Пресвитерианцы. Первый поход

Глава 3

Предводителей собирали до глубоких сумерек. Девять военных сановников еле разместились в не особо больших покоях. Слуги главнокомандующего расстелили циновки, самому старому генералу вообще пришлось сидеть на постели. Но тот был даже доволен. «Так я буду выше них» — улыбнулся Ли Чжонму.

Командиры его собственной — Средней — армии расселись подле своего предводителя: У Пак, Ли Сунму и юный Хван Сан. По левую руку сел командующий Левой армией Ю Сып и его высшие подчиненные — Пак Чхо и Пак Сил. По правую — командующий Правой армией Ли Чжисил с подчиненными ему Ким Ыльхвой и Ли Сунмоном.

Пока их ждали, старый генерал велел О Гвануку походить по кораблю и поузнавать, что думают люди об этих воинских предводителях. «Кто же из мудрых станет отчитываться передо мной?» — ужаснулся тогда юный слуга. «Мудрые не нужны, — отмахнулся тот. — Жажду знать мнение простых воинов и матросов».

Увы. Когда бедный Гванук пытался заговорить с кем-нибудь о воинских предводителях, его либо сразу посылали к морским демонам, либо со смехом говорили такие гадости, что слуга ни за что не решился бы повторить своему господину. Например, молодой Хван Сан, меча в руках не державший, якобы, получил должность только благодаря королевской наложнице, происходящей из семьи Хванов… А ведь это командир собственной Средней армии Ли Чжонму! Из рассказов грубых людей выходило, что почти вся Средняя армия — столичные хлыщи, Левая — безмозглые дикари с севера, Правая — трусы из южных и западных гарнизонов, убегающие от одного вида вокоу.

«В высшей мере достойный и благородный предводитель» — с дрожью в голосе говорил в итоге Гванук о каждом командире. Старый Ли почему-то остался крайне недоволен этим…

Сейчас О Гвануку поручили стоять у жаровни с чайничком и подливать чай гостям главнокомандующего. «Вот здесь я в грязь не ударю! — уверял себя О. — Вот тут новый господин по достоинству оценит мою работу. Я отличный слуга!».

И он прекрасно исполнил свою роль. Обслуживать господ Гванук умел гораздо лучше, чем управляться с корабельными снастями.

— Я собрал вас, славные генералы, потому что совсем скоро война, а у меня возникли вопросы, — начал Ли Чжонму.

Говорил он гладко, потому что перед совещанием озвучил все свои вопросы юному О. Тот поправил неправильные формулировки — и генерал Ли отлично всё запомнил.

— Прежде всего, я хочу знать точно (!), какими силами располагаю. Работу штаба мы построим таким образом: каждый встает, называет свое имя, чем командует, сколько под его рукой воинов и так далее.

Что за «так далее» старик не объяснил.

— Начнем со Средней армии… сам хочу исследовать подробности, — непонятно чему улыбнулся Чжонму.

— У Пак, сиятельный — с поклоном представил себя первый командир. — Командую самым крупным корпусом Средней армии. У меня 4000 вооруженных воинов.

Он смолк. Старый генерал продолжал выжидающе смотреть на него. Пауза затягивалась до неприличия.

— И? — наконец, не выдержал главнокомандующий.

— Что бы хотел знать, сиятельный? — растерялся У Пак.

— Всяческое много! — воскликнул тот. — Сколько по корпусу здоровых и нездоровых. Чем обвооружены воины, чем обзащищены. Сколька́доля воевавших в предыдущее время. Опытные воители!

От волнения старый генерал снова начал путать слова. Но гнева в его речи было достаточно, чтобы сановники не замечали неверных слов.

— Я… — У Паксобирался с мыслями, но не скрывал своей растерянности. — Все воины здоровы, сиятельный.

— Точно? — Ли Чжонму подался вперед. — Морские знатоки говорят, что завтра мы прибрежимся к Цусиме. Я повелю тебе вывести на берег 4000 воинов — ты клянешься, что выведешь их? Ровно четыре тысячи!

У Пак молчал.

— Плохо! — старик хлопнул ладонью по бедру. — В отряде с тысячу не может не быть хоть одного больного. Хоть одного раненого. Плохо, что ты У Пак не владеешь важнейшими числительными! Но много плохее, что я к грядущей битве понадеюсь на твои 4000. А у тебя их не будет. Или я понадеюсь на 4000 обстрелянных воинов, а у тебя половина — крестьяне. Я понадеюсь на хорошее оружие, а твоих воинов — палки.

— Сиятельный! — воскликнул У Пак с обидой.

