Пока не погаснет последний фонарь. Том 3

Глава 25 鯉の滝登り Карп, плывущий против течения, может стать драконом

– Акагэ! – Тора в два шага оказался рядом с ним и, вытащив нож, ударил ёкая в шею.

Застыв от ужаса, я поняла, что это огромная угольно-черная кошка с горящими желтым светом глазами и двумя длинными хвостами. Она, шипя, собиралась броситься теперь уже на Тору, но ее за один из хвостов дернула Каминари, привлекая внимание. Нэкомата[83] резко развернулась и, выгнув спину, снова зашипела, после чего бросилась на Каминари.

Та поспешно увернулась, и все же нэкомата оказалась быстрее, и ее когти оставили на руке Каминари тонкие, но глубокие царапины. Приземлившись на землю, она мгновенно развернулась и хотела снова напасть на Каминари, но оказавшийся рядом Кадзуо, наступив ей на хвост, ударил по нему кинжалом. Сэнси тут же ранил нэкомату с другой стороны, и она, явно ослабев, стремительно рванула в обратную сторону, скрывшись за углом тонущей во мраке улицы.

Йоко несколько мгновений сидела на земле не шевелясь и круглыми от ужаса глазами смотрела на лежащего на земле Акагэ. Но затем, резко подскочив, упала рядом с ним на колени и зажала рваную рану на его шее руками. Акагэ попытался что-то сказать, но у него вырвался только хрип, а изо рта брызнула кровь.

– Молчи! – в ужасе воскликнула Йоко, продолжая зажимать рану на шее Акагэ, и ее ладони, как и рукава рубашки, перепачкались в крови.

Йоко огляделась в поисках помощи, и рядом с ней на колени быстро опустился Хасэгава. Но уже через мгновение по его взгляду я поняла, что шансов нет, и в ужасе зажала рот руками.

Акагэ опять попытался что-то сказать, но, когда у него вырвался лишь хрип, криво улыбнулся. И замер. Его глаза остекленели, и казалось, я увидела, как в них погасли привычные насмешливые искры.

Йоко, то ли не веря в то, что произошло, то ли еще не осознав это, продолжала прижимать руки к шее Акагэ. Ужас в ее распахнутых глазах сменился болью. Хасэгава, аккуратно сжав ладони Йоко в своих, медленно убрал их в сторону и с сочувствием посмотрел на нее. И по его взгляду я поняла, что Хасэгава пережил нечто подобное.

Ивасаки быстро приблизился к Йоко и, приобняв ее за плечи, помог встать. Йоко этого будто бы и не заметила, продолжая с искаженным от боли и чувства вины лицом смотреть в пустоту.

– Этого не может быть… – еле слышно произнесла она, и ее голос дрожал. – Это я виновата…

– Нет, – перебил ее Ивасаки, а затем мягко добавил: – Тут виноваты или все, или никто.

Я поспешила к Йоко и прижала ее к себе. Йоко пару мгновений стояла неподвижно, но затем, крепко обняв меня в ответ, уткнулась лицом в мое плечо.

Разобравшись с ёкаем, Каминари тут же развернулась в сторону Акагэ, и ее лицо исказилось. Она рванула к Акагэ и упала рядом с ним на колени вместо отошедшего в сторону Хасэгавы.

– Акагэ! – воскликнула Каминари, и с ее лица пропали привычные хмурость и раздражение. Они сменились шоком. – Косукэ-кун! Эй ты, придурок, очнись!

Каминари потрясла Акагэ за плечи, но тот продолжал смотреть на небо невидящим взглядом. Подошедший к Каминари Тора сжал ее плечи и попытался помочь встать на ноги, но она лишь зло дернулась, высвобождаясь из его хватки.

На лице Торы не отражалось ни одной эмоции, словно их все разом стерли. Одзи стоял в стороне и неверяще смотрел на погибшего союзника. Сэнси же выглядел даже более мрачным, чем обычно.

– Он мертв, – негромко произнес Тора, но Каминари промолчала. – Мы должны продолжать.

– Мы не можем его тут бросить, – хрипло возразила Каминари.

– У нас нет выбора, – ответил Тора, но в его голосе послышалось сожаление.

Каминари зло оскалилась, но, на мгновение зажмурившись, кивнула. Протянув руку, она закрыла Акагэ глаза и, резко отвернувшись, встала. Каминари отошла на несколько шагов от погибшего друга и больше не смотрела в его сторону.

– Йоко-тян, продолжай, – негромко, но твердо произнесла Эмири. – Ты должна закончить историю.

Я выпустила Йоко из объятий, но сжала ее ладонь в своей.

– Что? – встряхнув головой, переспросила Йоко, будто не расслышав.

