Прикладная рунология

Глава 11 Очаровательный мерзавец

Когда Милисент вошла в гостиную, посетитель отложил газету, наверняка свежую и только что купленную у разносчика, и поспешил встать.

— Фрау Шнайдер, — он склонился к протянутой руке, демонстрируя безукоризненные манеры и воспитание, — позвольте заметить, что этим утром вы невероятно свежи.

Холодные голубые глаза сверкнули из-под светлых бровей. Как и все маги света, гость обладал неяркой внешностью, бледной кожей и пепельными волосами.

— Герр Шенбек, я бесконечно рада видеть вас. Вы же не откажетесь разделить со мной завтрак?

И опустим, что явился он в неурочный час, нарушая все мыслимые приличия. Кого, в конце концов, будут волновать подобные мелочи, когда речь пойдет о жизни и смерти?

— Почту за честь.

Ее проводили до кресла, а затем маг сел на диванчик справа. Выглядел он столь же безукоризненно, как и вел себя. Идеально подогнанный костюм-тройка стального оттенка, белая сорочка, галстук с голубой искрой. Современно и практично. Даже несколько вызывающе, учитывая низкий хвост, собирающий неприлично длинные волосы на затылке. Тот самый штрих, что не позволял воспринимать мужчину всерьез. А зря…

Милисент подняла чайник и наполнила чашечки ароматным напитком. Кухарка опять решила поэкспериментировать с травяными сборами. Пусть. Выговаривать ей сегодня баронесса не собиралась.

— Я слышала, вы ездили на север. Как прошло путешествие?

Вступление, обмен любезностями, ничего не значащий диалог — все давно известно и знакомо, по такому маршруту они двигались уже не первый раз.

— Погода немного подкачала, — охотно поддержал тему гость, вдыхая аромат чая. — Но на севере это не редкость. Вам ли не знать? Впрочем, я начинаю привыкать к резким переменам, в какой-то момент они даже начинают нравиться. Есть в них некое очарование… Мммм… Чабрец, мелисса и… смородина? Неожиданно.

— Вам нравится? Новый эксперимент моей кухарки.

Она задумчиво намазала чуть поджаренный тост маслом и добавила джем. Привычные булочки еще не доставили, прислуга давно выучила, во сколько обычно встает хозяйка, и завтрак явно приготовили из того, что подвернулось под руку. Перед гостем стояла тарелка с омлетом, в который щедро добавили колбасок, сыра и зелени, а ей, помимо джема, масла и тостов, насыпали горку творога со сливками и клубникой — очередной экспромт, так как раньше Милисент подобного не ела. Стоит попробовать.

— Оригинально и необычно, но весьма свежо. Кстати, я совсем забыл, что привез для вас небольшой сувенир.

Пока мужчина поднимался и пересекал комнату, чтобы извлечь подарок из сумки, оставленной на столике у порога, баронесса успела зачерпнуть ложку предложенного завтрака и сунуть в рот. Под пристальным взглядом ей кусок в горло не лез, а так появлялась возможность хоть немного утолить разыгравшийся аппетит.

— Надеюсь, вам понравится. Меня уверяли, что она очень редкая.

Прямо перед ней легла раковина. Крупная, молочно-белая, с тонкими бежевыми прожилками и перламутровым нутром. Раковина закручивалась знакомой широкой спиралью, оставляя достаточно пространства, чтобы приложить нутро к уху и услышать шепот волн. Она манила своей естественностью, шероховатой поверхностью, лишенной лака и лоска, песком, затерявшимся в глубине и просыпавшимся на ковер.

— Какая прелесть… — Милисент не удержалась и коснулась ребристого бока, провела пальцем по наросту, напоминающему рог. Маленькие рожки торчали по поверхности то тут, то там, делая раковину похожей на живое существо. — Она великолепна. Благодарю вас, герр Шенбек.

Благодарность, как и радость, были искренними. Ей привезли кусочек дома. Забытого и потерянного, но все еще существующего где-то на севере.

— Юстас, фрау Шнайдер, — улыбнулся маг, — вы можете называть меня по имени. Разве так не принято между друзьями?

Она взглянула на собеседника прямо, продолжая поглаживать раковину. Стоило признать, что подарки, в отличие от Герхарда, он делать умел. И не только их. Юстас умел очаровывать. Быть внимательным. Милым. Приятным. Заботливым. Но в душе… В душе он был слепо предан Сантамэлям, и кроме преданности не испытывал больше ничего.

— Тогда и вы можете называть меня Милисент. К чему это заигрывание с «фрау»?