— Что? Ну, давай говорение! Чем оборудованы воины?

— Хорошо… оборудованы, — У Пак повторил неправильно слово, опасаясь, что иначе поправит главнокомандующего. — Копья-чидо и трезубцы-дангпачан, есть и воины с мечами-хвандо… Есть луки…

— Сколько? — нетерпеливо оборвал его старый Ли. — Жажду знать, сколько воинов будут палить с дальнего боя, а сколько пойдут в ближний бой?

Командир корпуса молча смотрел в пол.

— Ближним требованный доспех, — продолжал наседать Чжонму. — Все ли воины их имеют?

— Но, сиятельный! Ведь свеженабранные крестьяне сражаются лишь в выданных им дурумаги! Тебе ли это не знать!

Старик решительно кивнул, хотя, Гванук был уверен, что тот этого не знал! То есть, не помнил.

— Именно! Вот и поведай мне, У Пак, сколько у тебя бездоспешных? И можно ли таких посылать на врага? Или есть кем прикрыть? С доспехами и щитами.

У Пак подавленно молчал. Главнокомандующий обвел взглядом притихших сановников.

— Ценю глазами, что каждый вы носит отличный доспех к телу. Подумалось, что и головы вы тоже защищаете. Это верно. Жизни командиров в бою — высокая ценность. Но жизнь воинов первых рядов также важны. К чему экономия одоспешенности, если платеж жизненностью? Дороже выйдет.

И снова тишина.

— Следующий!

Второй командир Средней армии Ли Сунму объявил, что командует тремя тысячами, но сразу покаялся, что пока не владеет точными цифрами о вооружении…

— А три тысячи — точно? — продолжил давить главнокомандующий.

Сунму мялся, отмалчивался и, наконец, выдавил, опустив голову:

— Должно быть, сиятельный.

— Кем должно? — вопрос был странный, но все поняли: кто же обеспечит Ли Сунму эти ровные три тысячи? Праотец Тангун? Премудрый Будда?

Третий командир Средней армии Хван Сан упорствовал, что в его корпусе тысяча воинов; и все они на месте, никто не болен, а каждый воин прекрасно вооружен. Уверенность невероятная… но корпус Хвана собрали из столичных отрядов… может быть, он и прав.

Покончив мучить своих подчиненных, Ли Чжомун повернулся к Правой армии. Командующий Ли Чжисил глубоко вдохнул, дабы заговорить, но тут вперед распростерся его подчиненный:

— Прошу простить мою наглость сиятельные вельможи! Дозвольте вести речь вперед моего господина.

Чжисил нахмурился, а вот старый генерал вздел бровь и кивнул.

— Мой господин Ли Чжисил не сможет сказать точное число воинов, но лишь потому, что мы ему не сообщали…

Ли Чжонму нетерпеливо тряхнул ладонью.

— Доклад… реализуй, как мной велено.

— Ли Сунмон, сиятельный, — высокий командир с неприятно большим носом снова поклонился. — Возглавляю корпус в 3000 человек. Но трех тысяч у меня нет. Отряды собирали в северных горных крепостях. Им велено было идти до Кодже ускоренным шагом, а всех немощных, заболевших оставлять на пути. Когда я собрал корпус, таковых было более 80 человек. Мы отплыли без них.

Старый генерал задумчиво жевал губу.

— Это весь?

— Нет, сиятельный, — командир Сунмон верно понял вопрос главнокомандующего. — К моему стыду, я тоже не в силах ответить на твой вопрос о том, чем именно и сколько воинов вооружены. Но у меня есть почти двести человек, не вооруженных вообще.

— Что⁈ — вытаращил глаза старый генерал.

— Это крестьяне, которых призвали на службу из окрестных южных округов прямо перед началом похода… Чтобы довести число людей до требуемого. Они не успели пройти нужного обучения и получить снаряжение.

— И что же… каким же… ты их хотел пользовать, Ли Сунмон?

— Они занимались разными работами, сиятельный. Кошеварили. Я также планировал их использовать для постройки укреплений. Ну, и учить потихоньку…

— Восхищение! — Гванук так и не понял: перепутал ли слово командующий или сказал его намеренно. — Воинов начинают подготовку уже во время войны. Так и победим… А что, Ли Сунмон, есть ли такие крестьяне по корпусам других?

— Не знаю точно, сиятельный, — твердо ответил долговязый командир.

— Ну-ну, — странно пробормотал Ли Чжонму и повернулся к предводителям Левой армии.