Она все еще смотрела в пустоту – или же в прошлое. Я не сомневалась, что перед глазами Йоко до сих пор стояла картина того, как ёкай вгрызся в горло Акагэ.

– Ты должна закончить историю, – повторила я слова Эмири и уже тише, так, чтобы услышала только Йоко, добавила: – Его смерть не должна быть напрасной.

Казалось, до Йоко не сразу дошел смысл моих слов, и она кивнула лишь через пару мгновений.

– На чем… на чем я остановилась? – дрожащим голосом спросила она.

– Она решила попробовать поймать такси… – напомнил Одзи ничего не выражающим голосом.

– Девушка хотела найти выход и вернуться домой на такси… – Йоко прервалась, собираясь с мыслями. Или с силами. И уже без дрожи в голосе поспешно продолжила: – Но выход она не нашла и вдруг услышала странные звуки, похожие на приближающийся бой барабанов и звон колокола, от которых девушку охватил ужас. Она спустилась на пути и пошла в туннель, чтобы вернуться к предыдущей станции… И больше ее никто никогда не видел. Все.

С этими словами Йоко дрожащими пальцами взяла свечу из рук Ивасаки и задула ее.

Мою грудь словно обхватил железный обруч и начал сжимать, мешая сделать глубокий вдох. Голова закружилась, а перед глазами поплыли темные пятна. Зажмурившись и сцепив зубы, я приказала себе собраться. Не время поддаваться эмоциям.

Эмири, Йоко и я. Мы приняли участие в финальном кайдане. Кадзуо в этом не было необходимости. Оставался только Ивасаки.

И Хасэгава. Эта мысль самовольно пролетела в моей голове, и я предпочла ее проигнорировать.

Внезапно я почувствовала сильную слабость. Она упала мне на плечи подобно тяжелому одеялу, и я с трудом устояла на ногах. Головная боль усилилась, а руки задрожали. С трудом приподняв голову, я заметила, как Одзи поморщился и, пошатнувшись, вдруг упал на землю. Его лицо побледнело и искривилось, как от сильной боли.

– Одзи! – воскликнула Каминари и бросилась к нему на помощь.

Одзи попытался что-то сказать, но, казалось, язык его совсем не слушался. Глаза Одзи закатились, и он потерял сознание.

– Что с ним? – нахмурившись, спросила Эмири, и в ее голосе прозвенели отголоски волнения.

– Он ничем не болен? – услышала я напряженный голос Хасэгавы.

– Если и да, нам ничего не говорил, – зло отозвалась Каминари и потрясла Одзи за плечи. – Эй, очнись! – Она приложила ухо к его груди, а затем поднесла руку ко рту Одзи. – Он дышит, и сердце бьется. Но и то и другое – очень слабо.

– Это кто? – вдруг воскликнул Ивасаки и указал куда-то в сторону.

Я с трудом повернула голову, и даже это простое движение, вызвав у меня приступ тошноты, отобрало слишком много сил. Перед глазами все плыло, но стоило приглядеться, как я почувствовала ужас, оттененный отвращением.

На границе падающего от пожара света и окутывающего переулок мрака стояли, пристально наблюдая за нами, жуткие существа. Они были настолько худыми, что сквозь их тонкую, серого оттенка кожу, казалось, просвечивали кости. Лица, больше похожие на черепа, были лишены глаз, а на месте носов виднелись лишь темные провалы. Беззубые рты искривлялись то ли в беззвучном крике, то ли в хищном оскале.

Еще мгновение ёкаи стояли на месте, упираясь длинными иссушенными руками в стены ближайших домов и друг в друга… а затем со скоростью, удивительной для таких истощенных тел, устремились к нам.

В этот момент мне стало совсем плохо. Желудок пронзила острая боль, и я с трудом устояла на ногах, которые, казалось, могли отказать в любой момент. Я почувствовала, как кто-то придержал меня за плечи, но не видела уже ничего – перед глазами плясали черные пятна. Я, зажмурившись, попыталась прояснить зрение, но не вышло, а боль и тошнота все усиливались.

– Хината-тян! – услышала я испуганный голос Хасэгавы. – Хината-тян, что с тобой?

– Хидаругами![84] Быстро дайте Одзи еды! – донесся до меня голос Кадзуо. – Хината-тян!

Последние силы оставили меня, боль в животе стала почти невыносимой, и мои ноги подогнулись. Я бы упала, но Хасэгава поймал меня и вместе со мной аккуратно опустился на землю, а через мгновение рядом, судя по голосу, оказался и Кадзуо.

– Ивасаки-сан, рюкзак! – крикнул он.

