Прикладная рунология

Глава 26 О героях и спасении…

— Вы погрязли в грехах! Считаете магию основой всего! Хотя на самом деле она — лишь порождение демонов!

Высокий мужчина расхаживал по постаменту, над которым крепилась модель Небесных тел, и периодически стрелял в оставшиеся планеты. Грохот отражался от стен, заставляя вздрагивать и вызывая физическую боль. Все, кто мог, разбежались. Но, судя по крикам из соседнего зала и выстрелам, там несчастным тоже не повезло. Некоторые пострадавшие лежали на полу и стонали, то ли затоптанные, то ли раненные…

Меня крепко держал за плечо один из нападавших, и вокруг нас быстро образовалось пустое пространство. Не успевшие убежать жались к стенам, женщины прижимали к себе детей, мужчины пытались закрыть собой жен. Происходящее напоминало кошмар, от которого все не получается проснуться.

— Не дергайся, пташка! — несвежее дыхание, щедро сдобренное алкоголем и дешевым табаком, ударило в нос. В ином случае я бы изобразила обморок, но когда под ребро упирается дуло пистолета, терпимость резко повышается. Разглядеть мужчину не получалось, но ростом он был примерно с меня, потому что дышал ровно в затылок, а вот весом и габаритами значительно превосходил. Вырваться я даже не пыталась, наоборот стараясь не дергаться и не провоцировать его.

— Сабина! — Конрад отделился от толпы, сбившейся у противоположной стены. Волосы у него растрепались, китель сидел заметно криво — его явно толкнули и не один раз. — Отпустите ее!

— А вот и маг! — оратор на постаменте направил пистолет на него. — Ну, что, проверим, спасет ли тебя твоя магия от пули?

— Сабина, все будет хорошо! — сын барона не обратил на него внимание, продолжая медленно двигаться к нам.

Дуло пистолета плотнее вжалось в бок, вырвав у меня всхлип. Умирать не хотелось. Особенно так глупо.

— А ну, назад, отродье! — рявкнул держащий меня за плечо, на всякий случай отступая назад.

— Хорошо-хорошо, не трогай ее! — Конрад вскинул руки, желая показать, что не станет нападать, и тут снова раздался выстрел.

У противоположной стены завизжала женщина. Заплакал ребенок. Кто-то снова рванул к дверям, но был остановлен метким выстрелом в спину. Маг рухнул на пол. На алой форме кровь была почти не заметна, но я видела, что пуля угодила в верхнюю часть груди слева. Конрад начал кашлять и задыхаться, продолжая смотреть на меня.

— Видите! Видите! Вот ваша магия! Ни на что не способна! — голос оратора мгновенно перекрыл все остальные крики и причитания, заполнив весь зал. — И сейчас я убью этого мальчишку, а он даже ничего не сможет сделать! А потом… Потом мы займемся его подружкой!

Хотелось кричать. От бессилия. От злости. От досады. И от страха. Если бы только это помогло. Выдержать взгляд раненного ухажера было выше моих сил. Да, я хотела побыть слабой и в беде, но не в прямом же смысле! И не вот так! Я просто хотела спокойно провести один выходной!

— Я буду великодушен, и позволю мальчику попробовать защитить себя и явить нам магию! Давайте будем считать до десяти! Один!

Взгляд заметался по толпе. Неужели здесь нет никого, кто смог бы помочь? Остановить этого психа… Люди отворачивались. Отводили взгляды. Прятали детей за спинами. Никто не хотел наблюдать за чужими страданиями.

— Сейчас твоему парнишке придет кирдык! — мерзко хохотнул мужчина за спиной, снова обдавая меня ароматом своего дыхания, а взгляд вдруг зацепился за фигуру в углу.

— Два!

Он стоял за спинами других, не привлекая внимание и не торопясь вмешиваться в происходящее. Если бы я не видела герра Шенбека в другой обстановке, никогда не узнала бы сейчас. Неприметный костюм рабочего средней руки, выбравшегося в выходной поглазеть на выставку. Козырек кепки, прикрывающий глаза и волосы. Сын герцога специально поднял голову и поднес пальцы к козырьку, как бы приветствуя, чтобы я заметила. Что он здесь забыл?

— Три!

Юстас заглянул в мои распахнутые от ужаса глаза и вдруг выразительно покосился на пол. Что?

— Четыре!