У Ю Сыпа, командующего ею, было время подготовиться и пошептаться со своими подчиненными. Так что отвечал он поувереннее… хотя, знал не больше. Ю Сып признал, что в двух его корпусах тоже есть необученные и невооруженные крестьяне. Но при этом настаивал, что войска у него отличные, вооружение имеют лучшее. Упомянул также, что именно в его армии находится грозная метательная машина, работающая на взрывном порошке.

Этот факт настолько заинтересовал старого генерала, что он принялся расспрашивать о машине.

— Это одно из творений гения Чхве Хэ Сана, сиятельный, — важно ответил командующий Ю. — Оружие Чонтонг, подобное тем, что есть в империи Мин. Оно сделано из бронзы и изрыгает огонь…

Но ни на один конкретный вопрос генерала Ю Сып ответить не мог. Тогда Ли Чжонму захотел сам рассмотреть машину, после чего с почтением был приглашен на один из «черепаховых» кораблей.

— Великолепие! — по-стариковски рассмеялся Ли Чжонму. — Тем больше, что времени излишки у нас. Я повелеваю: всем в точности сосчитать своих воинов! До единости! Отдельно считать больных, отдельно — необученных и безоружных крестьян. Ясно?

Все поклонились.

— А до тех пор корабли к Цусиме не идут.

— Как? Прямо в море встанем? Как считать? Корабли же растащит течение!

— Все корабли жгут фонари. Всем приказать следить за огнями. Всем грести на свет. Хоть флот соберется.

Подумал и добавил, хмурясь:

— И считать всем точно! Мне потребно знать мои силы! Понимать надо — от этого зависит успех. Все наши жизни…

— Сиятельный генерал, здесь нам не следует беспокоиться! — радостно сообщил разговорчивый Ю Сып. — Вы ведь знаете, что на Цусиме пиратов толком и нет! Они еще в прошлом месяце ушли в грабительский поход на Чосон, а сейчас находятся где-то у берегов Мин.

— Тогда зачем? — враз посерьезнев, спросил старый Ли. — Зачем идти в войну на врага, когда врага нет? Какой бред…

В покоях старого генерала моментально стихло. Даже Гванук испугался. Ибо ответом на первый вопрос могло быть только: так повелел король. И получается, король повелел бред… Юный слуга весь сжался от страха за такие мысли!

А Ли Чжонму всё не унимался.

— Мы придем… потом уйдем… А пираты-вокоу останутся в прежней силе? И с ростом злобы на Чосон?

Великий восточный поход предстал вдруг совершенно в ином свете. Гванук слушал странные вопросы старого генерала и понимал, что безгранично великое воинство Чосона оказывается не совсем таким… А каким? Неясно. И самое страшное — это воинство, получается не защитит страну от пиратов? Если старый генерал и повредился рассудком, то этим повреждением он открыл в себе нечто большее.

— Ступайте считать, — резко закончил совет Ли Чжонму. — Завтра спрошу! Ю Сып! Ты так осведомился о делах Цусимы. Молодец! Ты делаешь мне доклад о силах врага. Всё по деталям. Воины, командиры, крепости, дороги.

Командующий Ю Сып поежился, но с улыбкой поклонился.

— Эй! — старый генерал небрежно махнул рукой Гвануку. — Проводи вельмож к их лодкам.

Исполнительный О тут же поставил чайничек и с поклоном распахнул входную дверь. Пока командиры выходили на уже почти ночную палубу, он успел заметить, как круглый секретарь Ким, сидевший весь совет у стеночки, вдруг подкатился к их общему хозяину.

— Господин мой, — услышал Гванук его вполне громкий шепот. — Зачем же было отвлекать всех сановников? Ты мог узнать точное количество всех воинов у меня. Ведь через меня проходит снабжение всех корпусов славного генерала Ли! Секретари командиров давали данные мне, а я еще на берегу выделял средства на обеспечение…

Как ни навострилось ухо Гванука, но все командующие уже вышли — и следовало идти следом. Снаружи уже начали приводить в действие приказания Ли Чжонму.

— Что⁈ Какого⁈ — грязно выругался капитан их мэнсона Ри. — Стоять всю ночь в море? Просто стоять? Этот старый хер хочет полфлота растерять еще до битвы?

На него зашикали, но Ри Чинъён еще долгое время глухо ворчал. Командиры армий и корпусов рассаживались по лодкам, чтобы отправиться на свои корабли. Едва последний из них перевалился за борт, любопытный Гванук стрелой метнулся к покоям генерала, но успел, видимо, к концу разговора.

— Завтра пишешь полный список, — давал указания Ли Чжонму своему секретарю-кругляшу. — По каждому отряду каждой армии.