Я чувствовала, что в любой момент могу потерять сознание, но руки Хасэгавы, мягко, но крепко поддерживающие меня, и голос Кадзуо, звучавший совсем близко, помогали цепляться за реальность.

Спустя несколько долгих секунд я почувствовала на подбородке ледяное прикосновение пальцев Кадзуо.

– Хината-тян, съешь это.

Я попыталась открыть рот, но у меня не осталось сил даже на это.

– Хината-тян! – В голосе Кадзуо звенел страх.

Я, собрав в кулак всю свою волю, все же сумела приоткрыть рот, и Кадзуо вложил в него небольшой кусок чего-то, что я своим затуманенным разумом не смогла даже определить.

С трудом сглотнув, я хотела уже сдаться охватившей меня слабости, но прошло несколько мгновений, и та сама начала отступать.

Головная боль затихла, пронзающая живот боль исчезла, а дрожь в ногах прекратилась. На мгновение зажмурившись, я с опаской открыла глаза и поняла, что ко мне вернулось зрение.

Тогда я увидела Кадзуо, который внимательно всматривался в мое лицо.

– Все в порядке, – хрипло заверила я, чтобы прогнать страх из глаз Кадзуо. И этот страх, пусть и не исчезнув, ослаб, уступив место облегчению. – Мне уже лучше.

Окончательно придя в себя, я поняла, что до сих пор полулежу на земле, а за плечи меня поддерживает Хасэгава, и, резко отстранившись, быстро встала на ноги, едва не отпрыгнув в сторону.

До этого взволнованный взгляд Хасэгавы помрачнел, но уже через мгновение на его лице появилась усмешка.

– Рад, что к тебе вернулись силы. – И с этими словами он спокойно встал, отряхнув плащ.

Я, не ответив, еще несколько секунд смотрела на Хасэгаву, а затем отвернулась. Кадзуо же, казалось, делал вид, что Хасэгавы вообще не существует.

Посмотрев в сторону, я поняла, что Сэнси помог Одзи прийти в себя, и сейчас тот уже стоял на ногах и в целом выглядел как обычно, лишь слабо поморщился, дотронувшись рукой до ушибленного затылка.

Я судорожно выдохнула. В меня когтями впилось болезненное осознание, что только что я была на грани жизни и смерти. Я не знала, что произошло, что со мной сделали те ёкаи, но понимала, что могла погибнуть. Воспоминание о странных существах отвлекло меня от одних пугающих мыслей и переключило на другие – куда более важные в данную секунду. Оглядевшись, я поняла, что участок улицы перед горящим домом заполонили жуткие, обтянутые кожей скелеты и остальные герои кайдана с трудом от них отбивались.

– Их слишком много! – услышала я сотканный из напряжения голос Ивасаки.

Ударив одного из хидаругами кинжалом, Ивасаки толкнул того прямо в огонь:

– Нужно уходить!

– Бежим! – согласилась Йоко, секунду назад сломавшая хрупкую шею одному из ёкаев.

Оглядевшись, Йоко поймала мой взгляд, кивнула в сторону дальнего переулка и рванула к нему. Ивасаки побежал следом.

– Скорее, – бросил Кадзуо и, схватив меня за руку, потащил за собой.

Хасэгава не отставал, подгоняя замешкавшуюся Эмири.

Хидаругами отрезали нас от Торы, Каминари, Сэнси и Одзи, но я, убедившись, что Одзи выжил, уже не отвлекалась на мысли об этой команде. Хоть я и не желала им смерти, мы были сами за себя, а они – за себя.

– Эмири-тян! – вдруг окликнул ее Одзи, на мгновение остановившись, и затем громко перечислил ряд чисел.

– Это мне зачем? – быстро оглянувшись, раздраженно спросила Эмири.

– Это мой номер! – крикнул в ответ Одзи.

– Вопрос тот же, – пробормотала Эмири и уже громче откликнулась: – Я не собираюсь его запоминать!

– Я знаю, что уже запомнила! – С этими словами Одзи побежал вслед за Торой, Сэнси и Каминари.

– Как будто я им воспользуюсь, – хмыкнула Эмири, и я раздраженно дернула ее за руку, утягивая от голодных хидаругами.

Мы вбежали в переулок, в котором за пару мгновений до нас скрылись Йоко и Ивасаки, и сразу же их увидели.

– Быстрее, пока монстры нас не сожрали, – нервно поторопил Ивасаки.

– Они вас не съедят, – пояснил Кадзуо. – Но могут вытянуть всю жизненную энергию.

– Какое облегчение, – съязвил Ивасаки.

– Жаль. Если бы они, как зомби, питались мозгами, ты был бы в безопасности, – заметила Эмири.