Я посмотрела на Конрада, который корчился и пытался зажать рану. Снова взглянула на кузена Герхарда.

— Пять!

Еще один не менее выразительный взгляд вниз, сопровождающийся резким кивком. Как будто я должна все понять и что-то сделать.

— Шесть!

Я еще раз посмотрела на пол, чем спровоцировала державшего меня мужлана дернуть за плечо и ткнуть пистолетом под ребро.

— Не дергайся, подстилка мажеская!

Запах его дыхания едва не вызывал дурноту, и тут до меня дошло. Упасть. Я должна упасть, как тогда в приемной герцога. На пол. Но как?

— Семь!

Я подняла на мужчину взгляд, и вновь наткнулась на выразительное указание. А еще беззвучно шевельнулись губы, складываясь в знакомое слово. Обморок. Но Конрад…

— Восемь!

Очередной окрик заставил дернуться. Элементали, спасите! Была не была!

И я обмякла в руках мужчины, заваливаясь на бок в противоположную от оружия сторону. Всем весом стараясь давить ему на руку.

— Девять! Аааа!!!

В воздухе резко пахнуло озоном. Волосы зашевелились от разряда, пронесшегося рядом. Совсем близко. Слаженный, громкий вопль двух пострадавших мужчин, и я упала. Ударилась плечом. Перекатилась на живот и продолжила катиться в сторону, подальше от державшего меня мужлана.

Снова поднялся шум и крики. Напуганные люди решили воспользоваться шансом и рванули прочь из зала. Я открыла глаза и едва успела встать на четвереньки, как меня пнули бегущие мимо. Руки расползлись в стороны, и я чудом не клюнула носом в пол. Затопчут же!

— Сабина! — хрип Конрада раздался совсем рядом. Оказалось, что откатилась я в нужную сторону.

— Элементали!

Я успела рывком добраться до него, когда рядом оказался герр Шенбек.

— Вы в порядке, фройляйн? — у него даже дыхание не сбилось, будто мы находились не в гуще событий, а на памятном ужине. Мужчина встал так, чтобы прикрыть нас обоих от потока людей, да они и сами стремились обогнуть мага, остро ощущая исходящую от него опасность.

— Да, но Конрад…

— С этим разберемся, — Юстас сорвал с шеи платок и накрыл им рану. — Прижимайте здесь. Сильнее!

Мои трясущиеся руки накрыли ткань, пришлось навалиться всем весом, чтобы справиться. Снова раздались выстрелы. И громоподобный крик:

— Именем закона и императора!

Полиция прибыла на место происшествия. Неужели, этот кошмар закончится?

С губ сорвался невольный всхлип облегчения.

— Не отвлекайтесь, фройляйн! Вам надо спасти своего героя. Он очень талантливо отвлекал все внимание на себя, чтобы я успел обезвредить этих остолопов.

Герр Шенбек сунул кепку и куртку под голову побледневшего Конрада, на губах которого выступила кровавая пена. Как можно иронизировать в такой момент?

— Вы невыносимы!

— А вы злитесь, злитесь. Это лучше, чем плакать.

Неожиданно рядом оказались люди в серой форме жандармов. Им сын Великого герцога сунул под нос какую-то железную бляху.

— Разведка. Нам нужен лекарь. Огнестрельное ранение. Пуля застряла внутри. Задето легкое.

Жандарма его бляха устроила:

— Будет. Ждите. Сейчас освободим место.

Серые тени скользнули в разные концы зала, я повернула голову, чтобы понять, что стало с нападавшими. Тот, что держал меня, сейчас баюкал руку и едва не плакал, сидя прямо на полу. Второй валялся рядом с постаментом и не подавал признаков жизни. Больше рассмотреть не удалось, потому что герр Шенбек закрыл мне обзор.

— Видите? Нам помогут. Надо только немного подождать. Можете пока рассказать, как вам выставка. Вряд ли ее можно будет увидеть в ближайшее время.

Тьма! Вот что за человек? Как можно оставаться столь невозмутимым в такой обстановке? Еще и улыбается!

— А вы что здесь забыли?

