Пресвитерианцы. Первый поход

Глава 2

В темных глазах под густыми седыми бровями читалась мука. Служка снова часто-часто закивал.

— Помоги, О! И клянусь клятвой, что исполню твоё мечтание: ты выслужить рядом с императором! Доверие?

— Доверие, — прошептал Гванук. — Но чем ничтожный может помочь?

— Говорить. Объяснительные по моим вопросам. Внесение поправок в говорение. Понятно?

— Понятно, — робко улыбнулся юный О. — «Поправлять мою речь».

— Поправлять мою речь! — старый генерал обрадовался, как ребенок. — Великолепие!

— «Великолепно», «замечательно», — уже увереннее «внес поправки» служка и получил одобрительное похлопывание по плечу.

— Главная важность: хранить тайну. Ничего! Никому! Неси клятву!

— Да отвернутся от меня предки, да будет лишен покоя мой дух, да будет он предан забвению! — послушно воскликнул Гванук.

— Хорошо… Но тихо. Кричание — излишество. Отныне же — рассказывай!

— Что рассказывать?..

Старый генерал тяжко вздохнул и потер пальцами виски.

— Всё. Тут полностью скрутилось. Я — Ли Чжонму. И я — водитель воинов…

— Полководец, генерал, — машинально вставил Гванук.

— Генерал. И это исчерпано. Так что… рассказывай. Про меня. Про это, — господин обвел рукой свои покои.

«Я пропал!» — вопил про себя маленький перепуганный Гванук. Рассказывать про знатного вельможу самому вельможе! Как быть? Что делать?..

— Ли Чжонму — ты славнейший из славных, великий герой страны, защитник берегов, истребитель вокоу! Сорок лет твоей неувядающей воинской славы подсказали сиятельным королям Чосона назначить тебя…

— Стоп! Чосон — рассказать! Короли — рассказать! И почему королИ?

Больше всего на свете сейчас служке хотелось съесть собственный язык. Чтобы не объяснять вслух, отчего у благословенного Чосона два короля. Чтобы не впасть в крамолу. Но могучий генерал Чжонму требовал ответа… Что делать?

— Чосон, о сиятельный, это наше королевство, омываемое тремя морями с запада, юга и востока, и укрытое горами с севера.

Искра понимания мелькнула в глазах генерала. Но он терпеливо молчал.

— Славный король Тхэджон принял правление, устранил все неурядицы и привел корейский народ к процветанию. Он же получил от императора Великой Мин королевский титул и регалии. В прошлом году он сложил их с себя и доверил власть лучшему из своих потомков — королю Сэджону. Но царственный отец продолжает жить в Ханьяне, — Гванук перехватил вопросительный взгляд генерала и уточнил. — Это столица. И помогает сыну своими мудрыми советами.

— Сам доверил власть? — изумился старый генерал. — Добровольно?

— Конечно! — чересчур рьяно воскликнул Гванук, взмокнув от мысли: как же они оба близко оказались от измены.

— Дивность, — покачал головой Ли Чжонму. — Теперь вперед: короли назначили меня?

— Предводителем величайшего похода против вокоу! — уже увереннее продолжил служка и сам понял свою оплошность. — Вокоу — это морские пираты с островов Цусима, Ика и других. Все они — жители страны Ниппон. Для усмирения вокоу короли доверили сиятельному величайшее войско и величайший флот, вызывающие трепет у всех врагов Чосона.

— Верно величайшие? По сколько?

Генерал всем телом подался вперед.

— Невиданно много, сиятельный. Кораблям в гаванях Кодже негде было стоять. Моряки говорят, что больше двухсот судов. Есть даже грозные шипастые геомсоны из Хвасона. Я видел вообще удивительные корабли с каменными спинами…

— Спинами? — изумился генерал Ли.

— Словно, панцири черепах. Трудно описать, господин. Не такие большие, как наш мэнсон, но у них и весла есть, и паруса. А впереди — оскаленные пасти потусторонних зверей. Страшно — жуть!

— Пришло время… пояснить про войско. Сколько, чем оборудованы, чему образованы?

— Я так мало знаю, сиятельный, — смутился Гванук. — Многие тысячи. Собраны из Левой, Правой и Средней армий. Грозные воины… Да простит меня господин, но почему бы тебе не открыться более высокоранговому человеку? Твой покорный слуга совершенно слаб, бесправен и несведущ.