– Да, жаль. Питайся они мозгами, мы могли бы просто оставить там тебя. И им бы хватило, – отозвался он.

Мы побежали дальше по переулку, но уже через несколько мгновений за нашими спинами послышались шаркающие шаги и странный скрежет. И эти звуки приближались.

Я, борясь со страхом, побежала быстрее, но все еще чувствовала слабость, а потому начала задыхаться даже раньше, чем обычно. И все же, сцепив зубы, сосредоточилась лишь на том, чтобы перебирать ногами как можно чаще.

За моей спиной раздался странный шум, и, оглянувшись, я с ужасом заметила, что один из хидаругами, наиболее быстрый, вцепился длинными тонкими пальцами в плащ Хасэгавы, бежавшего последним, и дернул того назад, к остальным приближающимся ёкаям.

Хасэгава быстро вытащил кинжал и, вонзив тот во вцепившуюся в него руку, ударил по ней локтем сверху вниз. Кость переломилась, и ёкай, расцепив пальцы, распахнул рот в беззвучном крике.

Но рядом в этот момент оказались еще двое хидаругами. Один из них схватил Хасэгаву за правую руку, так что он едва не выронил кинжал, а другой вцепился в его одежду.

Я вскрикнула и остановилась. Все еще державший меня за руку Кадзуо обернулся, и, когда увидел Хасэгаву, в его глазах на мгновение вспыхнул ужас.

– Беги дальше, – велел мне Кадзуо и бросился обратно к Хасэгаве.

Оказавшись рядом с ним, Кадзуо схватил одного из ёкаев за руку и, дернув к себе, ударил ножом в шею. Прокрутив лезвие, Кадзуо ударил еще раз – под подбородком существа, снизу вверх, и ёкай, расцепив хватку на руке Хасэгавы, повалился на землю.

Высвободив правую руку, Хасэгава ударил другого хидаругами рукоятью кинжала в висок, а затем, схватив того за плечи, приложил головой о ближайшую каменную стену, и тогда раздался отвратительный хруст.

– Спасибо, – поблагодарил Хасэгава.

Кадзуо, проигнорировав его, отвернулся и побежал за мной.

Мы оказались на развилке, где наш переулок пересекался с узкой улицей, и на мгновение замерли, решая, куда бежать или же где прятаться. А оставшиеся хидаругами все приближались.

– Бегите туда! – твердо велел Кадзуо и указал влево.

– А ты? – с трудом спросила я, пытаясь отдышаться.

– Я их отвлеку – и сразу за вами.

– Еще чего! – возмутился Ивасаки. – Один ты не справишься!

– Не тратьте время! – В голосе Кадзуо послышалось раздражение. – Им просто нужен источник энергии!

– И ты решил им стать? – рассердилась я.

Кадзуо нахмурился и встряхнул наш рюкзак с остатками припасов.

– Это их задержит! Бегите! – Я осталась на месте, и Кадзуо, сжав мое запястье, почти прошипел: – Я не могу здесь погибнуть. В отличие от тебя!

Йоко потянула меня за руку, и я все же побежала. Спустя несколько секунд я обернулась и увидела, как Кадзуо, стоило ёкаям оказаться совсем близко, вытащил пачку печенья и кинул ее вперед, а сам рюкзак с другими остатками наших припасов бросил в правую, противоположную от нас сторону переулка. Бо́льшая часть хидаругами кинулись вправо, некоторые ёкаи – вперед, и я поняла, что, несмотря на близость Кадзуо, они не восприняли его как возможную добычу – ведь сейчас он не был человеком.

Слегка успокоившись, я побежала дальше, стараясь дышать как можно ровнее и не обращать внимания на протестующе горящие мышцы ног.

Пробежав вверх по переулку, мы свернули за угол, и скрутивший все мои внутренности в тугой узел страх стал отступать.

Но внезапно из бокового пространства между домами выскочили еще четверо хидаругами, отрезав меня от Ивасаки, Йоко, Эмири и Хасэгавы. Один из ёкаев бросился в мою сторону, а остальные – в сторону моих друзей.

– Хината-тян! – испуганно крикнула Йоко, но путь ко мне ей преградили три озлобленных существа.

Я не стала доставать кинжал и даже пытаться отбиться от хидаругами. Понимая, что оказалась меж двух огней, я предпочла побежать в обратную сторону, надеясь, что встречусь с Кадзуо и он мне поможет.

Рванув вниз по переулку, я повернула за угол, и вдруг меня вновь охватила пугающая слабость. Она, попав мне в кровь, быстро растеклась по всему телу, вызывая онемение в и без того уставших мышцах. Живот пронзила боль, и я, зажмурившись, споткнулась, едва не упав.

