Пока не погаснет последний фонарь. Том 3

Глава 4 朝の紅顔、夕べの白骨 Утром – румянец на лице, а вечером – лишь белые кости

Крик застрял в горле. Я застыла. Казалось, застыла и моя кровь, а сердце остановилось. Человека буквально разорвали на части, и эта жуткая картина все еще стояла у меня перед глазами, а я не могла закрыть их, не могла отвести взгляд от окровавленного, изуродованного тела Хорибэ.

Ивасаки вцепился себе в волосы и открыл рот в беззвучном крике, Араи смотрел на ёкая широко распахнутыми глазами. Тора побледнел, в глазах его застыл ужас. Лицо Каминари окаменело и не выражало вообще ничего.

– Что у вас происходит? – услышала я звенящий от напряжения голос Кадзуо.

С их ракурса квадрат, на котором очутились Накахара и Хорибэ, не просматривался. Зато были видны мы, до смерти перепуганные. И были слышны крики Хорибэ.

– Хината-тян? – Голос Эмири прозвучал на удивление взволнованно.

Но я была не в состоянии не то что ответить – я даже обернуться не могла. К горлу поднялась тошнота, а тело охватила мелкая дрожь.

– Мицуо-кун? – услышала я хриплый от страха голос Касэ, который позвал друга по имени, явно поняв, что кричал именно он. – Мицуо-кун!

Накахара, чье лицо и одежду покрывала кровь, в ужасе смотрел на тело Хорибэ. Затем он перевел взгляд на девушку, но резко отвел глаза и отвернулся.

– Не улыбайтесь ей! Вообще не смотрите в ее сторону! – крикнул Араи.

– Да что у вас там произошло? – раздался звонкий, дрожавший от страха голос Тэрадзимы.

– На следующем квадрате Хари-онаго, – напряженно пояснил Араи.

– Кто… – Голос Ивасаки больше походил на хрип. – Что это?

– Ей нельзя улыбаться, нельзя смеяться. Иначе… она разорвет жертву своими волосами, – ответил Араи.

– Проклятье… – выдохнул Ивасаки.

– Испытание на смелость, – мрачно произнесла Каминари и скривила губы.

– И что мне теперь делать? – негромко в отчаянии спросил Накахара.

Он зажмурился. Хари-онаго стояла за его спиной, продолжала хитро ухмыляться, но не приближалась.

Я, переборов страх и отвращение, посмотрела на жуткую девушку. Её волосы, слипшиеся от крови, продолжали медленно шевелиться. Хари-онаго стояла, облокотившись о стол, на котором лежал игральный кубик.

– Это испытание на смелость, – жестким тоном повторила Каминари и прищурилась. – Вы должны подойти к ней и бросить кубик.

Накахара в ужасе распахнул глаза:

– И как мне это сделать? Она же разорвет меня на части!

Каминари вновь скривила верхнюю губу, но теперь раздраженно.

– Не разорвет, если вы не будете отвечать на ее улыбку, – твердо заверил Араи. – Не рискуйте и вообще не смотрите ей в лицо. Когда снова будет ваш ход, просто подойдите к столу и бросьте кубик.

Накахара судорожно вздохнул, но, взяв себя в руки, кивнул.

– А пока очередь Эмири и Одзи, – с тревогой произнес Ивасаки, и эти слова разбили охватившее меня оцепенение.

Я обернулась и поспешила к границе нашего квадрата, который располагался ближе к остальным участникам.

Только отойдя подальше, я поняла, насколько сильным был жуткий запах на границе с квадратом Хари-онаго, и невольно сделала глубокий вдох.

– Хината-тян, что случилось? – спросил Кадзуо звенящим от напряжения голосом. Он и Йоко стояли на самой границе своего участка.

Я, сцепив зубы, медленно покачала головой:

– Хорибэ-сан… – Я прервалась, и на лицах Кадзуо и Йоко отразилось понимание. – Он погиб.

– Мицуо-кун? – хрипло переспросил Касэ.

Я медленно кивнула, и друг Хорибэ побледнел.

– Нет… – прошептал Касэ, и у него затряслись руки.

Я отвела взгляд и попыталась рассмотреть Эмири и Одзи, но они пропали из поля моего зрения.

