Пока не погаснет последний фонарь. Том 3

Глава 21 能ある鷹は爪を隠す Умный ястреб прячет когти

Мне показалось, что из легких выбило весь воздух. Ужас настолько резко вцепился в сердце, что я испугалась – он разорвет его на куски.

Араи… мертв?

Лицо Ивасаки стало белее мела. Йоко широко распахнула глаза, и в них отразился такой же сильный ужас, который наверняка плескался и в моих глазах. С Эмири слетела маска безразличия, и от исказившего ее лицо искреннего страха она стала выглядеть младше. Лицо Кадзуо застыло, лишившись эмоций, и лед сковал даже его глаза. Хасэгава же, потеряв привычную улыбку, смотрел на Араи с нескрываемым удивлением, и я заметила, что в его глазах вспыхнули печаль и… боль?

Но Хасэгава, словно бы пытаясь запрятать эти чувства как можно дальше, усмехнулся:

– Очень неожиданно и не очень для меня удачно… Или же я должен быть польщен, что ради меня ты вернулся с того света?

Араи мрачно улыбнулся:

– Я-то вернулся, а вот ты совсем скоро туда отправишься.

И с этими словами, снова бросившись вперед, Араи попытался ударить Хасэгаву кинжалом, который вытащил из собственного тела. Хасэгава сумел увернуться, но Араи тем самым заставил его снова поменяться с собой местами, так что теперь перекрывал ему путь из ресторана.

– Араи! Стой! – очнувшись, выкрикнул Ивасаки и кинулся к нему.

Я же не знала, что делать. Происходящее казалось жутким кошмаром – всего этого просто не могло быть на самом деле… Последние дни меня мучил страх из-за того, что Хасэгава все время находится рядом, страх перед тем, что из этого могло выйти, но подобное… Подобное я не могла себе даже представить!

И то, что Араи мертв… Меня снова как будто ударили – в самое сердце. Его прошила такая острая боль, что затряслись руки, а ноги подогнулись.

Ивасаки оказался рядом с Араи и, схватив его за плечо, с силой дернул назад, чем помог Хасэгаве избежать нового удара.

На лице Араи вспыхнула ярость – я еще никогда не видела невозмутимого оммёдзи таким, – и, обернувшись к Ивасаки, он так сильно его толкнул, что Ивасаки налетел на стул и едва не упал, но в последний момент схватился за край стола.

– Араи-сенсей, не надо! Что бы ни произошло, вы не должны становиться убийцей! – в отчаянии крикнула Йоко.

Но Араи, проигнорировав эти слова, снова повернулся к Хасэгаве, который, прищурившись, внимательно следил за ним.

– И как же ты меня раскрыл? – казалось, с искренним интересом поинтересовался Хасэгава, но по его напряженному взгляду я поняла, что он обдумывает, как поступить.

Араи презрительно поморщился:

– Собираешься тянуть время?

– Вовсе нет, – покачал головой Хасэгава и сделал небольшой шаг назад и в сторону. – Просто… Сначала твой брат, затем ты. Столько лет я нигде не ошибался, но вы оба сумели выйти на мой след.

Ивасаки округлил глаза от удивления и нервно запустил пальцы в свои и без того растрепанные волосы. Видимо, сейчас он начал догадываться о том, что уже поняла я. Почему Араи словно бы сошел с ума.

Хасэгава убил его брата.

– Просто ты психопат. Даже в этом городе, где и без тебя слишком много насилия и жестокости, ты продолжил убивать, – сквозь зубы ответил Араи, сделав шаг вперед.

Хасэгава снова улыбнулся, но на этот раз его улыбка была ледяной, а в глазах показались тени.

– Вот именно… В этом месте слишком много насилия и жестокости. Поэтому-то я и продолжил убивать.

– Ты даже почерк не сменил. Продолжил вкалывать жертвам свой проклятый тетродотоксин! Наверняка считаешь себя таким умным, таким хитрым… И ощущаешь себя всесильным, наблюдая, как люди умирают у твоих ног.

Кадзуо отшатнулся. Его лицо стало мертвенно-бледным, а вспышка ужаса и смятения в глазах была настолько яркой, что я вздрогнула.

Теперь и Кадзуо понял. Понял, что человек, который убил его отца, человек, которого Кадзуо так хотел найти и из-за которого стал икирё… уже давно находится рядом.