И вдруг чьи-то руки крепко схватили меня за предплечья и дернули в сторону. Вслед за слабостью я ощутила ужас, но, распахнув глаза, увидела, как бросившийся вперед хидаругами пролетел мимо меня и упал на землю.

Все еще ощущая на своих плечах чьи-то пальцы, я резко оглянулась, намереваясь вытащить кинжал, но тут же застыла. Удивление впилось в меня сотней иголок, а затем сменилось облегчением, которое почти мгновенно перекрыла боль.

Я увидела Араи, который, отпустив меня, стремительно приблизился к поднимающемуся на ноги ёкаю и свернул тому шею. Отряхнув руки, Араи поморщился и, обернувшись, внимательно меня осмотрел.

Я словно очнулась и, пробившись сквозь поднявшиеся в душе радость, печаль, боль и страх, быстро проговорила:

– Со мной все в порядке! – И, опомнившись, добавила: – Спасибо, Араи-сенсей.

– Не за что, – пожал плечами он.

– Как… как вы здесь оказались?

Араи окинул меня странным взглядом, но затем смягчился.

– А ты как думаешь? Вас искал. Нашел горящее традиционное здание и был уверен, что вы окажетесь где-то поблизости. – В голосе Араи послышалось веселье, но затем лицо его помрачнело. – Прости, что задержался. И… что во время нашего последнего с тобой разговора был настолько… груб. Просто… это оказалось слишком тяжело. И внезапно. Переполняющие меня обида и ненависть вышли из-под контроля.

– Вам не за что извиняться! – поспешно ответила я, сама чувствуя вину. – Я понимаю. Точнее, я, конечно, не могу понять полностью, ведь вы пережили… такое. Но даже так… я понимаю.

Я поняла, что запуталась в собственных словах. Я действительно не могла даже представить, что именно чувствует Араи. В моей жизни случались страшные вещи, но то, что произошло с Араи… Что может твориться в душе у человека, который не только потерял брата, но и был обвинен в его убийстве, а затем погиб сам? То есть он уже даже и не человек…

И теперь встретил того, из-за кого все это началось.

Мое сердце снова сковала боль, но на этот раз ёкаи были ни при чем.

Араи печально улыбнулся:

– Спасибо, Хината-тян. Но все равно… мне жаль, что я оставил вас. И я очень рад, что в мое отсутствие с тобой ничего не произошло. Вернее, что после произошедшего ты все еще жива, – добавил он, а затем в его глазах вспыхнула тревога. – Где остальные? Как они?

Радость от встречи с Араи мгновенно испарилась от вспыхнувшего волнения. Я не знала, ни что с Кадзуо, ни что с остальными, и хотела было рвануть обратно к друзьям, как услышала свое имя.

– Хината-тян!

Стремительно повернувшись, я увидела, как из-за угла показался Хасэгава. Тревога на его лице сменилась облегчением, когда он увидел меня, а затем, почти сразу же, – удивлением, когда Хасэгава обратил внимание на Араи.

В эту секунду из-за угла выбежал Ивасаки и, заметив нас, тут же остановился, так что Йоко едва не врезалась ему в спину. Обойдя его, Йоко замерла, и в ее взгляде, который она перевела с Араи на Хасэгаву и обратно, вспыхнул страх. Затем в переулке показалась и Эмири. Увидев Араи и Хасэгаву рядом, Эмири все же сумела удержать привычно бесстрастное выражение лица, но слегка расширившиеся глаза выдали ее истинные чувства.

Удивление отразилось и в глазах самого Араи, но затем его лицо превратилось в непроницаемую маску.

– Что ж, раз Хината-тян в порядке, не буду вам мешать, – мгновенно взяв себя в руки, усмехнулся Хасэгава и начал отступать. – Вернусь позже.

– Стой на месте! – процедил Араи и, сделав два стремительных шага вперед, схватил Хасэгаву за руку, но тот вырвался.

Тогда Араи другой рукой схватил его за отворот плаща и дернул к себе, но Хасэгава сжал запястье Араи и попытался оторвать его левую руку от своей одежды. Воспользовавшись этим, правой рукой Араи ударил Хасэгаву по лицу. Не разжимая левую руку, Араи толкнул Хасэгаву и прижал к стене, а правой забрал у него кинжал.

– Араи-сенсей, не надо! – испуганно крикнула я.

И я не знала, страх чего во мне был сильнее: что Араи станет убийцей или же что Хасэгава умрет.

– Не вмешивайся, – негромко велел Араи, даже не посмотрев на меня.

– Араи! – зло окликнул Ивасаки, но его глаза искрились тревогой. – Возьми себя в руки!

– А вот это уже нечестно, – вздохнул Хасэгава. – Нападешь на безоружного?