– Что с Эмири-тян? – стараясь удержать голос ровным, спросила я.

Кадзуо быстро оглянулся.

– Им выпало число два. – Лицо Кадзуо казалось совершенно спокойным, но я понимала, что это всего лишь маска, которая не могла скрыть искр напряжения в глазах.

Ко мне подошел Ивасаки с картой. Я взяла ее и увидела, что тории, обозначенные двойкой, ведут на правый квадрат вдоль нижней части игрового поля. Несколько мгновений, и этот квадрат стал алым.

У меня перехватило дыхание:

– У них испытание на смелость! – крикнула я.

Йоко побледнела и рванула туда, где скрылись Эмири и Одзи, чтобы предупредить.

Прошло несколько мучительно долгих минут, во время которых я неподвижно стояла на месте и ждала. Справились ли они…

Наконец я заметила Йоко – и слабую радость на ее лице.

– Все в порядке! Они выполнили задание!

Мне показалось, что с плеч упал тяжелый груз, и дышать сразу стало легче.

Пришла очередь Араи и Каминари сделать свой ход – рискнуть жизнью. А потому, кивнув Йоко и Кадзуо, я быстро вернулась к центру нашего квадрата. На этот раз игральный кубик бросал Араи, и я, стараясь держать лицо, но при этом борясь с волнением, стиснула зубы.

Кубик остановился, и я увидела число два. Тории, обозначенные этой цифрой, вели к участку, который граничил с центром.

Во мне затеплилась надежда, что Араи и Каминари справятся со своим заданием, а в следующий ход им повезет и число на игральном кубике совпадет с числом на воротах, ведущих в центр. Тогда они смогут завершить кайдан.

Я посмотрела на Тору и увидела, как он медленно выдохнул. Он казался невозмутимым, словно всего лишь ждал прибытия поезда или же стоял в очереди. Но я понимала, что Тора просто очень хорошо владеет своими эмоциями. Даже как-то слишком хорошо.

Он взял Каминари за предплечье и что-то прошептал ей на ухо. Она закатила глаза, но, когда отвернулась, ее губы дрогнули в улыбке.

– Удачи, Араи-сенсей, – пожелала я, повернувшись к нему. – Я знаю, что вы справитесь.

– Спасибо, Хината-тян, – поблагодарил он. – Но удача мне не понадобится. Ты забываешь, что местные правила на меня не действуют. – Араи развел руки в стороны, раскрытыми ладонями вверх. – Мои силы позволят пережить любое испытание, и ни один ёкай со мной не справится.

– Да при чем тут ёкаи, – заговорил Ивасаки. – Мы за интеллектуальные испытания переживаем.

– Правильно, тебе-то как раз и надо за них переживать, – ответил Араи и пошел в сторону алых ворот.

Каминари, мгновение помедлив, перешла через тории вслед за ним. Я, Ивасаки и Тора тут же подошли вплотную к границе, а вот Имада остался в стороне, ближе к игровому столу.

Как только Араи и Каминари оказались на новом поле, я посмотрела на карту и едва не смяла ее от досады. Тора заглянул мне через плечо.

– У вас будет задание на смелость, – громко сообщил он.

Араи коротко кивнул. Остатки тумана рассеялись, и в центре нового игрового поля я снова увидела стол. Но кубика на нем не было. Зато немного дальше я разглядела старый каменный колодец, покрытый трещинами и мхом. Кубик лежал на его краю.

– Эх… – протянул Ивасаки. – Надеюсь, оттуда не вылезет Садако[28].

Тора тихо усмехнулся, но я понимала, что ему было совсем не весело.

– Думаю, что-то в этом роде.

Хоть черты лица Торы и оставались привычно спокойными, пристальный взгляд и сжатые кулаки выдавали напряжение.

– Да, это действительно тяжело – когда ты вынужден лишь наблюдать, как близкий тебе человек находится в опасности и может погибнуть, – произнесла я. – Возможно, вам стоит чаще задумываться об этом, когда решаете наплевать на чувства остальных.

Тора перевел на меня насмешливый взгляд:

– Мне есть дело до чувств других людей. Но я ставлю собственные интересы и интересы тех, кто мне дорог, гораздо выше. Ты очень наивна, если думаешь, что подобное – редкость.