И в этот момент меня охватило такое сочувствие к Кадзуо, что, казалось, я была готова заплакать.

– Хаттори?.. – с трудом произнес Кадзуо, словно эта фамилия причинила ему боль.

Хасэгава резко перевел взгляд на Кадзуо, и в его расширившихся глазах я заметила вырвавшиеся на свободу страх и боль. На несколько мгновений Хасэгава потерял контроль над охватившими его эмоциями, но все же быстро сумел взять себя в руки. Хотя голос чуть его не подвел.

– Ты помнишь, – выдохнул он со смесью печали и… облегчения.

Араи глянул себе за плечо, явно не понимая, что произошло, но и не желая выпускать Хасэгаву из виду.

– Это не можешь быть ты… – Кадзуо сделал еще один шаг назад и тряхнул головой, будто пытаясь избавиться от наваждения. Затем он вновь пристально посмотрел на Хасэгаву так, будто не мог поверить своим глазам. – Ты…

Хасэгава горько улыбнулся:

– Не совсем так я представлял себе нашу встречу, Кадзуо-кун. Но прости, как видишь, ты не единственный, кто настолько сильно хотел найти меня, что стал ёкаем.

– Хватит болтать, – зло перебил его Араи и, крепче сжав рукоять кинжала, бросился к Хасэгаве.

Тот, видимо, все еще не отошел от слов Кадзуо и даже не сумел сразу оторвать от него взгляд. Араи левой рукой схватил Хасэгаву за отворот плаща, а правой приставил кинжал к его горлу.

– Нет! – выкрикнула я, не отдавая себе в этом отчета, а затем зажала себе рот ладонями.

– Только дернись, и я перережу тебе артерию, – угрожающе тихо произнес Араи, прожигая Хасэгаву полным ненависти взглядом.

В глазах Кадзуо вспыхнул ужас.

– Не надо! – В его голосе послышалось отчаяние, и он дернулся в их сторону, но Араи, сильнее прижав лезвие к шее своего врага, суровым тоном бросил:

– Только попробуй подойти.

Кадзуо остановился.

– И что же ты медлишь? – приподняв бровь, насмешливо уточнил Хасэгава. – Давай, доведи дело до конца.

– Для начала хочу увидеть страх в твоих глазах. А затем уже боль. Такую же, какую ты видел в глазах моего брата, когда убивал его.

– Тогда ты будешь слишком долго ждать, – совершенно спокойно, но уже без намека на улыбку ответил Хасэгава. – Тебе никогда не увидеть в моих глазах страх.

Араи кивнул, пристально всматриваясь в его лицо.

– Что ж… Пожалуй, мне хватит и твоей боли.

– Ты ёкай, – напомнил Хасэгава. – А у меня есть омамори. Ты не сможешь убить меня.

– Это мы сейчас и проверим.

– Но тогда и ты, и все твои друзья будете обречены, – предупредил Хасэгава. – Некому будет вас спасти.

Араи презрительно скривил губы:

– Ты как раз тот, от кого их надо спасать.

– Но я же и единственный, кто знает, как выбраться из этого города, – негромко произнес Хасэгава, смотря Араи прямо в глаза.

Лицо Араи искривила злость.

– Хватит нести чушь. Таким дешевым блефом ты ничего не добьешься! – Он сильнее прижал лезвие к шее Хасэгавы.

– Но это не блеф. Это правда. – Хасэгава скосил глаза вниз, на руку Араи, сжимавшую рукоять кинжала, и приподнял бровь. – Убери это пока, пожалуйста, все равно есть вероятность, что ты не сможешь мне навредить. А что насчет спасения… Не веришь, спроси у Хинаты-тян.

Все, кроме Араи, повернулись в мою сторону, и я растерянно посмотрела на них в ответ, от неожиданности не находя слов.

– Что это значит, Хината-тян? – негромко спросил Араи, и по моей коже пробежала дрожь.

– Не знаю, – сумев сохранить голос ровным, ответила я и внимательно посмотрела на Хасэгаву, пытаясь понять, чего он хочет добиться.

