Прикладная рунология

Глава 21 О визитах и визитерах…

…– Матушка⁈ — Герхард не сдержался и уставился на посетительницу с совершенно неприличным удивлением. — Что вы здесь делаете?

Когда дворецкий доложил о гостье, он не поверил. Пусть старый слуга никогда не ошибался, но поверить, что маркиза рискнула нарушить приказ императора и заявиться в столицу было выше его сил.

— О, Герхард! Мой дорогой сын! — голос Магдалы, разнесшийся по гостиной, куда ее проводили, мигом лишил его иллюзий. — Как только я получила вызов, сразу же решила навестить тебя!

Матушка преодолела разделявшее их расстояние в считанные мгновения и остановилась рядом, попытавшись коснуться его лица. Герцог отшатнулся, перехватив ее запястья. Выражения нежностей, которые мать позволяла себе наедине с ним, он не переносил с детства.

— Какой вызов? — только выработанная годами воспитания и практики выдержка заставила его говорить спокойно.

— Как? Неужели ты не в курсе? — она всплеснула руками, отступая на пару шагов назад и делая вид, что не заметила его отдаления. — Герцог Кениг вызвал меня в столицу, чтобы допросить на счет твоих действий. Повод, конечно, ужасный, но я уверена, что все быстро разрешится!

Маркиза снова пересекла комнату, продолжая жестикулировать.

Несмотря на возраст, она сохранила точеную фигуру, а в Аринии считалась одной из законодательниц моды, наверняка приобретая наряды у того же Моро, о котором говорила Милисент, через посредников. Сейчас на ней красовался деловой костюм, смутно напоминающий испорченный наряд Сабины. Однако матушка не привыкла к спокойным расцветкам, поэтому ее ансамбль имел бордовый оттенок и чересчур зауженную юбку, удачно обрисовывающую ноги при ходьбе.

Она не постеснялась добавить лицу косметики, используя помаду в тон ткани, и наверняка подкрасила глаза и брови — для него не так уж и заметно, но лицо выглядело выразительным и живым. Темные брови у блондинок встречаются редко, и маркиза никогда не упускала возможности подчеркнуть их. Да, она все еще обожала находиться в центре внимания и выглядела безупречно.

— Зачем же ты решила навестить меня? — холодно поинтересовался Герхард, ощущая усталость и вялое раздражение, как и всегда, при встречах с Магдалой.

— Как? — она обернулась и распахнула на него темно-зеленые глаза. — Я же мать, я не могу бросить своего любимого сына без поддержки и помощи! Особенно, когда его обвиняют неизвестно в чем. Герхард, ты же не причастен к этому ужасному взрыву?

Он ощутил острое желание поступить так же, как и Георг. Указать матушке на дверь и рявкнуть, чтобы больше она никогда не появлялась на пороге его дома. В чем-то порой его брат оказывался прав.

Взгляд упал на окно, за которым еще даже не наступил полдень. Взрыв произошел позавчера. Получается, Кениг задействовал телеграф и потребовал от маркизы явиться немедленно, а сообщение отправил сразу же после взрыва. Иначе она никак не успела бы пересечь полторы провинции и явиться в столицу сегодня. К тому же привести себя в порядок и отдохнуть с дороги. Нет, матушка никогда не была ранней пташкой. Но повод явиться в столицу решила использовать полностью.

— Герхард! — не дождавшись ответа, гостья напомнила о себе. Да, забыть о ней тоже никогда не выходило.

— Нет, матушка, к взрыву я не причастен.

— Я так и думала, — она расплылась в слащавой и насквозь фальшивой улыбке, собираясь продолжить разговор, но тут дверь открылась, и в комнату вошла Сабина. Конечно, без доклада, как они и договорились.

— Ваша Светлость! — начала его секретарь, держа в руках папку с документами, но тут заметила, что они не одни. — О, у вас гости, тогда не буду мешать.

Девушка собиралась уйти, но Герхард не был готов снова оставаться один на один с родственницей.

— Фройляйн, задержитесь! Что вы хотели мне сообщить? — он поспешил преодолеть разделяющее их расстояние. Бумаги — это прекрасный повод отделаться от матери делами и сбежать в лабораторию.

Сабина обернулась и странно взглянула на него, покосилась на гостью, но все же протянула папку:

— Здесь описаны все возможные способы извлечь Тьму из хранилища с помощью рун, как вы и просили.

— Прекрасно! Благодарю вас! Что можете сказать на счет выводов? — он открыл бумаги и уставился в первую попавшуюся на глаза схему, даже не пытаясь понять ее смысл.