– У всего должны быть границы. Например, у того, насколько далеко можно позволить себе зайти, используя подобное оправдание.

Тора улыбнулся и, пожав плечами, вновь обратил внимание на открывшийся игровой участок.

Конечно, я согласна, что все – или, по крайней мере, практически все – люди выносят собственные интересы и интересы своих близких на первый план. Я и сама всегда поступаю так же. И все же… у всего должна быть мера.

Нельзя в попытках отомстить кому-то подставлять другого человека. Или же, желая спасти собственную жизнь, выбираться по чужим головам.

Мое внимание привлекло движение – у колодца появился ёкай. И от его вида по коже пробежали мурашки, а сердце забилось куда быстрее.

Над каменным кольцом поднялся жуткого вида призрак – одетый в рваный саван скелет, череп которого, покрытый остатками бесцветных спутанных волос, зло оскалил крупные пожелтевшие зубы.

– Кёкоцу, – спокойно заметил Араи, склонив голову набок.

– И… что это? – напряженно спросил Ивасаки.

– Это призрак, который появляется из сброшенных в колодец костей, – обернувшись, объяснил Араи и непринужденно добавил: – Это, кстати, очень мстительные духи, и любого, кто к ним приблизится, они смертельно проклинают.

Ивасаки запустил пальцы в волосы:

– И почему ты говоришь это так, словно делишься хорошими новостями?

Мое сердце забилось еще быстрее, и я начала лихорадочно размышлять, что можно предпринять в таком случае. Отвлечь кёкоцу? Обмануть? Как-то… убить?

Каминари посмотрела на Араи и, кивнув в сторону колодца, насмешливо спросила:

– Не хотите пойти и забрать наш кубик?

Араи продолжал невозмутимо улыбаться:

– Конечно.

И действительно пошел в сторону колодца.

– Эй, вы издеваетесь? Умереть захотели? – расширив глаза, крикнула Каминари.

– У вас есть идея получше? – обернувшись, спросил он.

Не дождавшись ответа, Араи снова двинулся навстречу ёкаю.

С лица Каминари пропало привычно пренебрежительное выражение, сменившись удивлением. Она усмехнулась, и в ее взгляде я заметила искру уважения.

Тора внимательно следил за действиями Араи.

– Кажется, он у вас и правда не в себе.

Я его проигнорировала, взволнованно наблюдая за происходящим. Я не знала, что задумал Араи, и это пугало.

Ивасаки, округлив глаза то ли от удивления, то ли от страха, крикнул:

– Эй! Ты куда собрался, сумасшедший?

Араи даже не оглянулся.

– Араи-сенсей! – взволнованно крикнула я. – Оно же вас убьет!

Араи, тяжело вздохнув, все же обернулся.

– Я уже устал от того, что к моим словам никто не прислушивается, – раздраженно заявил он и продолжил приближаться к жуткому существу.

Ивасаки схватился за голову обеими руками:

– Он, видимо, хочет меня довести… Араи уже слишком вжился в свою роль. Он что, считает себя бессмертным?

Несмотря на то что Ивасаки злился, я видела, насколько он боится.

Я лишь покачала головой, не найдя, что ответить. В меня и саму когтями впился страх, так крепко, что я не могла нормально дышать.

Тора посмотрел на нас с недоумением:

– А я еще свою команду считал странной.

И я вновь не стала отвечать.

Араи уже приблизился к колодцу почти вплотную. Кёкоцу протянул к нему закутанные в лохмотья руки и вцепился длинными пальцами Араи в плечи, а затем, приблизившись черепом к его лицу, заглянул пустыми провалами глазниц ему в глаза.

Я едва не вскрикнула, а Ивасаки выругался. Даже Каминари напряглась. Лица Араи я не видела, а потому не могла оценить его реакцию. В чем заключался его план? Есть ли вообще у него хоть какой-то план?

Араи медленно поднял руки и, сжав запястья призрака, сделал еще один шаг вперед. К моему удивлению, кёкоцу подался назад и спустя пару мгновений медленно разжал пальцы, отпустив плечи Араи.

Араи же руки ёкая, точнее, оставшиеся от них кости не отпускал. Он сделал еще один шаг вперед, и кёкоцу дернулся назад. Араи разжал пальцы, и призрак стремительно скрылся в колодце.

