Прикладная рунология

Глава 9 О последствиях и секретах…

Прохладная ладонь лежала на лбу, постепенно прогоняя липкую слабость, из которой так сложно оказалось вырваться. Память возвращалась медленно. Автомобиль, дорога, обрыв, падение…

Я распахнула глаза и попыталась сесть, но меня сразу же удержали:

— Тише-тише, не нужно так торопиться, — мягкие руки поддержали за плечи, не давая делать резких движений. Под спину сунули подушку, и стало удобнее.

— Где я?

С некоторым трудом удалось узнать гостиную в доме герцога, а также его самого в дальнем углу с бокалом чего-то крепкого в руках. Первый раз за наше недолгое знакомство он выглядел столь неряшливо. Влажные волосы растрепанны, рубашка не застегнута на все пуговицы и не заправлена в брюки, на босых ногах — мягкие домашние туфли. Он коротко кивнул, заметив мое возвращение в реальность и сделал большой глоток из бокала.

— Как вы себя чувствуете?

Заботливый голос заставил обратить внимание на женщину рядом. Она сидела в кресле, вплотную придвинутом к дивану, на котором меня разместили. Белокожая брюнетка с дымчатыми глазами, полными розовыми губами и ямочками на щеках. Водница. Только у них бывает такое сочетание почти прозрачной кожи и темных волос, а уж глаза в обрамлении пушистых ресниц… Не зря женщины с магией воды считаются самыми красивыми.

— Фройляйн Ланге? — магичка снова протянула ко мне руку, пытаясь коснуться лба, но я увернулась. Водники еще и хорошие целители, если дар позволяет, но испытывать чужое воздействие не хотелось.

— Я… в порядке.

Голова казалась чужой и тяжелой. Я опустила взгляд, пытаясь понять, есть ли еще последствия нашего столь странного падения, и заметила, в каком состоянии находится костюм.

— О, нет!

Ткань жакета была безнадежно испорчена, несколько пуговиц отлетело, один рукав почти оторвался. Блузка выглядела не лучше. А уж юбка…

— Вам плохо? — герцог подошел ближе, снова наполнив бокал.

— Мой костюм!

Мой лучший, сшитый на заказ костюм! На глаза навернулись слезы, чего со мной не случалось уже пару лет. Нос издал предательское шмыганье.

— Да, боюсь, он безнадежно испорчен, — мягко заметила водница, сама одетая в элегантное, закрытое платье, которое смело можно было назвать деловым. Никаких лишних аксессуаров, кружев или лент, только дорогая простота кроя, плавно окутывающая фигуру. Темно-синий шелк, так похожий на воду. Наряд относился к классическому стилю, который, как известно, никогда не выходит из моды.

— Я оплачу вам новый… — вздохнул бастард, обошел диван и упал в свободное кресло. — Что вы помните о нападении?

Взгляд у него стал цепким и каким-то колючим. Захотелось отгородиться от него чем-то, но ничего подходящего под руку не попадалось, кроме многострадального костюма. И я начала стягивать несчастный жакет.

— Помню, что ваш элементаль кого-то жрал… И еще вас пытались убить. А я… — пришлось напрячься, чтобы вспомнить конкретный момент. — Я применила формулу… Тот человек… Он выжил?

Воспоминания обрывались как раз на моменте воздействия, дальше была темнота.

— Да, — быстро ответил герцог, бросив короткий взгляд на женщину, которая тоже собиралась заговорить. — Его забрала Тайная полиция.

— Зачем вы вообще направили автомобиль в пропасть? — я, наконец, справилась с одеждой и бросила жакет на спинку дивана, выпрямилась и села, опустив ноги на пол. Оказалось, что ботиночки с меня сняли, и выглядели они куда лучше всего остального. Вот, что значит, качественная обувь. — Разве мы не могли остаться на дороге?

Возмущение поднималось внутри, подкрепленное разрастающейся головной болью и усталостью.

— Если бы мы остались на дороге, могли не выжить, — спокойно пояснил работодатель. — Нападавшие хорошо подготовились. Автомобиль бы расстреляли, а затем применили артефакт. Я привык защищаться от пуль, но вы могли пострадать куда серьезнее. Падение сбило их с толку и поломало план. В итоге, когда мы встретились, они были растеряны и не готовы к столкновению.

