Пока не погаснет последний фонарь. Том 3

Глава 23 枯れ木も山の賑わい Даже сухое дерево добавляет горе ценность

В этом городе ни в чем нельзя быть уверенным. Он постоянен лишь в своих разрухе и жестокости. И все же кое-что еще остается неизменным. Вездесущим. Тем, от чего нельзя спрятаться, тем, что пропитало воздух этого города, корнями проросло в иссушенную землю, проникло в каждую трещину полуобвалившихся зданий.

Страх.

Страх за свою жизнь и за жизни других. Страх перед неизвестностью и страх перед болью. Страх, что следующий день для тебя не настанет… и страх, что пребывание в этом аду продолжится.

И хоть это душащее чувство, вцепившись в тебя, не отпускало, в какое-то время его хватка все же становилась слабее. В дни своеобразного отдыха между страшными историями страх благородно делал несколько шагов назад, давая место и другим чувствам. И тут уже от каждого человека по отдельности зависело, что выйдет вперед. Любовь или ненависть, радость или печаль, облегчение или уныние.

Надежда или отчаяние.

Вот только теперь мы лишились даже этой передышки. Теперь каждая ночь могла стать последней.

Кроме того, мы знали о том, что не было известно больше никому во всем этом проклятом городе. Я решила не надеяться, что Хасэгава поделится этой тайной с кем-то еще, даже если встретит других людей. Более того, хоть я и отгоняла эти мысли, все равно не могла не рассматривать тот вариант, что Араи… уже нашел Хасэгаву. Что мог его убить.

Я не знала, способно ли омамори на самом деле защитить человека не только от местных ёкаев, но и от онрё в лице Араи, и страх как за жизнь Хасэгавы, так и за душу Араи не просто угнетал меня: казалось, тревога, превратившись в жидкий металл, наполнила мои вены, сделав тело тяжелым и чужим.

Но я не могла позволить себе впадать в уныние или поддаваться страху. Мы не только должны были подготовиться к последней ночи в этом городе, чтобы она не стала последней в нашей жизни, но и обязаны были рассказать другим участникам игры о том, как все могут спастись. Должны были придумать, как не дать начаться другому, не нашему сотому кайдану…

И все же я понимала, что предупредить всех невозможно. Более того, невозможно убедить всех в правдивости наших слов. От этого понимания бороться с тоской становилось еще тяжелее.

Несмотря на подобные сомнения, мы, немного отдохнув в тишине, которая скорее напрягала, чем давала покой, решили найти хоть кого-то и рассказать о том, что Хасэгава узнал от горной ведьмы.

При этом… произошедшее мы не только не обсуждали – мы вообще не затрагивали эту тему, но я буквально кожей чувствовала колющее напряжение и холодную печаль моих друзей.

Молчаливая невозмутимость Эмири превратилась в мрачность. Кадзуо вновь надел ничего не выражающую маску. Йоко выглядела подавленной, и ее взгляд потускнел, а Ивасаки не находил себе места. И я понимала: это его состояние было связано с тем, что произошло с Араи. Ивасаки не только тяжело переживал уход друга, но и, я ясно это видела, мучился от чувства вины.

И все же полностью избегать этой темы оказалось невозможно, когда меня молнией пронзило воспоминание еще об одном вопросе, ответ на который Хасэгава выяснил у горной ведьмы. Ответом на который поделился со мной одной.

– Я… после всего… что произошло, я совсем забыла рассказать вам еще кое-что, о чем поведала Ямамба. Я узнала об этом в самом начале кайдана про Хиган, и… потом было не до этого, – напряженно и несколько виновато произнесла я, не уточняя, как именно узнала о словах горной ведьмы. Думаю, все и так поняли.

– Не пугай нас, – усмехнулся Ивасаки, но вышло криво.

– Что такое? – взволнованно спросила Йоко, сжав в пальцах тонкую ткань своей рубашки.

– Я узнала, почему именно мы оказались в этом городе. – На этих моих словах в глазах всех, даже Эмири, вспыхнуло удивление, нет, шок, и лишь Кадзуо насторожился. – Не знаю, как мы здесь очутились и что это за место вообще… Но сюда попадают те, кто не ценил жизнь. – Я вспомнила слова Хасэгавы: – «Не важно, свою или чужие».

Эмири задумалась. Йоко, поджав губы, отвела глаза, но я заметила, как их затянули тени. Лицо Кадзуо помрачнело. Ивасаки же непонимающе нахмурился.