Хасэгава взглянул на меня из-за плеча Араи, вскинув бровь, и с легкой насмешкой произнес:

– Ты же сама спрашивала меня об этом перед последним кайданом. И я сказал, что отвечу после страшной истории, но… – Он скосил глаза на руку Араи, прижимавшую к его горлу кинжал. – Сама понимаешь, обстоятельства меня немного задержали.

Я втянула носом воздух, изумленно смотря на Хасэгаву.

Так вот о чем он спросил у Ямамбы. Вот ради чего принес в жертву одного из героев кайдана. Его жизнью Хасэгава заплатил за знание о том, как можно выбраться из этого проклятого города.

Я была готова рассмеяться. Из моей груди так и норовил вырваться горький и нервный смех, и я не знала, стоит ли его сдерживать.

Происходившее все больше и больше казалось каким-то бредом, и я уже начала переживать, не сошла ли, случайно, с ума. Сначала я узнала, что убийцей все это время был Хасэгава. Узнала, что именно его искал Кадзуо. Затем раскрылось, что Хасэгаву хочет найти и Араи – за убийство своего старшего брата. И после этого я выяснила, что сам Араи, мой друг, мертв. И сейчас хочет убить того, кого я тоже когда-то считала другом.

А теперь к тому же Хасэгава, этот серийный убийца, к которому и вели, переплетаясь, нити едва ли не всех проблем, оказался единственным, кто знает, как все мы можем выжить.

И при всем этом… При всем ужасе и печали произошедшего в моей душе посреди выжженного страхом, разочарованием и болью поля начал пробиваться росток надежды.

Неужели мы можем выбраться? Неужели у нас есть шанс спастись?

– Так вот что ты выяснил… – все с бо́льшим трудом удерживая голос ровным, прошептала я.

– Что ты имеешь в виду? – нервно спросил Ивасаки, переводя искрящийся от тревоги взгляд с Хасэгавы и Араи на меня и обратно.

Кадзуо пристально посмотрел на меня, но в его глазах, казалось, захлопнулись стальные двери, спрятав за собой все чувства, так что я не могла даже предположить, что творилось у него в душе и что было на уме.

Хасэгава продолжал выразительно смотреть на меня, видимо рассчитывая, что если все объясню я, то друзья поверят мне так, как не поверят ему.

– Мы были героями кайдана про Ямамбу, – начала я, бросив на Хасэгаву злой взгляд. – И она могла ответить на один вопрос… – Я, на мгновение запнувшись, промолчала о цене ответа горной ведьмы. – И Хасэгава что-то выяснил у нее. Но я не знала, что именно.

Араи сжал челюсти, и его глаза, казалось, затянули темные грозовые тучи. Но при этом я заметила, что он отвел взгляд, словно обдумывал услышанное и пытался что-то решить.

Глаза Кадзуо потемнели. Повернувшись к Хасэгаве, он тихим, звенящим от напряжения голосом уточнил:

– И что же горная ведьма получила взамен?

От этого вопроса я вздрогнула, а затем заметила, как Йоко приоткрыла рот от удивления и как приподняла брови Эмири. Ивасаки же с подозрением прищурился, тоже понимая, что в чем-то был подвох.

Я знала, чем Хасэгава отплатил Ямамбе за ответ на свой вопрос. Он пожертвовал жизнью другого человека. Скормил горной ведьме одного из героев кайдана.

Но теперь… шанс не просто выжить – выбраться – появился у всех нас. Во мне затеплилась радость, с которой я ничего не могла поделать – и почти ненавидела себя за это. Но росток надежды уже пробил покрытую пеплом землю в глубине моей души, и давить его теперь было слишком поздно. Сама я уже не могла этого сделать, даже если бы захотела. Но если мою надежду сломает что-то иное… я сомневалась, что справлюсь и на этот раз.

Хасэгава улыбнулся:

– Ты же наверняка знаешь, так зачем спрашиваешь?

Кадзуо сжал кулаки, и в его глазах все же отразились, вырвавшись из-под контроля, чувства – в первую очередь злость, но на этот раз я разглядела за ней и обиду.

– И как же отсюда выбраться? – с трудом сдерживая ярость, негромко спросил Араи.

Я буквально видела, как он разрывается между желанием перерезать Хасэгаве горло и услышать ответ на свой вопрос.

Но ведь у Араи не было необходимости сбегать из этого проклятого города – он и так уже мертв. Значит, он спрашивал об этом ради нас.