Я сильнее надавила на рану, ощущая между пальцами кровь и боясь опустить взгляд. Сердце то неслось галопом, то вдруг замирало от ужаса произошедшего. Голос скакал с фальцета на шепот. Бабушка сейчас была бы недовольна…

— Обещал Герхарду присмотреть за вами, — а вот кошмарный кузен герцога ей бы понравился. Очаровательная улыбка и невозмутимый взгляд. Может, он — садист? — Вы же постоянно влипаете в какие-то истории. Вот я и решил помочь.

— Помочь⁈ Это вы называете помощью?

Если бы могла, всплеснула бы руками, указывая на происходящее вокруг.

— Фройляйн, я вас спас, если вы забыли.

— Но сначала вы дали им ранить Конрада! Вы разве не могли вмешаться раньше⁈

Так и вцепилась бы в это лощеное лицо ногтями. Я считала герцога ужасным? Нет, по сравнению со своим родственником он — невинный младенец!

— Не успел, — пожал плечами Юстас, а на мой возмущенный взгляд ответил искренним недоумением: — Что? Я не их Бог, у меня тоже есть ограничения, особенно когда все вокруг мечутся и бросаются под ноги.

Слова застряли в горле, я забылась и опустила взгляд на Конрада, чтобы понять, что он потерял сознание.

— Элементали! Он умирает!

— Не умирает, спокойно! Господа, вам сюда! Как раз вовремя!

К нам быстро подошли двое рослых мужчин с носилками и щуплый мужчина с чемоданчиком наперевес. Он быстро обогнул сына герцога и опустился на пол рядом со мной.

— Фройляйн, вы прекрасно справились, теперь моя очередь, — доктор сделал жест носильщикам и потянулся к Конраду. Пахнуло влажностью, дождем и немного морем. Водник.

Я убрала руки и отстранилась. Заметила на пальцах кровь. Все ладони оказались измазаны красным. Откуда-то со стороны донесся придушенный писк.

— Тихо-тихо, спокойно, — сильные руки подхватили меня подмышки и рывком поставили на ноги. Развернули, как куклу. — Смотрите на меня, фройляйн. На меня.

Перед глазами оказалось лицо герра Шенбека. Уже без улыбки. Сосредоточенное выражение и изучающий взгляд.

— К-кровь… Кровь…

Показалось, что я чувствую ее запах. Металлический. Мясной. Как на скотном дворе. Вокруг все поплыло, а колени подогнулись. Но упасть мне не дали…

— Куда? — мужчина поддержал меня за талию одной рукой, обнял, прижав к плечу, и медленно повел к выходу. — Вы так чудесно себя проявили не для того, чтобы рухнуть в обморок, когда все закончится. К тому же вы еще не успели обругать меня за сорванное свидание.

Ноги подгибались едва ли не на каждом шагу. Единственное, чего мне хотелось — это лечь. Но сначала принять ванну. А потом завалиться в кровать под одеяло и не вылезть оттуда неделю. А лучше до самого конца контракта. Или запереться в лаборатории. Кажется, там со мной еще ничего ужасного не происходило.

— Сейчас выйдем на воздух, и вам станет легче. Вытрем ваши прекрасные ручки, выпьете воды, и станете как новенькая. Можно дальше гулять, погода ведь чудесная!

Юстас продолжал нести какую-то чепуху до самого выхода из Музея, где усадил меня на одну из каменных лавочек у входа. Вокруг уже столпились зеваки, жандармы создавали ограждение, суетились медсестры и врачи из центрального госпиталя.

— Как они успели приехать так быстро?

Я взглянула на спасшего меня мужчину, который сейчас вдумчиво вытирал мои пальцы от крови своим носовым платком.

— Мы же там были всего ничего… Сколько все продолжалось?

Заторможенный разум цеплялся за какие-то незначительные детали. Плачущая девочка примерно того возраста, в котором я первый раз попала в Музей. Рядом с ней накрытое простыней тело. Отец или мать? Молоденькая медсестра обрабатывающая ссадину старику, так похожему на дедушку. Он выглядел растерянным и, кажется, никак не мог осознать реальность произошедшего. Дедушка тоже расстроится, когда узнает. В его мире наука и насилие никогда не пересекались…

— Задаете правильные вопросы, фройляйн. Ожидалось, что будут беспорядки и нападения, поэтому все дежурные бригады были переведены в режим быстрого реагирования. К работе привлечены дополнительные работники. Неофициально, конечно.

— Вы ждали нападение?

