Пока не погаснет последний фонарь. Том 3

Глава 20 裏には裏がある У обратной стороны тоже есть обратная сторона

Араи Хиро ехал на заднем сиденье черно-белой полицейской машины, и гнев, скорбь и ненависть разрывали его на части.

Он перевел взгляд на сковавшие его запястья наручники и в этот момент ничего так сильно не хотел, как задушить ими убийцу своего брата.

На переднем пассажирском сиденье сидел молодой детектив с каштановыми волосами и в рыжей кожаной куртке. При задержании он смотрел на Хиро с такими плохо скрываемыми презрением и неприязнью, что Хиро захотелось придушить еще и его.

Напарник этого детектива, сидевший за рулем, был лет на десять старше и, видимо, в силу большего опыта смерил Хиро лишь ничего не выражающим взглядом и лишенным эмоций тоном объявил причину задержания и выдвинутые обвинения. Но подобное поведение, пожалуй, было ничем не лучше, ведь точно так же показывало: эти двое, да и многие другие все уже для себя решили.

Уже назначили Араи Хиро убийцей родного брата.

И сейчас везли его в полицейский участок в полной уверенности, что наконец поймали преступника.

Хотя Хиро мог оказаться за решеткой гораздо раньше… Если бы не странный звонок, который он получил несколько недель назад. Кто-то быстро сообщил, что за Хиро едет полиция, и отключился.

Хиро предполагал, что мог стать подозреваемым. Но даже не думал, что его действительно обвинят в убийстве родного брата.

Конечно, у полиции наверняка были веские доказательства – без них задержание было бы невозможно. Более того, тот факт, что Хиро сбежал, тоже не говорил в его пользу. Если ты невиновен, зачем скрывался больше месяца?

Но дело в том, что после того странного звонка… Хиро понял, что раз задержать решили его, значит, расследование пошло не туда. Его на этот раз даже не вызвали для нового допроса – потому что воспринимали теперь не как подозреваемого, а как убийцу.

Вот только Хиро был невиновен. И хотел, чтобы наказание понес настоящий убийца. И раз полиция была не в состоянии найти виновного, Хиро собирался сделать все возможное и невозможное, чтобы добраться до преступника самому.

Конечно, в глубине души он понимал, что если детективы со всеми доступными им ресурсами и способами не справлялись с подобной задачей, что сможет сделать сам Хиро, да еще и в бегах?..

Вот только сидеть и ничего не делать он точно не хотел – не мог. Более того, Хиро подозревал, что был не только главным, но и единственным подозреваемым. И при имеющихся против него уликах запросто мог быть признан виновным. А за подобное преступление ему грозил очень и очень длинный срок. Но сидеть в тюрьме за то, чего не совершал, да еще и осознавая, что настоящий убийца гуляет на свободе, Хиро не собирался.

Потому и скрылся.

Хотя, как оказалось, он лишь оттянул неизбежное, ни на шаг не приблизившись к тому, чтобы найти самого ненавистного ему человека – того, кто очернил имя Хиро и убил его любимого брата.

Внутри Хиро снова поднялась волна злости, так что на мгновение у него потемнело в глазах. Он резко выдохнул сквозь сжатые зубы и медленно расцепил судорожно сжатые кулаки, почувствовав прострелившую руки боль.

Хиро снова посмотрел на сковывающие его наручники. Это было так унизительно. Он был врачом, он посвятил жизнь спасению людей, а теперь на него смотрели с презрением и отвращением. Считали человеком, способным зарезать брата.

Помимо всего прочего, Хиро чувствовал, что его гордость была сильно задета. Еще больше ситуацию усугублял тот факт, что Хиро арестовали прямо в этом нелепом наряде. Он раздраженно одернул широкие белоснежные рукава.

Хиро решил первое время скрываться у своего друга, практикующего оммёдо. Они давно не общались, поэтому детективам было бы сложно выйти на этого человека, по крайней мере, в ближайшее время. При этом Хиро до сих пор был близок с Тэндо, ведь когда-то спас ему жизнь, так что тот не верил в виновность друга и согласился помочь, решив в случае чего потом притвориться, что ничего о произошедшем попросту не знал.

Хиро снова с неприязнью осмотрел свой бело-фиолетовый наряд. Он не верил ни в оммёдо, ни в призраков, ни в прочую подобную ерунду. Принимал только факты и то, что имело доказательства и веские основания. А теперь был вынужден ехать в полицейский участок в этом глупом виде…

Но гордость никогда не позволила бы Хиро показать, что он испытывает неуверенность или тем более что он смущен. А потому Хиро собирался до последнего делать вид, что все правильно. Что образ оммёдзи для него естественный и комфортный. И тоже имеет под собой основания.