Хасэгава посмотрел на Араи, приподняв брови, и скосил глаза на руку, державшую у его горла кинжал.

– Подобная ситуация не располагает к беседе, – отметил он. – Для начала убери кинжал.

– Еще чего, – процедил Араи, и Хасэгава преувеличенно устало вздохнул.

– Тогда можешь сразу убить меня. Или ты думаешь, что я раскрою тебе все карты, а после этого позволю перерезать себе горло? – В глазах Хасэгавы сверкнул лед. – Неужели месть для тебя важнее жизни друзей? Если так… то пожалуйста. Доведи начатое до конца.

Лицо Араи исказилось от вырвавшейся из-под контроля ярости, но он продолжал стоять, держа кинжал у горла Хасэгавы, словно не мог решиться ни на то, чтобы использовать оружие, ни на то, чтобы его опустить.

– Я все равно тебя убью, – тихо пообещал Араи, не отрывая от Хасэгавы полного ненависти взгляда.

– Не очень честно с твоей стороны. Все-таки благодаря мне пятеро твоих друзей могут остаться в живых…

– Ты убил моего брата!

– Да, – серьезным тоном согласился Хасэгава. – Мне очень жаль, что так вышло. Но у меня не было выбора. А у Араи-сана выбор был, и он сам принял решение. Я не раз предупреждал Араи-сана, чтобы он остановился. Так же как и ты.

– Ты сейчас серьезно? – Лицо Араи искривилось от отвращения. – Ты сам себя слышишь?

Хасэгава снисходительно улыбнулся и снова взглядом указал на его сжимающую кинжал руку.

– Ты тоже сейчас хочешь меня убить. И уже сделал бы это, если бы мог. Так чем же ты лучше? Чем отличаешься от меня? Или думаешь, месть – это оправдание для убийства? Тогда ты или глубоко заблуждаешься, или обманываешь сам себя. У убийств нет оправданий – лишь причины. Говорю как человек, убивший другого из мести.

В голосе Араи послышалась злая горечь:

– Тот, кто был лучше и отличался от тебя, погиб на заднем сиденье полицейского автомобиля. Тот человек хотел отправить преступника за решетку. Я же собираюсь его убить.

– Ну так сделай это, – негромко отозвался Хасэгава. – А потом ты будешь наблюдать, как твои друзья погибнут один за другим… Ведь сотая история уже совсем близко.

Сердце сжалось от страха. Казалось, моя кровь заледенела, и я забыла, как дышать.

Сотая история. Последняя. После которой, по легенде, должен появиться ао-андон[79] и воплотить сюжет финального кайдана в реальность. И я очень сомневалась, что мы – все те, кто оказался заложником этого проклятого города, – сможем пережить встречу с ао-андоном.

На лице Араи застыли ненависть и желание немедленно убить Хасэгаву, но глаза говорили о другом. Я буквально ощущала, как Араи ведет напряженную, жестокую внутреннюю борьбу. И Хасэгава тоже это понимал. Все это понимали и молча ждали решения Араи.

И вот он резко сделал шаг назад, но лишь один, и опустил кинжал, хоть и продолжил крепко сжимать его в руке, все так же пристально смотря на Хасэгаву.

Но и сам Хасэгава внимательно следил за Араи, явно ожидая, что тот или может в любой момент передумать, или же решит напасть чуть позже. Хасэгава сделал небольшой шаг вдоль барной стойки, еще немного увеличив расстояние между ними.

– И как же отсюда можно выбраться? – процедил Араи.

Йоко широко распахнутыми глазами наблюдала за происходящим, прижав к лицу плотно сжатые кулаки. Ивасаки все так же стоял рядом с опрокинутым стулом, будто застыл, но эмоции в его глазах полыхали без остановки: страх сменялся удивлением, удивление – печалью, а печаль – раскаянием. Он совершенно не умел скрывать свои чувства.

Эмири была не похожа сама на себя. На ее лице я впервые увидела выражение такого острого страха и такого пронзительного сочувствия.

Кадзуо же явно с трудом, но удерживал привычный ему контроль над своими чувствами, и лицо его теперь отражало лишь смятение. И все же взгляд был более красноречив – в глубине глаз Кадзуо горело… отчаяние.