— Будет исполнено, мой господин, — счастливо улыбался секретарь.

— О! — окликнул вошедшего слугу генерал. — Как тебя… Ноги мои болят, надо мять пятки!

Помахав Нгуену, иди, мол, главнокомандующий с нескрываемым наслаждением опрокинулся на постель. Даже не разоблачившись. О Гванук быстро убрал циновки гостей и подобрался к пяткам своего нового господина.

— Проклятая старость… — с невыразимой болью вдруг пробормотал он. — Отвратительная… немочь. За что?..

— Зато ваша жизнь была наполнена великой славой, — неожиданно для себя попытался утешить генерала слуга.

— Если бы, О… Если бы… — Ли Чжонму вдруг перешел на шепот. — Ты не должен обижаться, когда я… пренебрегательно в тебя говорю…

— И в мыслях не было! — вскинулся Гванук.

— Тихо… Было или не было — то твоя голова. Просто знай: ты важен ко мне. Ты, О Гванук, мой главный дающий помощь. Я ценю твою. Я должен тебе мечту.

— Ну, что вы, сиятельный… — слуга был в ужасе от откровений старого генерала.

— Еще тихо. Тебе надо понимать: я не хочу, чтобы прочие это узнали. Твою важность ко мне. Понимание?

— Понимание, — кивнул Гванук, чувствуя, что вид старых пяток генерала размылся от влаги в глазах.

— Малый невидный О станет опорой меня. Никто не заподозрит это в малом О. А он ничего не упустит, верно?

Непонимающий, что именно нельзя упускать, О лишь послушно кивнул.

— Передай, что говорили вельможи после выхода? — сразу объяснил свою мысль Ли Чжонму. — Обо мне, о совете.

Слуга обомлел. Уж он такого наслышался…

— Восхищались твоей прозорливостью, сиятельный. Тому, как глубоко ты хочешь вникнуть в суть вещей.

Старый генерал так дернул ногой, что едва не лягнул своего почтительного слугу. С кряхтеньем сел, помогая себе руками, нагнулся вперед, ухватил Гванука за одежду и притянул к себе.

— Не проведаю, кто научил тебя, что лесть — это хорошо. Забудь это, О! Лесть — еда дураков. Она нужна тем, кто желает жить в слепоте. Ясно? Никогда, слышишь? Никогда не подавай мне лесть! Мне нужна только правда. От всего. Но от твоего рта — большинство! Сейчас я считаю твои слова глупостью. Завтра сосчитаю изменой.

— Прости меня, сиятельный! — Гванук испуганно рухнул на пол. Рухнул бы — но генерал держал его крепко. — Я всё понял… Но… Но такие слова и в правду произносили…

Старый Ли хохотнул.

— Дай-ка угадаю: был один мужчина, и зовут его Ли Сунмон?

— Верно! — искренне восхитился Гванук. — Как ты догадался, сиятекльный? Он твой родственник? Из твоего понгвана?

Улыбка сползла с лица главнокомандующего.

— Я не помню, О, — со страхом прошептал он. — Ты должен выяснить. Пойдешь к воинам и морякам — поузнай. Про Сунмона. И вообще — есть ли тут моя семья. Кто-то.

Подумал и добавил:

— Но и выспись тоже. Хорошо спи. Завтра — сложно-тяжелый день встанет. Много дел. И много твоей помощи взыскую. Нехорошие мысли меня глодают.

— Какие? — испугался Гванук.

— Плохая война. Вместо великого флота — лодочки. Вместо великой армии — сотни крестьян даже без палок. Да и командующий… в ту же стать. Старый, дряхлый, немощный…

— Что ты, господин! Твоя слава, твои победы…

— Велел же, не улещи! Воли к борьбе нет. Тело требует: отдых, отдых. Противность! Моя бы воля, О — я бы никому в большой должности состариться не позволил. Но в этой отвратной старой туше — я… теперь раздумывать надо… Опять же, что за война! Идем бить врага туда, где врага нет. Рождается в голове странность: ненастоящую армию послали на ненастоящую войну.

— Господин, ты велел мне говорить тебе правду…

— Истинно!

— Тогда, может, это и хорошо? Приедем на Цусиму, воевать не будем. Все целые вернемся домой.

Старый генерал покачал головой.

— Тебе, видно, хорошо. А вот мне… А если вдруг не учли — и будет враг? А мы… такие вот… Нельзя такой надеждой жить, О. Это та же лесть. Хуже лести. Обман себя — еда для слабых. Надо быть сильным. Всегда! А там и победы… Ладно, ступай! Утром жду.