Хиро горько усмехнулся. Куда скатилась его жизнь… И все из-за одного-единственного человека.

На самом деле этот месяц все же не прошел для Хиро впустую. До этого он знал от брата лишь одно: что тот зачем-то самостоятельно и втайне от остальных взялся за дело другой команды. За дело маньяка, который уже много лет убивает людей, но так и не оставил ни одной улики.

Сначала Хиро не придал этому особого значения. Он знал, что Акио был очень ответственным детективом – порой даже чересчур самоотверженным. И, видимо, решил попытаться разобраться с особо серьезным и опасным делом, тянущимся уже слишком долго.

Но затем Хиро стал переживать. Акио подолгу не появлялся дома, ездил в неизвестных направлениях, общался с сомнительными личностями. Все это он делал и раньше – вот только не один, а с командой. Будучи официальной частью расследования.

Так что Хиро начал регулярно убеждать Акио бросить это дело и заниматься только своими. Но все было без толку.

По этой причине между ними и произошла ссора в тот жуткий вечер. Они договорились наконец встретиться, так как из-за загруженности на работе не виделись уже больше недели. Хиро пришел в квартиру Акио, но того все еще не было дома. Тогда Хиро решил приготовить ужин – он всегда любил готовку, в отличие от своего старшего брата, предел кулинарных способностей которого находился где-то на уровне непережаренной яичницы. Кто же знал, что нож, которым Хиро резал овощи и на котором оставил отпечатки, станет орудием убийства?

Акио вернулся, и часть вечера они проговорили ни о чем – но затем разговор коснулся работы. И, как и каждый раз до этого, Хиро попытался убедить брата отказаться от его опасной затеи. Но тот упорно не соглашался, и между ними снова вспыхнула ссора. И в тот вечер к разнообразным аргументам Акио, которые Хиро, казалось, выучил уже наизусть, прибавился новый – он наконец нашел серьезную улику.

Вот только Хиро пропустил эти слова мимо ушей вместе со всеми остальными. И ушел.

А Акио остался один совсем ненадолго.

Каждый раз, когда Хиро думал о том, каким вышел его последний разговор с братом, в каком тоне были произнесены слова, оказавшиеся для них прощальными… в его сердце кто-то словно вонзал кинжал, а затем медленно его прокручивал. Боль была мучительной, вот только от этой раны невозможно умереть – пытка была бесконечной. И как бы Хиро ни хотел отомстить, увидеть убийцу Акио за решеткой, он понимал, что боль никуда не уйдет.

Ведь ничто уже не могло вернуть его брата. Ничто уже не могло изменить то, какой оказалась их последняя встреча.

Из легких Хиро будто выбили весь воздух, и он с трудом сдержался, чтобы не закашляться, не начать судорожно ловить ртом ускользающий воздух. Он не собирался показывать презирающим его детективам свою слабость.

Уже позднее Хиро, в бесконечный раз вспоминая свой последний разговор с Акио, вспомнил и его новые слова – о найденной улике.

Тогда Хиро и понял, что был прав. Что это самостоятельно взваленное его братом на себя дело оказалось для него смертельным. Вот только Хиро не смог даже рассказать об этом на первом допросе. Ведь он вспомнил и другие слова Акио, от которых отмахнулся во время их ссоры. Их последней ссоры.

«Это кто-то из наших. Я теперь почти никому не могу там доверять, а ты говоришь мне бросить это дело?»

Это стало еще одной причиной, почему Хиро скрылся и решил попробовать найти убийцу самостоятельно. Если Акио почти никому не доверял, Хиро тем более не мог себе этого позволить. И перед побегом он захватил с собой папку, которую Акио оставил ему со словами: «Сохрани это, пожалуйста. Но не смей даже заглядывать внутрь, а то убью».

Хиро тогда что-то раздраженно ответил, но папку забрал и спрятал. И, конечно же, ни разу ее даже не приоткрыл – он всегда держал свое слово.

После того странного звонка эта папка стала первым и чуть ли не единственным, что Хиро схватил перед побегом. И, так как Акио погиб, его младший брат не только открыл документы, но и внимательно их изучил.