Подождав несколько секунд, Араи взял кубик и, развернувшись, спокойно вернулся к столу.

Ивасаки шокированно смотрел на Араи, и, думаю, выражение моего лица было примерно таким же. Даже Тора вскинул брови от удивления:

– Я, пожалуй, действительно мог бы поверить, что он вернул Кадзуо с того света.

Каминари медленно подошла к столу. Она изучающе посмотрела на Араи, старательно скрывая недоумение, а тот лишь улыбнулся в ответ, но эта улыбка почему-то показалась мне… печальной.

– Ты что сделал? – воскликнул Ивасаки, вернув себе дар речи.

Печальная улыбка пропала с лица Араи, сменившись насмешливой.

– Тебе было плохо видно? Очень жаль, потому что повторять я не собираюсь.

– Араи-сенсей… – начала было я, но замолчала. Я не знала, что именно хотела спросить. И не сомневалась, что на любой вопрос вроде «как?» Араи снова вместо ответа сошлется на свои сверхъестественные силы.

И теперь я, пожалуй, уже практически готова была в них поверить.

Встряхнув головой, я решила не отвлекаться и посмотрела на тории. На этом участке ворот было пять: четыре на границах квадрата, и пятые вели в круг финишного поля. И на нужных тории виднелся иероглиф «шесть».

Я мысленно взмолилась, чтобы в следующий раз Араи и Каминари на кубике выпало именно число шесть. Я хотела, чтобы Араи оказался в безопасности. В голове промелькнула мысль о том, что в этом моем желании было и что-то эгоистичное, – я надеялась, что Араи победит, не только ради него самого, но и ради меня. Ради моего спокойствия за жизнь друга.

Подошла очередь Кадзуо и Йоко, и я поспешила к той границе, с которой обзор на их участок был самым лучшим. Йоко уже бросила кубик и с напряжением в глазах следила за его движением.

Пару мгновений, и, медленно выдохнув, она крикнула:

– У нас двойка!

Я поняла, что невольно задержала дыхание. Да, Кадзуо и Йоко перешли на тот квадрат, что был дальше от центра, но, по крайней мере пока, они были в безопасности. На том поле, куда вели тории под цифрой два, Эмири и Одзи уже прошли испытание на смелость.

Но теперь наши пути окончательно расходились. Я не смогу больше видеть ни Эмири, ни Кадзуо с Йоко. Оставалось лишь надеяться, что в конце мы снова встретимся – в центре поля. Хотя существовала вероятность, что мы еще пересечемся на одном из других участков до того, как дойдем до финиша.

Унимая поднявшуюся в душе волну тревоги, я вернулась к Ивасаки, Имаде и Торе. Теперь наш ход.

На этот раз кубик кинул Тора. Выпала пятерка – нам предстояло присоединиться к Накахаре.

От мысли о том, что я окажусь так близко к разорванному, покрытому кровью телу, меня замутило. Это пугало меня даже больше того факта, что я буду находиться поблизости от ёкая с хищными волосами.

Ивасаки на пару мгновений сжал мое плечо и, заглянув мне в глаза, твердо произнес:

– Ты справишься. Не забывай, ты обещала, что будешь ждать меня на финише.

– А ты обещал, что доберешься до него раньше меня, – напомнила я.

Ивасаки кивнул:

– Мы договорились.

– Хината-тян, просто не смотри на Хари-онаго! – крикнул Араи со своего участка. – Вам надо будет лишь бросить кубик!

Я приблизилась к тории с иероглифом «пять» на красной перекладине. Тора уже ждал меня у ворот и, когда я оказалась рядом, перешел на следующий квадрат.

Перешагнув через границу, я невольно зажмурилась. В нос ударил невыносимый запах крови, от которого к горлу подступила тошнота. Я опустила глаза и только после этого осторожно их приоткрыла.

Бросив быстрый взгляд исподлобья, я заметила, что Хари-онаго стоит рядом с игральным столом, а Накахара держится в стороне от нее, старательно отводя глаза.

– Только попробуй на нее посмотреть, Тора! – крикнула Каминари.

– А ты что, ревнуешь? – невозмутимо отозвался он.