– Я не собираюсь нападать на тебя, – ледяным тоном ответил Араи. – Я просто тебя убью. И на этот раз омамори тебя точно не спасет. – Он приставил к шее Хасэгавы его же кинжал.

– Мы это уже проходили. – Хасэгава приподнял бровь, а затем невозмутимо улыбнулся. – Хотя мне даже лестно. Что в городе, полном взбесившихся ёкаев, жаждущих убивать людей, есть один, которого интересую только я.

– Для того, кто сейчас умрет, в тебе слишком много оптимизма, – холодно произнес Араи.

– Для того, кто уже умер, в тебе слишком много упрямства, – заметил Хасэгава.

– Смерть стерла границы, которые мешали моему упрямому желанию тебе отомстить. Настолько, что жажда правосудия превратилась в жажду убийства. – Лицо Араи оставалось совершенно спокойным, но в его глазах вновь вспыхнула ярость. – И опять я трачу время на разговоры. А надо бы просто тебя убить.

– Араи, хватит! – снова заговорил Ивасаки и сделал шаг к нему, но тот демонстративно сильнее прижал лезвие к горлу Хасэгавы, и Ивасаки замер. – У нас нет на это времени! Ты же знаешь, что мы тебя не оставим! Так что, если не прекратишь, не только Хасэгава, но и мы все погибнем!

Не отдавая себе отчета, я бросилась к Араи и Хасэгаве и схватила Араи за сжимавшую кинжал руку.

– Ты что делаешь? – раздраженно спросил Араи, но в его голосе прозвенела тревога.

– Не надо! Вы не должны становиться убийцей! Вашего брата это не спасет, но вы сделаете себе лишь хуже!

– Хватит, Хината-тян! – воскликнул он. – Ты не понимаешь… И не поймешь! Он лишил меня всего! И самое большее, что могу я, – это лишить его жизни! Так что я сделаю хотя бы это!

– Месть не помогает уменьшить боль! Знаю это по себе! Когда тот, кто убил моего брата, умер сам, я… да, возможно, в глубине души я злорадствовала. Но моя боль не стала меньше. Ни на каплю! – почти в отчаянии сказала я.

– Каждый, кто хочет отомстить, понимает, что его боль не утихнет. Но они продолжают. Потому что не могут по-другому. Потому что, когда сами сталкиваются с несправедливостью, теряют веру в справедливость. И решают создать свою.

Голос Араи, прозвучавший тихо и глухо, был полон боли. И решимости. Как и его взгляд.

– Не надо… – шепотом повторила я, понимая, что мои слова его не переубедят.

– Стойте!

Я резко повернулась, так и не отпустив руку Араи, и увидела Кадзуо. Окинув его быстрым взглядом, я не заметила ни крови, ни ран. Но взгляд Кадзуо, направленный на Араи и Хасэгаву, превратил мое облегчение в тревогу: в глазах Кадзуо застыли боль и страх, которые обычно он прятал глубоко внутри.

– Не делайте этого! – Кадзуо стремительно направился в нашу сторону.

– Я уже все сказал Хинате-тян и повторять тебе не собираюсь! – зло бросил Араи. – Даже если он твой брат, мне все равно!

На этих словах Хасэгава вздрогнул и удивленно посмотрел на Кадзуо, но он это проигнорировал, продолжая пристально смотреть на Араи.

– Если вы убьете его, погибну и я!

Я испуганно посмотрела на Кадзуо, не понимая, что он имеет в виду. Хасэгава вскинул брови и снова попытался поймать взгляд Кадзуо, но он продолжал его игнорировать. Араи же, нахмурившись, бросил:

– Почему?

– Я же икирё! – Сжав кулаки, Кадзуо медленно выдохнул и, вернув себе самообладание, спокойно продолжил: – Я стал живым духом из-за Ис… из-за него. – Кадзуо кивнул на Хасэгаву. – Я должен с ним поговорить. Должен узнать… Разобраться с тем, что превратило меня в ёкая. Если я этого не сделаю, моя душа не успокоится. И не сможет вернуться обратно в тело. И тогда мое тело умрет.

Йоко, услышав слова Кадзуо, испуганно вздохнула. Ивасаки нервно запустил руку в волосы и, на мгновение зажмурившись, покачал головой, а Эмири же прикусила губу и нахмурилась.

Араи сцепил зубы и крепче сжал рукоять кинжала. В его глазах смешалось столько эмоций, что я даже не пыталась в них разобраться. Казалось, в них разыгрался шторм.

– И поэтому я должен отказаться от мести? – медленно, словно пытаясь удержать внутри рвущиеся наружу чувства, спросил Араи. – Я ведь и сам ёкай – вот только не икирё, а онрё. Мстительный дух. Так что я должен отомстить, чтобы покой обрела моя душа.