Он говорил так спокойно и уверенно, как будто сталкивался с подобным каждый день, что наводило на определенные мысли.

— И как часто вас пытаются убить, Ваша Светлость? — голос опасно зазвенел, срываясь на визгливые ноты, как и всегда, когда я начинала выходить из себя. Бабушка терпеть не могла подобное и учила сдерживаться, но сейчас не получалось.

— Иногда такое случается, — невозмутимо ответил этот невозможный, хладнокровный изобретатель без тени смущения.

— А вам не кажется, что о таком нужно предупреждать до заключения договора⁈

Водница поморщилась от моего фальцета, а герцог даже бровью не повел. Я сама не заметила, как вскочила на ноги и едва не упала, потеряв равновесие. Удержалась за спинку дивана и выпрямилась.

— Вы… Вы даже не предупредили, что такое возможно! Меня могли убить!

Из глаз брызнули непослушные слезы, которые пришлось смахнуть рукавом. Платок потерялся примерно там же, где и шляпка.

— Но не убили. Я сделал все, чтобы защитить вас. И завтра нам доставят несколько защитных амулетов, чтобы в следующий раз…

— Следующий раз? Вы в своем уме⁈ Да я ни на минуту здесь больше не останусь!

Меня шатало, но возмущение и злость давали сил, чтобы оставаться на ногах. Со стороны я наверняка выглядела жалко, особенно на фоне наблюдавшей за сценой магички. Безупречной и прекрасной.

— Я сожалею, — со вздохом ответил мужчина, — но в вашем контракте нет пункта, подразумевающего разрыв на основании угрозы для жизни.

— Что⁈

У меня даже голос пропал от возмущения. Я открывала и закрывала рот, как рыба, выброшенная на берег, но была не в состоянии сказать ни слова. Хозяин дома же смотрел на меня все так же цепко и холодно. Высокомерный, аристократичный ублюдок!

Я развернулась, снова едва не упав от резкого движения, устояла на ногах усилием воли и направилась к выходу. Меня сопровождала только тишина, которую захотелось нарушить самым безобразным образом, и я не отказала себе в удовольствии посильнее шарахнуть дверью за спиной.

До комнаты добралась с трудом, цепляясь за перила на лестнице и перебирая руками по стене в коридоре. А заперев за собой дверь единственного на данный момент убежища, сползла на пол и зарыдала.

— Ненавижу! Ненавижу! Ненавижу!

Кулаки опускались на ковер, но перед глазами стояло холеное лицо герцога. Сволочь высокомерная! «…в вашем контракте нет пункта, подразумевающего разрыв на основании угрозы для жизни…»

— Чтоб ты провалился! Я это так не оставлю!

Я найду способ отделаться от него. Найду… Обязательно…

Усталость быстро взяла верх над яростью, и я с трудом доползла до кровати, чтобы забыться тяжелым, муторным сном…

…Когда в ушах перестало звенеть от грохота захлопнувшейся двери, Герхард прикрыл глаза и медленно выдохнул. Через мгновение на плечо легла мягкая ладонь, от которой по телу начала распространяться освежающая прохлада.

— Почему ты не сказал ей про убийцу?

— Она и так сегодня, точнее уже вчера, много пережила. Зачем все усложнять?

Убивать непросто. Особенно в первый раз. Когда с убийцами что-то делал Окум, Герхард не чувствовал ответственности. Или разум защищал его от неприглядной реальности. Казалось правильным позволять ему пожирать энергию тех, кто пришел за смертью. Однако убить самому оказалось куда сложнее.

Первый раз герцог испачкал руки в семнадцать. Тогда его едва не подловили. Одним из нападавших был маг света, а с ними всегда сложнее, чем с остальными. Пришлось выкручиваться. И в пылу драки он зарезал своего несостоявшегося убийцу. Потом, скинув с себя тяжелое и ставшее неповоротливым тело, он смотрел на собственные руки и все никак не мог понять, откуда же столько крови… А еще спустя час блевал в кустах, пока Кристиан отдавал указания своим людям и распекал охрану. Стоит признать, тогда им досталось знатно. Трое погибли, один стал калекой. Больше подобное не повторялось, но как сказал дядя, достаточно и одного раза.