– Я передумала. Это слишком невежливо, так что хотя бы улыбнись ей, – донесся до нас голос Каминари.

– Полностью согласна, – добавила я, и Тора усмехнулся.

– Чей сейчас ход? – прерывая нас, напряженным тоном уточнил Накахара.

Я, на мгновение задумавшись, ответила:

– Тэрадзимы-сан и… Касэ-сана.

Прошло несколько минут, на протяжении которых я, стоя спиной к центру квадрата, старалась дышать как можно реже, – но запах крови уже успел отравить воздух, пропитать траву под нашими ногами. И, даже закрывая глаза, я не могла избавиться от вида изуродованного тела Хорибэ.

– И как мы поймем, что та команда сделала свой ход? Выполнила задание? – громко спросил Ивасаки.

Прошла пара мгновений, и голос рассказчицы объявил:

– Команда «пятиугольник», можете делать свой ход.

Ивасаки подошел к столу и раздраженно бросил игральный кубик. Я надеялась, что ему выпадет двойка и он присоединится к Араи и Каминари, а во время следующего хода ему попадется то число, которое позволит наконец добраться до финиша.

– Два, – объявил Ивасаки.

– Замечательно, а то у нас здесь было бы тесновато, – отозвался Тора, кинув быстрый взгляд в сторону Хари-онаго.

Ивасаки и его напарник прошли через тории, и я услышала нарочито утомленный голос Араи:

– Ты можешь прекратить меня преследовать?

– Сама судьба хочет, чтобы я все же отправил тебя за решетку, – невозмутимо ответил Ивасаки.

– Мне пойти положить кубик туда, где он лежал? – поинтересовался Араи.

Ивасаки в ответ лишь фыркнул.

– Твой ход, – обратился Тора к Накахаре.

Тот судорожно вздохнул, а затем, сцепив зубы и наклонив голову, быстро двинулся в сторону Хари-онаго.

Не в силах оставаться в неведении, я обернулась. Волосы рванули к Накахаре, и тот замер, но затем продолжил идти вперед, разве что чуть медленнее. Окровавленные пряди дотронулись до его рук, погладили по спине и лицу. Накахара содрогнулся от отвращения и дернулся, уворачиваясь от очередной слипшейся от крови пряди.

Хари-онаго, растянув алые губы теперь уже не в дружелюбной, а скорее в соблазняющей улыбке, наклонилась, пытаясь заглянуть Накахаре в лицо, но он тут же отвернулся и даже закрыл глаза. Быстро подошел к столу, едва не ударившись об угол, и, на ощупь найдя кубик, бросил тот на стол. Через несколько мгновений Накахара глянул на выпавшее ему число и, отвернувшись, стремительно отошел к границе своего квадрата, подальше от хищных волос Хари-онаго.

– У меня один.

Иероглиф «один» был изображен на воротах, которые вели вперед, в угол поля, еще дальше от центра. Вправо же вели тории, обозначенные иероглифом «три».

Посмотрев на карту, я нашла оба этих иероглифа. У внешней границы нашего квадрата тоже появился иероглиф – число четыре. Точно такой же иероглиф нашелся у внешней границы другого квадрата – с противоположной стороны игрового поля, там, где находились остальные участники.

– Что это значит? – напряженно пробормотала я, и Тора, сделав полшага ко мне, заглянул в карту.

Я указала на новую деталь.

– Наверняка это ловушка. Если человеку на этом участке выпадет четверка… Думаю, это будет конец. Потому что с внешней стороны поля ничего нет.

Я сохранила спокойное выражение лица, хотя меня душила злость. Как будто здесь нас окружает мало опасностей, нужно добавить еще и нечто подобное…

В это время Накахара, обогнув Хари-онаго по максимально широкой дуге, приблизился к ториям.

Как только он оказался на следующем участке, я посмотрела на карту и, увидев красный квадрат, крикнула:

– У вас испытание на смелость!

Не в силах стоять и ждать, я, тоже держась как можно дальше от жутких волос Хари-онаго, подошла к границе между нашим полем и полем, на котором оказался Накахара. Тора последовал за мной. Его, казалось, Хари-онаго совсем не смущала.

Стена тумана отступила еще дальше, и я увидела, что оставшийся в одиночестве Накахара очутился на каменистом берегу моря, уходившего вдаль, в сторону внешних границ игрового поля, скрываясь в молочной пелене.