– Какая ирония… – отметила Эмири. – Видимо, кто бы за всем этим ни стоял, ему забавно наблюдать, как люди, якобы не ценящие жизнь, сражаются за нее изо всех сил.

– Не думаю, что причина лишь в этом, – задумчиво протянул Кадзуо.

– Что за бред! – возмущенно воскликнул Ивасаки. – Прости, Хината-тян, я это не тебе… – быстро добавил он, но я лишь пожала плечами, ни в чем не уверенная. – Я очень даже ценю как свою жизнь, так и жизни других людей. Подобная причина точно ко мне не подходит!

– Может, мы что-то о тебе не знаем, детектив? – насмешливо предположила Эмири.

– Не думаю, что горная ведьма стала бы рассказывать всю правду, – заметил Кадзуо. – Если она и должна была ответить правдиво… солгать и не договорить – это не одно и то же.

Я кивнула, понимая, что Кадзуо очень даже может быть прав. Но ко мне подобная причина имела отношение, как бы тяжело мне ни было это признавать.

Но после всего пережитого… да даже не после всего, уже после второго моего кайдана я поняла, насколько сильно ошибалась, насколько отчаянно цеплялась за жизнь. И, как бы странно это ни звучало, постоянно балансируя на грани жизни и смерти… я словно ожила. И теперь погибать не собиралась точно.

Времени на долгие разговоры и размышления у нас не было, так что мы, немного отдохнув, решили отправиться на поиски других пленников города, чтобы предупредить о возможном пути к спасению как можно большее их число. Но перед этим необходимо было придумать план – вернее, сюжет нашего кайдана, чтобы было о чем договариваться.

– И что вообще можно придумать? Какой рассказ, чтобы он получился страшным, но со счастливым концом? – немного нервно спросил Ивасаки.

– Не забывай, что в его сюжете героями должно стать множество человек, – мрачно добавила Эмири, и он, с досадой поморщившись, кивнул.

– Думаю, та идея, что ты озвучил… недавно, – обратилась я к Ивасаки, – может подойти. Если немного ее доработать.

– Какая еще идея? – непонимающе нахмурился Ивасаки.

– Ты про страшилки у костра? – уточнил Кадзуо, видимо поняв, какой план, вернее, пока лишь его очертания возникли в моих мыслях.

Я кивнула и, преодолевая неуверенность, постаралась как можно четче и убедительнее описать идею, которая крутилась у меня в голове. Сюжет истории, которая должна оказаться страшной, что предполагает участие множества людей и… возвращение домой.

В глазах Йоко вспыхнула надежда, Эмири сдержанно улыбнулась, явно оценив мою идею, и я невольно почувствовала облегчение. Мы продолжили обсуждать сюжет сотого кайдана – того, чья цель, в отличие от всех предыдущих страшных историй, будет состоять не в том, чтобы убить нас, а в том, чтобы спасти.

Еще некоторое время мы дорабатывали детали и затем, почувствовав себя увереннее, отправились на поиски других участников. И сразу же решили не разделяться, не зная, чего можно ожидать от коварных улиц этого города. Потерять друг друга прямо перед финишной прямой… Этого нельзя допустить.

Да и если даже отбросить тот факт, что мы можем не найти друг друга, я просто не хотела, пусть и временно, пребывать в неведении насчет того, где мои друзья и что с ними происходит. Не хотела даже на короткое время оставаться одна.

Прокручивая эти мысли в голове – и вместе с ними накручивая себя, – я молча шла по пустынным улицам. Покрытые трещинами, мхом и плесенью стены, взбугрившийся асфальт, ржавые автомобили и мутные окна… Этот пейзаж стал настолько привычен, что я с трудом представляла, как раньше ходила по светлым и чистым улицам Токио. С трудом представляла вокруг себя неразрушенные высотки из стекла и металла, яркие неоновые вывески, работающие магазинчики с включенным внутри светом. Гул электричества, звук моторов, шум чужих голосов…

Все это было словно из другой жизни… Хотя на самом деле все это действительно осталось в моей прошлой жизни – и, как я надеялась, мне еще предстояло к ней вернуться.

Из размышлений меня выдернули чужие голоса, и я заметила неподалеку двух девушек и одного парня. Они или только завершили азартную игру, или же искали новое укрытие, неся, судя по тяжелому рюкзаку за спиной у парня, свои припасы. Поэтому я не удивилась, когда эти трое, увидев нас, заметно напряглись.