На этих словах служка упал на колени перед старым генералом, ожидая гнева вышестоящего, но и надеясь на то, что тот все-таки прогонит его прочь… К неубранным канатам и привычным побоям старших матросов.

Но Ли Чжонму молчал.

— Что ж… Доверие против доверия, О. Осознает ли разум тебя, что воспоследствует, когда я откроюсь… высокостоящему деятелю? Тот сразу… размыслит, будто Ли Чжонму наполнен недееспособностью. Он не нужен. У таких генералов всегда в избытке полукомандующих, которые… мечтают стать генералами. Облеченный моим доверием деятель может пойти к такому… сам стать таким! Обо мне пойдут непроверенные сведения, О. Со мной сделают низложение. Понимание?

— «Понимаешь», — исполнительно поправил Гванук, а затем кивнул.

— Не всё! Не всё! — улыбнулся сиятельный. — Я читаю твой разум. О Гванук ведь тоже может пойти и стать источником сведений. Да?

Служка поднял испуганное лицо и в ужасе замотал головой.

— Думаешь-думаешь. Плоха голова твоя, если не мыслит подобное. Но… отдай слух старому генералу. Ты — никто. И тебе никто не поверит, О. А я успею сделать так, что жизнь твоя… не станет. Потом падет и старый генерал — но ты падешь первым. Понима…ешь?

Ли Чжонму развернул ладони вверх, будто, в каждой держал по большому сочному плоду.

— Выбор и выбор, О. Предать меня — и пасть. Помочь мне… исправить недуг — и обретение мечты. Служба императору. А? — старый генерал прищурился и улыбнулся. — Решай, О. В твое обладание попал редкий шанс. Конечно, наполненный рисковостью. Но… как же говорить… Невозможно получить великий выигрыш без великой ставки. Встань! И решай.

Взмокший Гванук поднялся на дрожащих ногах. Верно: без большой ставки не получить большого выигрыша…

— Что мне сделать для тебя, сиятельный?

И ответ пораженного проклятьем генерала потряс его.

— Поведай мне: красив ли я?

— Что, господин?

— Я сам хочу… выгуляться в поверх. Сам прозрю корабли в море. Достаточно ли я обряжен? Достоин ли мой вид перед чужими взглядами?

Гванук бегло осмотрел генерала. Как с утра его обрядили с парадный чонбок, так в нем он и оставался.

— Весьма достаточно, сиятельный.

— Тогда отворяй дверь! Я ступаю на… пол корабля.

— На палубу, — поклонился Гванук и резво метнулся к двери.

Распахнул ее, вылетел наружу и продолжил придерживать створку. В этот момент чье-то крепкая рука ухватила его за стянутый на затылке хвостик волос.

— Вот он, гаденыш! — служка узнал голос Белого Куя, полный злой радости. — Где ты прятался, недомерок, пока мы работали? Ну, готовься: попляшет по тебе плетка!..

— Руки, — на палубе уже стоял Ли Чжонму. Высокий, полный, с длинными седыми волосами; он заложил руки за спину и странно покачивался. — Долой.

Генерал говорил на диво спокойно. Схваченный служка не видел ни капли былой неуверенности на его лице.

— Нужно повторение?

Рука Куя поспешно освободила вихры мальчишки.

— Ничтожный просит прощения! — старший по палубе, рухнул на доски в покаянной позе.

— Этот О Гванук исполнял… крошечные поручения мне. Если ты его начальственный, то изволь услышать: я забираю этого О на службу себе… для крошечных поручений. Ты… полномочный передать мне О?

— Да, господин, — продолжал валяться на палубе Куй. — Я лишь сообщу о переменах капитану великого мэнсона.

— Первостепенно сообщи, — кивнул генерал Ли. Подождал немного, нетерпеливо глядя на скукоженного матроса, и, наконец, прикрикнул. — Немедля!

Белого Куя как ветром сдуло.

— А мы, О, идем к краю. Смотреть. Стой по спине, гляди в… палубу, и говори тихо. Ясно.

— Да, мой господин!

Что ж тут непонятного: стой сзади и не отсвечивай. Он же слуга для «крошечных» поручений. Так все и должны думать. Вот только…

— Дозволь сказать, сиятельный! Твоя свита… Она до сей поры стоит на кормовом возвышении и не получала иных приказаний. Это не… необычно.

— Верно.

Генерал повернулся и уставился на пяток разодетых низкоранговых чиновников и слуг, что обихаживали прославленного военачальника. Смотрел и явно никого не узнавал.

