Пресвитерианцы. Первый поход

Глава 18

Большое красно-желтое полотнище должно было стать сигналом для маленького поста, засевшего на вершине скал к северу от бутылочного горлышка. А уже эти дозорные обязаны передать сигнала дальше на север — в еще один небольшой заливчик по ту сторону скал.

В котором до сих пор таилась половина «ударной эскадры» — более тридцати кораблей! Правда, почти все эти корабли были небольшие и, в основном, неповоротливые. Потому их и спрятали для финального удара.

Всё зависело от того, как быстро дозорные на скале заметят сигнал, передадут его засадной флотилии, и как быстро те смогут выйти из своего закутка. Вот поэтому так сильно и с таким волнением все ждали крика матроса:

— Вижу! Идут!

Три десятка среднеразмерных суденышек (совсем маленькие уже месяц сохли на каменистом берегу возле Одзаки), полные бойцов Чу Угиля (поэтому его и не было на главном мэнсоне) и стрелков из других корпусов, широкой волной начали охватывать отставших пиратов. А впереди этой волны неслись три кобуксона. Бронированные «черепахи» совсем не походили на медленных животных, в честь которых их прозвали. Они стремительно неслись вперед, рассекая волну! И первыми достигли флотилии вокоу. Пираты принялись яростно их осбтреливать, полетели камни и даже что-то горящее. Всё это легко отскакивало от крепкой деревянной крыши с шипами. Пламя мокрую древесину тоже не смогло занять.

Чосонские стрелки метко отвечали из небольших бойниц, но таковых (и стрелков, и бойниц) имелось не особо много. У кобуксонов имелся иной план боя. Три корабля были уже совсем близко и даже не снижали скорости. Гребцы надрывали спины, старшие над ними — надрывали глотки: «Еще! Еще!».

Три «черепахи» стремительно разошлись — и каждая буквально воткнулась в широкие борта трех пиратских кораблей. Вот чем (по наводке Ли Чжонму) две недели занимался флотоводец Ри Чинъён, когда кобуксоны стояли на стапелях! К их носовому борту крепили хитрую конструкцию из дубового бруса. Несколько стволов под острым углом сходились вместе, образуя водный таран! Ни о чем подобном Гванук не слышал, но главнокомандующий требовал, чтобы об этом и впредь поменьше распространялись.

Водные тараны черепах большей частью располагались под водой и были почти незаметно, так что вокоу не понимали, отчего чосонцы сошли с ума и идут прямо на них на полной скорости. А потом хруст, грохот. Гвануку рассказывали после, что от тарана дыры получались гораздо больше, чем от пушечных ядер. В дыры те сразу хлынула вода, и пиратские «бочки» быстро останавливались и начинали погружаться на дно. А кобуксоны давали задний ход, выбирались из обломков и сразу начинали искать новую жертву. Теперь вокоу стали старательно разбегаться от этих опасных «черепах», но в толчее это сделать было непросто. Вскоре еще три судна получили пробоины.

Пираты обезумели! Они засыпали «черепах» стрелами, самые отчаянные сами запрыгивали на крыши, но большей частью ранились о торчащие ножи и падали в воду. В рядах вокоу царила полная сумятица, когда на оставшиеся на плаву корабли навалилась остальная часть «ударной эскадры». Почти тысяча головорезов Звезды хлынула на бедных ниппонцев, у которых и так уже решимость была сильно подорвана. Хорошо защищенные, отлично умеющие сражаться чосонцы Угиля больше опасались упасть в воду, чем встретить копье или кривой пиратский меч.

Тем не менее, бой длился еще очень долго: отдельные пиратские корабли бились насмерть до самой темноты. Но после ужасной по своим результатам атаки «черепах» исход сражения был уже ясен. В сгущающихся сумерках небольшая група вокоу рванула на прорыв, некоторые корабли пираты специально выбрасывали на мели южного берега, чтобы вплавь добраться до скал и затаиться там. Но тут инициативу проявил Ю Сып. Видя, что Одзаки никто не атакует, он сам повел два корпуса Левой армии по суше к месту сражения. Так что «левые» просто ловили и вязали мокрых, замерзших, измученных вокоу пачками. Хотя, были и кровавые стычки; кому-то удалось скрыться.

На флагмане уже зажгли фонари, когда Ли Чжонму с почерневшим от усталости лицом решил пойти спать в свои старые покои. Бой практически закончился. Вряд ли что-то могло пойти не так.