Йоко взяла инициативу в свои руки и быстро, но довольно четко рассказала трем незнакомцам о том, что мы узнали. О приближении сотого страшного рассказа, о необходимости провести его самостоятельно, чтобы выжить. Сначала одна из девушек просто перебила Йоко и хотела уйти, но другая, явно занервничав, уговорила друзей дослушать, и на их лицах, то сменяя друг друга, то сливаясь воедино, отражались недоверие, страх и… надежда.

– Это правда? – хмуро спросил незнакомый парень, окинув внимательным взглядом меня, Ивасаки, Кадзуо и Эмири. Как будто мы могли тут же признаться, что Йоко всего лишь неудачно пошутила. И, уверена, выражение наших лиц недвусмысленно говорило, что мы настроены более чем серьезно. – Но это невозможно…

– А по-моему, все логично, – скрывая волнение, пожала плечами девушка, которая уговорила остальных выслушать Йоко.

– Если синяя луна так и не появится… – Вторая девушка, поджав губы, смерила нас подозрительным взглядом, но парень ее прервал:

– Тогда мы просто продолжим выживать, как раньше. А если это все правда – про луну, омамори и ёкаев, мы тоже станем участниками выдуманного кайдана, сделаем все как надо. И не будем входить в традиционный дом.

– Это хорошо, – натянуто улыбнулся Ивасаки. – Тогда… если увидите еще кого-то, сообщите и им тоже.

– Да, точно, – кивнула первая девушка. – Как можно больше людей должны узнать… Спасибо вам! – эмоционально добавила она, и ее голос дрогнул.

– Спасибо, – поблагодарил парень.

Попрощавшись с ними, мы некоторое время шли в молчании, которое опутало нас, как липкая паутина, а затем заметили компанию из пяти человек, расположившихся за заставленными едой столиками перед одним из заброшенных кафе. Эти парни, в основном возраста Ивасаки или немногим младше, болтали, весело смеялись и что-то выкрикивали друг другу.

На этот раз с незнакомцами заговорил Ивасаки, но они даже не захотели его дослушать.

– Рассказывайте этот бред кому-нибудь еще, – фыркнул один из них.

– Ага, кажется, кто-то тут тронулся головой, – рассмеялся его друг. – Или проиграл мозги в азартной игре.

– Подождите… – заговорил другой парень, недовольно посмотрев на остальных, но его перебили и вновь начали прогонять нас.

Я, окинув эту компанию рассерженным взглядом, потянула Ивасаки за руку.

– Пойдем, – хмуро позвала я.

Кадзуо холодно посмотрел на продолжавших болтать парней и пожал плечами:

– Сами виноваты.

Йоко неуверенно посмотрела на Кадзуо, но все же ничего не сказала, и мы пошли дальше. Солнце подбиралось к горизонту, и до темноты оставалось не так много времени, а мы встретились лишь с двумя командами. Осознание тщетности наших усилий, направленных на то, чтобы спасти как можно больше людей, грызло изнутри, и я стиснула зубы, не в силах бороться с вгоняющими в уныние мыслями.

Но стоило нам отойти от того кафе метров на двести, как внезапно нас догнал один из парней – тот, что пытался предложить своим друзьям все же выслушать нас.

– Погодите. – Услышав за спиной его хриплый голос, я удивленно обернулась. Парень запыхался от бега. – Погодите… пожалуйста. О чем вы говорили? Как вы смогли найти способ выбраться отсюда?

Я повторила все то, что до этого рассказывала Йоко, и парень внимательно меня выслушал. В его взгляде желание поверить нам явно боролось с сомнениями и страхами.

– Я прошел всего два кайдана. Но не хочу больше становиться героем ни одного из них. Надеюсь, то, что вы рассказали, правда. Я… постараюсь убедить остальных, если что.

На этом мы разошлись. Оглянувшись через пару шагов, я увидела, как этот участник, сутулясь, медленно возвращается к своим друзьям, словно наши слова тяжелым грузом давили ему на плечи.

А на меня давило осознание того, что мы почти никого не успели предупредить.

По небу начали разливаться насыщенно-синие и темно-фиолетовые оттенки, и оранжево-красные огни у горизонта стали похожи на случайные брызги акварели. Мы поняли, что гулять по городу становится опасно, а потому решили найти убежище.

