Прикладная рунология

Глава 22 О преступлениях и расследовании…

Работа всегда помогает отвлечься. Расчеты, выкладки, перевод сложных конструкций со староимперского. Главное — правильно распределить нагрузку, чтобы в голове ничего не смешалось, и в итоге получается, что весь день занят, а на лишние мысли времени не остается.

Как только расчеты по возможностям извлечения Тьмы из хранилища были завершены, я вплотную занялась переводом. Проект для военных пока был отложен в сторону из-за отсутствия срочности, герцог отвлекался на визиты, а я продолжала делать то, для чего меня наняли. Если бы еще не повторный допрос…

Повторяющиеся по кругу вопросы, сухой тон, колючий взгляд следователя. Провокации. Хорошо, что я уже знала о смерти того преступника, иначе не смогла бы удержать лицо и совладать с эмоциями. Их и без того сложно контролировать. Герр Майер обладал поразительной способностью раздражать всех вокруг. Даже невозмутимый поверенный Герхарда хмурился в некоторых местах.

Ничего удивительного, что после окончания неприятного разговора я поспешила, и забыла наработки по последней части перевода в приемкой. Я успела перекусить и начать работать в лаборатории, когда вспомнила о них и решила вернуться.

— Благодарю за великодушие, — донеслось из-за закрывающейся двери кабинет, когда я вошла в приемную.

Очередной посетитель. Только вот голос показался знакомым. Впрочем, мне нет никакого дела до гостей герцога до тех пор, пока они не пытаются проявить интерес ко мне. Своей матери работодатель меня даже не представил, хотя раньше соблюдал этикет безукоризненно. Кажется, ему лишнее внимание к моей персоне тоже изрядно надоело.

Записи обнаружились на столе, который считался моим и который стоило бы занимать образцовому секретарю, чтобы разбирать корреспонденцию и подготавливать расписание герцога. Однако эти обязанности Герхарда не интересовали, поэтому стол использовался как склад документов. И мои записи уже успели чем-то накрыть. Пришлось порыться, чтобы их обнаружить. А когда я собиралась уходить, дверь неожиданно распахнулась, пропуская в приемную неопрятного и явно нервного человека, которого в обычный день вряд ли пустили бы дальше кухни.

— Что вы здесь делаете?

Он вздрогнул от моего тона и схватился за куртку, а потом быстро извлек из-под полы пистолет.

Время замерло. Буквально. Я видела, как медленно, почему-то очень медленно незнакомец поднимает руку с зажатым в ней оружием и явно собирается стрелять. На мысли времени не осталось. На защиту с моими способностями рассчитывать не приходилось. Оставалось только сделать то, чему учила бабушка — достоверно сыграть.

И я завизжала. Во всю мощь легких. Так, чтобы герцог в кабинете точно услышал и понял, что что-то не так. Так, чтобы сбить незнакомца с толку. Так, чтобы поднять на уши весь особняк. Не знаю, как все остальное, но мужчина от моего вопля вздрогнул и махнул рукой в сторону. И уже потом снова навел пистолет на меня:

— Ах, ты, сука!

Раздался выстрел.

Звук еще стоял звоном в ушах, когда Герхард встретился взглядом с кузеном.

— Не высовывайся! — бросил Юстас, мгновенно превращаясь из улыбчивого щеголя в собранного и готового убивать агента.

— Это мой дом! — рыкнул герцог, вставая из-за стола.

Кузен лишь тряхнул головой и поспешил к двери, от которой еще не успел отойти. Из кабинета он выскочил уже в следующую секунду, а Герхарду пришлось обойти стол.

Когда он появился в приемной, воздух уже трещал от магии света, которой Юстас прицельно выбил оружие из рук преступника, а теперь схватился с ним в рукопашной. Хозяин дома отметил два сцепившихся тела мельком. Все его внимание было сосредоточено на лежащем на полу секретаре.

Она упала за стол. Сжалась в комочек, явно пытаясь спрятаться. И непонятно, ранена или нет. Разделявшее их расстояние герцог преодолел в два шага, чувствуя, как проявляется из теней Окум. Полог Тьмы накрыл его тело плотной защитой, а руки сомкнулись на плечах девушки.