— Она вряд ли оценит твою заботу, — Милисент начала разбирать его пряди, пропуская волосы сквозь пальцы. Обычно его раздражали лишние прикосновения, но она умела делать все так, чтобы не тревожить воспоминания о детстве.

— Это неважно.

Герхард поставил бокал со шнапсом на подлокотник и позволил себе расслабиться. Сбежать от реальности на несколько мгновений. Размеренные прикосновения успокаивали и вносили порядок во внутренний хаос эмоций.

— Ты к ней очень снисходителен. Мне стоит волноваться?

В голосе любовницы звучала насмешка, но он знал, что вопрос серьезен.

— Нет, она просто чем-то напоминает мне меня. Моложе, наивнее, но… В ней живет та же жажда познания и искренний интерес к науке. Я мало у кого встречал подобное.

— Ты мало кому позволял приблизиться к себе, чтобы узнать их поближе, Герхард. Ты превратил свой дом в крепость и отгородился от мира стеной, став настоящим затворником. Неудивительно, что новость о твоем секретаре вызвала столь бурный ажиотаж.

— Мне просто понадобился специалист, — сухо ответил он, отстраняясь от волшебных рук, не раз прогонявших его напряжение и усталость.

Шнапс обжог язык и горло, но избавил от необходимости продолжать неудобную тему.

— Конечно, — легко согласилась Милисент, отступая. — Но любого специалиста можно заменить…

Она наклонилась к дивану и подобрала со спинки испорченный жакет, начав пристально рассматривать ткань.

— Пока я не вижу причины что-то менять. Сабина уже доказала свою полезность. Меня она устраивает.

— Кажется, ты ее не слишком устраиваешь… А вот это уже интересно.

— Что именно? — Герхард уцепился за возможность сменить тему.

— Костюм. Мне сразу показалось, что он чересчур хорошо скроен, но теперь… — Милисент вытянула жакет перед собой, рассматривая с пристальным вниманием. Герцог тщетно попытался понять, о чем идет речь, но не увидел ничего, кроме оторванных пуговиц и разошедшихся швов. — Здесь явно чувствуется рука мастера. Фасон, стежки… И эти пуговицы.

Теперь баронесса перехватила вещь и поднесла к глазам. Подцепила пальцами предмет разговора и дернула, нещадно отрывая нитку.

— Ты можешь пояснить ход своих мыслей? — иногда проще сразу признать поражение, чем гадать.

— Моро всегда добавляет на свои пуговицы крохотную букву «М». Помечает их. Делает подделку под аристократический шик. Кто-то считает это иронией, кто-то баловством, но его пуговицы всегда можно узнать.

— И что не так с пуговицами?

Милисент бросила на него взгляд через плечо. Один из тех снисходительных взглядов, которые заставляли его чувствовать себя неуверенно.

— С пуговицами все прекрасно, но мастерская Моро, где сшит костюм твоего секретаря, слишком дорога для вчерашней студентки. Даже если ее дедушка светило науки. Поверь, ему подобные наряды не по карману.

— Разве он не мог побаловать внучку дорогим подарком?

Баронесса громко хмыкнула.

— Ученый? Герхард, ты помнишь, что подарил мне в первый раз?

Вопрос заставил неловко заерзать в кресле, потому что память такие подробности не сохранила, а вопрос явно был важен.

— Компас, — не дожидаясь его ответа, напомнила Милисент. — Компас для панели в автомобиле, чтобы я не потерялась, если поеду за город.

Точно. Он еще тогда подумал, что неплохо было бы устанавливать более простые модели в каждое авто, потому что на себестоимость такое дополнение влияет мало, а пользы от него достаточно. И подарок показался ему важным. Полезным. И он даже выбрал очень изысканную модель, инкрустированную сапфирами, проторчав в магазине битых полчаса. И установил все сам.

Тогда подарок казался идеальным, но сейчас он, пожалуй, выбрал бы что-то из украшений или антикварной мебели. Можно еще какой-нибудь пейзаж с морской тематикой… Скоро как раз должна проходить выставка каких-то современных художников. Герхард даже сделал себе отметку в календаре обязательно посетить ее вместе с любовницей, поэтому никаким затворником он считаться не мог.

Однако смысл вопроса крылся в другом…

— Я понял. Ты имеешь в виду, что старый Ланге скорее подарил бы внучке собрание сочинений по рунологии…

— Или пропуск в императорскую библиотеку, но никак не дорогой костюм, сшитый у известного мастера.