По дороге мы наткнулись на бредущую в одиночестве женщину, но она, заметив нас, быстро скрылась в тенях соседнего переулка, не дав нам и шанса что-либо ей рассказать.

Кадзуо, попросив нас подождать, зашел в магазин бытовых товаров и вышел оттуда со свечами различных форм, цветов и размеров.

– Для осуществления нашего плана, – коротко пояснил Кадзуо, перекладывая свечи в рюкзак Ивасаки.

Я кивнула: свечи должны будут заменить нам фонари. А такое их количество необходимо, чтобы поделиться с другими участниками, которых мы можем встретить уже после начала нашего собственного кайдана.

В тот вечер я, чувствуя, как леденеет кровь в венах, сквозь покрытое трещинами окно смотрела на медленно, но при этом неумолимо темнеющее небо в ожидании появления луны. Какой она будет? Привычно серой или же пугающе синей?

Солнце скрылось за горизонтом, и на какое-то время на город опустилась кромешная темнота. Звезд не было, и казалось, даже луна решила поиграть на наших нервах, запоздав со своим появлением.

Но когда она все же сменила солнце, я судорожно выдохнула.

Диск луны оказался самым обычным, призрачно-серым.

Вот только я не могла понять, что почувствовала в тот момент. Облегчение странным образом смешалось с разочарованием. Смерть оказалась от нас на шаг дальше. Но и возможное спасение – тоже.

Эта ночь была ужасной – я так и не сомкнула глаз, несмотря на сковавшую тело усталость. Не спали и мои мысли. Они лихорадочно крутились в голове, как пчелиный рой, что жужжал, действуя на нервы, и искусал уже все мое сознание.

А потому утром я чувствовала себя совершенно разбитой, с тревогой представляя, как весь следующий день снова буду ждать прихода темноты, чтобы узнать, не взойдет ли синяя луна на этот раз…

Но я одернула себя, приказав собраться. Не время жалеть себя, не время поддаваться натиску тяжелых мыслей. Я должна взять себя в руки, должна бороться. После всего пережитого я не могла проиграть, не могла погибнуть.

Не могла позволить отчаянию подчинить меня.

С самого утра мы вновь отправились на поиски других невольных жителей этого города, но припасов у нас уже не осталось, поэтому, когда по пути нам встретился домик для азартных игр, Кадзуо и Ивасаки сыграли на еду и воду.

Перекусив, мы продолжили бродить по городу, и я успела уже очень устать… Хотя, если быть точнее, меня выматывали не столько наши усилия, сколько осознание их бесполезности. И все же я понимала, что хотя бы это необходимо, раз мы не можем сделать большего. Раз мы не можем предупредить всех, то обязаны хотя бы попытаться.

На этот раз поверили нам двое человек, а трое нет. Еще один сбежал, не дав нам сказать и слова.

До вечера оставалась еще пара часов, но мы все уже нуждались в отдыхе, а потому быстро отыскали новое укрытие. После кайдана про Хиган я так и не восстановила силы, два следующих дня провела на ногах, а в прошлую ночь не сомкнула глаз… Поэтому чувствовала себя не просто обессиленной – изможденной.

И сейчас передышка была не просто моим желанием – она была необходимостью. Если финальная история ждет нас уже этой ночью… Я должна быть готова к борьбе. Не просто к борьбе за очередную отсрочку от смерти – к борьбе за возможность вернуть себе свою настоящую жизнь.

Я хотела вновь жить, а не выживать.

Несмотря на все страхи и гнетущее чувство вины, груз усталости и нервного напряжения оказался все же достаточно тяжелым, чтобы утянуть меня в глубокий сон. Я даже не заметила, как это произошло, а когда открыла глаза, поняла, что ночь подкралась уже совсем близко.

По моей коже электрическим разрядом пробежал страх, мгновенно прогнав остатки сонливости.

Когда спустя несколько минут мы собрались все вместе в одной комнате, Йоко заговорила:

– Если… – Она встряхнула головой и упрямо поправила себя: – Когда мы выберемся отсюда и окажемся в нашем мире, мы не будем знать, где кто находится. Но… я бы хотела вновь встретиться со всеми вами.

Я тут же согласно кивнула. Кадзуо, Йоко, Эмири, Ивасаки, Араи. Они стали моими друзьями, и я хотела встретить их и в реальном мире, не ограничив воспоминания о ставших дорогими мне людях лишь выживанием в этом проклятом городе.

Вот только Араи… Его жизнь уже оборвалась.