— Подскажи, как зовут старшего из них.

— Ким Нгуен, мой господин…

— Эй, Ким! — зычно крикнул командующий, вызвав переполох почти по всему кораблю.

— Сиятельный… — скривившись, зашептал Гванук. — Только на нашем мэнсоне больше десятка Кимов. Вы всех хотите позвать? Попробуйте полное имя.

— Ким Нгуен! У меня!

— Ко мне…

— Ко мне! — голос генерала стал раздраженным, Гванук с ужасом понял, это раздражение относится к нему — и стих.

Маленький округлый Нгуен колесиком подкатился к своему хозяину и изогнулся в угодливой позе.

— Надо взять всех… этих, — Ли Чжонму обтекаемо обвел рукой свиту. — И следовать… в покои.

Повисла пауза. Наконец, генерал выдавил из себя:

— Уборка.

— Уборка? — изумился Нгуен.

— Уборка! — уже рявкнул раздраженный сверх меры командующий, и перепуганное «колесико» тут же умчалось исполнять.

— Фуф, наконец-то… — выдохнул старый генерал и пошел к борту.

Всё море, чуть ли не до горизонта было покрыто судами великого флота Чосон. Первые начали выходить из Кодже еще с рассветом; сейчас все двести с чем-то кораблей уже покачивались на волнах. Ветер был плох, но берег удалился не меньше, чем на три десятка ли. Кто-то ушел еще дальше в открытое море, а кто-то продолжал сливаться с серыми скалами острова Кодже. Неспокойная волна и морское течение, который в этих краях настойчиво катится с юга на север, прямо в чосонский берег — раскидали корабли и влево, и вправо. От того их казалось еще больше.

Гванук невольно залюбовался величием флота. И тут же вздрогнул — настолько неожиданный звук издал его новый господин. Старый генерал свистнул. Свистнул! Протяжно и как-то разочарованно.

— Тараканьи бега — непонятно и горестно сказал он в никуда. — И это тот великий флот, О, что ты нахваление?

Слуга не решился подтвердить — уж больно тосклив был голос командующего. По счастью, тот и не ждал ответа.

— Разочарование. Где строение? Где упорядоченность? И что за суда⁈ Посмотрение: вон те крепки! Борта высоки! Многовесельность!

— Да-да! — обрадовался Гванук. — Это паноксоны… Гроза пиратов!

— Их пять! — чуть не выкрикнул генерал. — Ничтожное пять…

— О нет, их больше… Должно быть больше! Просто не видно…

— Вот что видно, — Ли Чжонму обвел рукой море. — Малышки судёнышки. Вон те, вроде нашего, но менее. Сильно менее. Раз в пару! А вон! Вон зрение давай! Такие в море пускать нельзя! Запрет! Счет людей в ней? Сколько? Десять? Пятнадцать? Сотня лодочек — это не великий флот… И как их… качает на низшей волне. У них дно… плоское?

«А какое еще может быть дно?» — набычился Гванук. Его сильно расстроили злые слова генерала… Как будто, он видел корабли получше! Ну, разве что в Великой Мин… По счастью, в спор с безумным генералом вступать не пришлось — справа послышались шаги.

— Это Ри Чинъён — капитан нашего мэнсона, — успел шепнуть О и отошел на почтительное расстояние.

Лысый круглолицый капитан с тяжелыми мешками под глазами неспешно подошел и так же медленно поклонился. Он, конечно, чтил командующего… Но любой капитан на своем корабле чувствует главным себя.

— Мне сообщили, что командующий Ли пожелал забрать себе в свиту корабельного служку? — генерал кивнул. — Рад оказать сиятельному столь малую услугу…

— И я рад, что ты, Ри Чинъён рядом меня, — серьезно кивнул командующий. — Нуждаюсь в совете опытного… мореходства.

— Всё, что в моих силах, — капитан приложил руки к груди.

— Время, когда мы прибудем к Цусиме. Когда?

— Если ветер не станет хуже, то, надеюсь, к завтрашнему вечеру, сиятельный Ли. Но в море трудно что-то наперед знать…

Они оба многозначительно покивали.

— Корабли, — генерал неопределенно пошевелил рукой в воздухе. — Они такие… разноразмерные.

— Воистину глубокое замечание!

Слуга напрягся: старый генерал говорил слишком очевидные вещи. Но кажется просоленный морем Ри не заметил подвоха. Просто мореход, почти не скрывая, глумился над сухопутным воякой.