На берегу стоял стол, но кубик я увидела на камнях у самой воды. На столе же лежали короткий меч и два кинжала, и, увидев их, я ощутила горечь во рту, а в голове невольно всплыли болезненные воспоминания, которые я постаралась отогнать подальше. Нельзя отвлекаться, нельзя терять над собой контроль. Его у меня и так почти не осталось.

– Что-то мне подсказывает, что на этот раз испытание будет не только на смелость, но и на силу… – заметил Тора.

Мне резко стало холоднее. Обхватив себя руками за плечи, я до боли в глазах всматривалась в окутавший дальнюю часть поля туман. Невысокие волны с шумом ударялись о камни на берегу и с тихим шуршанием возвращались обратно. Это выглядело так умиротворяюще, почти гипнотизирующе, и все же… я была уверена, что опасность должна прийти именно с той стороны.

Прошло не больше минуты, и водная поверхность задрожала, но уже не из-за волн. Из-под воды показалась черная волосатая спина. Еще несколько мгновений – и над поверхностью моря поднялся ёкай.

У меня по коже пробежала дрожь ужаса и отвращения. Я точно заработаю себе здесь арахнофобию…

На берег выбрался ёкай, похожий на огромного, покрытого длинными черными волосами паука, каждая из лап которого оканчивалась вытянутым и явно очень острым когтем, голова была бычья, с выпученными алыми глазами и массивными витыми рогами.

– Думаю, одна команда скоро полностью выйдет из игры, – негромко обронил Тора, и я бросила на него сердитый взгляд. Но Тора меня проигнорировал, мрачно наблюдая за ёкаем.

Накахара, негромко выругавшись, одной рукой схватил со стола короткий меч, а другой – кинжал. Он сделал шаг навстречу ёкаю, но тот вдруг, дернув головой, плюнул в Накахару чем-то черным. Странная жидкость, попав на камни и песок, зашипела, и Накахара снова выругался, но уже громче.

– Хината-тян, что там происходит? – услышала я крик Ивасаки. – Какое задание?

Я, помедлив, крикнула в ответ:

– Тут что-то жуткое!.. Огромный паук с головой быка. Кажется, он плюется ядом или чем-то подобным.

– Это уси-они! И да, он ядовит, – услышала я встревоженный голос Араи.

– И как его победить? – нервно выкрикнула я.

– Без понятия, в легендах его разрубали на куски!

Я была готова схватиться за голову, с ужасом думая о том, что Накахара, как и сказал Тора, обречен, но постаралась выкинуть подобную мысль из головы.

Накахара, бросив кинжал на берег, поднял крупный камень и бросил его в уси-они, но ёкай лишь яростно тряхнул рогатой головой и выплюнул новую порцию яда.

Я боялась, что уси-они бросится на Накахару, но он стоял на месте, пристально наблюдая за Накахарой алыми глазами. И тогда я поняла, что уси-они охраняет игральный кубик.

У Накахары не было выбора: он должен достать кубик, чтобы продолжить игру. Чтобы выжить. А для этого необходимо убить жуткого ёкая.

Накахара стремительно кинулся к уси-они, видимо пытаясь застать ёкая врасплох, и, взмахнув мечом, полоснул им по ближайшей паучьей лапе, но лезвие оставило на той лишь неглубокую царапину.

В то же мгновение другой лапой уси-они отбросил Накахару в сторону и плюнул в него ядом. Накахара дернулся, пытаясь увернуться, но яд все же попал ему на руку, разъедая кожу. Накахара громко зашипел от боли, и я, вздрогнув, зажмурилась.

Накахара снова рванул на уси-они, целясь на этот раз в голову. Ему удалось вонзить укороченный меч в шею существа, и то издало громкий вой, который пробрал меня до самых костей. Даже Тора слегка поморщился.

Накахара, быстро выдернув меч, перепачканный в черной крови, замахнулся им, чтобы нанести следующий удар, но тут паучья лапа пронзила его спину. Накахара широко распахнул глаза, и изо рта его брызнула кровь.

Я вскрикнула.