На секунду поджав губы, я решила пока об этом не думать. Это было выше моих сил.

– Давайте скажем друг другу свои адреса или как с нами можно связаться, – предложил Ивасаки. Он посмотрел на всех нас, но все же задержал взгляд на Йоко. Она и сама посмотрела на него, а потом, не сумев скрыть теплую улыбку, отвернулась.

– Хорошая идея, – кивнула Эмири и назвала сначала адрес своего дома, а потом и школы. – Постарайтесь запомнить.

– Ну, мы же не ты, для нас это будет проблематично, – с напускной серьезностью заявил Ивасаки.

Эмири ничего не ответила, но ее губы дрогнули. Затем уже Ивасаки объяснил, где живет и где работает.

– Но надеюсь, в полицейский участок вам все же приходить не придется. Разве что Кадзуо по работе.

Кадзуо никак не отреагировал на эти слова, продолжая сидеть с мрачным выражением лица. И я могла его понять… Йоко, бросив на Кадзуо печальный взгляд, поспешно сообщила, как найти ее квартиру, и даже рассказала о кондитерской, в которой работает.

– Жду у нас! Я же обещала угостить вас лучшими сладостями и выпечкой! – напомнила Йоко, положив ладони на щеки, и смущенно рассмеялась. Но за ее мимикой и жестами я разглядела плохо скрываемую нервозность.

После этого свой адрес назвала я и обратилась к Кадзуо:

– А ты?

Помедлив, Кадзуо сказал, где живет, но затем медленно добавил:

– Сейчас я в больнице. Не знаю… очнусь ли и если все же выйду из комы, то когда… А в какой я больнице, мне неизвестно.

Я испуганно посмотрела на Кадзуо, а он, видимо предугадав такую реакцию, избегал моего взгляда. Почему-то я даже не задумалась о том, что Кадзуо может остаться икирё и после того, как мы вернемся домой. Но действительно остается вероятность, что Кадзуо продолжит существовать как живой дух… уже в реальном мире, как это было изначально.

И каковы шансы, что Кадзуо выйдет из комы?.. Даже если он перестанет быть икирё и его душа вернется обратно в тело, то… Это не гарантирует, что Кадзуо вернется к жизни.

Страх стремительно подкрался к моему сердцу и сжал его ледяными пальцами. В горле пересохло, и от злости на подобную несправедливость я на пару мгновений сжала кулаки. Но, как и обычно, постаралась как можно быстрее взять себя в руки.

Все может и обойтись. Кадзуо может очнуться. Он должен очнуться. После всего, что пережил тут… Он не может погибнуть в реальном мире.

Все остальные тоже помрачнели, и я поняла, что друзья разделяли мои опасения. Я посмотрела на Йоко и теперь с болью подумала о болезни, которая угрожала ее жизни. Моя подруга тоже оставалась в опасности – в смертельной опасности – даже в реальном мире…

Возвращение домой не гарантировало всем нам счастливый конец. Но я все равно в него верила.

Вернее, изо всех сил заставляла себя верить.

– Я очень хочу, чтобы в ночь синей луны мы все выжили, а после на самом деле выбрались из этого проклятого города, – с непривычной серьезностью заговорил Ивасаки. – Но я все же понимаю, что… возможно, нас обманули и выбраться таким способом не выйдет. Или же что-то пойдет не по плану. Или же… кто-то из нас… – Ивасаки не смог договорить, но я и так поняла, что он подразумевает. Даже если наш план сработает, не факт, что все мы доживем до рассвета. – На случай, если мы больше не увидимся… Я хотел сказать, что очень рад, что встретился с вами. Рад, что вы стали моими союзниками и друзьями. И благодарен вам.

Я почувствовала горечь, но одновременно от слов Ивасаки сердце охватило мягкое тепло. Я не умела выражать свои чувства и очень смущалась рассказывать о том, что испытываю на самом деле… но услышать такие слова от Ивасаки оказалось более чем приятно. Это было невероятно ценно. Эти слова описывали то, что было на душе и у меня самой.

– И я, несмотря ни на что, счастлива, что мы с вами стали командой, более того… друзьями. Что доверились друг другу! – Йоко на пару мгновений зажмурилась, но все же смогла сдержать слезы. – И я желаю вам, чтобы вы все выбрались отсюда и прожили долгую и счастливую жизнь. Но…

Голос Йоко дрогнул. Она глубоко вдохнула и посмотрела на меня, Эмири, Ивасаки и Кадзуо серьезно и почти виновато.

