом нужно успеть помириться, чтобы Юстас смог быть его шафером на свадьбе.

— Что?..

Больше герцог не смог выдавить ни слова, только аккуратно сложил приборы и сделал знак слуге наполнить бокал вином. Вечер оборачивался совершенно непредсказуемым потоком событий, которые приведут к неизвестному результату. Появление Юстаса ничему не навредит, им с Герхардом действительно стоило бы помириться, сколько лет прошло. Но вот свадьба…

— Нужно узнать девушку поближе. Как думаешь, Герхард согласится взять ее с собой на ужин, когда приедет Юстас? — увлекшись какой-то идеей, его жена не спешила отступать. И кто он такой, чтобы становиться у нее на пути?

— Думаю, он согласится, дорогая.

Взглянуть на эту фройляйн поближе будет полезно. А уж что из этого получится, время покажет…