— Приказ всем командирам: заняться ранеными, вылавливать людей из воды, вязать пленных. Все подсчеты и сбор трофеев можно отложить на утро.

Утро вышло волшебным! Не в плане погоды: небо, наоборот, только сильнее хмурилось, ветра нагоняли волну даже в закрытом заливе. Но донесения, приходившие одно за другим, говорили просто о невероятной победе. Конечно, о победе, доставшейся нелегко: погибло более шестисот воинов. Причем, мертвых в сравнении с ранеными оказалось очень много. Нередко, получив рану, воин падал в воду и быстро тонул, так как некому было его вытащить — ведь шел бой. Раненых оказалось всего чуть более тысячи человек. Больше всего пострадал корпус Ли Сунмона, следом шли корпусы Ким Ыльхвы и У Пака. Погибли семь канониров: три полных расчета железных пу-ше-чек, да еще одного огнестрельщика с мэнсона сняла мастерски пущенная стрела. Одна железная пу-шеч-ка ушла на дно залива.

Зато!

Гванук слышал цифры и не верил ушам. Чосонцы полностью потопили четырнадцать кораблей, еще восемь повредили так, что уже не восстановить. Из всего флота вокоу смогли сбежать лишь пять их «бочек». Захватить удалось двадцать! Конечно, некоторые имели пробоины, часть была посажена на мели, но всё это можно поправить. Кстати, командиры отмечали, что пиратская флотилия недавно явно побывала в бою: виднелись следы свежего ремонта, часть бортов обгорела. Чосонцы же потеряли всего два паноксона! Вернее, в ходе битвы вокоу захватили девять судов, но все они были отбиты.

Захватить в плен удалось более двенадцати сотен врагов. Многие среди них ранены — зачастую, пираты бились до конца. По воде сбежали менее тысячи, наверное, две-три сотни скрылись в горах… А все остальные погибли: убиты в бою или утонули.

Страшный разгром.

И огромная добыча! Вокоу шли домой от минских берегов, где активно грабили не самые бедные земли. Шелка, одежда, металлы (в том числе, бесценная бронза!), инструменты, посуда, украшения и много чего еще! И всё это лежало у них в трюмах. Кое-что удавалось взять даже с затопленных сэкибунэ — если тем повезло уйти на дно на мелководье. Оружия же чосонцам досталось без счета! Теперь Ли Чжонму легко мог бы вооружить (добротно, качественно!) всех имеющихся у него людей. Хотя, по доспехам и щитам всё еще сохранялась нехватка.

Одна беда — еды было мало. Ее, конечно, пираты тоже старались захватить. Ведь голод — это одна из причин, что толкала жителей Цусимы на грабежи. Но многое вокоу проели сами, что-то выбрасывали ради более дорогой добычи. Ну, и немало продуктов безнадежно промокло.

— Это прямо грустно, — Ли Чжонму задумчиво грыз кончик кисти, после того, как выписал несколько столбиков своих тайных значков. — Полученного зерна и прочего нам хватит… ну, еще дней на 10–12. Это если пленных не кормить.

Только к вечеру, собрав всё, что только возможно, выделив гребцов для захваченных кораблей, «ударная эскадра» неспешно вернулась в Одзаки и лагерь. Чи Ринъён с утра решил вернуться назад, чтобы ободрать паруса, мачты, стройматериалы с оставшихся кораблей — всё пойдет на пользу. В гавани командиры были очень заняты размещением своих отрядов, перевозкой раненых, выгрузкой трофеев, так что Ли Чжонму собрал данные по численности корпусов и объявил, что совет штаба состоится завтра.

— О, сделай-ка мне чаю! Легкого, чтобы не помешало заснуть.

Чаю? После таких побед полководцы упиваются хмельным от радости! Гванук недовольно кипятил чайник, нарезал лист и косился через дверной проем на генерала Ли, который пристально рассматривал листочки со своими непонятными значками, что замазывал кисточкой, переписывал.

— Твой чай, сиятельный!

— Спасибо, О! Что-то больно ты хмурый. Чем занята твоя голова?

«Сам-то ты больно весел!» — вертелось на языке у слуги, но надо было спешно найти какой-то более достойный ответ для хозяина.