– Если вдруг вы вернетесь, а я нет… Пожалуйста… позаботьтесь о моих брате и сестре. Знаю, я о многом прошу, но… пожалуйста.

Голос Йоко опустился до шепота. Лицо Ивасаки потемнело, и он, быстро встав, сел ближе к Йоко. Он взял ее за руку и, посмотрев Йоко прямо в глаза, твердо заверил:

– Можешь за это не волноваться. Я сделаю все, чтобы ты вернулась, но… Я обещаю.

Ивасаки явно не хотел даже думать о том, что Йоко может погибнуть, но все же заверил ее, что позаботится о ее семье. Я втянула носом воздух, борясь со стремительно затапливающим меня страхом за жизни друзей, но внешне осталась почти спокойна и негромко, но уверенно пообещала:

– И я… Можешь на меня положиться.

Кадзуо, посмотрев на Йоко, тоже кивнул.

– А что насчет меня… – Ивасаки слабо улыбнулся, будто пытаясь хоть немного снять затрещавшее в комнате напряжение. – Если что, позаботьтесь о моем друге… Его зовут Моти. Он очень добрый, верный и послушный…

– Это собака? – уточнила Эмили.

– Да, акита.

– Буду рада о нем позаботиться, – непривычно ярко улыбнулась Эмири. – Я очень люблю собак!

Ивасаки прищурившись посмотрел на Эмири:

– Ты так радуешься, словно Моти уже твой… Я на тот свет не собираюсь.

Я, не сдержавшись, весело фыркнула, Йоко рассмеялась, и даже губы Кадзуо дрогнули.

Затем Кадзуо посмотрел прямо на меня, и я молча ответила на его взгляд, поняв, что нам можно больше ничего друг другу и не говорить. Каким-то образом я понимала все то, что Кадзуо хочет сказать, просто глядя в его темные глаза, и он наверняка мог прочитать все то, что хотела бы объяснить ему я, по моим.

Солнце тем временем уже подобралось к горизонту, утягивая за собой все краски, медленно превращая город в его черно-серую копию. И меня волновало, разбавит ли эту мрачную картину «синий фонарь», что мог вспыхнуть над нашими головами. Не только меня.

А потому мы все, не сговариваясь, вышли на улицу, чтобы узнать, станет ли сегодняшняя ночь решающей. И, как я искренне надеялась, не последней. Я надеялась, что синяя луна наконец появится и мы сможем приступить к выполнению нашего плана. Сможем претворить его в жизнь. Сможем выбраться.

Но еще я надеялась, что все же увижу на небе луну, которая осталась прежней, лишь стала чуть полнее. Что мы получим еще одну отсрочку перед тем, как вынуждены будем встретиться лицом к лицу со смертью.

Бороться за жизнь нам приходилось и раньше. Далеко не один раз. Но тогда нас всегда сопровождала надежда. Ведь мы точно знали: необходимо удачно завершить кайдан, и тогда все смогут прожить немного дольше.

Я едва не рассмеялась. Теперь необходимость становиться героем страшной истории о сверхъестественном казалась уже не такой страшной, как раньше. Ведь сейчас впереди нас ждало нечто куда более опасное, непредсказуемое.

Действительно, все познается в сравнении.

Да, теперь никаких гарантий не осталось. Вернее, лишь одна: что в случае провала мы все погибнем. А вот вероятность того, что наш план, даже если нам удастся его реализовать, поможет вернуться в реальный мир… она, как мне казалось, была слишком мала.

Я посмотрела на небо, пытаясь остановить нескончаемый поток мыслей, что стал уже невыносим. И мое сердце, казалось, пропустило удар, а дыхание на несколько мгновений остановилось.

Но эти мучительно долгие секунды прошли, мое сердце забилось с удвоенной силой, и я резко втянула носом воздух, едва им не подавившись.

С темного неба, словно выведенного на холсте масляными красками, на нас холодно и безразлично смотрела полная луна насыщенного синего цвета, окруженная ореолом зловещего голубоватого свечения.

Лицо стоявшего рядом со мной Кадзуо даже не дрогнуло, но в глубине его глаз я увидела мрачные тени. Еще мгновение он смотрел на пылающую синевой луну, а затем перевел на меня внимательный взгляд. Кадзуо ничего не сказал, но я поняла его и без слов. Он будет рядом. И вместе мы справимся.