— Кхм… Как я и предполагала изначально, ни один из известных мне методов не мог повлечь за собой подобные разрушительные последствия.

— Хорошо. Можете быть свободны.

Теперь он сможет легко отговориться проверкой полученных выводов и прочими делами, не позволяющими достойно принять маркизу. Герцог проводил Сабину взглядом и повернулся к гостье:

— Матушка…

На лице Магдалы застыло столь непередаваемое выражение удивления и ужаса, что хозяин дома сбился с мысли.

— Кхм… Матушка?

Маркиза взглянула на него все с тем же выражением и выдохнула едва слышно:

— Эта девушка… — мать нервно провела ладонью по идеальным золотым локонам с рыжеватым отливом, уложенным в сложную прическу. — Твой секретарь?

— Да, фройляйн Ланге — мой секретарь, и я совершенно не понимаю, почему тебя это так интересует, — голос поневоле стал сухим и официальным. Все же к столь высокому интересу со стороны матери он не привык.

— Ланге… Ланге… Не может быть… — Магдала неожиданно побледнела, а потом прошипела с неожиданной злостью: — Элементали, Герхард! Надеюсь, ты с ней не спишь!

— Что, прости?

Такого поворота из разговора герцог не ожидал. Никак не ожидал. Заподозрить его в подобном — это уже первостатейная наглость!

— Молодая, симпатичная, еще и умная… — пробормотала в ответ матушка, покачивая головой, словно не в состоянии поверить. — Как она здесь оказалась?

— Герцог Кениг наверняка заждался вас, матушка, — холодно процедил Герхард, не собираясь отвечать на вопрос.

— Подождет полчаса, — отмахнулась навязчивая гостья. — Я — его сестра, потерпит.

О кровном родстве с начальником Тайной полиции бастард императора успел немного подзабыть. Родня матери никогда не воспринимала его всерьез. И он привык считать, что их как бы не существует. Но вот иногда родство неожиданно всплывало. Хотя в данном деле оно вряд ли сыграет роль. Кениг однозначно не был настроен проявить участие или заботу.

— Лучше расскажи мне, что ты знаешь об этой девице. Ты хоть понимаешь…

Последняя ниточка его терпения лопнула.

— Довольно, матушка! Я бесконечно рад видеть вас в добром здравии, но не желаю более отвлекаться от своих дел. Не могли бы вы покинуть особняк?

— Герхард, ты не понимаешь! — она еще пыталась возражать, но он уже не слушал.

Распахнул дверь, сделав красноречивый жест дворецкому, который с непреклонным лицом двинулся к гостье. Та все еще пыталась что-то сказать. Герхард развернулся и направился прочь, прижимая к себе документы. Вот они действительно были важны, остальное же пока не имело значения.

Следующий визитер посетил его уже после полудня, когда документы были изучены вдоль и поперек, а мерзкий осадок от визита матери почти стерся.

— Ваша Светлость, герр Майер, следователь, ведущий расследование по взрыву, — невысокий и немолодой уже мужчина пожал ему руку и поспешил присесть в предложенное кресло.

— Мне казалось, расследование ведет лично глава Тайной полиции, — отметил Герхард, рассматривая посетителя. В отличие от Ральфа этот следователь был коренаст, широкоплеч и даже немного пузат, что не мешало ему оставаться профессионалом.

— Конечно, дело числится на контроле на самом верху, однако кому-то же нужно собирать доказательства и опрашивать свидетелей.

— И с какой же целью вы прибыли ко мне? Свидетелем происшествия я не являюсь, а доказать мою причастность к произошедшему пока не вышло.

— Но вы же не откажитесь сотрудничать со следствием? Спешу вас уверить, что пока все выглядит крайне зыбко для вас, Ваша Светлость. Из автомобиля фрау Шнайдер был украден артефакт, отвечающий за хранение Тьмы. Мы считаем, что именно его использовали для взрыва. Не странное ли совпадение?

— Вы правы, странное. И точно не совпадение. Кто-то определенно пытается выставить меня виновным в произошедшем.

— Конечно, ведь вы едва ли не основоположник теории управления Тьмой. Кому как ни вам знать, как именно привести ее в нужное состояние?

— О, много кому, учитывая, что все мои изыскания находятся в открытом доступе и даже преподаются в Академии.