— Я тут задумался… — старый генерал хмыкнул, но сдержался. — Мы совершили удивительную победу, и я думал: как нам это удалось? Вчера казалось, что всё дело в удивительном оружии. Но сейчас мне кажется, что не пуш-ки решили исход дела. Вернее, они потрясающие! Будь их десять или двадцать — они одни уничтожили бы флот вокоу. Но не три.

— А что же тогда помогло нам победить? — главнокомандующий с любопытством поглядел на своего слугу.

— Ну… Было так, будто, ты, сиятельный, предвител все их действия. И всюду расставил ловушки. Всюду готов был их бить.

— Не совсем верно, юноша, — серьезно ответил Ли Чжонму. — Конечно, я не мог предвидеть — я не всесилен. Просто я выстроил бой так, что вокоу не могли действовать иначе… Вернее, могли бы…

— Будь у них такой генерал, как ты, сиятельный! — радостно выпалил Гванук.

— Ну… В принципе, да. Если бы нашлось кому задуматься. Да вовремя отдать приказ. Но пираты — они везде пираты.

…Штаб собрался поздно. Видно было, что не только бойцы (а лагерь ревел полночи!), но и командиры основательно отпраздновали победу. Первым делом, Ли Чжонму устроил разбор битвы. Каждому командиру вынес благодарность за грамотные действия в бою. Особо выделил Ю Сыпа, который проявил разумную инициативу и привел воинов к месту битвы.

Потом в зал завели важных пленников. Среди захваченных в плен оказалось более полусотни самураев, семеро — из клана Со, дальние родичи местного малолетнего князя. Но самое главное: среди раненых обнаружился и лидер пиратов — Сода Самонтаро! Теперь все они стояли перед генералом Ли, как обычно, гордые и надменные. И Самонтаро — конечно, самый гордый и самый надменный из них.

Главнокомандующий долго и испытующе смотрел на главаря вокоу, но даже слова не сказал.

— Звезда! Отруби ему голову!

Тигромедведь, будто, ждал этого (а, может, и ждал): пружинисто вскочил, первым движением выхватил хвандо из ножен, а вторым — снес голову рослого пирата. Тело еще падало, разбрызгивая кровь, а по залу раздались множественные крики удивления и ужаса. Даже самураи не смогли сохранить спокойствие.

— Ты! — генерал Ли ткнул пальцем в самого молодого самурая Со. — Я дарю тебе жизнь и свободу. Отнесешь мое сообщение твоему владыке Садамори.

Чу Угиль уже успел засунуть голову пирата в какой-то кожаный мешок и протягивал его ниппонцу.

— Передашь ему мои слова: Садамори, это последнее послание. Больше не будет. Если не начнешь отвечать — я убью всех самураев и скормлю их трупы птицам. Запомнил?

Юный пленник молчал. Звезда слегка хлопнул того по плечу — и самурай несколько раз кивнул. Генерал Ли махнул рукой, и стража вывела пленников.

— Если Со не отвечает на вежливые послания, — глухо произнес Ли Чжонму, глядя на подергивающееся тело. — Будем общаться так. А теперь перейдем к текущим делам. Чу Угиль, подготовь три роты и вечером отправь их на поиски сбежавших вокоу. Далеко не уходите, прочешите горы до Фунакоси и всё. Остальные корпуса пусть занимаются восстановлением сил.

Самой главной проблемой в восстановлении являлось пополнение новобранцами — все-таки погибло много людей. И пополнить их можно было из среды безоружных трудяг, которые образовались после чистки Трех армий. Все понимали, что самыми подготовленными из них были те 840 человек, кого денно и нощно тренировал Хван Сан. Они, конечно, учились чему-то странному, но, хотя бы, строем ходят!

Однако, юный царедворец Хван яростно этому воспротивился: ведь получалось, что у него заберут почти всех!

— У них только-только начало получаться! — с болью в сердце почти кричал он. — Слаженность возникла!

И ведь сам не понимал толком, что делает. Но Хван Сану нужно было верить хоть в какую-то свою значимость. На выручку опальному командиру пришел сам Ли Чжонму.

— Думаю, мы сможем этого избежать. Корпус Хван Сана необходим Трём армиям. Я хочу предложить кое-что другое.

Старик подозвал пару стражей, развернул и вручил им большой лист бумаги, на котором были выписаны имена командиров и нарисованы однотипные квадратики.

— В нескольких отрядах мы уже использовали деление воинов на роты по 140 человек. Считаю, что такое деление удобно для управления войском. Поэтому предлагаю все Три армии поделить на роты. У каждого командира будет свое количество рот с разным вооружением и разными задачами. Такие корпуса мы станем называть полками. И каждый полк получит личное имя.