– Когда наступит конец девяносто девятой истории, все изменится, – спокойно начал Хасэгава. – Омамори всех, кто находится в этом городе, потеряют свою силу вне зависимости от того, сколько дней они должны будут еще работать. И все люди, чтобы не погибнуть от лап живущих здесь ёкаев, должны будут принять участие в сотом кайдане. И в конце… Никто не знает, что именно ждет нас в конце, но одно можно сказать точно – смерть всех героев.

Меня снова охватила мелкая дрожь, голова мгновенно закружилась, а перед глазами на секунду потемнело. Смерть всех героев… После сотого кайдана. Который должен начаться, по словам Хасэгавы, совсем скоро.

– И как же… спастись? – спросила Йоко, и от тихого отчаяния в ее голосе мне стало еще хуже.

– Все не так сложно, как могло бы показаться, – медленно начал Хасэгава, и меня вдобавок ко всему по нервам полоснуло раздражение. Но я понимала, что в данный момент Хасэгава не только делится с нами важной, жизненно важной информацией, но и спешно обдумывает, что ему делать дальше, чтобы остаться в живых. – Мы должны сами рассказать свою страшную историю о сверхъестественном.

– Что? – удивленно переспросила Йоко.

С ее лица на несколько мгновений исчез страх, сменившись недоумением. Ивасаки непонимающе нахмурился, а в глазах Эмири, оттеснив прочие эмоции, вспыхнул куда более привычный интерес.

Рассказать свою страшную историю?

– Мы должны устроить собственный кайдан, придумать свой сюжет. Эта история должна быть страшной – чтобы соответствовать правилам хяку-моногатари кайданкай. Но концовка… от нее-то все и зависит. Когда сотый кайдан завершится, ао-андон превратит его в реальность. Так что… у нашей истории должен быть счастливый финал. Более того, необходимо быть более точными. Мы должны не просто выжить – мы должны вернуться домой.

Я напряженно обдумывала услышанное. Это было настолько просто и настолько… странно. А потому казалось выдумкой.

– И мы что, должны сесть вокруг костра и слушать, как кто-то рассказывает нам страшилки, а в конце добавит: но все разошлись по домам и жили долго и счастливо? – нервно хмыкнул Ивасаки.

– Наверное, что-то подобное, – невозмутимо пожал плечами Хасэгава. – Но ты упустил две существенные детали.

– И какие же? – с неприязнью уточнил Ивасаки, прожигая Хасэгаву злым взглядом.

– Ёкаи и финальный кайдан, – с трудом удерживая на лице маску спокойствия, пояснила я, и Хасэгава кивнул. – Нас будут пытаться убить все ёкаи города. К тому же в ту ночь будет проходить «запланированная» страшная история.

– Значит, мы должны будем закончить наш кайдан раньше? – звенящим от тревоги голосом уточнила Йоко. – Чтобы он стал сотым.

– Нет, – бесстрастным тоном ответил Кадзуо. – Мы не должны дать тому кайдану даже начаться.

Хасэгава снова кивнул:

– Во-первых, мы не можем рисковать. Во-вторых… боюсь, в случае успеха этой идеи все те, кто все же станет героем запланированного кайдана, погибнут.

– С каких пор тебя волнуют чужие жизни? – презрительно перебил Араи, и Хасэгава смерил его снисходительным взглядом.

– Я стал таким, какой я есть, как раз из-за того, что чужие жизни всегда волновали меня слишком сильно. Жизни людей, – ледяным тоном добавил он.

– Но как мы поймем, что настало время сотого кайдана? – спросила Йоко.

– Можно просто каждый день проверять поле с фонарями, – предложила Эмири. – Думаю, не составит труда заметить, что огонь горит лишь в одном андоне.

– Все куда проще, – с завидным хладнокровием пояснил Хасэгава. – В нашу последнюю здесь ночь, а возможно, и в принципе последнюю, на небе взойдет синяя луна. Вот вам и синий фонарь, который погаснет на рассвете.

– Мы должны найти как можно больше людей и предупредить их! – взволнованно воскликнула Йоко, и тревога за ничего не подозревающих участников в ней оказалась сильнее страха за себя.

– Что еще сказала Ямамба? – напряженно уточнила я.

С каждым словом Хасэгавы надежда на то, что мы сможем выжить, что мы вернемся домой, во мне лишь крепла – а вместе с ней рос и страх, что ничего не выйдет. Что моя надежда рухнет, но у меня не будет даже времени, чтобы это осознать. Потому что мы все умрем.