— Я не был уверен, что меня примут благосклонно, — взгляд спрятался за светлыми ресницами. При желании кузен Герхарда умел оставаться незаметным, глубоко в тени, наблюдая за происходящим со стороны и принося самые странные, а порой и опасные сплетни.

— В моем доме вас всегда примут благосклонно, — баронесса обезоруживающе улыбнулась, пуская в ход свое очарование. Любую игру можно разрушить, но стоит признать, что будь на месте Герхарда Юстас, ей пришлось бы куда сложнее пять лет назад. Да и… Великий герцог не стал бы искать любовницу для столь любезного юноши. Он и сам со всем справлялся.

— Благодарю. Но все же прошу считать мой презент извинениями за столь ранний визит. Ждать дольше показалось мне преступным…

Ну, конечно. Как будто от визита к ней что-то изменится. Тайная полиция уже роет носом землю на месте аварии, герцог и его секретарь дома в безопасности. Что еще может случиться? Нет, ее гостя интересовало иное. Осталось лишь подождать, пока он созреет до прямого разговора.

— Понимаю, тревога за близких — это ужасно. Я едва смогла заснуть…

На самом деле, заснула, едва раздевшись. Все же силенок у нее было мало, а потратиться пришлось изрядно. Герхард не захотел вызывать семейного врача, ограничившись ее скромной помощью. И никакие уговоры не помогли. Если бы не гроза и сила, что она принесла с собой, вряд ли бы Милисент смогла встать с кровати раньше полудня.

— Но вы смогли увидеть моего кузена и убедиться в том, что он цел и здоров, а я, увы…

Тихий вздох, полный бесконечной печали и сожаления. Интересно, сколько же в нем правды? Интересно было бы вообще увидеть Юстаса честным. Открытым. Прямолинейным. Но он предпочитал прятаться от нее, талантливо лицемеря. Очаровательный мерзавец. Даже странно, что когда-то они с Герхардом дружили.

— Спешу уверить вас, что с вашим кузеном все в порядке. Лишь несколько синяков. Он — сильный маг, поэтому все обошлось.

— Не сомневаюсь в вашей оценке, — тонкие губы гостя растянулись в улыбке, а из-под ресниц показался холодный взгляд. — А что же его секретарь? Девушка, говорят, совсем юна?

Ах, вот в чем дело. Точнее, в ком.

Баронесса позволила себе выдержать паузу, заполнив ее еще парой ложек творога, кусочком тоста и глотком чая. Ожидая ее ответа, мужчина невольно заинтересовался завтраком. Стоило тщательно сформулировать, что именно говорить ему и как. Врать не имело смысла, ведь скоро семейный ужин, и гость сможет сделать все выводы сам, но и вот так выкладывать все сразу не хотелось.

— Да, фройляйн Ланге юна, и как все ее ровесницы эмоциональна. Она испугалась нападения. Сильно переживала. Бедная девочка…

В ушах до сих пор стоял звук захлопнутой ею двери. С характером у внучки профессора все хорошо, но пусть эта деталь станет сюрпризом. В конце концов, ее на лжи не поймаешь.

— Да, конечно. Такое потрясение… К тому же элементаль Герхарда порой производит неизгладимое впечатление на неподготовленных зрителей, — Юстас медленно допил чай и поставил пустую чашку на блюдце. Вкус трав его совершенно не смущал. — Однако я слышал, что девушка не растерялась и смогла постоять за себя.

Не растерялась, хотя лучше бы даже в себя не приходила, а провалялась в благородном обмороке до самого конца. Теперь Тайная полиция от нее не отстанет. Если только Кристиан не сочтет ее невиновной. Никто другой не возьмет на себя такую ответственность.

— Да, я что-то слышала… Но при мне девушка пребывала в истощенном состоянии. И, насколько я поняла со слов вашего кузена, весь день напряженно работала. Думаю, ее участие не более, чем случайность.

На ее открытый и прямой взгляд гость ответил учтивой улыбкой. Сколько же их у него? Холодная насмешка, очаровательная нежность, вежливая учтивость… И еще десятки оттенков одного выражения. Немалое достоинство герра Шенбека состояло в том, что он прекрасно умел донести до собеседника разницу между ними.

— Некоторых случайностей лучше избегать. Как вам она? Достаточно очаровательна, чтобы пленить герцога?

— Простите? — Милисент позволила себе вежливо удивиться и приподнять брови.

