Прикладная рунология

Глава 28 О темном и былом…

— Фанатики схвачены. Тех, кто устраивал беспорядки, взяли на месте. По результатам допросов и слежки за частью отпущенных с мест преступлений вскрыты гнезда, где они готовились. Допросы, по словам Кенига, в самом разгаре.

Георг расположился в кресле рядом с кроватью, всем видом демонстрируя уверенность в успешном разрешении проблемы. Портить ему настроение не хотелось, однако кое-что смущало…

— Сколько их оказалось? — спросил Кристиан, чувствуя себя старой развалиной.

За прошедшую неделю он успел пережить приступ лихорадки, прийти в себя, поругаться с семейным лекарем на тему питания, вынести визит супруги, к которой изгнанный доктор метнулся за содействием, отстоять свое право на нормальную еду и смириться с пребыванием во дворце. Возвращение домой сейчас было бы перенести чересчур сложно, однако личные вещи и камердинер несколько скрашивали последние дни, проведенные в трезвом уме. Все же лихорадка его измотала.

— Около двух сотен, — неожиданно ответил Юстас из дальнего угла, где изучал газеты. — И это только те, что действовали в столице. По Империи разбросано еще примерно такое же количество.

— Радует, что мои поданные отличаются редким благоразумием и в большинстве своем не поддались на речи фанатиков.

Да, со ставкой на ненависть к магам разжигатели просчитались. Жители империи давно сроднились с мыслью о магах и элементалях, и уже не представляли жизни без них.

— Среди них есть маг Тьмы? — уточнил Кристиан, продолжая следовать навязчивой мысли.

— Нет, — Георг сразу же подобрался, становясь неуловимо похожим на отца. — А должен быть?

— Там, в порту, когда произошел взрыв… — рука от воспоминаний снова заныла. — Мне все казалось, что что-то не так. До взрыва. После. Я почти успокоил Тьму. Она замедлялась и переходила в другое состояние. Все по конспектам Герхарда. Повторный всплеск невозможен.

— Но он произошел, — отметил племянник, однако без осуждения. Чтобы о нем не говорили, Георг никогда не спешил судить.

— Его спровоцировали, — герцог озвучил вывод, к которому пришел за последние два дня напряженных воспоминаний и анализа. — Я, может быть, не столь умел, как Герхард, но свою силу и способности знаю. Тьма не могла сорваться без причины. И без воздействия извне. Кто-то подстегнул ее. И этот кто-то был в порту еще до взрыва.

— Кениг проверил всех учтенных магов, находящихся в столице на момент взрыва, — отметил Юстас звенящим от напряжения голосом.

— Ты намекаешь, что у меня в столице находится неучтенный маг-самоучка? — голос императора наполнился силой и зазвучал глубже, отдавая далеким рокотом землетрясений и водопадов.

— Бред, — сын вскочил на ноги. — Маг такой силы не мог остаться незамеченным. Водник, земляной, да даже воздушник, но не темный! Они всегда выдают себя!

Да, и истории известны прекрасные примеры того, на что именно способны сильные маги Тьмы. Сильные и необученные. Чего стоит только эпидемия середины четырнадцатого века, когда почти половина населения Империи погибла. Да и не только Империи. Изрилиона, Апия, Ференция. Альбион, едва успевший выставить морскую блокаду, уцелел. Восточные народы, селившиеся в лесах, тоже избежали общей участи. Болезнь свирепствовала семь лет и отступила, лишь напившись крови и оставив земли почти пустыми.

Еще один примечательный случай произошел уже не столь давно, всего-то сто лет назад, когда маг покинул территорию Империи и самостоятельно постигал искусство на дальнем востоке. А в итоге… В итоге четыре эпидемии подряд с разнице примерно в десяток лет каждая и с эпицентрами в разных городах. Разведка тогда с ног сбилась, пытаясь понять, естественный или искусственный очаг происхождения у болезни. Все закончилось так же внезапно, как и началось. И только спустя время удалось установить, что источником все же являлся человек и проследить историю его передвижений.

Подобные случаи подробно описывались и изучались в Академии и даже в школах. О них писали газеты, делая широкие развороты и даже специальные издания, чтобы привлечь внимание широкой общественности к проблеме. Все ради того, чтобы больше подобное никогда не повторилось. Маги Тьмы должны состоять на учете. Они должны быть обучены. Даже если не желают пользоваться силой, они должны знать, как правильно ее контролировать.

Дабы избежать споров Кристиан призвал элементаля. Густая тень выросла рядом с постелью. Два метра ростом, непропорционально длинные конечности, загнутые и острые пальцы-когти. Голова без глаз, носа и ушей, зато с пастью, в которой проглядывали острые зубы. Элементали Тьмы — единственные, кто обликом напоминал людей. Остальные предпочитали выглядеть животными.