– Это все, – качнул головой Хасэгава.

Я вдруг поняла, что он стоит не там, где изначально, а уже чуть ближе к выходу. До дверей ресторана его все еще, помимо расстояния, отделял Араи.

– Ты же не думаешь, что у нас была длинная беседа? – сказал Хасэгава. – Да и ты вскоре пришла.

– Значит, твоя помощь нам больше не нужна, – заметил Араи.

– Нарушишь слово?

– А разве я его давал? – приподнял бровь Араи.

– Что ж… Я это предвидел, – произнес Хасэгава и вдруг бросил в него подхваченную с ближайшего стола тарелку.

Араи увернулся, но недостаточно быстро, и тарелка по касательной ударила его по лицу, впрочем, не нанеся ему никакого вреда. Но Хасэгава и не планировал ранить Араи – он планировал его отвлечь и сразу же рванул к выходу из ресторана.

Араи бросился следом, но Хасэгава пнул в его сторону один из стульев, и Араи, споткнувшись, едва не упал. Но он все равно был очень близко.

– Араи, остановись! – Ивасаки поспешил в его сторону, но первым успел Кадзуо. Он в два шага оказался рядом с Араи и, схватив его за широкий рукав, дернул в сторону, а затем, перехватив запястье, попытался отобрать у него кинжал.

В этот момент к ним подбежал Ивасаки и схватил Араи за плечо, помешав ему ударить Кадзуо. Кинжал вылетел из руки, и Араи, оттолкнув Ивасаки, зло обернулся к Кадзуо. Ивасаки же быстро подхватил с пола кинжал, пока его снова не схватил Араи.

В это мгновение Хасэгава, распахнув дверь, выбежал на улицу.

– Ты что творишь! – в ярости крикнул Араи и рванул к двери. Но Кадзуо преградил ему путь.

– Отойди! – велел Араи и попытался оттолкнуть Кадзуо, но тот твердо стоял на месте.

Араи попытался ударить Кадзуо, но тот перехватил его руку, а в следующее мгновение рядом оказался и Ивасаки, который, схватив Араи за плечи, попытался оттащить его от дверей.

– Успокойся! – Ивасаки оттолкнул Араи. – Все, хватит! Хасэгава все равно уже скрылся!

Араи, сделав несколько шагов в сторону, зло посмотрел на Ивасаки, а потом перевел полный гнева взгляд на Кадзуо.

– Вот именно! Скрылся! Как вы могли мне помешать? Я искал этого психа все это время! – Голос Араи был полон ледяной ярости.

– Ты не можешь его убить! – воскликнул Ивасаки. – Ты не такой! Ты не убийца!

– И давно ты стал так считать? – презрительно отозвался Араи. – Он убил моего брата! Очернил мое имя! Я погиб из-за него!

Лицо Ивасаки исказилось от боли, и он крепко сжал кулаки, пытаясь сдержать рвущиеся наружу эмоции.

– Вот именно! – все же закричал Ивасаки, и в его голосе зазвенело отчаяние. – Ты потерял из-за Хасэгавы все! Неужели хочешь теперь еще и стать убийцей?

– Это не твое дело! – бросил Араи. – Может, если бы ты и твои друзья лучше выполняли свою работу, этого бы и не произошло! Так что не смей даже говорить мне подобное!

Ивасаки отшатнулся, словно Араи ударил его, и я заметила вспыхнувшее в его глазах чувство вины. Араи же резко развернулся к Кадзуо.

– Ладно этот, а ты? Ты даже сам стал икирё из-за этого психопата!

– И что с того? – холодно, но напряженно отозвался Кадзуо.

– А то, что и тебя охватили настолько сильные эмоции, что душа от тела отделилась, не в силах с ними совладать! Вот только от положительных эмоций ёкаями не становятся! Или месть запрещена всем, кроме тебя?

– Мы не дали тебе стать убийцей! – В голосе Кадзуо прорезалась злость.

– Мне уже все равно, ведь я мертв! – Лицо Араи снова исказилось от гнева. – Хасэгава убил самого дорогого мне человека! Он убил моего брата!

– Но он – мой брат! – сорвавшись, выкрикнул Кадзуо.