— Ах, глупости… — совершенно легкомысленно пожал плечами гость. — Моя матушка считает, что Герхард мог захотеть завести секретаря только в одном случае, и уже заказала журналы со свадебной модой. Простите, мне не следовало говорить о таком здесь.

Баронесса сделала ровно то, на что рассчитывал собеседник — рассмеялась. Звонко, искренне и коротко.

— Какая восхитительная новость… Надеюсь, Герхард скажет мне, когда соберется жениться, но пока могу вас заверить, ни о чем подобном он не говорит. Да и… Девушка все же слишком юна. А он уже перерос юношеские увлечения… — заканчивала говорить Милисент уже серьезно, продолжая изучать собеседника в упор.

Он не смутился. Ни на секунду. Даже мускул на лице не дрогнул. Но вот улыбка постепенно сошла, а глаза распахнулись шире. И перед ней, наконец, предстал чуть более настоящий Юстас Шенбек — старший агент разведки Империи.

— Я не сомневаюсь, что вы отучили его от смазливых дурочек в бальных залах. Но эта… фройляйн… совершенно иной разговор. Милисент, я не хочу вас обидеть, но вы ничего не понимаете в его изобретениях. Как я, как… многие. А вот она, если собранная информация о ней правдива, сможет. И не мне вам объяснять, что понимание — первый шаг к близости.

Если бы только собеседник знал, как близко он подошел к истине. Вот только у нее имелось что сказать на озвученную тему.

— Вы правы, Юстас. И если бы Герхарда лучше понимали близкие, он не стал бы искать понимание на стороне. Ведь дружба и тем более родственные связи очень похожи на брак. И если один из супругов чего-то не находит внутри семьи, он устремляет свой взор наружу. А дальше только от случая и желания зависит, появится ли возможность утолить потребность.

— Гении рождаются не так часто, чтобы мы могли позволить себе ими разбрасываться, — непреклонно ответил сын своего отца, доказывая, что спорить с ним бесполезно. — Или позволять им воплощать все свои желания в жизнь.

— Тогда я могу лишь выразить вам свои искренние соболезнования на счет того, что вас не пригласили в дом герцога. Боюсь, следующего подходящего случая вам придется ждать долго. А теперь я устала и прошу меня извинить.

Намек гость понял мгновенно, но с дивана поднялся медленно и неохотно, всем видом демонстрируя, что желал бы продолжить беседу, однако Милисент была настроена иначе. И он все понял. Притворно вздохнул, возвращая на лицо чуть виноватую улыбку.

— Жаль, что я утомил вас столь быстро. Надеюсь, в следующий раз мы сможем поболтать дольше?

— Все может быть, герр Шенбек, — она протянула руку для поцелуя, и уже через пару минут гость исчез за дверью.

Сразу же нахлынула усталость, а вместе с ней пришло раздражение. Как же спокойно ей жилось в столице в его отсутствие. Кристиан никогда не досаждал излишним вниманием, всегда с благодарностью относясь к ее коротким запискам, содержащим в себе лишь нечто важное. В основном она переписывалась с герцогиней или Ульрике, и всех это устраивало. Но теперь Юстас вернулся. И не только вернулся, а заинтересовался девчонкой…

Баронесса встала и прошлась по комнате, ощущая приближение головной боли. В комнату сунулась служанка, чтобы убрать завтрак, но сразу же исчезла, наткнувшись на недовольный взгляд.

Юстас нацелен серьезно. С его слепой преданностью он не оставит секретаря в покое. Девочку даже немного жаль, все же она ни в чем не виновата. Уж в людях Милисент разбираться научилась, и не только в бестолковых дурочках, живущих в бальных залах. Фройляйн Ланге хранила свои секреты, но она не хотела вредить Герхарду. А тот проникся к ней умилительной симпатией…

Нет, баронесса не ревновала. К чему? Чтобы там не говорил гость, она достаточно понимала своего невольного любовника, чтобы видеть границы его интереса. Он не влюбился и не возжелал юного тела. Нет, Герхард испытывал лишь то, что говорил. Но кто поверит в такую невинность?

— Проклятье.

Один раз герр Шенбек уже решил проблему кузена самым радикальным образом, очаровав девицу, которой Герхард хотел сделать предложение. Если он вмешается снова, катастрофы не избежать. И что же остается?

Милисент села к столу, расположенному у окна, достала из ящика бумагу и открыла писчий набор. Она все равно собиралась писать Ульрике на счет Моро, вот и еще один повод. Может быть, та как-то сумеет повлиять на Кристиана, и он придержит сына в узде. Ей же останется только надеяться и ждать…