Я посмотрела на Эмири, и спокойствие на ее лице меня уже почти не удивило. Эмири, почувствовав мое внимание, отвела глаза от неба и посмотрела на меня, приподняв бровь. Хладнокровие Эмири, казалось, остужало накал эмоций даже внутри меня самой.

Йоко, не отрываясь смотря на небо, крепко сжала руку Ивасаки. Вспыхнувший в глазах подруги ужас почти сразу же потускнел при стальном блеске ее решимости. Страх никуда не ушел, но я видела, что Йоко готова бороться. Ивасаки, переведя на Йоко напряженный взгляд, сжал ее руку в ответ, и в его глазах я увидела отражение чувств Йоко.

– Well… let’s dice with death[80], – подала голос Эмири. – Нам пора.

– Да, нельзя терять время, – напряженно отозвался Кадзуо. – Необходимо как можно быстрее найти традиционный дом. Он будет всего один.

Я промолчала, лишь сосредоточенно кивнула.

– Мы должны сделать это раньше тех, кого ни мы, ни остальные не успели предупредить, – взволнованно произнесла Йоко.

– Что ж… удачи нам, – усмехнулся Ивасаки. А затем, сжав ладонь Йоко, уже серьезнее повторил: – Удачи.

И мы поспешили в глубь города.

Мы почти бежали, внимательно смотря по сторонам и стараясь держаться самых широких дорог, так как были уверены, что сюжет финальной страшной истории о сверхъестественном не развернется в каком-то переулке. Тот вариант, чтобы разделиться и вести поиски по отдельности, мы даже не рассматривали – это было слишком рискованно. Да и бессмысленно. Мы все равно не сможем связаться друг с другом.

Внезапно я заметила, что с одной из сторон темнота ночи стала куда менее густой, а мертвенно-холодный голубоватый свет луны смешивается с теплым и желтоватым.

– Смотрите! – воскликнула я, указывая в нужном направлении.

– Думаю, нам туда, – заключил Ивасаки.

– Странно… – протянула Эмири, нахмурившись.

– Что такое? – нервно уточнил он.

– Дым, – коротко объяснила Эмири, поправив сползшие очки.

Я пригляделась повнимательнее и тоже заметила, что к небу поднимаются пронизанные ярким светом клубы дыма.

– У меня плохое предчувствие, – нервно пробормотала Йоко.

– Как будто оно здесь может быть хорошим, – отозвалась Эмири.

– Идем быстрее, – бросил Кадзуо, не теряя бесстрастного выражения лица, и все же я видела в его глазах блеск напряжения.

Мы рванули в ту сторону, откуда поднимались свечение и дым. Уже через минут пять в нос ударил неприятный запах, ночная прохлада отступила, и воздух стал заметно теплее. Отступила и темнота, сменившись полумраком.

Еще пара минут – и мы увидели источник как яркого света, так и удушающего дыма.

Крупный дом в традиционном стиле был охвачен пламенем.

С треском горели деревянные перекладины, мгновенно вспыхивали и осыпались бумажные перегородки. Огонь весело плясал на изогнутой двухъярусной четырехскатной крыше, подбрасывая в воздух клубы дыма. Почти полностью сгорела вывеска, приглашающая принять участие в страшной истории. Пламя перекинулось и на территорию вокруг традиционного дома: загорелась трава, и вспыхнула листва на нескольких тонких деревьях.

Я подбежала ближе, пытаясь разглядеть хоть что-то. Что произошло? Кайдан уже начался? Завершился? Мы опоздали?

Что-то не сходилось…

Дышать так близко от источника пожара было тяжело, а дрожащий раскаленный воздух обжигал горло и легкие и буквально бил в лицо. Кадзуо, схватив мою руку, потянул меня подальше от полыхающего здания.

Я увидела еще нескольких людей, которые стояли неподалеку от традиционного дома, ошеломленно наблюдая за пожирающим его огнем. Еще кто-то остановился вдали – эти участники явно не рисковали подходить ближе.

– Может, это не тот дом? – неуверенно протянула Йоко.

– Кажется, я знаю, что произошло, – усмехнулся Кадзуо.

Я перевела на него удивленный взгляд и заметила, что Кадзуо смотрит на огонь не отрываясь. Пламя отражалось в его глазах, смешиваясь с горящими в них болью и печалью.

– Поделишься предположениями? – раздался за нашими спинами веселый голос.