Герхард перевернул ее на спину, опасаясь увидеть кровь на светлой блузке, но вместо этого столкнулся со взглядом, полным облегчения:

— Слава элементалям, вы услышали!

— Вы в порядке? — на всякий случай уточнил герцог, не спеша верить в лучшее.

— Да, я упала раньше, чем он выстрелил. Пуля попала в стену.

Он обернулся, убеждаясь в правоте Сабины, и только теперь позволил себе выдохнуть. Жива. Цела и невредима.

— Герхард, ты в порядке⁈

— Все хорошо.

С пола они поднялись уже вместе, правда фройляйн Ланге сразу же поспешила присесть в кресло. Выглядела она бледнее обычного, а пальцы, которыми вцепилась в подлокотники, заметно дрожали.

Юстас успешно скрутил нападавшего, связав ему руки его же ремнем. В приемную успели ворваться лакеи и дворецкий, в коридоре толпились остальные слуги. Происшествие закончилось, не успев толком начаться, но все могло быть куда хуже.

— Я же говорил: проходной двор, — резюмировал герцог, предвкушая продолжение дня.

Через два с половиной часа Сабина самозабвенно рыдала, сидя в гостиной перед полицейским. Ее не успокаивали ни чай, ни алкоголь, щедро в него добавленный, ни платки, не успевающие высыхать от потока слез, ни даже вежливое сочувствие, которое пытался проявить герр Майер.

— Ужасно! Просто ужасно! Этот пистолет! О…

— Потрясающе… — восхищенно протянул Юстас, стоя рядом с Герхардом на другом конце гостиной. — И так натурально выглядит.

— Что именно? — уточнил герцог, хмурясь и не зная, как еще успокоить девушку.

— Элементали! Неужели ты не видишь? — кузен понизил голос, чтобы не привлекать внимание следователя, хотя за редкими восклицаниями Сабины, громкими сморканиями и подвываниями услышать их было сложно. — Она же над ним издевается!

— Второй раз! Второй раз за неполный месяц! — горестно воскликнула несчастная секретарь, и Герхард ощутил укол совести. Все же под ударом она оказывалась именно из-за него.

— Не все столь талантливы, как ты, — буркнул он, поражаясь, как вышло так, что они стоят рядом и разговаривают.

— О, твоя фройляйн намного талантливее меня! Так виртуозно трепать нервы у меня не выходит. Как думаешь, если попросить, она даст мне пару уроков по вызыванию подобного водопада?

Герхард укоризненно взглянул на кузена, отмечая, что тот пусть и улыбается, но все же серьезен. Затем пригляделся к Сабине. Она как раз убрала очередной платок от лица и взглянула на изнывающего от скуки следователя поверх него. И взгляд, которым она его наградила, имел мало общего с запуганной жертвой. Неужели, Юстас прав?

— Герхард-Герхард, я надеялся, что та история научит тебя лучше разбираться в людях, но ты по-прежнему не видишь ничего дальше своего носа…

Зря он это сказал. В памяти сразу же всплыло лицо Селины. Узкое, с пухлыми губами и большими голубыми глазами. Ее смех, звучащий колокольчиком. И робкие, сбивчивые извинения. Объяснения, что она никак не сможет ответить на его чувства согласием. Тихий лепет. А затем ее встреча с Юстасом, подсмотренная через кусты. Не слишком прилично следить за юной фройляйн, но тогда он был не в себе. Да и потом тоже…

Самая страшная боль от предательства, как говорил Кристиан. Никто не может ранить сильнее близких. Тогда ему казалось, что его предали сразу двое. И никакие слова кузена, объяснения и прочее просто не доходили до разума. Спустя годы все видится иначе.

— Она не врет мне, — холодно отрезал Герхард. — И этого достаточно. А все остальное меня не касается.

Герр Майер как раз дошел до той кондиции, когда сил уже не остается.