Мне показалось, что сердце на мгновение замерло. Если эти слова были правдой… получается, выбор стоял между Кадзуо и Араи. Неужели один из них был обречен остаться ёкаем и вечность страдать?

– Не совсем так, – отозвался Кадзуо, и на мгновение я подумала, что он прочитал мои мысли. Но затем поняла, что Кадзуо ответил Араи. – Просто сначала вы можете дать мне шанс вернуться к нормальной жизни, а уже потом… – Кадзуо, не выдержав, бросил быстрый взгляд на Хасэгаву и тут же перевел его обратно на Араи. – Отомстить.

Хасэгава, словно речь шла не о его жизни, скептически приподнял бровь, но продолжал слушать как будто бы с интересом.

Араи же мрачно усмехнулся:

– Предлагаешь мне отпустить этого психа, но убить его позже?

– Примерно так, – холодно согласился Кадзуо, и его лицо в этот момент было похоже на мраморную маску.

Я будто вернулась на пару недель назад.

– Позже, когда я вернусь в свое тело, – добавил он.

– То есть уже только тогда, когда мы все вернемся в реальный мир, – протянул Араи. – И я должен буду начать все сначала? Заново его искать?

– Как невежливо, – хладнокровно перебил Хасэгава. – Я вообще-то здесь. Но на самом деле не сначала. Ты же уже знаешь, кто я. Да и сам сказал, что смерть стерла для тебя многие границы. Не думаю, что найти меня будет для тебя так уж трудно.

– Тебя никто не спрашивал! – почти прорычал Араи и снова посмотрел на Кадзуо. – Могу дать вам время прямо сейчас.

– Боюсь, у нас этого времени нет, – нервно произнесла я. – Араи-сенсей, нас в любой момент могут убить ёкаи. Ивасаки-сан до сих пор не рассказал свою страшную историю. А этот разговор явно не на пять минут!

Я сказала это, потому что действительно очень боялась за наши жизни. Но в то же время надеялась помочь Кадзуо, хоть и не до конца понимала, чего он хочет. По нашему с ним разговору я поняла, что Кадзуо до сих пор привязан к Хасэгаве. Вернее, к Хаттори Исао. Неужели Кадзуо действительно хочет разобраться во всем, а потом позволить Араи убить Хасэгаву? Или же сейчас он просто пытается выиграть время?..

Видимо, Араи тоже об этом думал.

– Просто я уверен, что ты пытаешься спасти своего брата, – печально произнес Араи, и на последнем его слове с лица Хасэгавы исчезла усмешка. – И я могу это понять. А потому не могу тебе верить.

Кадзуо хотел что-то возразить, но Араи не дал себя перебить.

– В любом случае… другие твои слова правдивы. Ты действительно можешь не проснуться. – С этими словами он, казалось, с огромным трудом убрал кинжал от горла Хасэгавы и, не давая себе времени передумать, сделал шаг назад. – Ты мой друг, Кадзуо-кун, и я не могу позволить тебе погибнуть. Но помни, что рано или поздно я закончу то, что начал.

Его слова никак не отразились на лице Кадзуо, но я заметила, что он выдохнул, словно до этого задержал дыхание.

– Спасибо.

Араи, на мгновение сцепив зубы, покачал головой:

– Не за что.

– А мне есть за что благодарить тебя, Кадзуо-кун, – протянул Хасэгава, не сводя внимательного взгляда с Араи.

– Лучше молчи, – бросил Кадзуо, и в его глазах вспыхнула злость, но уже через мгновение они снова покрылись льдом. – Надо уходить, – ровным тоном произнес Кадзуо, повернувшись к остальным. – Хидаругами все еще могут быть поблизости.

Ивасаки кивнул, но его нервозность никуда не делась.

– Мы разобрались с теми тремя ёкаями, так что лучше пойдем в эту сторону, – сказал он и, аккуратно выглянув за угол, махнул нам рукой. – Никого, идем.

Следом за Ивасаки, взяв за руку Эмири, поспешила Йоко.

Кадзуо без всякого выражения посмотрел на Хасэгаву:

– Ты с нами?

– Конечно. Должен же и я принять участие в хяку-моногатари кайданкай и выжить, чтобы дать Араи-сенсею возможность самому меня убить.

– Закрой рот, – бросил Араи. – А то ведь я могу и передумать.

– Пугай этим Кадзуо-куна, – с ледяной улыбкой отозвался Хасэгава, сделав шаг навстречу Араи. – Не думай, что твое нынешнее преимущество дает тебе надо мной превосходство. Не думай, что победил или что контролируешь ситуацию. Я не боюсь смерти. И уж тем более не боюсь тебя.