Это оказались заметки и материалы по делу убийцы, который орудовал уже десять лет. Тогда Хиро и узнал про почерк этого психа – введение в шею дозы тетродотоксина. Тот факт, что Акио был зарезан, ни на каплю не уменьшил уверенность Хиро в том, что убийцей его брата был именно этот маньяк. Напротив, подобная смена почерка казалась более чем логичной.

Вот только среди всех этих документов, заметок и фотографий Хиро не нашел того, что искал в первую очередь, – той самой улики, о которой говорил его брат.

Хиро со смесью ужаса и ярости предположил, что убийца избавился от доказательств тогда же, когда избавился и от Акио. При этом Хиро пытался убедить себя, что его брат просто очень хорошо припрятал такую важную улику. Следовало лишь тщательно поискать…

Но Хиро всегда был реалистом. А потому, продолжая убеждать себя в возможности второго варианта, не переставал верить в первый.

Он зло выдохнул. Сейчас все это было уже неважно. Он провалился. И теперь, скорее всего, остаток дней проведет за решеткой. Его брат останется неотомщенным, а имя самого Хиро – запятнанным.

Он зло стиснул зубы. Он никогда не сдавался и не собирался сдаваться сейчас. Он придумает, как выбраться из этой ситуации, он найдет выход.

Пытаясь хоть ненадолго остановить нескончаемый хоровод тяжелых мыслей, сводящий его с ума, Хиро посмотрел в окно. И успел заметить лишь быстро приближающееся темное пятно и отблеск фар перед тем, как все его тело пронзила невыносимая боль.

Она длилась всего несколько мгновений, растянувшихся до бесконечности, а затем обхватила Хиро коконом тишины и темноты.

Он попытался открыть глаза. Хиро не понимал, что произошло и что происходит, не помнил, что делал и где находился. Потоком ледяной воды в мысли ворвалось осознание, что он не чувствует свое тело. Совершенно.

Следом за этим жутким ощущением – вернее, жутким отсутствием ощущений – нахлынули воспоминания. Детективы, наручники, полицейская машина, стремительно приближающийся темный автомобиль, а затем – грохот, треск и звон. А еще – ужасная боль и спасительная чернота.

Хиро удалось медленно открыть глаза. Он постарался приподняться на то ли онемевших, то ли отказавших руках. Наконец он что-то почувствовал – шероховатость и тепло нагретого на солнце асфальта. Но лишь поверхностно, словно между его руками и землей было что-то еще.

Приподнявшись, Хиро попытался встать, но едва не упал. Ног он все еще не чувствовал, а руки налились ужасной слабостью. Зрение возвращалось мучительно медленно, и пока перед глазами Хиро плавали лишь тусклые размытые пятна.

Наконец он смог опереться на одно колено, а затем, оттолкнувшись от асфальта, встать на ноги. В этот момент Хиро пошатнулся, но все же сумел сохранить равновесие и, на пару мгновений зажмурившись, вернул себе привычное зрение, после чего растерянно огляделся.

И тогда Хиро понял, что стоит в паре метров от искореженной полицейской машины. В правую ее сторону влетел легковой автомобиль темно-серого цвета, лобовое стекло которого покрывала плотная сеть трещин, а капот пошел волнами.

Хиро не успел даже удивиться, как со своего правого сиденья оказался здесь, слева от машины. Его пронзил страх за жизнь двоих детективов, что все еще были внутри автомобиля, а также за жизнь неизвестного ему водителя.

На плохо слушающихся ногах Хиро поспешил к полицейской машине и снова запнулся. Он подошел к передней левой двери и сквозь боковое окно увидел молодого детектива. По его лицу стекали капли крови, а глаза были закрыты, но Хиро заметил, что парень все еще дышит.

Хиро заглянул чуть дальше, и его охватил ужас. Лицо старшего детектива, до неузнаваемости залитое кровью, было усеяно осколками стекла, а голова была повернута под неестественным углом. Он явно был уже мертв.

Хиро попытался открыть дверь, чтобы вытащить из машины еще живого парня, но пальцы отказывались смыкаться на ручке. Хиро не мог даже сжать кулак – рука не слушалась, словно никак не могла отойти от онемения.

Внутри Хиро начала загораться паника, но он одернул сам себя и вернул себе привычное хладнокровие… И все же оно мгновенно покинуло Хиро, когда он бросил случайный взгляд на заднее сиденье.

Не в силах поверить своим глазам, Хиро, опершись о дверь автомобиля, медленно сделал два неровных шага в сторону.