Еще мгновение – и уси-они, притянув умирающего Накахару к себе, впился в него острыми зубами. Снова брызнула кровь, и я отвернулась, едва не столкнувшись взглядом с Хари-онаго, а потому тут же зажмурилась. Раздались отвратительные чавкающие звуки и хруст костей, и меня замутило, так что я с трудом устояла на ногах.

Но, несмотря на затопившую меня волну ужаса, отвращения, сочувствия и злости, я постаралась взять себя в руки. Удержать лицо.

– Я же говорил, – мрачно произнес Тора, и я, на мгновение все же потеряв контроль над эмоциями, в ярости повернулась к нему.

– Ты смотришь на меня так, словно это я виноват в его смерти.

– Нет, но ваша циничность отвратительна.

В голосе Торы послышалось пренебрежение:

– Это не циничность. Это хладнокровие. И здесь оно очень помогает. Например, не сойти с ума.

Тора выразительно посмотрел на меня, явно намекая на мое состояние. Я бросила на него еще один полный неприязни взгляд и как можно быстрее отошла от границы квадрата, где для одного из героев игра закончилась навсегда.

Мысленно я повторила порядок ходов и поняла, что настала очередь Эмири и Одзи. А за ними будут играть Йоко и Кадзуо.

Мои нервы натянулись до предела: я не то что не могла помочь никому из своих друзей – я не могла даже увидеть, узнать, прошли ли они свои испытания или же… погибли. Нет, они не могли погибнуть… Я чувствовала это… Или же просто внушала себе подобные мысли.

– У нас есть время до следующего хода, так что… Может, ты все же объяснишь, как Кадзуо восстал из пепла? – сказал Тора, и я поняла, что он последовал за мной.

Его лицо оставалось спокойным – почти равнодушным, но я понимала, что на самом деле Торе очень хочется узнать правду.

Я хотела было промолчать, но все же ответила:

– Хорошо. Если вам так интересно… Оказывается, когда кто-то здесь погибает, он просто оказывается в реальном мире. Но при желании можно вернуться сюда. Так что, если хотите, можете прямо сейчас вернуться домой. – Я кивнула в сторону Хари-онаго.

Тора скептически посмотрел на меня, явно не впечатлившись предложенной идеей.

– Огромное спасибо, – с иронией произнес он. – В благодарность я могу прямо сейчас отправить домой тебя.

– Пожалуй, задержусь здесь, – холодно отозвалась я.

Я и не думала, что Тора мне поверит, но уж точно не собиралась рассказывать ему правду.

– В любом случае… можете даже не пытаться больше навредить Кадзуо. Не выйдет.

– Не буду, – коротко ответил Тора, и его слова меня удивили. Тем, что прозвучали… искренне. – Почему ты выглядишь такой удивленной? Я настолько похож на убийцу?

Я промолчала, но, думаю, по моему взгляду все было понятно, и Тора недовольно хмыкнул. А потому я все же мрачно напомнила:

– Не так давно вы чуть меня не задушили.

– Ты ударила меня по лицу и считаешь, я мог это так оставить? – Тора приподнял бровь. – Но ты же не думаешь, что из-за подобного я стал бы убивать девчонку?

– Ага, а во время нашей прошлой встречи вы просто так сказали, что, хоть Кадзуо и обманул смерть, у его друзей, то есть нас, это может не выйти?

Тора словно на мгновение задумался, а затем согласился:

– Да… Но это было после того, как Кадзуо первым предложил устроить мне личную встречу с Атамой. – Тора усмехнулся. – И тогда же я сказал, что не трачу впустую время и силы. Да и твой друг, как мне показалось, пообещал не вредить моей команде.

Я попыталась вспомнить, о чем говорил Кадзуо. Кажется, он сказал, что «тот случай был предупреждением». Видимо, Кадзуо каким-то образом едва не навредил Торе и Каминари, а может, заодно и еще кому-то из их союзников.

Мне стало интересно, что произошло между Кадзуо и Торой в прошлом, и я хотела об этом спросить, как вдруг раздался голос рассказчицы:

– Ход команды «квадрат».