— Довольно! — следователь поднялся и взглянул на Сабину сверху вниз, та поспешила спрятать лицо в платке. И, пожалуй, это выглядело чуточку наиграно. Раньше он бы не заметил. Вообще не обратил внимание. Играла она действительно хорошо. — Я понял, что вы ничего не знаете и не понимаете.

Мужчина обернулся к ним, нахмурился, осознавая, что показания уже запротоколированы и смысла задерживаться в доме нет.

— Доброй ночи, Ваша Светлость, — попытался откланяться он, но Герхард не собирался отпускать его без объяснений.

— Не так быстро, герр Майер. Не желаете ли объяснить, что здесь происходит? Как пострадавшая сторона я имею право знать подробности следствия.

Следователь поморщился в ответ, что лучше всяких слов подтверждало права герцога, затем коротко поинтересовался:

— И что же вы хотите знать?

Всхлипы и завывания Сабины стали заметно тише, что едва не заставило Герхарда улыбнуться. Что ж, объяснения лишними не будут.

— Кто этот человек и что ему понадобилось в моем доме? На грабителя он не похож, на наемника тем более. Слуги сказали, что он прибыл вместе с поставщиками продуктов, а потом, пока шел учет, прошел в другие комнаты. Он здесь не в первый раз, успел примелькаться. И самое главное, он похож именно на того, за кого себя выдает. На разносчика. С чего вдруг ему желать мне смерти?

А именно о смерти вопил этот человек, когда пришел в себя после общения с Юстасом. Что-то там о возмездии и прочей чепухе, в которую герцог не стал вникать.

— Он — фанатик, — неохотно ответил Майер. — Адепт веры в Единого Бога, распространенной на востоке.

— Какое отношение религия имеет ко мне?

— В основа учения утверждается, что любая магия не угодна Богу, — неожиданно пояснил Юстас. — На востоке еще пару веков назад обладающих даром убивали. А элементалей считают порождениями демонов. И в последние годы настроения там становятся все более радикальными.

— То есть меня хотели убить, потому что я — маг?

Пожалуй из всех возможных причин его смерти эта выглядела самой нелепой.

— Именно, — ответил следователь. — Ваша секретарь его спугнула, вот он и начал стрелять раньше времени, а так ворвался бы в ваш кабинет и…

После первого же выстрела нарвался бы на разъяренного Окума. Вряд ли бы он смог попасть в голову, учитывая явное отсутствие подготовки. А любое другое ранение лишь взбесило бы элементаля. От нападавшего ничего не осталось бы.

— Где он взял оружие?

— Выясним. В столице подобный случай первый. Раньше эти верующие идиоты занимались лишь шествиями и мирными призывами. Что-то определенно пошло не так…

Последние фразы явно были мыслями вслух, которыми Майер не собирался делиться, ведь стоило им прозвучать, как следователь сразу же засобирался уходить. Больше Герхард его не задерживал.

Стоило гостю уйти, как Сабина отложила платок. Выглядела она совершенно непривлекательно. Нос распух. Глаза покраснели. Однако слезы высохли. И в целом девушка выглядела собранной.

— Видишь, я же говорил, что она притворяется! — не преминул указать Юстас, за что был сразу же награжден хмурым взглядом.

— Нас теперь будут на каждом шагу пытаться убить? — фройляйн скрестила руки на груди.

— Думаю, раз покушение сорвалось, следующее будет не скоро, — ответил Герхард, вспоминая обычные закономерности. — Охрана сейчас пересмотрит протоколы. Всех поставщиков проверят. Кого-то на всякий случай поменяют.

— Ваша Светлость, а у вас бывают спокойные дни?

— Последние пять лет…

— И что же тогда изменилось?

Хороший вопрос. Вот только задавать его стоит не ему. Фанатики. Взрыв в порту. Снова начавшиеся покушения. Все не случайно. Вот только в политике он ничего не понимает. В отличие от Кристиана или… Георга.

Юстас как раз собирался что-то сказать, когда Герхард озвучил очевидное:

— Мне нужно поговорить с императором.