На заднем сиденье полулежало изломанное тело в белой каригину и фиолетовых хакама, покрытых алыми пятнами. Усыпанное осколками стекла бледное лицо черными штрихами пересекали длинные, слипшиеся от крови пряди. Из груди торчал крупный осколок, правая нога была неестественно вывернута, а рука согнута в неправильном месте.

Хиро с трудом удержался на ногах.

Он. Это был он.

Хиро оглядел самого себя – стоящего на улице, а не того, кто безжизненно лежал на заднем сиденье автомобиля. Та же, но идеально чистая одежда, длинные черные волосы, собранные в низкий хвост.

Что произошло?

Ответ пришел в голову сам собой, казалось, эта мысль, заранее пробравшись в сознание Хиро, терпеливо ждала своего часа.

Он погиб.

Теперь Хиро понял, что онемение и слабость, которые постепенно отпускали его, распространялись не только на руки и ноги.

Сердце. Оно не билось.

Легкие. Хиро не дышал.

Он вновь едва не упал. Ненависть и ярость ударили его в грудь с силой тарана, так что Хиро, как бы странно это ни было, начал задыхаться.

Это так несправедливо. Это настолько отвратительно несправедливо…

И все из-за него. Из-за этого проклятого психопата. Он убил Акио. Из-за этого Хиро потерял сначала родного человека, затем репутацию и всю свою привычную жизнь. А теперь… теперь он лишился жизни в буквальном смысле этого слова.

Хиро казалось, что его ненависть и гнев не могли быть больше. Он ошибался. Возможно, это было связано с тем, что он стал онрё…[77] но жажда мести стала почти невыносимой. Хиро оплакивал не только любимого брата – он оплакивал и самого себя.

И если раньше Хиро мечтал увидеть ненавистного ему убийцу за решеткой, то теперь…

Теперь он собирался лично лишить это чудовище жизни.

Хиро сделал несколько шагов назад, от автомобиля. Словно тем самым мог отстраниться от того, что произошло.

Он вроде бы осознавал, что умер, но… не понимал этого. Не понимал до конца. И уж точно не мог принять. Он был жив. Всего несколько минут назад Хиро был жив – он дышал, его сердце билось, а по венам вместе с кровью текли злость и ненависть.

Сейчас же, казалось, Хиро весь состоял только лишь из этих темных чувств. Ярость, скорбь, чувство вины и жажда мести заменяли ему тело, кровь и кислород.

Хиро огляделся и замер. В стороне от него и места аварии стоял ребенок.

Невысокий и очень худой, с бледной, отливающей серым кожей. Он был одет в кёкатабира[78] белого цвета, с запа́хом на левую сторону. Длинные угольно-черные волосы закрывали бо́льшую часть лица, но между ровными прядями горели полностью белые глаза и виднелись тонкие бескровные губы. Костлявыми руками ребенок обнимал себя за плечи, и Хиро заметил неестественно длинные тонкие пальцы, лишенные ногтей.

Ребенок смотрел прямо на него.

Несколько долгих мгновений Хиро стоял на месте, не в силах отвести взгляда от странного существа. Но затем в его голове раздался тонкий детский голос, размноженный эхом.

«Я знаю, где он».

Хиро вздрогнул. Отголосок этих слов до сих пор звенел у него в голове, медленно затихая.

Хиро охватило напряжение. Он не знал, что именно имел в виду ребенок и кем вообще был… Но все это не имело значения. Ведь Хиро каким-то образом вдруг понял, что подразумевало это существо.

«Хочешь туда?» – после недолгой тишины в голове Хиро снова эхом пролетел чужой голос.

– Да.

Ребенок склонил голову набок, и черные пряди пересекли его губы, искривившиеся в жуткой усмешке.

«Я возьму и этого тоже», – раздался в голове Хиро еще один звонкий голос.

Хиро резко оглянулся.

И тогда увидел второго жутковатого ребенка, сидящего на капоте полицейского автомобиля, почти вплотную к разбитому лобовому стеклу, прижав к тому свои слишком длинные и тонкие пальцы. Взгляд белых глаз был направлен на раненого молодого детектива.

«Он не подходит», – услышал Хиро первый голос.

Второй ребенок наклонил голову. На его лице появилась хищная улыбка, и Хиро понял, что у существа не было зубов.

«Но этот подходит. Пойдут вместе», – отозвался сидящий на капоте ребенок, и голову Хиро пронзил жутковатый детский смех.

Хиро не успел даже испугаться того, что имели в виду эти существа и что хотели сделать с детективом, – он снова утонул во мраке.