— А если его подарила бабушка? Она же была актрисой, наверняка разбирается во всем вот таком… — он неопределенно взмахнул рукой, зная, что собеседница его поймет. И она даже кивнула в ответ, подтверждая правильность выводов.

— Возможно, но это не объясняет, откуда у нее такие деньги. У Моро одевается половина столицы. Вторая половина мечтает там одеваться, но не может себе этого позволить.

— Настолько дорого?

Герцог удивленно приподнял брови, пытаясь представить стоимость костюма. Его автомобили уходили по высокой цене и являлись штучным товаром, к тому же легко подстраивались под пожелания клиентов. Но в то же время имели очень долгий срок производства, и работал он по семидесятипроцентной предоплате, что было вполне разумно. Однако спрос на авто не утихал, а только неуклонно рос. Не могут же какие-то тряпки быть дороже?

— Настолько экзотично, — Милисент аккуратно сложила жакет и опустилась на диван, пристроив элемент чужого гардероба на коленях. — То, что могут себе позволить любовницы, некоторые актрисы, оперные дивы и дамы полусвета, не подходит аристократкам. А Моро не желает возиться с классическими заказами. Он не шьет домашние платья или халаты. Зато нижнее белье в его исполнении весьма… интересно. Его основной товар — платья на выход, легкие, изящные, порой кричащей длины и не подразумевающие наличия корсета.

Перед глазами сразу же встало то зеленое непотребство, в котором Сабина явилась устраиваться на работу. Оно как нельзя точно подходило под описание баронессы, но тогда ему даже в голову не пришло, что подобное может быть делом рук какого-то известного портного.

Затылок кольнуло острой болью. Герхард прикрыл глаза, собирая всю информацию воедино, а потом открыл, чтобы видеть лицо собеседницы.

— Ты пытаешься мне сказать, что мой секретарь живет не по средствам? И, видимо, уже довольно давно, раз костюм у нее имелся до устройства на работу.

— Если бы у нее были долги или странные доходы, Тайная полиция обнаружила бы их при проверке. Но, как мы знаем, фройляйн не вызвала подозрений, значит… — она многозначительно замолчала, глядя на него.

— Значит, все спрятано так, что даже у проверяющих не возникло вопросов… Тьма…

Только загадок в собственном доме ему и не хватало. Надо было самому разбираться с рунами. Нанял бы учителя, помучился пару-тройку лет, узнал бы много нового, зато все тихо, спокойно и… скучно. Предсказуемо. Просто.

— Я напишу Ульрике, она выяснит у Моро все необходимое.

— Ульрике?

Какое отношение может иметь к известному мастеру любовница… Ах, ну да. Кристиан точно не жалел средств на то, чтобы побаловать свою женщину.

— Она замечательно разбирается в камнях, и не только натуральных. Сейчас они с Моро работают над коллекцией новых сумочек, которая будет представлена осенью. Модный вестник обещал, что она станет открытием сезона. Я даже планирую забронировать себе одну, — на лице Милисент появилось мечтательное выражение. — Ульрике показывала мне пару эскизов. Должно получиться замечательно.

Сумочки. Как камни могут быть связаны с сумочками? Теми, которые на завязках и из куска ткани?

Герхард решил не вникать в суть и просто дождаться информации. Такие тонкости моды его разум постигать отказывался.

— Тебе нужно отдохнуть, — легко сменила тему его внимательная женщина. — Мне остаться на ночь?

— Нет… Сегодня я хочу побыть один. И просто спать.

— Хорошо. Я напишу, как только что-нибудь узнаю.

Баронесса поднялась, собираясь уходить. Жакет она оставила на столике, а пуговицу положила в карман.

— Тебе нужен водитель?

— Нет, — она широко улыбнулась. — У меня есть компас, и я не собираюсь выезжать за город. Отдыхай…

Теплые губы коснулись его лба, а потом Милисент ушла, оставив после себя аромат лилий.

Бесконечно долгий день подошел к концу, но не принес облегчения. Только новые загадки и ощущение сжимающегося круга. Он снова чувствовал себя добычей, которую упрямо загоняют в тупик. Неизвестно только, кто главный охотник…