— Его ранили, — взгляд Георга был прикован к сочащейся жидкой Тьмой дыре там, где у человека располагалось бы плечо. Кусок плоти словно выдрали с корнем, элементаль пытался зарастить рану, сейчас она выглядела меньше, чем вчера, когда Кристиан решился применить магию и едва не потерял сознание от отката.

Олис оскалился в ответ на замечание и тихо зашипел, но без злости. Его мучила боль, злость от поражения и страх. Смутный, едва различимый и явно чуждый природе элементаля.

— От обычного взрыва такого урона быть не могло, — озвучил очевидное герцог. — Как и от прорыва Тьмы. Олис просто поглотил бы ее. Но рана говорит о нападении.

— Разве темные элементали могут столь сильно ранить друг друга? — Юстас не выдержал и подошел ближе, приглядываясь к ране.

— Окум мог бы уничтожить Олиса, — признал Кристиан, вспоминая редкие тренировки с племянником. — Поглотить. А значит, элементаль нападавшего может быть сравним с ним по силе.

В возникшей тишине снова раздалось шипение Олиса, теперь уже звучащее как жалоба. Герцог отпустил пострадавшего соратника взмахом руки.

— Маг Тьмы с сильным элементалем. А если он обучен? — очень тихо задал вопрос Георг. Вопрос, который мучил и самого Кристиана.

— Обучен и не учтен? — уточнил Юстас, невольно заговорив тише.

Перспектива, которая открывалась в свете представленных фактов, могла оказаться катастрофической.

— Из-за раны и лихорадки я потерял много времени, прежде чем сообразил. Окончательно догадался только вчера, когда все уже произошло. Честно говоря, я надеялся, что Кениг схватит какого-нибудь мальчишку. И окажется, что ему не повезло оказаться в дурной компании.

— Ты уверен, что мальчишка? — не спешил надеяться на лучшее император.

— Боюсь, если бы там находилась женщина, никакие меры по изоляции нас бы не спасли.

Так уж повелось, что маги Тьмы мужчины скорее разрушали и убивали, но если сила просыпалась в женщине, да еще и большая… Еще пять веков назад таких сжигали, стоило лишь заподозрить в девице приверженность Тьме. Их топили, забрасывали камнями, сбрасывали со скал — все ради выживания. Никто не хочет жить рядом с источником потенциальной угрозы. Да еще каким… Стоит лишь разозлиться или пережить нечто неприятное, и вспышка неизвестной заразы могла уничтожить всю деревню, а иногда и окрестные. Так появились чума, холера, оспа, проказа…

Все изменилось лишь в восемнадцатом веке, когда изрилионцы столкнулись с самопроизвольным прорывом Тьмы в море. Огромное маслянистое пятно растеклось по поверхности воды, уничтожало рыбу, чаек, мешало движению кораблей. Маги Света, как и водники оказались бессильны. Изрилиона оказалась в полной морской изоляции, начали умирать жители прибрежных городов. Южным соседям грозила гибель.

К счастью, императору Фердинанду тогда хватило ума пойти против настроений советников и пустить клич по всей Империи, чтобы найти одаренных Тьмой. Все они должны были явиться в столицу, а затем отправиться в Изрилиону и спасти ее. В обмен на отмену торговых пошлин на пару десятков лет и еще несколько уступок со стороны бывших узурпаторов.

Спасители нашлись. Часть из них сгинула, выживших император приставил к делу и заодно запретил своим указом уничтожать магов Тьмы. А на единственной оставшейся целой девице с даром женил собственного сына. Конечно, не обошлось без последствий… Знать все же не привыкла к подобным вывертам и спустя пару лет подняла восстание, но это уже совсем другая история. А уничтожение темных со временем прекратилось.

— Значит, примем за данность, что в столице находится сильный маг Тьмы, обученный и не поставленный на учет ни в одной из действующих служб, — выдохнул Георг. — Полагаю, Его Светлость Генрих-Иосиф герцог Кениг будет в восторге.

— Если его схватят… — начал Юстас и замолчал.

— Если его попытаются схватить, взрыв в порту покажется нам всем детской шалостью, — ледяным тоном закончил император. — Если маг есть, то он не хотел проявлять себя, поэтому спрятался за изобретением Герхарда. Версию с присутствием мага сразу же отбросили и, если бы не вмешательство Кристиана, почти успокоившего Тьму, он бы остался в тени.

— Значит, есть вероятность, что он поспешит покинуть столицу после произведенных арестов, — подвел итог Кристиан.

Не самый лучший исход для них, но отступление потенциального противника даст время изучить полученную информацию. Подготовиться. Возможно, понять, кто может оказаться столь силен.

Георг оставался мрачен, но медленно кивнул, соглашаясь с предложенным вариантом.