В голове подобное не укладывалось. Как? Как можно было ждать нечто подобное и не предотвратить? Не помешать? Знать и стоять в стороне? Как… Как сделал сам Юстас там в Музее. Он ведь мог вмешаться раньше, но ждал. Чего?

— Вы… Вы знали, что они приедут. Вы… Вы тянули время!

Осознание тряхнуло не хуже удара магии света. Я уставилась на спасителя во все глаза. Но он даже не собирался отпираться, спокойно протянул мне небольшую фляжку.

— Здесь вода с толикой магии. Выпейте. Станет легче.

— И это весь ответ? Вы… Вы! Вы!

Я вскочила на ноги и ткнула его пальцем в грудь, игнорируя фляжку и не зная, как выразить все, что накопилось внутри. Как облечь в слова возмущение, гнев и полное отрицание такого поведения.

— Да, я. Я. Я вас спас, — мужчина закрыл крышку и сунул фляжку в карман брюк. — Можете отблагодарить позже. Я все понимаю. Ваш ухажер пострадал, это срывает вам планы по скорой помолвке. Ужасно. Просто ужасно.

Наигранное сожаление оказалось последней каплей.

— Да вы просто демон! Худший человек из всех, кого я знаю! Лицемер! Мерзавец!Скотина!

А он рассмеялся. Коротко и достаточно громко, чтобы привлечь внимание окружающих. Хотя мои крики наверняка тоже не остались незамеченными.

— Когда вы злитесь, фройляйн, вы просто очаровательны. А теперь пройдемте, нас ждет карета. Я сопровожу вас в особняк и сдам с рук на руки моему ответственному и совестливому кузену, который с удовольствием выслушает ваши жалобы.

— Я с вами никуда не поеду!

Я развернулась и направилась прочь от Музея по ближайшей улице. Злость давала сил. Поймаю извозчика на ближайшем перекрестке и сама доберусь до особняка. И… Пальцы привычно потянулись к сумочке, чтобы наткнуться на пустоту. Сердце рухнуло вниз, и я замерла, как вкопанная, понимая, что осталась без денег.

Пока осознание произошедшего укладывалось в голове, рядом остановилась карета, а меня сзади подхватили за талию и одним рывком втолкнули внутрь прежде, чем я успела возмутиться или начать сопротивляться. Пришлось выставить вперед руки, чтобы не удариться о лавку, оказавшуюся обитой кожей и довольно мягкой.

— Трогай! — велел знакомый голос, и на сидении напротив спокойно устроился герр Шенбек. — Я же обещал вас проводить, фройляйн. И я это сделаю.

— Я вас ненавижу… — слова вырвались из самой глубины души глухим шипением.

— Правда? — светлая бровь вопросительно изогнулась, а в глазах мелькнула насмешка. — А того павшего героя любите? Или он зря рисковал собой, стараясь вас защитить? Отважный юноша. Жаль, не слишком умный. Но вам же проще. Такими легко манипулировать.

— Да как вы смеете?..

— Я? Я не соблазняю невинных юношей. Но всегда готов дать дельный совет или перенять удачный опыт у других. Ну так как, поделитесь?

На мгновение злость перевесила здравый смысл. Карету тряхнуло. Меня швырнуло вперед, и это показалось удачным моментом, чтобы все же расцарапать одну лощеную физиономию. Вот только противник оказался к такому готов.

Мои запястья легко перехватили и вывернули за спину, а я оказалась сидящей на коленях у мужчины и прижатой к его груди своей в совершенно неприличной близости. В нос ударил аромат мыла и мускуса, чуть солоноватый запах пота и лимонов. После всего, что сегодня пришлось унюхать, запах показался приятным, едва не лучшим из всего, что я знала.

— Да вы просто тигрица, — промурлыкал Юстас, наклоняясь к моему лицу. — А с виду и не скажешь. Тихая, примерная, а внутри — вулкан.

— Отпусти, — шипеть ему в лицо было неудобно. Особенно чувствуя себя столь беспомощной и глупой. Зачем я вообще с места двинулась? Вот они последствия эмоционального поведения. То, о чем предупреждала бабушка. Всегда надо думать головой. А я ее потеряла.

— Зачем? Меня все устраивает. Хотя…

Взгляд остановился чуть ниже, на моих губах, и я даже успела понять, что будет дальше. А еще открыть рот, чтобы возразить, чем мужчина и воспользовался, совершенно нагло поцеловав меня…