— Когда мыслишь число, — продолжал Ли Чжонму. — Двести кораблей…

— Двести двадцать семь, — ненавязчиво поправил капитан.

— Тем более! — неизвестно чему обрадовался старик. — Кажется, какая мощность. А присмотришься — лодочки.

— Как верно! — продолжал издеваться желчный Ри.

— Капитан, ты не сведущий в том, чем наполнен флот?

— В общих чертах, — скромно потупился моряк. — Больших мэнсонов около тридцати… Конечно, не таких больших, как мой. Средних и малых — еще полсотни. Хороши паноксоны и геомсоны. Много весел, паруса, хороший ход. Паноксоны покрупнее, геомсоны защищены шипами и ножами. Первых, кажется, пятнадцать. А вторых точно знаю — одиннадцать. Есть три «черепахи»…

— Черепахи?

— Моряки их так прозвали. У этих кораблей часть палубы укрыта укрепленной крышей. Редкие суда. Кажется, они впервые идут на войну. А остальное… лодочки, как изволил заметить сиятельный.

— Мы идем… избыточно разобщенно, как ты можешь думать?

— Избыточно, командующий, — вздохнул капитан и, кажется, искренне. — А что поделать?

— Нужно построение и порядок. Разбить суда на группы. В каждой группе… старшинство. Флагман. Он и защита, и… руководство. Все идут за ним, все знают свое место. А флагман знает направление и цель. Флагман следит, чтобы порядок держался. Шлет… указания. А еще нужна группа… лучших судов. Ударный кулак…

Ри Чинъён свел руки на груди и нахмурился. Слова старого генерала явно были для него странны. Но он уже не глумился. Совсем.

— Ри, ты имеешь руководство всем флотом или только этим судном?

— Только этим, — теперь капитан наоборот выпучил глаза.

— А кто же главенствует флотом?

— Ты, сиятельный!

Опасно! Даже безумный генерал уже понял, что ляпнул лишнего.

— Каждый командующий трех армий руководит своими кораблями, где их воины, — Чиньён медленно разжевывал Ли Чжонму самое очевидное. — И всеми корабли подчиняются тебе, сиятельный.

— Да, разумеется, — смутился старый генерал. — Мне. Кому же еще… Мысль… посетила. Тут, по морю. Неразумно это. Я — генерал пехоты, конницы. Корабли далеки от меня. Надо, чтобы в море главенство держал морской генерал. Чтобы корабли слушались единое начало. И не разбредались… Какова мысль, капитан? Ты дай оценку?

Чинъён растерялся.

— Я… даже не знаю…

— Ты бы хотел быть генералом флота? Смог бы? — Ли Чжонму впился глазами в опешившего моряка.

«Надо же как всё изменилось, — дивился в сторонке Гванук. — Генерал, будто, рыбак: водил, водил удилищем — и вдруг подсёк!».

— Можно думать и не спешить, капитан, — улыбнулся Ли. — А пока я… испытываю намерение провести совет с командирами.

— Что? — снова изумился капитан. — Сейчас⁈ Мы же только отплыли сегодня!

— Большая жалость, — пожал плечами старик. — Но выросли вопросы. Надобность обсуждения велика. Для победы.

— Да как я их созову-то⁈ — Ри Чинъён был на грани взрыва.

— А как всегда зовете?

— Дуем в трубы, кричим — до кого можно докричаться.

— Вот и сейчас так.

— Да все же разбрелись на многие ли!

— Надо. Решить. Вопрос, — чеканя каждое слово, ответил генерал. — Старайся, капитан. Приказ: весла вынуть из моря. Паруса свернуть. Всех призвать. Заодно: стадо это… сгребем в кучку.

Ли Чжонму повернулся было к своим покоям, но вдруг о чем-то подумал и снова заговорил с капитаном:

— Ри Чиньён, я имею к тебе руководство. Не приказ, а… пожелательство. Пока будем двигаться к Цусиме — раздумай, как можно улучшить общение кораблей. Прочная связь. Не знаю… внедрение полотна разных цветов и форм. И каждое несет смысл. А на каждом судне стоит смотритель — и смыслы промысливает. В темноте можно изготовлять знаки огнем. Подумай, капитан. Если мысли в наличии будут… подай мне доклад… Мне нужен генерал моря.

И ушел. Гванук метнулся следом, боясь даже на вдох оставаться наедине с капитаном. Который был готов взорваться от переполнявших его разнообразных чувств.