С этими словами Хасэгава, развернувшись, направился вслед за скрывшимися за поворотом Йоко и Эмири.

Несмотря на бесстрастное лицо Араи и его холодный взгляд, я буквально кожей чувствовала исходящую от него ненависть. Понимала, с каким трудом он стоял рядом с Хасэгавой… оставляя того в живых. Видя, что тот жив, когда он и его брат мертвы.

У меня затряслись руки, и я сжала кулаки, сдерживая дрожь. Боль, печаль, сочувствие, злость и разочарование разрывали меня на куски, но я не могла позволить себе развалиться. Только не сейчас. Только не тогда, когда оказалась в шаге от спасения. В шаге от того, чтобы вернуться домой.

Араи медленно выдохнул и тоже направился вверх по переулку. Я же, помедлив, оглянулась на Кадзуо. Когда наши взгляды пересеклись, я заметила, что лед в его глазах треснул и за ним показалась печаль, граничащая с отчаянием.

– Я не знаю, что делаю, – прошептал Кадзуо. – И что буду делать дальше.

Я шагнула ближе к Кадзуо и сжала его руку, после чего крепко его обняла. Мгновение Кадзуо не шевелился, а затем обнял меня в ответ.

– Не думай об этом сейчас, – прошептала я. – Давай решать проблемы по мере их поступления.

Кадзуо тихо усмехнулся.

– Они наваливаются одновременно.

– Да, знаю, я плохо умею утешать, – с сожалением вздохнула я.

– Мне достаточно того, что ты рядом. И понимаешь меня, – негромко произнес Кадзуо и, на мгновение крепче сжав меня в объятиях, отстранился. – Нам пора.

Я лишь кивнула, и мы поспешили догнать друзей.

Хотя теперь обобщать нашу команду таким словом стало уже невозможно…

Нагнав остальных, мы спустя несколько утонувших в тягучем молчании минут вышли на более широкую дорогу и вновь остановились.

– Здесь мы будем как на ладони, – еле слышно произнес Ивасаки, внимательно осматриваясь.

– Лучше найти более укромное место, – согласилась Йоко, и ее глаза блестели решимостью.

Решимостью дойти до конца: выжить самой и помочь выбраться остальным. Но на стальной поверхности ее уверенности я видела глубокие царапины смятения и страха, оставленные сначала смертью Акагэ, а затем и произошедшим между Араи и Хасэгавой. Но эти следы лишь убеждали меня в том, что Йоко не сломается. Что она выдержит.

Могла ли я сказать то же самое о себе? Мне очень хотелось верить, что да. Но что насчет других? Что мои глаза показывали им?

Раньше я надеялась, что никто не увидит во мне слабости, боли и страха. Более того, что никто вообще не распознает моих чувств, если я не захочу обратного.

Сейчас же… хоть я еще не научилась правильно подбирать слова, я все же надеялась, что друзья могут понять, насколько дороги мне, хотя бы по моему взгляду. И что все остальные могут увидеть в нем мою силу. Ведь после всего пережитого пусть я и понимала, что сама по себе была почти беззащитна… я чувствовала себя сильной уже просто потому, что не сломалась. Что раз за разом продолжала двигаться вперед.

«Карп, плывущий против течения, может стать драконом».

И сейчас мы изо всех сил плывем против течения, понимая, что оно несет нас к обрыву. Надеясь на этот раз не просто выжить – спастись.

Вернуться домой.

Я медленно выдохнула, успокаивая сердце, отбивающее в моей груди громкий ритм. Казалось, своим шумом оно зазывало к нам новых ёкаев…

Мы осторожно двинулись вдоль улицы и, несмотря на то что она и так тонула в полумраке, пронизанном зловещими голубыми лучами, старались все же держаться в густых тенях у самых стен.

– Может, спрячемся внутри какого-то из зданий? – негромко предложила Эмири, заглянув в мутное окно одного из магазинчиков.

– Так мы можем загнать себя в ловушку, если вдруг появится какой-то монстр, – прошептала Йоко. – Тем более если не один. Всем вместе нам не спрятаться, а делиться…

– Разделяться мы не будем, – быстро отозвалась я, и Йоко кивнула.

– Но нам надо как можно скорее где-нибудь остановиться, – заметила Эмири. – Ивасаки-сан еще не рассказал свою историю.

– Так переживаешь за меня?

– Ты меня с Араи-сенсеем перепутал? – Несмотря на то что Эмири шла передо мной, я была уверена, что она приподняла одну бровь. – С такими шутками – к нему.

Внезапно раздался чей-то пронзительный крик – и совсем близко.