— Затея с фанатиками откровенно провалилась. Кто бы их не подослал, он должен понять, что подобное второй раз не выгорит. Если наш инкогнито служит в разведке, он должен убраться и вернуться к хозяину как можно быстрее, чтобы доложить о провале. Я дам указания Кенигу расширить допросы. Кто-то мог его видеть. Возможно, удастся получить хотя бы примерное описание.

— В других городах тоже идут облавы? — герцог уточнил скорее для поддержания разговора, нежели из любопытства. Все же свое дело Кениг знал.

— Судя по донесениям — да. Его Светлость обещает, что к моменту приезда моей невесты, в Империи будет порядок.

Император криво усмехнулся, взгляд оставался сосредоточенным и холодным. Мысли его были далеки как от невесты, так и от происходящего в комнате.

— Посол Апии не взволнован беспорядками?

— Что? — племянник отвлекся от мыслей. — Нет, союз нужен им больше, чем нам. Он из кожи вон лез, убеждая меня в лояльности своего короля. Уточнил лишь, не желаю ли я отложить визит принцессы. Я не пожелал.

Если бы не тон, которым были озвучены слова, можно было бы подумать, что жених искренне ждет появления невесты. Но на деле Георг лишь хотел как можно быстрее со всем покончить.

— Полагаю, к помолвке ты решишь официально помириться с Герхардом? — поддержал светскую беседу Кристиан, краем глаза заметив, что Юстас поспешил отступить к окну.

— Конечно. Обычай требует всех прощать и миловать. Начну с брата, а там и до наместников доберусь, — мрачно пошутил император и плавно поднялся из кресла. — Я вас оставлю, дядя. Поправляйтесь, а мне нужно переговорить с главами Тайной полиции и разведки в свете новых фактов. Доброго дня.

Когда приличия были соблюдены, и за Георгом бесшумно закрылась дверь, Великий герцог обратил внимание на сына.

— Ничего не хочешь мне рассказать?

Юстас неопределенно пожал плечами.

— Я участвовал в обезвреживании группы, напавшей на Музей Естествознания. Там как раз находилась фройляйн Ланге в сопровождении молодого Рофхогеля. Его ранили. Я передал мальчишку медикам и сопроводил фройляйн в особняк.

Коротко, емко и по существу. Как в докладе, наверняка написанном для руководства. Вот только некоторые существенные детали опущены.

— И девица была благодарна за спасение?

— Пожалуй, — не стал отрицать сын, понимая, что шпионы из особняка Герхарда уже все доложили. — Мы немного увлеклись в карете, но ничего непоправимого не произошло.

Непоправимого. Ну, да, раз племянник не счел нужным спустить Юстаса с лестницы, пожалуй, что ничего непоправимого не произошло.

— Юстас, я не стану указывать тебе, с какой фройляйн проводить время. Хочу лишь напомнить, что твой кузен порой чересчур трепетно относится к вопросам морали и чести. А девочка находится под его покровительством как работодателя.

— Вот именно, — неожиданно резко отозвался лучший агент разведки. — Вы лучше меня знаете, в какой истории замешана ее бабушка. И этот интерес к Рофхогелям не на пустом месте возник. Она преследует какую-то цель. И Герхард может пострадать, потому что она к нему слишком близка!

— Ты сам веришь в то, что говоришь?

Юстас явно собирался ответить в том же тоне, что и раньше, но взглянул на забинтованную руку, вспомнил, что творится в столице, и заговорил куда мягче:

— Она слишком умна для секретаря. И постоянно оказывается не там и не в то время. Мне это не нравится. Я хотел бы докопаться до правды.

Конечно, хотел бы. Как и всегда не оставить ни одного секрета нераскрытым. Вот только отдает ли мальчик сам себе отчет в том, какие причины толкают его на подобное? Кристиан хорошо знал сына и уже замечал то, от чего сам Юстас будет бегать еще долго.

— Сын мой, ты понимаешь, что лезешь в дерьмо? Старое и засохшее, но когда ты разворошишь его, вонять будет как свежее.

Голубые глаза сверкнули сдержанной молнией. Упрям. И не отступит. Жаль…

— Разве ты не учил меня, что семью стоит защищать?

— Герхарду дела нет до увлечений девчонки. А про Эльзу Милисент ему рассказала. И ему плевать.

— Но ведь есть что-то еще, — не собирался сдаваться сын. — Ты знаешь, к какому роду она принадлежит. И там не все так просто.

— Я догадался…

И не порадовался, когда сделал пару запросов и узнал некоторые подробности, которые кто-то другой не связал бы между собой, но… Порой прошлое стучится в двери, а порой открывает их пинком ноги. И встречать его не хочется совершенно.

— Я все равно выведу ее на чистую воду. Пусть даже у меня нет допуска к некоторым архивам, фройляйн расскажет, что она задумала.

— Хорошо, — вздохнул Великий герцог, понимая, что некоторых свиданий избежать не удастся. — Но сделаем мы вот как…

…И раз уж не удастся, так хоть провести их стоит на своих условиях.