Командиры слушали главнокомандующего, мало что понимая.

— Возьмем к примеру — Ли Сунмона. Твой полк будет состоять из шести рот копейщиков, — генерал Ли ткнул палочкой в темные квадратики. — У тебя как раз есть нужное количество… И четырех рот лучников, — палочка ткнулась в светлые квадратики. — Добавишь стрелков из крестьян, знающих, как взяться за лук. Твоему полку я жалую почетное название Полк Стены. Ибо никто так не умеет встать стеной на пути врага.

Точно по такому принципу генерал предложил организовать полки Пак Чхо и Ли Сунму.

— У вас, правда, не вся пехота копейная и маловато лучников, но постепенно переучим. Оружия у нас теперь в избытке. Как бы вы хотели назвать свои полки?

Пак Чхо выбрал название Полк Луны, а Ли Сунму — Полк Воды. У обоих полковников людей имелось побольше, чем 10 рот, и главнокомандующий пояснил, что излишки они передадут Киму Ыльхве, у которого имелись заметные потери.

— Ким, у тебя мало людей, и совсем мало лучников, так что пока в твоем полку будет шесть рот копейщиков и одна рота стрелков, но ты получаешь право набора еще трех рот, когда будет из кого. Хочешь как-нибудь назвать свой отряд?

— Да, — улыбнулся Ыльхва. — Бамбуковый полк.

В зале послышались смешки.

— Почему?

— Потому что мы полезные и быстро растем!

— Хорошо сказано, полковник.

Далее следовал Ю Сып, у которого был самый маленький отряд (бывший корпус Пак Сила). Из его воинов сформировали четыре роты тяжелой пехоты и две роты лучников. Ю Сып даже встал, когда объявлял, что его полк будет называться Полком Истины.

А вот у У Пака, наоборот, был самый большой корпус. Теперь его предстояло поделить на шесть рот тяжелой пехоты и шесть рот лучников. Пак, особо не думая, предложил назвать свой полк Большим.

— Чу Угиль, у тебя и так уже отряд сформирован — шесть рот доспешных бойцов. Как назовешь свой полк?

— Сиятельный! — ощерился Звезда. — Ты и сам не раз уже называл моих бойцов… Да и прочие также называли. Это будет Полк Головорезов.

Тихие и неуверенные смешки быстро стихли. Ужасное название, но в голос над ним смеяться станут лишь неосторожные.

— Ну, что ж… Коли тебе этого хочется — пусть так и будет. Хван Сан! — генерал Ли повернулся к опальному командиру, грудью вставшему за своих крестьян. — Твой отряд также станет полком из шести рот, как ты их и готовил. Ну, а раз у нас уже есть Бамбуковый полк, то почему бы твоему не стать Дубовым?

Вот тут смешки раздались отовсюду. Как не посмеяться над безобидными крестьянами, которые день-деньской шагают по боевой площадке с дубьем. Хван Сан вспыхнул, с трудом сдерживая гнев.

— Не сердись, полковник. Дуб — могучее дерево. Да и не в названии дело. Твоим людям предназначена большая и важная роль. Все ещё с трепетом и восторгом будут говорить про Дубовый Полк.

Последней настала очередь огнестрельщика Чахуна.

— Твой полк пока будет небольшим…

— Пса! — выкрикнул взволнованный ветеран.

— Что?

— Я хочу назвать его Полк Пса! — довольный пояснил Чахун.

— Э… Неплохо. Но сначала выслушай меня: тебе нужно в короткий строк собрать и обучить расчеты для четырех больших пушек и для двенадцати малых. 48 человек — это будет называться батарея. Если твой Пес будет благосклонен, то со временем таких батарей мы создадим три. Еще набери из крестьян одну роту и вооружи копьями. Они будут защищать батарею в бою и переносить грузы.

В завершении Ли Чжонму поручил набрать Ри Чинъёну 200 новых гребцов из крестьян — для захваченных кораблей, а также объявил, что «конный» отряд Угиля теперь будет его личной, генеральской ротой.

— Смотрите: общее число воинов — девять с половиной тысяч. Это без моряков. Примерно столько у нас и осталось после битвы. Перераспределите людей между полками, за вооружением обратитесь к Ким Нгуену — трофеев у нас теперь в изобилии.