— Допустим, но…

— Довольно, — перебил Герхард, ощущая раздражение. Разговор его утомлял. Тем более, что не имел под собой никакой иной подоплеки кроме как подозрения. — Полагаю, вы уже допросили работников моего завода и знаете, что имел место опыт, проведенный со старыми моделями хранилищ Тьмы. Вы также должны знать, что мы заменили рунескрипт и связались с владельцами авто для замены старых моделей на новые. За прошедшую неделю кто угодно мог узнать о проведенном эксперименте и повторить его. Здесь, — он пододвинул следователю папку, подготовленную Сабиной, — находятся выкладки моего секретаря, доказывающие, что с помощью рун довести Тьму до подобного состояния невозможно. А вот воздействием воды — запросто. Ваш организатор взрыва может быть кем угодно. Включая даже мальчишку разносчика, который вытащил цилиндр, а затем пробрался в порт и бросил его в ведро с водой.

Герр Майер нахмурился и пододвинул к себе папку. Открыл, нахмурился еще больше. Чтобы проверить содержимое документов, полиции придется привлечь преподавателей Академии. Тех самых, что учили Сабину. Они должны высоко оценить труд своей воспитанницы.

— Мы проверим ваши выкладки. Надеюсь, мне позволено будет забрать?.. — дождавшись короткого кивка, гость продолжил: — Тайная полиция бесконечно благодарна вам за сотрудничество, но, как я уже сказал, пока все выглядит крайне зыбко, Ваша Светлость. Поверить в то, что какой-то мальчишка украл цилиндр… Нет, это должен был делать тот, кто хорошо знаком со строением автомобиля и не побоится залезть под капот. Даже ваша… фрау Шнайдер заявила, что не настолько знакома с устройством, чтобы отважиться что-то отсоединить.

— Надеюсь, вы понимаете, что любой допрос фрау Шнайдер, проведенный без присутствия моего поверенного, будет объявлен незаконным?

— Да, мы уже имели удовольствие познакомиться…

Герхард только порадовался, что нашел время для беседы с поверенным и довольно подробно объяснил ему, как следует защищать Милисент. Да, создавался определенный конфликт интересов, ведь если его признают виновным, фрау немедленно отправится следом. Однако, если его оправдают, ей никаких обвинений предъявить уже не посмеют. Все или ничего. Обычно он не был столь безрассуден, однако глупость ситуации заставляла действовать совершенно непривычным образом. А еще Кристиан оставался в постели, и пока его восстановление шло крайне медленно.

— В таком случае, полагаю, наша беседа завершена?

— Я бы хотел еще раз допросить вашего секретаря об обстоятельствах нападения на вас на прошлой неделе, — перешел в наступление герр Майер. — Мы находим крайне странным, что никто из нападавших не выжил.

— Разве подобное не происходило раньше? Кажется, прежде никого не волновала судьба тех, кто покусился на члена императорской семьи.

— На данный момент действия герра Циммерманна находятся под тщательной проверкой. Возможно, будут вскрыты новые обстоятельства прошлых покушений. В том числе будут пересмотрены и ваши действия, Ваша Светлость.

С каждый часом перспективы становились все более интересными. То ли Кениг всерьез решил, что он представляет угрозу, то ли выполнял указания Георга, но обрисованная следователем картина выглядела совершенно неприглядно.

— Так я могу поговорить с вашим секретарем?

— Только в присутствии поверенного. Можем выбрать день и назначить время для встречи. Если вас устроит.

Здесь герру Майеру пришлось смириться.

Повторно он явился на следующий день. Коротко сообщил, что предоставленные материалы изучаются, а затем на полтора часа заперся с фройляйн Ланге и поверенным в его кабинете. Оставалось лишь поражаться наглости и продолжать терпеть, хотя терпение уже подходило к концу. Однако решающим фактором стало появление Юстаса.

Кузен вежливо передал карточку через дворецкого и примерно ожидал разрешения в холле, пока герцог поражался наглости и непредсказуемости собственной жизни. Затем все же разрешил пригласить родственника в освободившийся кабинет.

— Благодарю за великодушие, — начал Юстас, едва показавшись на пороге, но Герхард оборвал его:

— Может быть, ты мне объяснишь, почему, если мне настоятельно рекомендуется не покидать особняк, все вдруг решили, что из моего дома можно устроить проходной двор?

Кузен как всегда продемонстрировал способность мгновенно подстраиваться под обстоятельства и сразу же поддержал заданный тон:

— Полагаю, это от того, что образ затворника тебе привычен, а у остальных вызывает чересчур много вопросов. Возможно, стоит быть более открытым для общества? — Юстас обезоруживающе улыбнулся.

— Я открыт уже сверх всякой меры, — хмуро отозвался Герхард.

Из приемной вдруг послышался грохот, затем пронзительный визг Сабины, а потом уже хорошо знакомый звук выстрела, заставивший замереть…