Пришел черед Араи и Каминари. Значит, Эмири, Одзи, Кадзуо и Йоко или уже прошли свои испытания, или…

Разозлившись на саму себя, я медленно выдохнула, унимая поднявшуюся в душе тревогу, и посмотрела на карту. Закрашенными оказались два новых квадрата: тот, что граничил с центральным участком с противоположной от нас стороны, и тот, что находился в нижнем правом углу игрового поля. Оба стали синими, и это слегка укрепило во мне надежду на удачное завершение хода моих друзей. Все-таки задания на ум и внимательность вызывали у меня куда меньше страха, чем испытания, подобные встрече с уси-они или кёкоцу…

Но в любом случае мне оставалось лишь надеяться, что все герои страшной истории еще живы и что команда, которая оказалась у самого финиша, в следующий ход сможет завершить эту жуткую игру.

Снова вслепую обогнув Хари-онаго, я вернулась к границе, с которой могла видеть Араи, Ивасаки, Каминари и Имаду. В сторону поля, где все еще поджидал на берегу моря свою следующую жертву уси-они, я старалась не смотреть.

Каминари уже бросила кубик и спустя пару мгновений раздраженно объявила:

– Единица.

Араи лишь пожал плечами. Иероглифа «один» не было ни на одних из торий, значит, Каминари и Араи пропускали ход. Но они все еще находились в относительной безопасности, причем на границе с финишем. И надежда, пусть и хрупкая, что во время следующего хода им все-таки выпадет число шесть, хоть немного успокаивала мои искрящиеся нервы.

– Наша очередь, Акияма-сан, – окликнул меня Тора, и, обернувшись, я увидела, что он уже стоит у игрального стола.

Хари-онаго провела окровавленными прядями по рукам Торы, а затем и по его лицу, но он лишь безразлично от них отмахнулся. Перед тем как бросить кубик, Тора, склонив голову набок, заметил:

– Если сейчас нам выпадет четверка или единица, мы ведь умрем.

– Бросайте уже кубик, – раздраженно попросила я, и без того понимая, что наши шансы погибнуть слишком велики.

Тора явно подавил усмешку и бросил кубик.

– Тройка, – спустя пару мгновений наконец произнес он, и я наконец смогла вздохнуть.

Мне показалось, что облегчение промелькнуло и на лице Торы.

Оглянувшись, я поняла, что тории с иероглифом «три» вели на правый от нас квадрат – тот, что на карте был расположен над участком Араи и Ивасаки.

Туман снова частично отступил, открывая новый квадрат игрового поля. Тора миновал красные ворота, и я последовала за ним.

Как только мы оказались на новом участке, по ушам ударил громкий смех, и я вздрогнула, с трудом удержавшись от того, чтобы не зажать уши руками. Казалось, одновременно смеялось множество людей – кто-то низким голосом, кто-то, напротив, высоко и даже визгливо. Этот разноголосый нестройный хохот звучал совсем не весело – скорее жутко, и по коже пробежали мурашки.

– Дай угадаю, – произнес Тора. – Цвет у нашего квадрата не белый?

– Красный, – вздохнула я, бросив взгляд на карту.

Как ни странно, страха я не почувствовала. Внутри все заледенело, и ощущала я лишь легкую дрожь в руках.

– Хината-тян, что у вас там? – услышала я взволнованный голос Ивасаки. Наши квадраты примыкали друг к другу, так что мы находились теперь гораздо ближе.

– Пока не знаю, но задание будет на смелость.

Оглядевшись, я увидела игральный стол, а немного дальше – высокое раскидистое дерево с густой листвой темно-зеленого, почти черного цвета. Именно оттуда шел противный смех.

Приглядевшись, я заметила, что с широких ветвей свисают крупные плоды, которые раскачивались и дрожали, словно от ветра.

Но ветра не было.

Я сделала несколько медленных шагов к дереву… и меня передернуло от отвращения. Даже Тора скривился.

– Я же говорю, – заметил он. – Без хладнокровия здесь никак.

Я пропустила эти слова мимо ушей, не в силах оторвать взгляд от жуткого дерева. То, что я приняла за крупные плоды… оказалось головами. Размерами в половину настоящей человеческой головы, круглые, темно-красные и как будто деформированные, с крупными зубами, длинными языками и прищуренными желтыми глазами.

И головы эти не переставая смеялись, корча жуткие гримасы.

– Кубика на столе нет… Так что подозреваю, он где-то там, – кивнул в сторону дерева Тора.